Как найти человека который был в плену

«Скоро будет уже шесть месяцев, как сын в плену», «Помогите вернуть дядю домой, попал в плен, с 6 мая не известно, что с ним», «У меня муж пропал. Воинская часть говорит, что в плену, а официально дают только выписку из приказа, что пропал без вести», «Если у кого-то кто-то вернулся, спросите, пожалуйста, о моем брате (имя, фото и другая информация прилагается), может быть, кто-то видел, слышал, пересекался».

Все это – сообщения реальных женщин, которые в одночасье были вынуждены освоить новую для себя «профессию» поисковика и почти частного детектива – собирать информацию, анализировать ее, опрашивать свидетелей и даже самостоятельно вступать в переговоры с противоположной стороной. 

Проехала 25 тысяч километров, чтобы найти сына

Ирина Чистякова из Петрозаводска, которая самостоятельно разыскивала своего сына Кирилла, попавшего в плен весной 2022 года, так объясняет порядок действий: «Я его нашла сама. Я прошла за эти семь с половиной месяцев, как он пропал, проехала на машинах, с дальнобойщиками, на поездах и самолетах 25 тысяч километров. Была везде: в Донбассе, в Мариуполе, в Макеевке». В интервью Екатерине Гордеевой (признана иноагентом) Чистякова рассказала, что с момента, когда связь с Кириллом прервалась, ей поступали противоречивые сведения: официальные лица, к которым обращалась мать, то называли его без вести пропавшим, то говорили, что он погиб.

В августе 2022 года Ирина самостоятельно отправилась в Ростов-на-Дону, чтобы в местном морге опознать тело военного, похожего на ее ребенка. «Я там пересмотрела с апреля месяца (имеется в виду срок доставки тел из зоны боевых действий. – Ред.) всех погибших, кого привезли. Я нашла двоих из его взвода погибших». Тест ДНК не подтвердил, что военный, похожий на Кирилла Чистякова, действительно был им. После этого Ирина вновь стала искать сына среди живых.

Она ежедневно изучала фото и видео в различных телеграм-каналах, как российских, так и украинских, на которых засняты пленные. Пыталась искать людей, которые уже освободились из плена, через общих знакомых, соцсети, показывала им фото сына и других пропавших без вести парней.

В октябре на видео с очередного обмена обнаружился человек из Карелии – так он сам сказал снимавшему его корреспонденту, не назвав ни имени, ни фамилии. Чистякова нашла его по скриншоту, кинув клич в социальных сетях.

Проехав 140 километров, пообщалась с мужчиной лично, и он опознал Кирилла и еще одного его сослуживца, сказав: «Со мной сидел в подвале, в Киеве». 

В том, что свидетель говорит правду, Ирина не сомневается: она не называла себя, не говорила, кого именно разыскивает, а среди фото сына и других военных показывала и снимки людей, про которых уже было известно, что они погибли, – так удалось сохранить чистоту эксперимента.

Сейчас поиски через интернет являются рабочим инструментом, но стоит помнить, что для этого надо обладать некоторыми специальными навыками (обычно они есть у журналистов и касаются умения проверять информацию, а также анализировать, из какого источника она приходит). В истории Ирины Чистяковой изложен примерный алгоритм: действительно, просмотр видео- и фотоматериалов, а также поиск потенциальных свидетелей могут дать результат.  

Позвонили с незнакомого номера: «Благодари Бога, что он никого не убил, поэтому жив»

Довольно часто поиски не требуются: о том, что человек находится в плену, родственникам сообщает либо сам военный, либо те, кто его удерживает. Звонят либо пишут текстовое сообщение, в некоторых случаях присылают фото, видео или аудиофайл.

Супруг петербурженки Ксении Дауловой Максим, служивший по контракту и пропавший в марте 2022-го, спустя месяц позвонил жене с украинского номера: «Это я. Передай всем, что у меня все хорошо». Затем с того же номера пришло текстовое сообщение примерно такого содержания: «Благодари Бога, что он никого не убил, поэтому он жив».

