Как исправить могучую ошибку

Назначение режиссёра Андрея Могучего на должность художественного руководителя Большого драматического театра имени Г.А. Товстоногова (Санкт-Петербург) многим показалось не слишком удачным, возможно, даже ошибочным. И пока что жизнь театра никак не доказывает обратного.

Когда разнообразные представители сферы «управления культурой» при советской власти важно сидели на чугунных задах и «принимали спектакли», выискивая крамолу, то они, конечно, могли многое испортить и надломить любую судьбу. Однако при этом они знали, чем управляют. Они видели продукцию.

А сейчас? Чем руководствуются власти, назначая того или иного режиссёра руководить репертуарным театром? Решения крайне непрозрачны и делаются, видимо, по чьим-то таинственным рекомендациям. Так в БДТ был назначен Андрей Могучий (до этого работавший в Александринском театре), и на театр надвинулась тень беды.

Во-первых, у режиссёра нет вкуса к терпеливой и кропотливой работе с актёрами, он пока что не вырастил ни одного артиста, который мог бы с гордостью сказать — да, я актёр Могучего! Почти что любого персонажа его режиссёрских композиций можно заменить или убрать вообще. Ему желательны совсем юные, не размышляющие на тему, в чем же они участвуют. А в БДТ огромная разновозрастная труппа, много сильных артистов, жаждущих работы.

Во-вторых, у Могучего нет интереса к драматургии, он ставит в основном «нечто». Это «нечто» обычно апеллирует к вечности, то есть невозможно объяснить, зачем и для чего оно поставлено именно сейчас. Это бывает даже интересно (не всё в театре надо объяснять), а бывает воплощением претенциозного занудства. В любом случае Могучее экспериментальное новаторское «нечто» прекрасно себя чувствует в зале на 200–300 мест.

А в реконструированном БДТ — 750 мест. И это не «новая» сцена, не «малая» сцена — это академический большой драматический театр, со своей историей, своей природой, своей атмосферой, своими принципами, своими привычками и амбициями. И если вы утверждаете, что всё это надо ломать, то хотелось бы спросить — во имя чего?

На этом месте режиссёры, не краснея, начинают нести театроведческую ахинею насчёт того, что новый театр должен рождать новые смыслы. Именно так — во множественном числе. У кураторов так называемого современного искусства научились, те тоже поминутно поминают загадочные «смыслы». Да хоть бы один-единственный смысл оказался в их творениях, и за то бы спасибо, но почему-то новаторы могут рождать только «смыслы». Смысл — никак не получается.

«Смыслы» новаторской режиссуры в том, что перед нами жалкое, скучное, безобразное и бессмысленное зрелище, не доставляющее ни малейшего эстетического наслаждения (за которым люди вообще-то и ходят в театр). Правда, обычно пытка длится недолго, часа полтора-два, и состоит из небольших отрывков незнамо чего. Актёры что-то бормочут на скорости (все в чёрном, естественно), а в это время происходят разные маленькие фокусы. Например, человек восемь начинают крутить педали велотренажёра за спиной персонажа. Или ансамбль из людей в чёрном (непременно в чёрном — это основа любой новации) беспрерывно поёт вокализы. Или рубят кочаны капусты. Или ещё какая-то ерунда, которую придумать можно тонну за час, потому что это не настоящее сценическое решение, а произвол. Это так же просто, как исчиркать лист белой бумаги вместо того, чтобы там хоть что-то изобразить…

Андрей Могучий начал осторожно, создав спектакль «Алиса» для Алисы Бруновны Фрейндлих. (Он идёт не на главной сцене, а в филиале на Каменном острове.) Это «нечто», сочинённое коллективом из трёх авторов по мотивам книжки Кэрролла. Хотя шаткая литературная основа вызывала сомнения у главной актрисы, представление, разумеется, пользуется повышенным спросом. Порождаемые нелепым текстом «смыслы» публика прощает ради великой женщины, которая сама по себе «смысл», а также радость и счастье. А если бы не Фрейндлих, смотреть было бы не на что.

Но вот завершена реконструкция главного здания БДТ, и в нём состоялась новая премьера Могучего, спектакль «Что делать» по мотивам романа Н.Г. Чернышевского. Напрасно неутомимый Эдуард Кочергин (великий художник театра, работавший с Товстоноговым) хлопотал о лепнине, обивке кресел и занавесе, стараясь воссоздать благородные интерьеры БДТ без привкуса новодела и халтуры! Ничего этого не нужно Андрею Могучему — ни занавеса, ни зала, ни кресел, ничего, ничего, ничего. В «Что делать» он приказывает вздыбить центральный ряд партера, остальные кресла вообще затягивает холстом, потому что ему органически чужд, возможно, даже противен академический вид БДТ, все эти люстры, бархатные кресла, красивая коробка для производства академического удовольствия. Ему нужны его 200–300 мест, какой-нибудь зальчик-трансформер. Так ведь это и предполагалось, Могучего прочили руководить Новой сценой Александринского театра — там ему самое место. Чья же это злая, враждебная театру воля перенесла режиссёра в ненужный, чужой, возможно, и гибельный для него БДТ?

