Как найти книгу крови

“За гранью обыденного” в Скайриме – это квест Даэдра, который можно получить у мага-безумца, обитающего в пещере «Пост Септимия Сегония». Герою предстоит:

• помочь безумному магу провести исследование древней двемерской
• технологии, собрать образцы крови различных существ,
• пообщаться с Принцем Даэдра Хермеусом Морой.

Встреча с безумным ученым

Вдали от Коллегии Винтерхолда, есть пещера, в которой живет обезумевший волшебник. Внутри находится огромный куб двемерского происхождения, который изучает колдун.

Септимий настаивает на помощи героя в изучении артефакта. Он утверждает, что сможет заглянуть внутрь, если добудет Древний свиток. После беседы, он отдаст довакину:

• Пустой словарь.
• Настроенную сферу (останется в инвентаре).

Теперь путь Довакина лежит в двемерские руины в Альфтанг. Там нужно будет заполнить словарь, который дал маг.

Совет: Находясь в Альфтанге по заданию “За гранью обыденного” лучше не брать напарника, который использует навык «Колдовство», чтобы не перемещать трупы. Их расположение может пригодиться в квесте «Кровавая жатва».

Двемерские руины

Альфтанг — это огромные древние двемерские руины, в которых обитает много фалмеров. Также там полно двемерских механизмов и ловушек, встречаются центурионы. После того как оказались внутри, с помощью маркера задания находим вход в Чёрный предел.

Это пещера, в которую есть несколько входов из двемерских руин, разбросанных по континенту .

Совет: Если персонаж плохо экипирован или небольшого уровня, лучше зайти в Чёрный предел с другого входа. Например, из Ральдбтахра или Мзинчалефта. Данные руины намного меньше и легче в прохождении.

Окулатория и словарь

Попав в Чёрный предел по ходу прохождения квеста “За гранью обыденного” в Скайриме идем по маркеру до башни Мзарк, внутри которой располагается окулатория (на верхних этажах).

Это огромная машина двемеров, с двух сторон от которой располагаются винтовые лестницы. Поднимаемся по ним наверх на площадку с панелью управления. К панели подключаем словарь. Сразу после этого она начнет работать, и довакин сможет управлять механизмом.

В отдельном гайде мы подробно описали как сфокусировать окулаторию в Скайриме.

Между нажатиями нужно делать паузы, чтобы механизм успевал сработать и встать на нужную позицию.

Заполняем словарь Септимия по следующей инструкции.

Окулатория встает в правильное положение и дает доступ к Древнему свитку. Забираем заряженный словарь, спускаемся в центр и забираем свиток. После этого возвращаемся к безумному ученому.

Древний свиток понадобится в дальнейшем по заданию «Древнее знание».

Отвратительная бездна

Далее по квесту “За гранью обыденного” в Skyrim ученый прочтет словарь и расскажет, что на самом деле искал знания даэдрического принца знаний Хермеуса Мора.

Безумный маг попросит собрать для исследования кровь всех видов эльфов. Он выдаст Довакину экстрактор, с помощью которого нужно ее собрать.

Направляемся к выходу из пещеры и натыкаемся на Отвратительную бездну.

С ней нужно будет поговорить. Во время диалога мы узнаем, что с нами говорит принц Хермеус Мора. Он объяснит, что Септимий ему больше не нужен. Даже несмотря на то, что он верный последователь, ум мага безумен и испорчен.

Затем по квесту “За гранью обыденного” предстоит отправиться в Альфтанг снова, чтобы собрать образцы крови. Всего нужно пять штук:

• Альтмерская
• Босмерская
• Данмерская
• Фалмерская
• Орсимерская

Совет: Лучше отправится сразу, пока противники не зареспавнились.

Кровавая жатва

В руинах Довакин наткнется на тела экспедиции Суллы Требатия и попадет в ранее недоступную аниматорию.

1. Идем по коридору до решётки и в проходе находим тело Эндраста (лесной эльф).
2. Далее попадаем в помещение с винтовыми спусками, которые ведут в комнату с большим столом. Там мы найдем тело Йаг гра-Гортвога (орк).
3. Спускаемся вниз, находим пыточную комнату, где на столе будет лежать тело альтмера Вали.
4. В этой же комнате лежит тело фалмера.

