Как найти историю для фильма

Виктор Косаковский «Беловы»

Виталий Манский «В лучах солнца»

Документальный сериал Сергея Мирошниченко «Рожденные в СССР»

Эрик Гандини «Видеократия»

Бэнкси «Выход через сувенирную лавку»

Шура Буртин

журналист, лауреат премии «Редколлегия»

«Ясон и волки»

Вдумчивый эпос об устройстве иного мира

Ясон Бадридзе — этолог, живший в стае волков. У него была эпическая история про то, как он приехал в заповедник, стал искать следы, потом оставлять на тропах вещи со своим запахом, а волки за ним следили. Потом они столкнулись на тропе, вожак подошел к нему очень близко, посмотрел в глаза и не стал нападать. И Ясон начать за ними ходить: узнал, как живет стая, что там есть старик, который уже не охотится, но о котором все заботятся; смотрел, как ищут логово для детенышей, как рождаются щенки. Он стал бегать с ними на охоту, а она требует большой слаженности — непонятно, как волки договариваются. Потом обнаружил, что понимает, что делать, хотя никто ему ничего не говорил.

Ясон видел, как волки учат волчат охотиться, понял, как устроены отношения между стаями. Он подружился с одним из молодых волков, потом повредил ногу — его друг стал приносить ему мясо. Потом он столкнулся с медведем, волки тогда спасли ему жизнь. В стае был злой, нервный волк, который со всеми ссорился. В какой-то момент его изгнали, он был вынужден уйти на нейтральную территорию и стал воровать овец в деревне (стая Ясона этим не занималась, хотя многие другие волки живут этим). Тут началась интрига с людьми. У Ясона были терки с егерями, которые отстреливали волков. Ясон — чувак очень спортивный, и под угрозой мордобоя он запретил им это делать. Они послушались, но были злы.

Ясон всегда ходил без оружия, зная, что человеку с оружием волки доверять не будут, даже если оно спрятано. Он потом много лет работал с волками. В других стаях бывало, что волки пытались его убить — пришлось задушить троих. А однажды в него влюбилась волчица. Сначала он ничего не понимал, она просто ластилась. Потом Ясон вернулся из города, волчица стала пытаться его убить. Дело было в том, что Ясон развелся с женой, у него появилась другая девушка и новый, непривычный женский запах.

Но главное, что Ясон с помощью волков заглянул за кулисы человеческого сознания, в бытие, описываемое в сказках, о котором мы знаем и не знаем. Через два года Ясон покинул первую стаю, уехал в Тбилиси. Когда вернулся, оказалось, что егеря всех волков убили.

Рассказчиком этой истории я бы сделал волка, который знакомится с этим странным существом — одним из врагов, который, как они чувствуют, пришел за чем-то другим. Возможно ли было избежать очеловечинания волков — не знаю. Задача обратная: не сказать, что они такие же, как мы, а показать нечто за пределами нашего сознания. Но как это сделать — не знаю. На ум приходит Миядзаки (и графический роман «Прибытие» Шона Тэна).

Сложно найти адекватный язык и технические решения, чтобы рассказать эту историю. Вряд ли можно выдрессировать волков, чтобы они «правильно» сыграли. Если использовать графику в сочетании с актерами и реальными животными, то она должна быть на очень высоком уровне. Может получиться яркий и необычный сериал с мировым потенциалом. Тема абсолютно универсальна и может быть востребована международными стриминг-платформами.

Мощный текст и очень интересная история. Правда, перспективы туманны: нужно придумать стилистику и форму для рассказа такой истории языком кино. Мне, как и автору, никто, кроме Миядзаки, в голову не приходит. Если снять так же талантливо и глубоко, как прожита и написана история, будет шедевр! Мне замысел очень интересен.

Очень интересная история. И одновременно с этим сложно реализуемая, потому что как раз в ней интересно и сложно не рассказать от лица волка, а влезть в волчью шкуру. Но я бы такое кино с удовольствием посмотрел. Возможно, получилась бы некая медитативная история в духе «Жизни Пи» Энга Ли.