«Что делать» — вялая, без начала, конца и кульминации тягомотина с использованием отдельных образов Чернышевского с неизвестной целью. Начинает представление лицо от автора, которое пытается сделать вид, что оно способно вступить в диалог со зрителем. Такой вообще театральный человек в шарфике и очках, с фальшиво-интеллектуальными интонациями. Не нужен ни для чего и скоро исчезает со сцены. Впрочем, так сказать можно о любом элементе представления. В нём нет героев, нет мысли, нет огня — Чернышевского можно считать плохим писателем, но всё это у него было. Его книга противопоставляла бытовому укладу русской империи другой «поворот винта» — нравы будущего торжества социализма. Без частной собственности, без традиционной семьи. Как к этому относиться сегодня? Что думает режиссёр об идеях социализма, если уж он вместо Чернышевского предлагает нам свой творческий мир?

Не удалось понять ничего. Беспомощная инфантильная игра с маленькими режиссёрскими фокусами (ну какие-нибудь осенние листья сгребают на сцене). Ни интеллектуального удовольствия, ни эстетического наслаждения. Кругом все спят. Только критики открыли блокноты и что-то пишут…

Спектакль очевидно провалился у зрителей, хотя критики что-то извлекли из своих блокнотов, какие-то объяснения происходящему. Хотя, если быть не критиком, а порядочным человеком, действительно любящим театр, надо не словесные «балеты» плясать, извергая из себя тошнотворную демагогию про «новые смыслы», а признать очевидное. Постановка Чернышевского — провал.

Тревожным признаком является и то, что Могучий не зовёт на работу талантливых работоспособных режиссёров, которые ставили в БДТ до него (Г. Тростянецкий. Г. Дитятковский, А. Прикотенко). Предпочитает довольно беспомощных дебютантов. Плохие, плохие симптомы…

Ах, если бы в эту печальную историю с «человеком, попавшим не туда» вмешались какие-нибудь феи и убедили Андрея Могучего уйти, пока не поздно, пока он не превратился из обаятельного авантюриста в озлобленного монстра! Ведь начальству безразлично качество работы, спектакли выходят, рецензии пишутся, галочки поставлены. А ходить самим в театр, лично разбираться — никто не будет. И Могучей ошибке не будет конца…

Назначение режиссёра Андрея Могучего на пост худрука Громадного драмтеатра имени Г.А. Товстоногова (Петербург) многим показалось не через чур успешным, быть может, кроме того ошибочным.

И до тех пор пока что жизнь театра никак не обосновывает обратного.

В то время, когда разнообразные представители сферы «управления культурой» при СССР принципиально важно сидели на чугунных задах и «принимали пьесы», выискивая крамолу, то они, само собой разумеется, имели возможность очень многое сломать и надломить любую судьбу. Но наряду с этим они знали, чем руководят.

Они видели продукцию.

А на данный момент? Чем руководствуются власти, назначая того либо иного режиссёра руководить репертуарным театром?

Решения очень непрозрачны и делаются, по всей видимости, по чьим-то загадочным рекомендациям. Так в БДТ был назначен Андрей Могучий (до этого трудившийся в Александринском театре), и на театр надвинулась тень беды.

Во-первых, у режиссёра нет вкуса к терпеливой и усердной работе с актёрами, он до тех пор пока что не вырастил ни одного артиста, что имел возможность бы с гордостью сообщить – да, я актёр Могучего! Практически что любого персонажа его режиссёрских композиций возможно заменить либо убрать по большому счету.

Ему желательны совсем юные, не думающие на тему, в чем же они участвуют. А в БДТ огромная разновозрастная труппа, большое количество сильных артистов, жаждущих работы.

Во-вторых, у Могучего нет интереса к драматургии, он ставит по большей части «что-то». Это «что-то» в большинстве случаев апеллирует к вечности, другими словами нереально растолковать, для чего и для чего оно поставлено как раз на данный момент.

Это не редкость кроме того весьма интересно (не всё в театре нужно растолковывать), а не редкость воплощением претенциозного занудства. В любом случае Могучее экспериментальное новаторское «что-то» замечательно себя ощущает в зале на

200–300 мест.

А в реконструированном БДТ – 750 мест. И это не «новая» сцена, не «малая» сцена – это отвлечённый громадный театр, со своей историей, собственной природой, собственной воздухом, собственными правилами, амбициями и своими привычками.