Кровушку можно для квеста “За гранью обыденного” в Скайриме можно собрать не только в Альфтанге, но и в других локациях. В данных статьях подробно расписано, где кого можно найти:

•  Лесной эльф.
• Высокий эльф.
• Орк.
• Тёмный эльф.

Со всеми образцами возвращаемся к безумному магу. Отдаем экстрактор и наблюдаем.

Книга знаний принца Даэдра

Безумец быстрым движением введет в себя всю собранную кровь, после чего головоломка двемеров откроется. Идем внутрь куба и находим там на постаменте старую обветшалую книгу.

Это очень удивляет мага, ведь он рассчитывал увидеть внутри «сердце бога». Внезапно вспыхивает яркий свет, в котором исчезает Сегоний. Хермеусу Море он стал больше не нужен.

Награда

В завершении задания “За гранью обыденного” в Скайрим происходит диалог с Хермеусом Морой, из которого мы узнаем причину заточения книги, о ее знаниях и опасности для человечества. Принц Даэдра желает освободить книгу из заточения.

Внутри двемерской головоломки находился Огма Инфиниум – книга знаний лорда даэдра. Подробнее о ней, ее истории, особенностях и секретах можно прочитать здесь.

Когда Довакин её прочтет,  то сможет выбрать только один из трёх предложенных вариантов:

• Путь тени
• Путь меча
• Путь магии

Каждый дает +5 единиц к соответствующим навыкам:

Баги

1. Иногда кровушка не собирается, даже если есть экстрактор. Что делать: ввести команду player.addperk 79AF5.
2. Если маг погиб, а Довакин ушел и не забрал книгу, вернувшись, куб будет заперт.
3. Когда Септимий приближается к книге, то обращается в пепел, но может произойти баг и он будет просто стоять рядом. При попытке разговора, будет, что персонаж занят.

Что делать:

• Самому убить Сегония. Если  это не помогает, то загрузить последнее сохранение.
• Перед разговором с магом, выключить все активные квесты, кроме текущего. Если есть компаньон, оставить его ждать снаружи куба. Не опережать непися, а дать войти первым.

Особенности

• Квест “За гранью обыденного” в Скайрим автоматически начнется по ходу миссии «Древнее знание».
• Древний свиток нельзя выложить из инвентаря.
• Зато можно продать за 2000 золотых в Коллегии Винтерхолда Урагу гро-Шубу, только пока не пройдете квест «Проклятие Алдуина», не делайте этого.. В противном случае придется выкупать обратно, но уже за 4000.
• «Сердце бога» по видимому, является отсылкой к The Elder Scrolls III: Morrowind, в котором нужно было освободить Сердце Лорхана.

Видео прохождение

Каждый человек — это книга крови. Мы все алые, когда открыты.

Вступление

В Хеллоуин я получаю больше приглашений, чем в любое другое время года. Колледжи хотят, чтобы я провел лекции по истории хоррора, глянцевые журналы просят составить список десяти любимых фильмов ужасов, а ночные ток-шоу — экспромтом выдумать страшную историю. Когда моя писательская карьера только начиналась, — в 1984 году, с публикации этих трех книг, сейчас собранных под одной обложкой, — я радовался, что у меня есть возможность рассказать о своих работах. Но в последние годы, по мере того, как мои книги уходили все дальше и дальше от бескомпромиссно мрачных и жестоких историй, благодаря которым меня быстро заметили, я начал отказываться от большинства таких предложений. Мне не слишком приятно то, что меня считают «любителем ужасов», вытаскивают из заключения поговорить о Темной Стороне лишь в пору тыкв и баек у костра, тогда как страсти, что питают мои нынешние книги, остаются незамеченными. Я даже перестал выходить из дома на Хеллоуин, все эти вечеринки и гуляния стали вызывать у меня неловкость.

Тем не менее, в прошлом году я нарушил это правило. Мой любовник, Дэвид Армстронг, убедил меня, что парад на Хеллоуин здесь, в Лос-Анджелесе, — а в последнее время он стал настоящим событием — может решить те проблемы, которые преследовали меня в работе с последним романом. Мне надо лишь отложить ручку, выпить стопку водки и пойти с ним, сказал Дэвид. Я согласился, если только мне не придется носить костюм. Я буду наблюдать. Прекрасно, ответил он, его костюм будет настолько сложным, что хватит на двоих.

