Как найти останки динозавров в россии

Введение

Человек, интересующийся палеонтологией, знает, что находки динозавров известны по всему миру. Их кости находят в Китае и Монголии, в Европе, США, Аргентине, Марокко, даже в Антарктиде. Получается – где угодно, но только не в России. Американский «охотник за динозаврами» XIX века, Чарльз Отниел Марш, говорил: российские динозавры, как и змеи Ирландии, примечательны только тем, что их нет. Но так ли это на самом деле? Разобраться в этом вопросе нам поможет действующий палеонтолог, доктор биологических наук, доцент кафедры зоологии позвоночных СПбГУ, специалист по мезозойским позвоночным, Павел Скучас.

Где искать динозавров

Итак, чем определяется география находок динозавров?

В первую очередь, географией Земли в мезозойскую эру.

География в масштабах планеты определяется дрейфом материков и изменением уровня мирового океана. В триасовом периоде, на заре эпохи динозавров, сверхконтинент Пангея уже разделилась на два гигантских массива суши, Лавразию и Гондвану. Эта тенденция к разбеганию литосферных плит продолжалась, и к концу мезозоя, в меловом периоде, очертания материков и океанов становятся узнаваемыми. Но и отличия были существенные. Скажем, Поволжье и значительная часть Центральной России находились под водой. Здесь было море. Поэтому ожидать здесь масштабных находок динозавров не приходится. Зато Сибирь, особенно Восточная, представляла собой массив суши, и там динозавры точно водились. Но тут мы переходим к следующему пункту.

И третий фактор – геология изучаемой местности.

От мезозоя нас отделяют 66 млн лет. За это время сформировался мощный чехол осадочных пород кайнозойской эры. То есть, геологические слои с динозаврами есть, но до них надо докопаться. Не случайно многие масштабные местонахождения костей динозавров связаны с пустынями. Там, где эрозия разрушает верхний слой горных пород, мезозойские отложения выходят на поверхность, и работать с ними куда удобнее. Так дело обстоит в Монголии, в Северной Африке или на западе США. У нас же основная часть территории занята лесами, тундрой, болотами, зоной вечной мерзлоты, под которыми многометровый слой кайнозойских пород, и только потом идут мезозойские отложения. Это не делает поиск динозавров легче и доступнее.

В таких, довольно сложных условиях, доступных мест остается не много. Это естественные обнажения по берегам рек – обрывы и выходы скальных пород. И искусственные – различные горные выработки, шахты, карьеры, территории строительства дорог. Другая особенность российских местонахождений – это фрагментарность останков. В основном местонахождения российских динозавров формировались в речных отложениях, и не содержат целых скелетов, не говоря уже об отпечатках покровов или мягких тканей. И, тем не менее, не смотря на все сложности, местонахождения динозавров в России есть, в том числе имеющие мировое значение. Давайте поговорим о них подробнее, и для удобства сгруппируем по возрасту находок.

Россия юрского периода

Самые древние местонахождения динозавров на территории России датируются серединой и концом юрского периода, а это 170-150 млн лет. В их числе можно назвать карьер Пески в Подмосковье, Березовский разрез в Красноярском крае и долина реки Кулинда в Забайкалье.

Находки в долине реки Кулинда уникальны, по ним описан новый вид динозавра — кулиндадромеус забайкальский. Это небольшое животное, всего 1,5 м длиной, имело перьевой покров – имеются многочисленные отпечатки перьев хорошей сохранности. Особое значение находки в том, что это птицетазовый динозавр. До этого перьевые структуры были известны только у ящеротазовых динозавров, которые (как это ни парадоксально звучит) стали прародителями птиц. Это может означать, что перьеподобные структуры появились еще в триасовом периоде, до того, как произошло разделение динозавров на ящеротазовых и птицетазовых.

Березовский разрез содержит многочисленные останки стегозавров. Это зубы, позвонки и прочие кости. Но, поскольку этого недостаточно для описания вида, красноярский стегозавр пока не имеет научного названия. А вот хищный динозавр, от которого остались зубы и фрагменты черепа, описание получил. Его назвали килеск, что по-хакасски значит «ящерица». Чем он интересен – килеск относится к тираннозавроидам, причем довольно ранним. Это та самая эволюционная линия, которая привела через 100 млн лет к появлению тираннозавра рекса.