Муж жительницы Екатеринбурга Ольги (фамилия не разглашается), мобилизованный в сентябре, сообщил о том, что был ранен и попал в плен, уже 22 октября 2022 года, позвонив через популярный мессенджер.

В обоих случаях общение с самими пленными и с теми, кто их удерживает, продолжалось несколько дней, но в итоге вылилось в «онлайн-интервью» с участием одного из украинских журналистов, который сделал себе имя на подобных публикациях и участвует в проекте, который якобы призван способствовать возвращению военных на родину.

Отметим, что участие в подобных съемках является явным нарушением Женевской конвенции, поскольку дает повод публиковать личные данные военнопленных и содержит в себе фактические сцены допросов.

Организация Human Rights Watch в самом начале СВО призвала власти Украины остановить размещение в социальных сетях подобных роликов, а военные эксперты указывали: независимо от того, к какой стороне конфликта принадлежит пленный, он должен быть защищен от оскорблений и праздного любопытства.

«Если информация о нахождении в плену поступила с противоположной стороны и в неофициальном ключе, важно удостовериться в ее правдивости, поскольку тут очень широкое поле для недобросовестных манипуляций. В первую очередь просите о телефонном разговоре, а лучше – видеозвонке в режиме реального времени: только это позволит вам убедиться, что это действительно ваш родственник, что пленение – это факт и что человек жив. Если поступают фото, видео, нужно их обязательно фиксировать», – говорит Александра Богданова, юрист фонда «Право матери».

Она уточняет, что продолжать общение после того, как все необходимые доказательства получены, и тем более вступать с противоположной стороной в переговоры, обсуждать денежные и иные вопросы крайне опасно. «В целом лишние диалоги – это чревато. Необходимо оставаться в рамках правового поля и соблюдать законы Российской Федерации».

Пишите везде: в Минобороны, военную прокуратуру, омбудсменам и депутатам

Когда семья обладает точной информацией о том, что их близкий человек находится в плену, и особенно, когда этому есть неопровержимые доказательства, необходимо довести эту информацию до официальных властей, а также до общественных и благотворительных организаций, которые так или иначе могут помочь в процессе обмена.

В качестве доказательств могут выступать скриншоты с видео, на котором присутствует военный, расшифровки записей разговора с ним, свидетельские показания – в этом случае просите свидетеля записать их собственноручно, поставить подпись и сфотографироваться с документом. Заверять доказательства у нотариуса не обязательно, объясняет Александра Богданова.

Она рекомендует заполнить единый документ, указав в его шапке максимальное число адресатов. В документе необходимо подробно изложить факты с указанием места пленения (если оно известно) или места, где человека видели в последний раз, части, в которой он служил, рода войск, даты призыва и приложить имеющиеся у вас доказательства и указать: «Прошу включить этого человека в списки на обмен».

«Доказательства нужны для того, чтобы было меньше возможности получить ответ, что с близким все в порядке, он без вести пропал или все еще участвует в боях. Скриншоты, фото и т. д. доказывают, что подозрение родственников о попадании в плен не являются голословными, они на чем-то основаны», – поясняет юрист.

Она также напоминает, что в фонде «Право матери» доступны бесплатные юридические консультации, специалисты могут подсказать, как сформулировать заявление в официальные органы.

Направить свое обращение необходимо в Министерство обороны, военную прокуратуру (главную либо Южного федерального округа, которая находится ближе всех к месту ведения боевых действий), командованию части. Аналогичное обращение должно быть направлено федеральному уполномоченному по правам человека и омбудсмену региона, в котором человек был прописан. Стоит также обратиться в международный Красный Крест.

Обращаться в эти организации стоит неоднократно, систематически, помимо документов регулярно напоминать о себе, звонить и, если есть возможность, приходить, записываться на личный прием.

Вопрос возвращения пленных также курирует депутат государственной думы Шамсаил Саралиев – обратиться к нему можно в том числе через телеграм-канал.

Памятку о порядке обращения с адресами и другими полезными контактами можно найти здесь.