Суперчастая ситуация, когда люди путают сеттинг (место действия) с сюжетом. Автор предполагает, что дом — это и есть герой, и с ним происходят некоторые события. Но таким образом история не складывается. Набор статичных картинок сам по себе не образует повествование. Конфликт попросту не придуман. Есть сменяющие друг друга наплывами персонажи.

Пока это не история, а только бэкграунд, на фоне которого может происходить еще не придуманный сюжет. Может, он будет камерным или более театральным — тут поможет жанр, к примеру мюзикл. Я бы не пошел на этот фильм в кино; даже при наличии истории тут нет ничего, чтобы меня заинтересовало. На мой взгляд, и зритель бы не пошел: учебники истории надоели со школы.

Это жанр, который мне наиболее близок, — эпос про жизнь многих поколений людей, рассказанную через предметный мир, который их окружает. Увлекательная концепция, которую я могу, пусть и с натяжкой, представить в виде сериала. Правда, монументальный проект, разворачивающийся на протяжении нескольких сезонов, из такой заявки вряд ли выйдет.

Мари Давтян

адвокат, руководительница Центра защиты пострадавших от домашнего насилия

«Обыденность зла»

Самые настоящие ужасы

Как адвокат, я сталкивалась с самыми невероятными сюжетами, которые и придумывать не надо. Эта история, как никакая другая, достойна экранизации. Елена, девушка родом из небольшого подмосковного города, вышла замуж за Сергея в 18 лет. Муж был на 10 лет старше, вскоре у них родился сын Никита. Елена активно пыталась реализовывать себя, работая на нескольких работах. Сергей продолжал работать в полиции и, по словам Анны, матери Елены, заниматься чем-то еще не хотел. При этом часто говорил про финансовые трудности, упрекая жену в ненужных тратах. Между супругами начались ссоры, которые перерастали в скандалы. Сергей ревновал жену, жаловался, что она недостаточно его любит.

Летом во время загородного отдыха он предложил Елене пойти в лес за грибами. Там он напал на нее с ножом в руках, угрожал. Елена вырвалась, но повредила колено. Она обратилась в травмпункт. Спустя некоторое время ее вызвал к себе участковый, объяснил, что делу лучше не давать ход, потому что муж работает в органах, у него могут быть проблемы, а семью поставят на учет в органах опеки. Елена твердо решила развестись.

Сергей не уходил из квартиры, говорил, что ему негде жить. Когда Елена поднимала вопрос о разводе, Сергей под разными предлогами оттягивал решение. Параллельно с этим пытался контролировать Елену: выяснял, где она была, с кем переписывается, почему ездит отдыхать без него. На все претензии Елена отвечала, что между ними больше нет супружеских отношений и вот-вот она подаст на развод. Но сделать это она не успела: Сергей жестоко убил ее.

В тот злополучный вечер между Сергеем и Еленой произошло несколько ссор. Все началось со сцены ревности: Сергей видел, как его супругу подвозил на машине неизвестный мужчина. После ссоры они разошлись по разным комнатам. Ближе к 4 часам утра скандал разразился с новой силой. Ругаясь в коридоре, они переместились в комнату Елены, где она легла на кровать. Сергей достал нож, Елена просила его успокоиться. Но в ответ он начал наносить ей удары ножом, позднее зафиксировали 57 ран на теле Елены. Чтобы она не кричала, Сергей закрыл ей рот рукой. Потом пытался избавиться от следов содеянного: сжег одежду, в которой совершил преступление, выкинул ее телефон и нож.

Когда на место убийства приехала полиция, кровь была повсюду: на обоях, на дверцах шкафа, на полу. Простыни, наволочки и пододеяльник были пропитаны кровью. Кровавые следы остались на кнопках и двери лифта. При судебно-химическом исследовании в крови Елены не были обнаружены ни алкоголь, ни наркотики, хотя убийца в показаниях утверждал, что жена пришла домой подвыпившая. Эксперты выявили, что ссадины на лице Елены и в области плечевого сустава образовались «не менее чем от четырех ударных воздействий тупого твердого предмета с ограниченной контактирующей поверхностью». Вероятно, до убийства Сергей избил жену, хотя в показаниях утверждал, что этого не делал.