Сибирские ящеры

Вторая группа местонахождений имеет возраст в 120-130 млн лет. Это ранний меловой период. Территориально они находятся в Западной Сибири, в Забайкалье, Красноярском крае и Якутии.

Пожалуй, самым известным тут выступает местонахождение Шестаково-3 в Кемеровской области, обнаруженное при строительстве дороги. Из местных находок – целые скелеты примитивных рогатых динозавров, этот вид носит название «пситтакозавр сибирский». Из рогатых динозавров широко известен трицератопс. А пситтакозавры – это его древние, маленькие и безрогие родственники. Обладатели длинных шей, зауроподы, тоже обитали на наших территориях. Из Шестаково-1 описан сибиротитан, а из Забайкалья – тенгризавр, имевший скромную для этих гигантов длину в 10-12 м. В Красноярском крае ситуация примечательная, здесь мы снова встречаемся со стегозаврами. Но надо понимать, что с юрского периода прошло более 40 млн лет. Значит, в течение этого времени сохранялись стабильные условия, что обеспечило выживание части юрской фауны региона.

И, наконец, Якутия. Тут все очень интересно, поскольку, как и сегодня, эти территории были приполярными широтами. Климат мелового периода был гораздо теплее современного, с тенденцией к похолоданию. В полярных широтах он мог соответствовать современным субтропикам или мягкому умеренному климату. А значит, динозаврам приходилось переживать похолодания вплоть до минусовых температур. Тем не менее, находки костей детенышей говорят о том, что якутские динозавры не уходили на юг для выведения потомства, и неплохо себя чувствовали в этих нестандартных условиях.

Закат эпохи

Самые молодые местонахождения динозавров относятся ко времени позднего мелового периода, можно сказать, к закату эпохи динозавров. Это 75-67 млн лет назад.

В полярных широтах продолжают существовать устойчивые и богатые видами экосистемы. Основные местонахождения здесь на Чукотке. Известны крупные кости утконосых динозавров, панцирные динозавры – анкилозавры, и троодонтиды. Троодонтиды очень интересны. Во-первых, они мелкие – самые крупные 2,5 м в длину, остальные сопоставимы размерами с птицами, самый маленький с воробья. В их анатомии имеется ряд отчетливых птичьих признаков, в том числе предполагается наличие оперения. Но самое примечательное – это крупные глаза. За прошедшее время климат Чукотки стал гораздо суровее, с зимним снежным покровом и полярной ночью. Возможно, согревающее тело оперение и крупные глаза, позволявшие видеть в темноте, помогали троодонтидам выживать в этих суровых местах.

Другая группа местонахождений – это Дальний Восток, Амурская область, такие местонахождения как Благовещенское и Кундур. На берегах Амура в 1914 году был найден первый идентифицированный скелет российского динозавра, названный «манчжурозавр амурский». Сегодня известная богатая позднемеловая фауна этих мест, включающая утконосых динозавров – амурозавра, олоротитана и других. Эти травоядные гиганты достигали в длину 12 м и известны по хорошо сохранившимся скелетам.

Заключение

Подводя итоги, можно сказать так. Динозавры в России есть, но искать их очень не просто. А значит, огромные, неисследованные просторы Сибири и Дальнего Востока таят в себе массу находок. Удивительные открытия, позволяющие заглянуть в мир мезозойской эры, еще ждут наших палеонтологов.

Палеонтологи, коллекционеры, продавцы сувениров и юристы рассказали, где найти следы древних животных, что пользуется спросом и какие «дыры» содержатся в законах, регулирующих раскопки.

Палеонтология России: что и где можно найти

Самые известные древние животные — динозавры — существовали на протяжении трёх периодов Мезозойской эры: Триаса, Юры и Мела. Россия сравнительно бедна их останками. К примеру, триасовых динозавров на территории страны нет.

Однако найти окаменелости динозавра или звероящера крайне сложно — они «прячутся» в труднодоступных удалённых регионах, занятых тайгой, тундрой и болотами. К тому же геологические слои, где они находятся, покрыты многометровым слоем пород более поздней эры.

Так, пермскую фауну в Котельниче много лет раскапывают сотрудники Вятского палеонтологического музея, а в Шестаково с 1995 года работают палеонтологи Томского госуниверситета в сотрудничестве с коллегами из Зоологического музея РАН, СПбГУ и других институтов.

Любителям палеонтологии и коллекционерам остаётся центральная часть России, которая в эпоху динозавров была покрыта водой, поэтому здесь находят морских животных: аммонитов, трилобитов, акул, рыб, ихтиозавров и плиозавров. Добывать их проще за счёт доступности.