И если вы утверждаете, что всё это нужно разламывать, то хотелось бы задать вопрос – во имя чего?

На этом месте режиссёры, не краснея, начинают нести театроведческую ахинею по поводу того, что новый театр обязан рождать новые смыслы. Как раз так – во множественном числе.

У кураторов так именуемого современного мастерства обучились, те также поминутно поминают таинственные «смыслы». Да хоть бы один-единственный суть был в их творениях, и за то бы благодарю, но почему-то новаторы смогут рождать лишь «смыслы».

Суть – никак не получается.

«Смыслы» новаторской режиссуры в том, что перед нами жалкое, неинтересное, ужасное и тщетное зрелище, не доставляющее ни мельчайшего эстетического удовольствия (за которым люди вообще-то и ходят в театр). Действительно, в большинстве случаев пытка продолжается недолго, часа полтора-два, и складывается из маленьких отрывков незнамо чего.

Актёры что-то бормочут на скорости (все в тёмном, конечно), а сейчас происходят различные мелкие фокусы. К примеру, человек восемь начинают крутить педали велотренажёра за спиной персонажа.

Либо ансамбль из людей в тёмном (обязательно в тёмном – это база любой новации) беспрерывно поёт вокализы. Либо рубят кочаны капусты.

Либо ещё какая-то ерунда, которую придумать возможно тонну за час, по причине того, что это не настоящее сценическое ответ, а произвол. Это так же легко, как исчиркать лист белой бумаги вместо того, дабы в том месте хоть что-то изобразить

Андрей Могучий начал с опаской, создав спектакль «Алиса» для Алисы Бруновны Фрейндлих. (Он идёт не на основной сцене, а в филиале на Каменном острове.) Это «что-то», сочинённое коллективом из трёх авторов по мотивам книжки Кэрролла. Не смотря на то, что шаткая литературная база приводила к у основной актрисы, представление, очевидно, пользуется повышенным спросом.

Порождаемые нелепым текстом «смыслы» публика прощает для великой дамы, которая сама по себе «суть», и счастье и радость. А если бы не Фрейндлих, наблюдать было бы не на что.

Но вот закончена реконструкция главного строения БДТ, и в нём состоялась новая премьера Могучего, спектакль «Что делать» по мотивам романа Н.Г. Чернышевского.

Зря неутомимый Эдуард Кочергин (великий живописец театра, трудившийся с Товстоноговым) хлопотал о лепнине, обивке кресел и занавесе, стараясь воссоздать добропорядочные интерьеры БДТ без привкуса новодела и халтуры! Ничего этого не требуется Андрею Могучему – ни занавеса, ни зала, ни кресел, ничего, ничего, ничего.

В «Что делать» он приказывает вздыбить центральный последовательность партера, остальные кресла по большому счету затягивает холстом, по причине того, что ему органически чужд, быть может, кроме того неприятен отвлечённый вид БДТ, все эти люстры, бархатные кресла, прекрасная коробка для производства отвлечённого наслаждения. Ему необходимы его 200–300 мест, какой-нибудь зальчик-трансформер.

Так так как это и предполагалось, Могучего прочили руководить Новой сценой Александринского театра – в том месте ему самое место. Чья же это злая, враждебная театру воля перенесла режиссёра в ненужный, чужой, быть может, и гибельный для него БДТ?

«Что делать» – вялая, без начала, кульминации и конца тягомотина с применением отдельных образов Чернышевского с малоизвестной целью. Начинает представление лицо от автора, которое пробует сделать вид, что оно способно вступить в диалог со зрителем.

Таковой по большому счету театральный человек в очках и шарфике, с фальшиво-интеллектуальными интонациями. Не нужен ни для чего и не так долго осталось ждать исчезает со сцены. Но, так сообщить возможно о любом элементе представления.

В нём нет храбрецов, нет мысли, нет огня – Чернышевского можно считать нехорошим писателем, но всё это у него было. Его книга противопоставляла бытовому укладу русской империи второй «поворот винта» – нравы будущего торжества социализма.

Без частной собственности, без классической семьи. Как к этому относиться сейчас?

Что думает режиссёр об идеях социализма, в случае если уж он вместо Чернышевского предлагает нам собственный творческий мир?

Не удалось осознать ничего. Беззащитная инфантильная игра с мелкими режиссёрскими фокусами (ну какие-нибудь осенние листья сгребают на сцене). Ни интеллектуального наслаждения, ни эстетического удовольствия.

Кругом все дремлют. Лишь критики открыли блокноты и что-то пишут

Спектакль разумеется провалился у зрителей, не смотря на то, что критики что-то извлекли из собственных блокнотов, какие-то объяснения происходящему. Не смотря на то, что, в случае если быть не критиком, а порядочным человеком, вправду любящим театр, нужно не словесные «балеты» плясать, извергая из себя тошнотворную демагогию про «новые смыслы», а признать очевидное.