Необходимо быть готовыми к тому, что взаимодействовать с официальными органами придется регулярно и не всегда эффективно. Примеры тех, кто уже столкнулся с этой проблемой, показывают, что не всегда военные части и Министерство обороны оперативно вносят человека в список пленных: часто такие люди продолжают числиться пропавшими без вести. Настаивайте: только в случае, если факт пленения будет официально зафиксирован, в дальнейшем можно будет надеяться на обмен.

В любом случае, говорят в фонде «Право матери», надо отдавать себе отчет в том, что официальный обмен – это всегда часть политики и достижения определенных целей двух государств и поэтому, к сожалению, «быстро и просто» это не случается.

Также не стоит соглашаться на признание человека погибшим, если достоверных фактов об этом нет: это обеспечит выплаты родственникам, но и серьезно затруднит вашему близкому возможности на обмен в случае, если он остался жив.

Кого-то обменяли за месяц, а наши сидят уже почти год

Информации о том, кто и как организует обмен пленных, нет в открытых источниках, официальные лица избегают давать комментарии на эту тему. Так, в аппарате уполномоченного по правам человека Российской Федерации Татьяны Москальковой, которая лично курирует вопрос обменов, порталу «Милосердие.ru» не ответили на запрос.

Ее коллега, омбудсмен Свердловской области Татьяна Мерзлякова, чуть более откровенна с журналистами: «Я знаю, как работает механизм возвращения военнопленных, но не хотелось бы его озвучивать. До 100 человек работают над возвращением».

Мерзляковой удалось вернуть из плена 14 свердловчан, по ее словам, решение вопроса по одному человеку может занимать от полутора месяцев.

Депутат свердловской Думы Максим Иванов уточняет: «Идут долгие согласования с обеих сторон. Украина пытается свои интересы продвинуть, мы – свои. Они в первую очередь стараются забрать боевиков. Мы стараемся вытащить максимальное количество людей, но многое зависит от логистики, от того, в каком регионе находится военнопленный». Народный избранник поясняет, что мобилизованных отдают легче, чем кадровых офицеров, военных.

В телеграм-каналах и группах, в которых общаются родственники тех, кто попал в плен, часто можно встретить информацию о том, что обмены нелогичны: кто-то довольно быстро возвращается домой, другие, потеряв свободу еще весной, до сих пор не обменяны. Увы, никаких официальных комментариев на этот счет, равно как и советов, как ускорить процесс, нет – переговоры идут сложно, и на них влияет множество самых разных факторов.  

Возможности напрямую общаться с пленными и тем более передавать им послания или вещевые посылки из России нет, но иногда возникает возможность получить письмо или видеозапись: их родственникам передают представители Международного комитета Красного Креста, которые иногда посещают российских пленных на Украине.

Например, Наталья Королева из Тюмени в сентябре получила от супруга Дмитрия письмо: «По телефону не получается позвонить, так как попал в плен. Живой, здоровый, не переживай. Писать много не буду. Надеюсь, в скором времени произойдет обмен». Послание на специальном бланке ей передали именно сотрудники гуманитарной организации, которые нашли Дмитрия Королева в плену, хотя, по данным Минобороны, он числился погибшим, и у родных уже успели взять образцы ДНК и велели готовиться к похоронам.

В деятельности Международного комитета Красного Креста, однако, не все проходит гладко: несмотря на международный мандат, его сотрудники не всегда имеют свободный доступ пленным как с российской, так и с украинской стороны. Деятельность широко не афишируется: так, в мае 2022-го организация отказалась раскрывать результаты переговоров с уполномоченным по правам человека РФ Татьяной Москальковой. Международный комитет Красного Креста не ответил на запрос портала «Милосердие.ru» о том, чем конкретно и в каком объеме они помогают российским пленным на Украине.

Пока человек в плену, нужно подготовиться к его возвращению

Родственникам, которые разыскивают своего пропавшего военного или добиваются того, чтобы его включили в списки на обмен, не стоит забывать о том, что им нужна собранность, физические и эмоциональные силы для того, чтобы быть максимально эффективными и устойчивыми на всех этапах.

