Как найти маму которая отказалась от меня

Как мне найти свою биологическую маму, которая оставила меня в роддоме? К кому обратиться сначала? С чего начать?

Ответы на вопрос (2):

В День матери «Правмир» публикует отрывок из книги Дианы Машковой «Я — Сания. История сироты», которая этой осенью вышла в издательстве «Эксмо».

В поисках семьи

Ответ от матери на письмо, которое я отправила ей после девятого класса, так и не пришел. Я долго ждала, переживала и задавала себе вопросы. Письмо не дошло? Мама не поняла, что я больше всего на свете хочу ее увидеть? Или я не нужна… Последняя догадка — о том, что она прочла письмо, но не захотела ответить, — ранила слишком сильно. Я даже думать об этом не могла…

Еще учась в школе, я начала искать маму через социальную сеть «Одноклассники». Мы жили в ЛТО, там был интернет-клуб: можно заходить, оплачивать доступ и сидеть в интернете целый час. Стоило это семь гривен. Я уже знала к тому времени фамилию, имя, отчество, год рождения мамы и по этим данным быстро ее нашла. Увидела, как она выглядит сейчас — все-таки немного похожа на меня, — посмотрела на ее детей. Их оказалось четверо. Долго собиралась с духом, чтобы написать ей сообщение в Сети. Отправила. Ждала ответа, безумно переживала. Но она и теперь молчала. Я написала еще раз. И еще. Я написала много писем, но она не ответила ни на одно.

Тишина была сродни ударам ножа. Очень больно. Постепенно, через ее профиль, я вышла и на других родственников — их у мамы в друзьях оказалось огромное количество. Я смотрела, с кем она общается чаще всего, просматривала их профили и стала чем-то вроде привидения в своей кровной семье — читала публикации родных, наблюдала за ними, разглядывала фотографии, но никак не проявляла себя.

После выхода из детского дома я решила во что бы то ни стало получить информацию о родных. Мы с [психологом] Эсландой Борисовной пошли в социальный отдел и попросили выдать мои личные данные — все, какие есть. В первую очередь мне нужны были адреса. Но, Господи, что тут началось! На меня накричали и выгнали в соседний кабинет. Эсланду Борисовну заперли в отделе, приперли к стене и стали воспитывать: «Это же ребенок! Вы понимаете, что вы творите?! Для нее будет слишком сильный удар!» Меня всегда поражало, что в детском доме каждый сотрудник, каждый делопроизводитель разбирается в детской психологии лучше, чем психолог. Все взрослые прекрасно «знали», что нужно нам — детям! Хотя не понимали в этом абсолютно ничего. И, несмотря на то что всегда фатально ошибались, продолжали гнуть свою линию.

Да, я знаю, что в стране есть тайна усыновления. И усыновленные не имеют права на информацию о себе, не могут ее получить из-за этого странного закона. Но при чем тут я?! При чем тут сироты, которых никто и никогда не усыновлял?!

Почему мы, срастаясь с мыслями о матерях, не имеем права знать о своем происхождении, о своих родителях? Это важно! Для меня это важнее всего на свете — было и остается сейчас.

Я не могу жить, не понимая, кто я, откуда взялась и почему именно со мной все это произошло.

— Зачем тебе это нужно?! — орали на меня специалисты. — Это никому не нужно! Они тебя забыли. Они тебя бросили! Ты что, не понимаешь?

Да откуда им было знать?! Все меня бросили или не все?! Может, не все родственники знали о моем существовании! Но сотрудники обрабатывали Эсланду Борисовну и меня. Стыдили нас. Гнали прочь и не хотели давать никакой информации. И это при том, что мне уже исполнилось восемнадцать лет! При том, что не было закона, который запретил бы мне знать правду о самой себе. Мы держались и настаивали на своем. Просто просили данные и никуда не уходили из кабинетов, по которым нас развели.

Устав от нас, сотрудницы выдали наконец адрес бабушки — правда, индекс не написали из вредности, но его легко можно было найти в интернете — и заодно, в довесок, шлепнули на стол мои фотографии из дома ребенка. Я увидела их, и на меня волной нахлынул ужас: словно я снова оказалась там, в этом аду. Сначала не хотела брать снимки, но потом поняла, что не надо отказываться — это тоже моя история и единственная возможность запомнить, какой я была в детстве.

«Привет, может, мы родственники?»

Адресом бабушки я тут же воспользовалась — села и написала письмо. Только отправить не успела: словно по волшебству, вечером того же дня на меня через «Одноклассников» вышла двоюродная сестра. Ее зовут Айгуль. Наверное, она обратила внимание на то, что я заходила к ней в профиль.