Никита, сын Сергея и Елены, не хочет видеть отца после его освобождения из тюрьмы и хочет, чтобы того лишили родительских прав. Бабушка Никиты, Анна, рассказала, что, несмотря на занятия с психологом, мальчик боится отца, хочет сменить фамилию и спрашивает: «Где мы будем прятаться, когда он выйдет?»

Домашнее насилие — важная, политически воспаленная и поляризующая тема, которая при этом недостаточно отрефлексирована российским кинематографом. Эта история может быть востребована широкой аудиторией. По формату это, скорее, сериал, который позволит более полно раскрыть характеры и динамику событий, а также даст больше творческой свободы. Но драматургия требует доработки, чтобы история работала, а не была переложением событий. Плюс не нужно заканчивать убийством: развязка должна быть сфокусирована на последовавших за этим событиях и взаимоотношениях отца и сына.

История выстраданная и гиперреалистичная. Она рассказывает про обыденность и простоту возникновения насилия и катастрофичность этой обыденности. Такой сюжет можно представить в жизни любой современной семьи. Как кино, на мой взгляд, эта история вряд ли бы могла сложиться. Скорее, это репортаж, блог или ролик, который привлекает внимание к этой проблеме и дальше стимулирует людей помогать фондам, заботящимся о жертвах насилия. Кино о насилии и боли, на мой взгляд, предполагает катарсисный выход, рамку, в которой зрителям даются надежда, путь и решение. Протокольная фиксация ужаса, скорее, будет сложной для просмотра кинозрителями.

Считаю очень важным делать сегодня проекты, которые помогали бы людям — намеренно не выделяю гендер — противостоять абьюзу. Эта история совершенно чудовищная, и я не стала бы брать ее за основу, слишком она безысходная. В подобной проблематике лучше использовать подход, сходный проектам «Большая маленькая ложь» и «С меня хватит».

Андрей Коняев

преподаватель мехмата МГУ, ведущий KuJi Podcast, сооснователь компании «Пикчер»

«Переверните, пожалуйста, табуретку»

В Тамбове собирается компания старых друзей, которые не виделись со школьной скамьи. Они живут в разных городах и странах, но повод для собрания довольно грустный — гибель их общего друга Толика. Главная героиня — Влада, девушка одного из друзей, из Москвы, из хорошей семьи — впервые сталкивается с реальностью похорон в провинции: отпевания, плакальщицы и прочие обряды, характерные для средней полосы. Параллельно Влада замечает за своим парнем и друзьями странности.

Выясняется, что дома у них у всех просыпаются сверхспособности: кто-то может вызывать пламя, кто-то может морозить. Так, например, Толик был телекинетиком, и машина его сбила только потому, что в момент инцидента он был пьян. Штука в том, что все эти сверхспособности работают только на территории родного города и, по мнению самих друзей, скорее мешают, чем помогают. Именно поэтому они выбрали другую жизнь — отказаться от способности призывать молнии, зато устроиться на хорошую работу в Германии.

На самом деле, под слоем психологической драмы с супергеройским привкусом скрывается почти документальное кино о погребальных традициях средней полосы России. Например, название отсылает к традиции переворачивать табуретки, на которых стоял гроб, сразу после того, как покойника выносят из дома. Это делается, чтобы показать, что ему, мертвому, нет здесь места и ему не стоит возвращаться.

Не до конца понятно, зачем такое мощное магическое допущение, как сверхспособности, если задача — рассказать о погребальных традициях средней полосы. Есть ощущение, что средства несоразмерны цели. Возможно, чище смотрелась бы история без супергеройских вводных: девушка Влада приезжает с молодым человеком в его родной город и сталкивается с необычным, пугающим и в то же время притягательным миром погребальных традиций обитателей этого города.

Прекрасно придуманная история. Здесь привлекает сама концепция людей со способностями в российской провинции, особенно на фоне обилия супергеройских фильмов сегодня. Однако не хватает ставок, нет условного тезиса «если герои не сделают X, произойдет Y», который предполагается в супергероике.