«К этому невозможно подготовиться, и первая реакция всегда – шок. Человек может столкнуться с чувствами, которые ему мало знакомы: невероятной тревогой, чувством беспомощности, страхом и ощущением, что жизнь остановилась», – объясняет кризисный психолог Ольга Павлова, которая имеет десятилетний опыт работы во время войны в зонах вооруженных конфликтов в Чечне, Беслане и Боснии.

Первое, что необходимо сделать, получив известие о плене, – попробовать остановить себя и прекратить визуализировать самые страшные сцены с участием близкого человека.

В процессе поиска информации лучше сосредоточиться на позитивных историях, когда человека удалось обменять и вызволить из плена. «Нельзя хоронить живых. Нужно очень жестко себя остановить, сказать: он жив и будет жить, он вернется. Усиливайте этот акцент, чтобы не уходить в серьезные переживания», – объясняет психолог.

Не стоит обращаться к разного рода гадалкам и предсказателям: помимо потери денег это чревато формированием магического мышления, которое очень далеко от логики – а именно она в этой ситуации оказывается нужнее всего.

«Когда вы спасаете родственника, вы должны быть логичны, а не эмоциональны. Потому что если вы будете плакать, люди, которые ведут переговоры и работают с вами над тем, чтобы спасти человека, будут только раздражаться. Они не должны играть роль психологов и вас поддерживать. В общении с официальными лицами старайтесь говорить коротко и по существу», – рекомендует Ольга Павлова.

На время ожидания стоит максимально сохранить все режимные моменты: продолжать ходить на работу, делать домашние дела, ухаживать за близкими, заботиться о домашних животных. Это поможет занять себя и отвлечься от плохих мыслей. Также стоит устраивать себе небольшие физические нагрузки: таким образом можно снизить выработку адреналина и кортизола – гормонов стресса и немного успокоиться.

Если появляется возможность поговорить с родственником, надо постараться держать себя во время беседы в руках. Слезы будут, но устраивать истерику не нужно, потому что вы потратите время, отведенное на разговор, а его очень мало.

«В этот момент надо думать не о себе, а о нем. Сказать слова поддержки: ты сможешь справиться, мы тебя ждем, мы мысленно с тобой. Не надо говорить о том, как страдаете вы, дети и родители, это не слова поддержки. Не надо изъясняться, как в красивых фильмах, это реальная жизнь. Говорите коротко, ясно и по существу. Ведь можно даже молчанием и взглядом оказать поддержку».

Кроме того, важно заранее подготовиться к возвращению близкого человека: после пережитого он, с большой долей вероятности, будет нуждаться в том числе и в психологической помощи, поскольку многие участники боевых действий страдают от так называемого посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Заранее узнайте телефоны специалистов, организаций, которые помогают людям с ПТСР, реабилитационных центров. Возможно, это и не понадобится, но так вы занимаете себя и готовитесь к живому человеку, а не к тому, что вам вернут тело.

Его наконец обменяли. Что дальше?

Самое сложное в процессе обмена пленных – ожидание. Даже когда уже известно, что человек включен в списки, и процесс по нему запущен, точную дату близким не будут называть до последнего, опасаясь, что договоренности могут в последний момент измениться, так уже неоднократно случалось.

Даже когда обмен состоялся, увидеться с родственником сразу же, скорее всего, не получится: после переезда на территорию России люди в том числе проходят необходимые формальности, с ними беседуют сотрудники военных ведомств и разведки. Это важно в том числе и для того, чтобы собрать информацию о тех, кто еще находится в плену и нуждается в помощи. Если человек был ранен или имеет проблемы со здоровьем, он с большой долей вероятности будет направлен на лечение в военный госпиталь.

«Все, кто возвращается из плена, проходят обязательную реабилитацию, прежде всего психологическую. Сразу домой их никогда не отправляют. После реабилитации будет отпуск, после которого принимается решение, что делать дальше», – объясняет омбудсмен Свердловской области Татьяна Мерзлякова.

Дальше, скорее всего, будет возвращение на фронт: если у человека нет серьезных ранений, которые могут послужить основанием для того, чтобы его комиссовали, он все еще остается военнообязанным.