Одно из местонахождений аммонитов — село Широкий Буерак в Саратовской области. Там Волга вымывает отложения мелового периода, и из них вываливаются целые конкреции — шаровидные минеральные образования с органической сердцевиной — с аммонитами и другими раковинами.

В Московской области кроме аммонитов можно найти белеменитов, древних улиток-гастропод, брахиопод, двустворчатых моллюсков. А под Санкт-Петербургом есть местонахождение трилобитов.

Как устроены сообщества любителей палеонтологии

Всех, кто ищет окаменелости, можно разделить на несколько групп:

Педагог выезжает со школьниками на местонахождения окаменелостей, учит находить образцы и определять, к какому виду они относятся. Редкие находки передают музеям — геологическим, биологическим, краеведческим.

У людей есть интерес к палеонтологии, но в интернете на эту тему часто встречается непроверенная информация, негодует Буев.

Среди коллекционеров также развивается палеотуризм — поездки ради поиска окаменелостей. Такое хобби у Сергея Несветаева из Челябинска. Ради окаменелостей он с друзьями ездил по Челябинской, Курганской и Саратовской областям.

После этого ему стало интересно поездить по похожим местам, и он нашёл такие в районе Коркинского разреза — части Челябинского буроугольного бассейна.

«Там, восточнее Челябинска, была низина, и в Пермском периоде туда сносило всё с гор — деревья, растения. Так и появлялся уголь, который там добывали. А местами деревья не смогли превратиться в уголь, и там можно найти их остатки. Также встречаются отпечатки растений триасового периода. В основном хвощи и плауны», — говорит Несветаев.

Он побывал в Широком Буераке, где искал аммонитов, а также в районе Ульяновска, где ему удалось найти позвонок ихтиозавра.

Тем, кто нашёл окаменелость, палеонтологи советуют проконсультироваться с учёными и с сотрудниками музея. Необычную и редкую находку лучше передать им в дар ради науки.

Однако те же аммониты или отпечатки растений встречаются часто, и не все достаточно хорошо сохранились, чтобы стать наглядным материалом в музее. Но на них есть спрос как на сувениры или элементы интерьера, и некоторые энтузиасты учатся на этом зарабатывать.

По словам Павла Романенко, он в детстве пересмотрел «Парк Юрского периода». Ещё его приобщал к палеонтологии дедушка: дарил книги и игрушки.

Когда мальчику было 12 лет, он споткнулся о гальку, упал и увидел в ней что-то интересное. Он взял находку домой, а через год спросил геологов во «ВКонтакте» и узнал, что это фрагмент древней раковины.

В 14–15 лет Романенко стал выезжать «в поля». В первую экспедицию отправился с товарищем-палеонтологом в Московскую область, карьер Еганово. Там встречаются аммониты и позвонки различных рептилий.

Тогда же, будучи школьником, он начал участвовать в ярмарках самоцветов, где продают и окаменелости — ходил между рядами взрослых со своим лотком, так как денег на аренду места не было. Ему сначала удивлялись, а потом начали узнавать: так предприниматель оброс полезными знакомствами.

Сейчас Павел учится на первом курсе университета по направлению «реклама и связи с общественностью». Образование помогает ему в продвижении бизнеса — сообщества «Лавочка окаменелостей» с образцами палеонтологии и минералами.

Ассортимент

Аммониты, трилобиты, конкреции, зубы акул юрского периода, позвонки ихтиозавра, минералы.

Как организован бизнес

Законодательство, касающееся поиска окаменелостей для себя или на продажу, в России разработано фрагментарно. Учёные-палеонтологи всегда берут разрешение на раскопки у Роснедра, поскольку обычно приписаны к университетам или институтам, у которых строгая отчётность.

Однако для любителей регламентов на этот счёт не существует, поэтому каждый сам решает, в каком формате добывать окаменелости.

Он называет свою деятельность спасательной.

О том, что где строится, молодой человек узнаёт от друзей. В экспедиции он обычно ездит два-три раза в год, по Москве может выезжать каждую неделю.

Также Романенко отправлялся на поиски в окрестности Санкт-Петербурга и в Зольнхофен в Германии, где нашли археоптерикса. «Мы туда попали, когда в Германии был важный матч, и там никого не было. Там хорошо, можно найти отпечатки ископаемых рыб в окаменевших отложениях дна водоёма», — говорит он.