Айгуль написала: «Привет! У моей мамы девичья фамилия тоже была Испергенова. Может, мы родственники?» Я ответила: «Может быть», — и написала, что я старшая дочь ее родной тети, только выросла в детском доме. Конечно, она не поверила. Потребовала факты.

И я ей рассказала свою историю. Что я родилась 10 декабря 1992-го. Что мою маму зовут так и так. Что она оставила меня в родильном доме и написала бумажку «заберу ребенка в течение 3 месяцев», а потом бесследно пропала. Айгуль оказалась потрясена! Тетя была для нее примером прекрасной матери, обожала своих четверых детей, души в них не чаяла, сложно поверить в то, что она так поступила со мной, своим первым ребенком.

Я стала кидать ей другие факты. Что мама окончила Тимирязевскую академию. Что у нее день рождения такого-то числа. Что сама она из Челябинской области и сейчас там живет. Что у мамы есть две старшие сестры. Я даже написала адрес бабушки, который мне выдали в соцотделе. Только тогда Айгуль поверила мне и спросила, может ли она рассказать все это своей маме — моей тете. Я разрешила.

И через некоторое время двоюродная сестра написала мне снова: сказала, что ее мама приглашает меня к ним в гости. Мы с Эсландой Борисовной стали собираться в Челябинск — я очень хотела увидеть свою семью, жила мыслями об этой встрече, но боялась ехать одна.

И вот мы купили билеты. До отъезда оставались считанные дни.

Она — не твоя мать

В тот вечер я сидела дома, смотрела «Звездочки на Земле» — первый фильм, который заставил меня плакать, до этого не плакала ни над одним. Чужие истории не вызывали у меня жалости или глубоких переживаний. Боли хватало своей. Но в этом фильме был такой момент, когда родители оставляют своего сына, главного героя, в интернате. А сами уезжают. И вот на этой сцене я почувствовала невыносимую боль. У меня внутри все взорвалось, соединилось воедино с чувствами этого мальчика.

Сижу я рыдаю, и в этот самый момент от Айгуль приходит длинное письмо через «Одноклассники»: «Здравствуй, Сания. Я была сегодня в гостях у своей тети, твоей мамы. У меня получилось вызвать ее на личный разговор. Она сказала, что она не твоя мать. Тебя родила другая женщина, а тетя просто дала ей свой паспорт, потому что та была без документов и ее не брали в роддом. Она ее толком не запомнила. Прости. Я думаю, тетя говорит правду. Но зато она знает твоего отца и давно ищет его сама…»

Там были еще слова, очень много текста, но я не могла дочитать. Уже после слов «ОНА НЕ ТВОЯ МАТЬ» у меня началась истерика, все поплыло перед глазами. В ответ я смогла отправить Айгуль только многоточие.

Девятнадцать лет жизни… Непрерывные мысли и мечты о маме. А в итоге — она НЕ МОЯ?! В ответ на многоточие Айгуль написала: «Ты плачешь?» Я ответила вопросом на вопрос: «А как ты думаешь?» И больше ни на что не было сил.

Я отключилась от Сети. Легла на диван — не могла ни стоять, ни сидеть: у меня подкашивались ноги, и все тело дрожало как в лихорадке — и рыдала взахлеб. Я перестала понимать, что творится в моей голове. В один миг разрушилось все, на что я опиралась многие годы. Все, что не давало мне сойти с ума в детском доме, — любовь к маме, моя бесконечная преданность ей одной. И надежда на встречу.

Я не помню, сколько прошло часов, но открылась дверь и в квартиру вошла Полина, моя одногруппница по колледжу. В тот год она жила у меня, потому что ей не досталось общежития и не было денег снимать квартиру.

— Что случилось?!

Она испуганно склонилась надо мной. Что-то говорила. Но я не понимала ее слов, они доносились до меня, словно сквозь вату, и ничего вразумительного ответить ей не могла.

— Я из капусты?! — прорыдала я ей в лицо. Полина отшатнулась. — Скажи, я из капусты??? — закричала я так, что стекла на окнах задрожали.

Я не понимала, как так можно было со мной поступить! Бросить тогда. И снова предать сейчас. Почему так?! За что?! Ведь я мечтала только о ней и отталкивала всех остальных.

Сумасшедшая привязанность к матери, которую я никогда в жизни не видела, спасла меня от падения в бездну и в то же время сыграла со мной злую шутку — выбила почву из-под ног. Не дала ни к кому другому приблизиться.