В попытке совместить супергеройский пародийный комикс и черную комедию обрядов можно иногда потерять главное — суть. Надо или придумать ход, объединяющий эти миры, или отказаться от одного из них. Но сама идея посмотреть с юмором на наши своеобразные погребальные ритуалы отличная.

«Граница. Таежный роман» встречается с «Поездом в Пусан». Историю можно рассказать множеством способов, но самые адекватные два — либо гротескная пародия на зомби-апокалипсис в стиле короткометражки «Z» Сигарева, либо костюмированный эпик в стиле корейского сериала «Королевство зомби». В целом это лютый ржач с зомбаками, мешающими амурным приключениям героев. Уверен, что можно найти отличные приемы, которые заинтересуют зрителя, особенно если уйти в жанр безумной комедии. Но это не мой любимый жанр, хотя посмотрел бы в качестве комедии.

Мне кажется, это бессмысленный и скучный проект. Вряд ли он будет иметь какую-либо коммерческую историю успеха. Это вторичная графомания.

Очень перспективная идея. Это, безусловно, сериал. В некотором роде «Граница. Таежный роман» встречается с «Ходячими мертвецами». Кажется, что все откровенно заимствовано из разнообразных референсных фильмов и сериалов, но сочетание этих элементов звучит необычно и, что важно, вполне осуществимо. Впрочем, не очень ясно, насколько идея пересекается со вторым сезоном «Эпидемии». К тому же меня смущают откровенный шейминг китайцев и привнесенные из светской хроники контексты и предлагаемые исполнители. Но сам жанр работает. Еще и на нашем материале, что здорово.

Алексей Никонов

поэт, музыкант, создатель группы «Последние танки в Париже»

«Розовое шибари»

Мистический детектив без развязки (буквально)

Был у меня один друг. Вполне обычный и заурядный. Приличная работа, семья, ребенок, дача. Когда он пригласил меня на 10-летие свадьбы, я долго думал, что же ему подарить. Хотелось что-то необычное, чего он сам себе никогда бы не купил. Я зашел в секс-шоп и купил красивое розовое японское шибари из хлопка.

Когда я его достал, он даже не понял, что это, и крепко задумался, когда я ему сообщил. Прошло почти полгода, и я уже забыл об этом. Каково же было мое удивление, когда вдруг меня вызывают в милицию и сообщают, что он зарезал жену и дочь, а потом повесился на этом розовом шибари.

Меня вызывают на очную ставку. И что же я вижу? Сидит этот хмырь в кабинете следователя, трясется весь, слезы льет, но только вот когда меня увидел, то сразу начал голосить: «Арестуйте его! Это он шибари принес!» Я, конечно, слегка удивился, но вида не показал. Сажусь, значит, в кресло. Следак меня спрашивает: «Вы ему веревку эту подарили?» Я говорю: «И что?» — «Да вот, мол, всю семью на ней повесил и говорит, что ни при чем, во всем виновато шибари это или как его там?» — «Ну ******* [здорово], то есть вы мне дело получается шьете или что?» — говорю я ему.

Ну, следак вроде вменяемый, говорит мне: «Ты дай показания, где купил, почему подарил, да отваливай». А этот тип, значит, все голосит: «Арестуйте его! Он меня гипнотизировал!» Вот это я влип, думаю, но все же спрашиваю следака: «Ты хоть расскажи, что случилось вообще и с чего?» Выясняется, что как только он это шибари принес домой…

Это неопределенный жанр. Кому-то это покажется минусом, но для меня это плюс. Здесь много свободы, можно двигаться в ту или иную сторону — к детективу, фарсу, комедии или трагедии. История универсальна, она может происходить в любом месте и в любой стране. Однозначно здесь есть легкость и, если угодно, фан.

Остроумно, но здесь только завязка и всё. История не дописана и, вероятно, не додумана. Я читаю тысячи таких завязок.

Увы, в таком виде заявка выглядит сырой и недопридуманной, впечатления не производит. Мне очень нравится смелость замысла, но кажется, что история нуждается в доработке.