В некоторых странах, например, в районе Грин-Ривер в США, в Чехии или Марокко организованы места сбора окаменелостей для любителей. За небольшую плату можно получить доступ на территорию заповедника и молоточек и отправляться искать.

Чтобы увеличить вероятность находок, нанимают сопровождающего, который расскажет, в каких местах чаще всего находят те или иные окаменелости. Если находка окажется ценной, музей выкупит её на месте, а всё остальное можно забирать.

Павел расстраивается, что в России нет таких мест, но уточняет, что качество большинства отпечатков в России гораздо ниже, а значит, и спрос на подобные услуги может быть невысок.

Чтобы понять, к какому виду относится окаменелость, Романенко иногда обращается в Палеонтологический институт РАН. Сам институт, по его словам, не интересуется мелкими находками, так как разрабатывает местонахождение Шестаково в Кемеровской области, где ищет останки динозавров.

«Кто такие рыбоньки по сравнению с динозаврами?» — отмечает предприниматель.

Часть предметов для торговли он находит сам, часть — закупает. Поставщиков Павел не разглашает, но поясняет: иногда это компании, иногда частные лица. Есть региональные дилеры — люди, которые скупают окаменелости, например, со всей Африки или Северной и Южной Америки. Так что по предзаказу можно получить окаменелость почти со всего мира.

Есть и поставщики минералов. Например, из Челябинской области Павел закупает малахит и ванадинит, а ещё он работает с поставщиком из Бразилии.

«Недавно к нам оттуда приехал большой аметист. Обычно они килограмма по два, а тот был больше девяти и нетипичной сохранности. Он по итогу пролежал у меня пару месяцев и ушел за 175 тысяч рублей. Такой штуки даже нет в минералогическом Музее Ферсмана», — с гордостью говорит Романенко.

Кто покупает

По словам Павла, он нацелен на простых любителей. «Хотя некоторые магазины целятся в богатых и завышают цены», — говорит Романенко.

Иногда он дарит окаменелости музеям, наиболее ценные они даже хотят купить.

Павел считает: «Если хочешь работать в этой сфере, на одних окаменелостях далеко не уйти». По его словам, палеонтологический материал — это около 30% ассортимента, остальное должны составлять минералы.

Людей, которые занимаются палеонтологией, очень мало, их Романенко находит на выставках самоцветов. Образцы палеонтологии ценятся, но минералы пользуются большим спросом благодаря своей красоте.

По словам предпринимателя, спрос есть. Главным образом — на выставках, потому что туда приходят люди, уже нацелившиеся на камни, окаменелости и бижутерию.

Расценки

Самое дешёвое из ассортимента «Лавочки окаменелостей» — зубы акул из Марокко. Самый маленький зуб, около 2 см, стоит 150 рублей. Чуть крупнее — 200, ещё крупнее — 400. Самые крупные зубы, около 10 см, могут стоить 2000 рублей.

Дороже всего эксклюзивы. Есть несколько образцов, которые Романенко продал больше чем за 100 тысяч рублей каждый. К числу эксклюзивов относятся черепа, например, шерстистых носорогов из Сибири, особенно если череп целый и без реставрации.

Многие ленинградские трилобиты тоже могут стоить больше 100 тысяч рублей, хотя весят меньше бутылки пива — 150–300 грамм, сравнивает Павел.

При выставлении цен предприниматель ориентируется на конкурентов, анализирует текущие предложения и старается выставить цену чуть ниже.

Компания Петра Копиевского занимается сбором окаменелостей и минералов на территории Ульяновской области. Когда-то там было море, в котором обитали древние головоногие моллюски-аммониты и морские ящеры плезиозавры, ихтиозавры и плиозавры.

Предприниматель основал бренд вместе с женой Владленой Копиевской. В 2017 году супруги переехали из Москвы в родной город Владлены Ульяновск. Там её отец на протяжении 30 лет добывал и продавал окаменелости по всей России. По семейным обстоятельствам он отошёл от дел.

«Когда мы приехали, производство было близко к банкротству и перешло к нам с долгами и проблемами. К примеру, здание магазина было в залоге у банка, я его выкупил», — говорит Копиевский.

Кредитов брать не пришлось — справились своими средствами. Помог и начавшийся тогда туристический сезон: туристы покупали окаменелости в качестве сувениров, так как больше из Ульяновска особо нечего привозить, говорит Пётр.