Полина продолжала задавать мне вопросы, но я не слышала их. Я даже не видела ее — все как в тумане. Мне было тошно от ее присутствия. Чего она хочет от меня? Что она, «домашняя», может понять в моей беде? Я встала и в чем была ушла из квартиры.

Всю ночь ходила по улицам, рыдала и не могла остановиться. Это оказалось слишком больно. Так больно, что даже я, человек, познавший в жизни немало травм и обид, не могла этого вынести. Я не понимала, за что они так со мной. Я думала, думала, думала. И шла, шла, шла — просто для того, чтобы не сойти с ума. <…>

Девочка из ниоткуда

Пришла домой только утром, взяла свои кисточки-краски, долила в бутылку воды и пошла рисовать. Хорошо, в колледже шла практика — занятий в тот день я бы не выдержала. Приехала на пленэр, села на свое место и весь день сидела, не шевелясь, погруженная в свои мысли.

Меня словно подбросили в воздух, лишив почвы под ногами, и я болталась теперь между небом и землей. Как так вышло, что я оказалась из ниоткуда? Как ребенок родился, если не было ни матери, ни отца. Я просто не понимала этой истории, она не укладывалась у меня в голове. Сидела и, не обращая ни на кого внимания, мысленно говорила с мамой. У меня в голове толкались, наскакивая один на другой, бесконечные вопросы.

«Скажи, какая другая женщина, если записали меня на тебя? Если ты не возражала против этого в суде и много лет платила алименты? Для чего это, если ты не моя мать? Что здесь пошло не так? Кто тогда дал мне имя, если не ты? Чего ради я ношу твою фамилию? И почему ты не запомнила эту женщину, не можешь ничего о ней рассказать?! Ты доверила ей свой паспорт и свое имя, ты должна была знать, кто она! Не может такого быть! Я не верю тебе, не верю!»

Я все это крутила, крутила в своей голове, и у меня ничего не сходилось. И только потом — как вспышка — внутри прозвучали слова Алии Имировны, которые она сказала давным-давно: о том, что, скорее всего, мама отказалась от меня, потому что в казахской традиции принести в дом внебрачного ребенка — позор для всей семьи.

Мою маму бы прокляли и никогда не простили. Она стала бы изгоем, не смогла никогда больше выйти замуж и родить еще детей. Возможно, в этом причина? И она до сих пор боится своего позора, боится, что ее проклянут? И постепенно, через эти объяснения, я пришла к мысли, что не могу ее осудить. Может, обстоятельства были куда сильнее ее — девочки-студентки. Ей никто не помог, никто не поддержал. А может, она и вправду не врет? Я ведь не знаю! Мы не сдавали анализы ДНК, чтобы на сто процентов убедиться, где правда, где ложь. Только если мы обе пройдем обследование, все, наконец, проявится. А пока…

То лето было самым тяжелым в моей жизни. Я потеряла мать, так и не успев обрести ее.