В случае с контрактниками можно попытаться разорвать контракт, добровольцы и мобилизованные не могут считать себя свободными от участия в СВО до тех пор, пока не выйдет соответствующий приказ главнокомандующего.

Житель Смоленска Максим Латышев добровольно ушел на фронт в конце августа 2022 года, а уже в конце сентября попал в плен. Там его, скорее всего, пытали: мужчина вернулся домой без одного пальца на правой руке.

Первое, о чем он попросил жену после обмена – конфеты. Но даже ранение не мешает Максиму думать о том, чтобы вновь оказаться на передовой. Жена не хотела бы его отпускать, но запретить не может: «Он взрослый мужчина и примет решение сам».

Ирина Чистякова, с чьей истории мы начинали свой материал, пока не дождалась момента, когда ее сына Кирилла обменяют. Юноша был срочником, он попал в зону СВО в самом начале боевых действий, когда официальные лица заявляли, что воюют лишь контрактники и профессионалы.

Даже если его обменяют, по закону он может (и должен) продолжать службу в рядах Вооруженных сил России. Более того, известны случаи, когда такие же срочники, попавшие в плен весной и благополучно вернувшиеся домой, завершили службу летом 2022 года, а затем в сентябре получили повестки как лица, имеющие военно-учетную специальность и опыт в зоне конфликта.

«Это в мои планы не входит. Через мой труп! А будет мой труп, у меня дочка остается сиротой, и тогда он точно никуда не пойдет, он – единственный опекун», – говорит мать Кирилла.

Полезные ссылки:

Форма обращения к омбудсмену Российской Федерации

Электронная приемная омбудсмена ДНР

Сайт омбудсмена ЛНР

Сайт международного комитета Красного креста

Телеграм-канал «Совет матерей и жен», в котором общаются родственники пленных и пропавших без вести военных

Независимый проект Wartears, который помогает искать украинских пленных на территории России, – тем не менее, здесь можно найти советы, которые применимы и в обратной ситуации

Круглосуточная горячая линия #МЫВМЕСТЕ по поддержке семей мобилизованных 8 800 200 34 11 или чат-бот @psy_myvmeste в Telegram, Viber и «ВКонтакте».

Коллажи Татьяны Соколовой на основе фотографий ИТАР-ТАСС (Шарифулин Валерий, пресс-служба Минобороны РФ, YEVGEN HONCHARENKO, Иван Ноябрев) и «РИА Новости» (Алексей Майшев, Сергей Аверин)

С чего начать, когда ищете военнопленных времен ВОВ, “Ъ” спросил у родственников, поисковиков и историков.

Шаг 1: Подготовка к поиску

Опросите родственников:

• Что им известно и неизвестно?;
• Сохранились ли документы, автобиографии, воспоминания, фотографии? Возможно, в семье хранят письма с фронта или удостоверения к медалям;
• Где военнослужащий жил до призыва? Где и кем служил? Был ли ранен, награжден, вернулся ли? Где похоронен?;
• Очень важно попытаться узнать, откуда известна та или иная информация, кто ее рассказывал. Иногда источник информации может дать новую ветку поиска и новое направление. Например, если о ранении деда рассказывал его земляк, то по материалам на него можно найти госпиталь, где лежали оба.;
• Собранную информацию лучше сразу систематизировать, например, в упорядоченных папках на компьютере или в специальных программах для записи генеалогического дерева.

Шаг 2: Поиск в базах данных

Отдельной электронной базы данных по военнопленным в России нет. Но участника войны стоит поискать в базах «Подвиг народа», «Память народа» и «ОБД-Мемориал», а также в иностранных базах данных. Учтите, что фамилии, имена и населенные пункты могут быть записаны не полностью или с ошибками или в разной транскрипции.

В российских базах информация может дублироваться, а может, наоборот, отсутствовать, но появиться год спустя по мере внесения новых данных:

• ОБД «Мемориал»;
• «Подвиг народа»;
• «Память народа»;
• Фонд «Саксонские мемориалы» (хотя их материалы переданы на хранение в Федеральный архив Германии, базу по-прежнему можно использовать);
• База данных исследовательского проекта «Судьбы военнопленных и интернированных в Финляндии 1939–1955 гг.»;
• Региональные базы данных, например Пермского края.