По словам предпринимателя, сначала ему приходилось самому делать большую часть работ, например, препарировать окаменелости. В распоряжении супругов были добытые ранее запасы и камнерезная мастерская.

Ассортимент

Аммониты, симбирцит, аммониты в симбирцитовых конкрециях, изделия из камня.

Как организован бизнес

Копиевский руководит компанией вместе с женой. «У нас тандем: я отвечаю за маркетинг и электронную коммерцию, а на жене все художественные задумки и дизайн», — поясняет он.

На сбор образцов выезжают каждый год с конца весны до первых морозов осенью. Компания организует пешие походы вдоль так называемых палеонтологических заказников, например, геопарка «Ундория».

Получив разрешение, Копиевский также заключил соглашение с краеведческим музеем, где есть отдел палеонтологии. Он отчитывается о находках и самые редкие образцы передаёт в фонд музея.

Например, в прошлом году он передал фрагмент черепа плезиозавра с зубами, а до этого — целый скелет, хотя это большая редкость: обычно удаётся найти только позвонки.

Остальные находки отправляются в камнерезную мастерскую, где Копиевский решает, что делать с ними дальше. Часть материала уходит на препарацию — извлечение из породы. Некоторые нужно распилить и отшлифовать, чтобы получился красивый декоративный срез.

«В основном всё от добычи до реализации делаем сами — у нас предприятие полного цикла», — поясняет Пётр.

Он сам контролирует добычу, в подчинении у него 15 сотрудников: часть добывают окаменелости, часть обрабатывает их. Все сотрудники местные, из Ульяновской области. Оплата сдельная, зависит от выработки, но в целом они зарабатывают 25–40 тысяч рублей в месяц.

Пётр Копиевский рекламирует свою компанию через сервисы Google, «Яндекса» и Instagram. «Так как работаем в разных направлениях — интерьер, украшения, сувенирка — везде разная целевая аудитория. Хорошо работает сарафанное радио — 20–30% клиентов приходит таким образом. В месяц тратим на рекламу до 300 тысяч рублей. Сколько зарабатываем, сказать не могу, но скажем так, бюджет на рекламу полностью себя оправдывает», — отмечает он.

Кто покупает

Аудитория бренда — любители, ювелиры, коллекционеры. Есть база оптовых покупателей, которые продают товары через свои онлайн- и офлайн-магазины. Соотношение российских клиентов к иностранным — примерно 50 на 50.

Чаще всего заказывают вставки для украшений, кабошоны и шары, говорит Пётр. Самым странным заказом, по словам предпринимателя, были каменные вагинальные шарики.

Заказы поступают из США, Канады, Японии, Австралии, европейских стран, Латинской Америки.

Крупные предметы, по словам Копиевского, иностранцы редко берут, к тому же их трудно вывезти за рубеж. При вывозе из страны они попадают в категорию культурных ценностей, поэтому регулируются законами «Об объектах культурного наследия» и «О ввозе и вывозе материальных ценностей». Чтобы их вывезти, нужно оформить разрешение в министерстве культуры.

Из камней компания делает сувенирную продукцию для местных заводов. Например, для Государственного научного центра НАМИ делала из нескольких камней копию президентского автомобиля «Аурус».

Также сувениры у компании заказывали УАЗ, «Механический завод», Komatsu, «Роснефть» и «Вертолёты России».

Расценки

Окаменелости составляют примерно половину ассортимента Kopiewski. Самый дешёвый товар — аммонит в породе, цена на него начинается от 500 рублей. Цена на образец зависит от сохранности, размера, заполнения минералами.

Самый дорогой товар — стол из симбирцита и аммонитов, стоит 150 тысяч рублей. Средний чек в магазине Kopiewski составляет 5000 рублей.

Алексей Ефимов узнал о продажах окаменелостей случайно. «Сначала не поверил, что их кто-то покупает, что они пользуются спросом, но оказалось — пользуются. Я с детства любил динозавров, так что решил заняться этим сам, и любимая с детства тема стала превращаться в бизнес», — рассказывает он.

Алексей взял в партнёры друга, вместе они вложили в проект 117 тысяч рублей. Окаменелости нелегко продать, но оно того стоит, считает Ефимов.

Предприниматели начали с покупки нескольких зубов акул и аммонитов. Создали группу во «ВКонтакте» и Instagram, запустили рекламу и начали искать покупателей. Магазин назвали Paleo King.