И это не было пустой похвальбой. Он начал свою трансформацию еще в середине дня. Она заняла шесть часов. И когда он закончил, то узнать его было невозможно. Он так переделал лицо, что оно напоминало хищную, рогатую морду горгульи, стало еще темнее того цвета, которым одарил его Господь. А внизу свисал хвост, который не посрамил бы и жеребца.

Лишь тогда, когда я начал делать заметки к этому вступлению, мне пришло в голову, что он выглядел так, словно сошел со страниц «Книг крови»: походил на существо, в котором сплелись воедино сексуальные эксцессы и демоническая элегантность, способное как трахнуть вас, так и вырвать вам сердце.

В десять-тридцать вечера мы пошли на бульвар. Стояла невероятно холодная ночь, но как только мы оказались в толпе, от огромного количества тел стало тепло. Десятки тысяч людей заполонили улицу, и многие из них были в изысканных костюмах. В цветастых коробках вышагивали куклы Кена и Барби; попадались дрэгквины всех мастей, от королев выпускного бала до вдов с Беверли-Хиллс; были тут стопроцентно американские убийцы с топорами, их накачанные стероидами тела просвечивали сквозь окровавленные рваные футболки; маршировал небольшой отряд конфедератов, вооруженных и гордых собой; а инопланетян в скафандрах и с серебряной кожей оказалось столько, что их хватило бы на целый флот летающих тарелок. А кроме того вокруг ходили тысячи людей, которые просто купили маску на ночь, и они слонялись по улицам в костюмах своих любимых чудовищ, тут и там попадались монстры Франкенштейна (вместе со своими Невестами), Фредди Крюгеры, крюкорукие Кэндимены и даже парочка Пинхедов.

Встречались и демоны, но ни один даже отдаленно не походил на Дэвида, которого наперегонки подзывали разыграть сценку для очередного фотографа: Дэвид угрожал белокурой Лолите, хлестал кнутом татуированного панка в ошейнике с поводком, им восторгались, и его соблазняли парни, переодетые гламурными девушками. Но вот что любопытно: глядя на то, как мой монструозный спутник приковывал взгляды людей — как в них смешивались восторг и отвращение — я начал вспоминать о том, почему стал писателем ужасов много лет назад. Я хотел вызывать столь же смешанные чувства, я радовался этому; понимал, что слова на белых страницах ошарашивают людей так же, как сейчас необычная красота моего любовника; что я заставляю читателей задуматься о том, так ли жестко определена граница между их страхами и наслаждениями, насколько им представлялось.

Рассказ подобен капсуле времени. Он в точности фиксирует — и это нелегко понять, пока не пройдет довольно большой срок — детали того, как автор жил в тот момент, когда рождались эти слова. О романе такого не скажешь; по крайней мере о романах, которые обычно пишу я, ведь они всегда склоняются к эпичности, а на их создание уходит год или даже больше. Первый черновик рассказа, беспримесный и насыщенный, можно сделать за пару дней. А длинный роман — это по сути целый каталог впечатлений, он даже может быть сконструирован так, чтобы вмещать в себя противоречия и двусмысленности.

И теперь я смотрю на эти истории почти как на фотографии, сделанные на вечеринках прошлого, вижу разнообразные знаки и приметы того, кем я был. Был? Да, был. Я смотрю на эти рассказы и думаю, что человек, написавший их, уже давно умер во мне. Когда я писал вступление к юбилейному десятому переизданию «Сотканного мира», то говорил о том же: человек, создавший ту книгу, уже не с нами. Он умер во мне, похоронен во мне. Мы — кладбища самих себя; мы ходим среди могил людей, которыми когда-то были. И если мы здоровы, то каждый наш день — праздник, День Мертвых, когда мы воздаем благодарности прожитым, ушедшим жизням; но если мы больны, тогда мы все время скорбим, оплакиваем прошлое и желаем, чтобы оно по-прежнему было с нами.