Шаг 3: Поиск на других ресурсах

Если вы предварительно собрали и записали информацию и провели поиск по открытым источникам, попробуйте спросить совета у тех, кто давно занимается подобными поисками: участников профильных групп и форумов, поисковиков, историков, генеалогов.

Может оказаться, что кто-то сможет помочь вам в поиске или, например, поделиться фотографиями места, где захоронен ваш родственник:

• Генеалогический форум ВГД;

Сергей, 29 лет, Москва


«Через базу данных удалось выяснить, что брат прадеда попал в плен. На этом поиск и остановился бы, если бы я не решил оставить запрос на сайте ВГД, на котором провел к тому моменту уже достаточное время в поиске данных по разным веткам семьи. Совершенно случайно мне помогли именно там, прислав ссылку на «Память народа», где название деревни было написано с ошибкой — через «ц» вместо «тс». На этой страничке обнаружилась карточка военнопленного моего прадеда, из которой стало ясно, что он попал в шталаг

• Форум поисковых движений;
• Всероссийский информационно-поисковый центр (ВИПЦ) — единый центр по сбору, систематизации и хранению результатов поисковых работ в стране;
• База «Солдат.ru».

Шаг 4: Обращение в архивы

Следующий этап — поиск в архивах как в России, так и за рубежом. Там могут находиться учетные карточки с персональными сведениями о военнопленных, списки прибытия и выбытия, донесения об изменениях контингента, лазаретные карточки военнопленных, донесения об их смерти и другие учетные документы, а также личные дела военнопленных.

В России документы разбросаны по разным архивам. Например, в Центральном архиве Минобороны в Подольске хранятся немецкие карточки учета военнопленных, погибших или умерших в плену. В Государственном архиве РФ (ГА РФ) сохранились фонды Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (ЧГК), отдельных лагерей, а также фонды по репатриации. Фильтрационно-проверочные дела на советских военнослужащих, которые смогли вернуться из плена на родину, хранятся в РГВА, а также в региональных государственных архивах России и в архивах ФСБ РФ. В двух последних случаях необходимо обратиться в архивы в столице региона по месту рождения или по месту проживания военнослужащего.

В Германии на сегодняшний день на запросы о судьбах советских военнопленных отвечает прежде всего Федеральный архив (до 2017 года запросы отправлялись в фонд «Саксонские мемориалы», а в 2017–2018 годы — в бывшую справочную службу Вермахта WASt).

В запросе постарайтесь сообщить уже известную вам информацию — прежде всего личные данные военнослужащего.

После запроса сотрудники архива могут предоставить вам краткую информацию, копии документов или пригласить ознакомиться с документами самостоятельно:

• Центральный архив Министерства обороны РФ (ЦА МО РФ);

Владимир Тарасов, директор РГВА


«Вопреки популярным убеждениям, огромнейшая масса документов ФСБ, связанная с проблемой военнопленных, находится на открытом хранении. Лишь небольшая часть закрыта — это касается осужденных по уголовным статьям за военные преступления военнопленных, в отношении которых существуют какие-то ограничения».

• Российский государственный военный архив (РГВА);
• Государственный архив РФ (ГА РФ);
• Архивы ФСБ того региона, где военнослужащий жил или родился. Фильтрационно-проверочные дела на вернувшихся на родину военнопленных могли оттуда передаваться и в областные архивы;
• Архив общероссийской общественной организации «Российский Красный Крест»;
• Федеральный архив Германии;
• Международный комитет Красного Креста;
• Архивы Арользена / Международная служба розыска в городе Бад-Арользен, Германия;
• Региональные и муниципальные музеи и мемориалы концентрационных лагерей и лагерей военнопленных;
• Военно-мемориальные отделы при посольствах РФ за рубежом. Например, представительство Министерства обороны Российской Федерации по организации и ведению военно-мемориальной работы в Республике Польша и отдел по увековечению памяти погибших при защите Отечества при посольстве РФ в ФРГ.