Постановка Чернышевского – провал.

Тревожным показателем есть да и то, что Могучий не кличет на работу гениальных работоспособных режиссёров, каковые ставили в БДТ до него (Г. Тростянецкий. Г. Дитятковский, А. Прикотенко).

Предпочитает достаточно беззащитных дебютантов. Нехорошие, нехорошие симптомы

Ах, если бы в эту печальную историю с «человеком, попавшим не в том направлении» вмешались какие-нибудь феи и убедили Андрея Могучего уйти, пока не поздно, пока он не превратился из обаятельного авантюриста в озлобленного монстра! Так как руководству безразлично уровень качества работы, пьесы выходят, рецензии пишутся, галочки поставлены.

А ходить самим в театр, лично разбираться – никто не будет. И Могучей неточности не будет финиша

Михаил Делягин о роли общаков в работе ЦБ

Как исправить неточность 1601?

Вы прочитали статью, но не прочитали журнал…

• С правом на ошибки

• В творчестве я хочу оставаться свободным

• Счастливая улыбка веры васильевой

• Видеть мир и предметы иначе

Ранее актеры Большого драматического театра им. Товстоногова обратились к президенту и председателю правительства с просьбой продлить контракт с художественным руководителем театра.

 
Обращения подписали 62 человека, в числе которых Алиса Фрейндлих, Светлана Крючкова, Нина Усатова, Георгий Штиль. Актеры сослались на то, что «под руководством худрука театр пережил непростой период реконструкции, вернулся домой и вот уже второй год занят интенсивной творческой работой», а также на то, что «театр всегда полон и около входа спрашивают лишний билетик», а в труппе «царит атмосфера доброжелательности, способствующая созидательному творчеству».

«Контракт с нынешним худруком театра Андреем Могучим будет продлен», – приводит «Интерфакс» слова источника, близкого к руководству Министерства культуры.

Напомним, ранее в газете «Аргументы недели» был опубликован материал Татьяны Москвиной «Как исправить Могучую ошибку», в котором назначение режиссера Андрея Могучего на должность художественного руководителя БДТ называлось «не слишком удачным, возможно, даже ошибочным».

В последующие дни ряд СМИ сообщал, что в качестве его преемников якобы рассматриваются глава Московского губернского театра Сергей Безруков, режиссер Сергей Женовач, худрук Русской антрепризы имени Андрея Миронова Рудольф Фурманов, актер БДТ Олег Басилашвили. Те кандидаты, которым удалось дозвониться представителям разных СМИ, слухи о своем назначении решительно опровергли. 

Рудольф Фурманов сказал, что не собирается становиться худруком БДТ. Сергей Безруков прокомментировал агентству РИА Новости, что никто с ним никаких бесед не вел, а его контракт с Губернским театром истекает только в 2019 году.

Андрей Могучий возглавляет БДТ с марта 2013 года. За это время театр выпустил 17 премьер, в том числе три спектакля в постановке худрука. Была открыта стажерская группа, проведено около десятка творческих лабораторий. В ближайших планах БДТ – «Гроза» Островского и «Мертвые души» Гоголя.

ПРОИЗНОШЕНИЕ СЛОВА ИСЧИРКАТЬ

ЧТО ОЗНАЧАЕТ СЛОВО ИСЧИРКАТЬ

Значение слова исчиркать в словаре русский языка

ИСЧИРКАТЬ, -аю, -аешь; -анный; сов. что . Истратить, чиркая. Я. коробок спичек. || несовершенный вид исчиркивать, -аю, -аешь.

СЛОВА, РИФМУЮЩИЕСЯ СО СЛОВОМ ИСЧИРКАТЬ

ПЕРЕВОД СЛОВА ИСЧИРКАТЬ

Посмотрите перевод слова исчиркать на 25 языков с помощью нашего многоязыкового переводчика c русский языка.

ТЕНДЕНЦИИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕРМИНА «ИСЧИРКАТЬ»

КНИГИ НА РУССКИЙ ЯЗЫКЕ, ИМЕЮЩЕЕ ОТНОШЕНИЕ К СЛОВУ «ИСЧИРКАТЬ»

Поиск случаев использования слова исчиркать в следующих библиографических источниках. Книги, относящиеся к слову исчиркать, и краткие выдержки из этих книг для получения представления о контексте использования этого слова в литературе на русский языке.

НОВОСТИ, В КОТОРЫХ ВСТРЕЧАЕТСЯ ТЕРМИН «ИСЧИРКАТЬ»

Здесь показано, как национальная и международная пресса использует термин исчиркать в контексте приведенных ниже новостных статей.