Перечитывая рассказы сейчас, я чувствую одновременно и то и другое. Часть той простой энергии, которая заставляла слова изливаться на бумагу — которая рождала меткие фразы и заставляла идеи петь, — ушла. Я уже очень давно потерял создателя этих историй. Он любил фильмы ужасов больше меня; надеялся на карьеру в Голливуде; он был веселее, увереннее в себе, его куда меньше смущали неудачи. Тогда я считал себя человеком, который управляет цирком, настоящим паноптикумом, бьет в барабан, призывая публику поглазеть на мою коллекцию уродцев и зародышей в банках.

В последнее время эта сторона моей натуры стала куда сдержаннее. Я много зазывал, много барабанил, создал целый каталог крайностей и, наверное, слегка устал от такого шоу.

Прошло четырнадцать лет, и теперь довольно странно вновь увидеть этот карнавал. Оглядываясь назад, я понимаю, что мне несказанно повезло. Я пришел в то время, когда издательства еще рисковали с новыми авторами и короткой формой. Сейчас никому не известному писателю было бы практически невозможно опубликовать такой сборник, так как у рассказов куда меньше читателей, чем у романов; и мой первый редактор, Барбара Бут, оказалась достаточно смелой, отважилась взять в работу тексты, от которых других редакторов тошнило. Мне невероятно повезло снять фильм, первого «Восставшего из ада», вскоре после публикации, и его успех привлек новых читателей к моим рассказам, чего иначе не было бы.

Оглядываясь назад, я понимаю, насколько головокружительным было это время. Столько событий, на которые я лишь надеялся, о которых лишь мечтал, стали реальностью за очень короткий период. Мои книги опубликовали, они получили расположение некоторых критиков, монстр, которого я создал, смотрел с экранов кинотеатров по всему миру, люди хотели получить мой автограф, им были нужны мои мнения по самым разным поводам.

Теперь то время кажется таким далеким. Но я все еще могу хотя бы отчасти ощутить его вкус, если услышу ту или иную песню или же найду в рассказах отрывок, который воскресит воспоминания о том, как я его писал. Перечитывая «Полночный поезд с мясом», я вспоминаю, как впервые один оказался в нью-йоркском метро: я тогда по ошибке уехал до самого конца линии, до темной и пустой станции. Читая «Новые убийства на улице Морг», мое посвящение величайшему писателю ужасов в мире, Эдгару Аллану По, я вспоминаю засыпанный снегом Париж, как мы с моим замечательным другом Биллом Генри, ныне покойным, заблудились в этом безмолвном городе, в котором, казалось, даже машины исчезли. Перечитывая «Сына целлулоида», я вижу мой родной Ливерпуль и побитый кинотеатр, где крутили старые картины; именно там я смотрел фильмы, которые в молодости питали мое воображение. «Глаза без лица» Франжю, невероятная «Женщина-демон», роскошный «Квайдан», визионерские работы Пазолини и делирии Феллини. Перечитывая «Ужас», я как будто возвращаюсь в свои студенческие годы, вспоминаю людей, которые послужили прообразом для героев этой истории (сомнительный способ отдать им должное, осмелюсь сказать, но такой они оставили след в моей душе).

Я понятия не имею, переживут ли эти рассказы ход времени; сомневаюсь, что какой-то писатель может знать это наверняка. Но они написаны, увековечены в камне, хорошо это или плохо, и пусть я хотел бы чуть лучше отшлифовать предложение там или выбросить тут, все эти истории до сих пор меня радуют. Думаю, на большее и не стоит надеяться; лишь на то, что твоя работа будет тебя радовать как во время ее создания, так и после.

Одно можно сказать определенно: интерес читателей к рассказам о гротескном и ужасающем — о призраках, демонических одержимостях, об ужасной мести и отвратительных чудовищах — это по-прежнему совершенно здоровое свойство человека. Те, кто гулял под масками на бульваре Санта-Моника в прошлом октябре, не были извращенцами или злодеями; по большей части они были совершенно обыкновенными людьми и воспользовались возможностью выразить желание, которое обычно культура требует от нас подавлять. (И этому требованию я, как ни странно, аплодирую; ведь желания становится только сильнее, когда их держат под замком). Но время от времени нам нужно прикасаться к тьме в собственных душах; это способ вновь установить связь с нашей первородной личностью, личностью, которая существовала еще до того, как мы научились формулировать слова, которая знает, что в мире есть как великий свет, так и великая тьма, и они не могут существовать друг без друга.

Серия книг Книги крови читать онлайн