Здравствуйте. У нас такая ситуация. У меня есть племянница, у её матери всего трое детей(по всем детям, кроме одной, не моей племянница, она как мать одиночка считается). Т. Е. По документам мы ей никто, но всегда общались и помогали, когда мать родила мою племянницу, оставила её своей маме(бабушке), ребёнок не ходил никуда, не в детский сад, ей никто не занимался, мать вела разнульный образ жизни, девочку мы хотели забрать, но они нам её не отдали, затем девочке, когда стало 7 лет, мать её забеременела от ухажора и позвонили нам, либо вы её забираете, либо я отдаю её в детдом, мы её забрали, девочка не знала не букв, не цифр, даже пуговицу не могла на себе застегнуть, прожила она у нас 3 года, соответственно до 3 класса, за эти три года был обеспечен нами всевозможные уход. Девочка училась в школе хорошо, были трудности, но мы их преодолевали, ходила на дополнительные занятия (английский, танцы, рисование, вокал, театр), была полноценная здоровая, уровновешанная жизнь у девочки. Мать периодически приезжала, звонила только девочке на телефон, с нами особого контакта не было, деньгами не помогала, жила своей жизнью. Конечно, как любой ребёнок, девочка тянулась к матери, скучала и не понимала, что матери она совсем была не нужна, но и мы ей этого не объясняли, ничего плохого в сторону матери не говорили. После этих трех лет совместной жизни с нами, девочку решила мать забрать, очень резко и не понятно зачем, выяснилось после, что забрали девочку нянчиться с сестрой, по учёбе скатилась, оценки с каждым годом были хуже и хуже, ни на какие кружки она больше не ходила и ничем не занималась. Девочка звонила не часто, но общалась с бабушкой и дедушкой и рассказывала про свою жизнь с матерью и её сожителем, о том, что они постоянно пьют, ругаются, дерутся. Но к нам обратно не просилась, хотела быть всё равно ближе к маме. В 2022 году мать родила третьего ребёнка, свою дочь вторую отдала бабушке (матери сожителя), где ребёнком соответственно занимается не она. Старшая девочка (племянница) начала часто прогуливать школу, скатилась на двойки, нянчилась снова только теперь с братом, начала пить и курить. Где-то в ноябре-декабре сказала бабушке о том, что к ней домогается сожитель матери. Затем начались ужасные сообщения, о том как девочка рассказала об этом матери, но она не защищала её, а только накричала на ребенка, о том, что она ей испортила всю жизнь. Мы предложили заявить об этом в полицию, но, видимо, под давлением матери не стала этого делать. Мы предложили переехать к бабушке и спокойно жить и учиться, сначала она металась не зная, что ей делать, но после последней ссоры матери, когда её побили, всё-таки переехала к бабушке. Девочка говорила, что мать постоянно пьёт и налетает на девочку. И вот она начала жить с бабушкой с января 2023 года, ходила в частную школу, за которую платила бабушка, исправила оценки, даже грамоту за первое место получила в районном соревнование по художественному искусству. мать ничем опять же не помогала, но каждые выходные ездила к матери (как после выяснилось, погулять с друзьями и иногда навестить мать), девочке мать наливала пиво, разрешала курить. 22 мая 2023 года в понедельник, у девочки разболелась голова и сообщила об этом подружке в школе, но бабушке сообщать об этом не стала и не пошла в школу, бабушка не смогла до неё дозвониться и пришла домой, девочка лежала под одеялом, одетая готовая к выходу погулять,бабушка попросила выпить таблетку и отправиться в школу, на что девочка сказала, что не пойдёт и в 9 классе будет учиться и жить с мамой, они с мамой решили это как месяц назад. Но бабушка узнает об этом только вот в такой ужасной обстановке, в итоге бабушка ушла на работу, а девочка сразу после её ухода собрала какие-то вещи и отправилась к матери. Не отвечала на звонки, ни её мать, ни она. После чего во вторник позвонила ей я и оказалось, что она очень обиделась на бабушку и больше не приедет, якобы бабушка оскорбила, обматерила её и её мать(но такого не было), бабушка дословно рассказала их разговор. Мать пьяная постоянно, пишет гадости про нашу семью и кидает угрозы, из-за чего была добавлена в чёрный список. Теперь ребёнок не учится, за вещами и документами никто не едет.

Я понимаю, что нужно было обратиться в опеку раньше и в полицию, но сейчас это возможно, будет ли у такой матери лишение родительских прав?

Она получает деньги на всех троих детей от государства, но считает, что ей все вокруг должны, хочет сделать экспертизу на отцовство, чтобы ей заплатили за все 16 лет девочки, знаю, что за все 16 лет она ничего не получит, но мы ведь девочке помогали всегда и жила она с нами какое то время.. Как лучше поступить? Девочка уже большая и учится уже не хочет, хочет только пить пиво со своей маман и курить трубку мира. Оболгала нас всех..

Прошу написать ответ на почту. Спасибо.

Дорогая автор, я Вам очень сочувствую! Но, признаюсь честно, поиски «био» могут принести Вам только разочарование и скорее всего так и будет. Я прочла, что Вас бабушка толкает на это, это не правильно и бесчеловечно с её стороны. Я бы Вам предложила, перестать общаться с этими родственниками, странная она у Вас, мне её не понять. Вообще, по хорошему, на такие вещи правильно реагировать нужно было научить Вас ещё при жизни Вашей маме. Или при жизни бабушка разыгрывала любящую и заботливую?! Вообщем Вам нужно всё это теперь проработать с психологом. Научиться на это правильно реагировать и запомните, по закону дети усыновленные/удочеренные приравниваются в правах с кровными детьми, Вы имеете все права, как когда приемная мама сама Вас родила. У Вас есть любящий муж и дети, живите этим, к сожалению родной для Вас человек (я о приемной маме) умерла, так бывает. Остальных «родственников» я бы в расчет не брала, и в кровных семьях такие «странные люди» бывают. (это самое политкорректное слово которое я смогла подобрать по отношению к Вашей бабушке и дяде). Вам нужно научиться ставить на место таких людей, а не идти на поводу и искать тени прошлого. Эти поиски могут только подорвать Вашу личность, лучше потратить это время на хорошего психолога и на свою семью. Искренне желаю Вам тепла и уюта в Вашей семье, автор!