Ассортимент

Зубы доисторических акул и динозавров, аммониты, трилобиты, иглокожие, рыбы, морские рептилии, инклюзы насекомых в янтаре, скелеты рыб, окаменевшая древесина, изделия из бивня мамонта, метеориты, септарии, украшения и статуэтки доисторических животных.

Как всё организовано

Склада у предпринимателей пока нет, но скоро должен появиться шоурум. Пока всё хранится дома, объясняет Ефимов.

Сейчас основные расходы — товар и реклама во «ВКонтакте», Instagram и «Яндексе». Фиксированного бюджета на рекламу нет: перед праздниками, такими как Новый год или 8 Марта, Paleo King может потратить на рекламу в соцсетях около 50 тысяч рублей.

Но в некоторые месяцы весь бюджет распределяется на закупки, тогда рекламу останавливают. Сумму на закупки рассчитать непросто, отмечает Алексей. В основном она зависит от того, что предлагают на рынке: предприниматели стараются искать самые интересные и укладывающиеся в бюджет образцы.

По словам Ефимова, бывает, что весь месяц попадается мало интересного. Тогда они с партнёром откладывают закупки до тех пор, пока не появится что-то стоящее. В основном закупки идут постоянно, все деньги сейчас в обороте, отмечает Алексей.

По ассортименту, по его словам, они стараются «придумывать свои фишки, которых нет у конкурентов». К примеру, продают кулоны с зубами акулы-мегалодона, проводят аукционы.

Все окаменелости для продажи закупают, в основном у людей, которые их добывают. Сам Ефимов несколько раз копал зубы доисторических акул, но для себя. Поставщиков он находит через интернет.

Ареал закупок у Paleo King по всему миру: Россия, Марокко, США, Индонезия, Китай, Кения, Испания, Франция, Нигер, Мьянма, Мадагаскар. Из России прежде всего закупают окаменелости в Ленинградской области — трилобиты, в Ульяновске — аммониты, а также на Кавказе и в Крыму — аммониты и крабы.

Кто покупает

Недорогие окаменелости покупают в подарок детям, особенно популярны зубы мегалодона, рассказал Алексей. Их берут и для коллекций, и для декора, и в качестве подарка. Есть покупатели из-за границы, но с ними, по словам Ефимова, вступает в силу неопределённость законодательства по отправке окаменелостей за рубеж.

Однажды у предпринимателей купили так называемого «адского муравья» (ископаемый муравей рода Haidomyrmex) в бирманском янтаре возрастом около 100 млн лет. Другой необычный товар — часть челюсти мозазавра из Марокко, гигантской морской рептилии, населявшей моря и океаны почти 70 млн лет назад.

По словам Ефимова, спрос сезонный, примерно как у обычных сувенирных товаров. Многие покупают окаменелости в качестве подарка на праздники, поэтому осень, декабрь-начало января и март-апрель — «горячий» сезон. В среднем у Paleo King примерно 20 клиентов в месяц, но в этом бизнесе один клиент может принести больше выручки, чем 30 последующих, говорит Алексей.

Расценки

Самый дорогой товар в магазине — бивень мамонта с резными изображениями за 390 тысяч рублей, самый дешёвый — небольшой зуб Мозазавра за 700 рублей. По предзаказу можно приобрести и окаменелости стоимостью несколько миллионов рублей.

«Само собой, при выборе цены мы смотрим на сохранность и редкость находки. Иногда есть особенности: к примеру, на цену зубов акулы мегалодона влияет редкость цвета, наличие зазубрин и место обнаружения. У трилобитов ценятся фасеточные глаза, у янтаря — редкость и красота включений», — поясняет Алексей Ефимов.

«Собирать — собирайте, но копать нельзя»

Как объяснила юрист Томского госуниверситета Екатерина Лизунова, чтобы в России собирать окаменелости, нужно получить разрешение от Роснедра на сбор объектов палеонтологии.

Однако эти объекты обычно не лежат на поверхности земли — они скрыты в недрах. Но понятие «сбор» не предполагает проведение горных и других специальных работ — это следует из приказа № 711 министерства развития природных ресурсов.

Что считать «иными видами специальных работ» — не уточняется. По мнению Лизуновой, к ним можно отнести и земляные работы.

По её словам, в последней лицензии, которую получил ТГУ, была прямая ссылка на этот приказ Минприроды. Это означало, что сбор университету разрешен, но запрет на раскопки действует.

Также с «дырами» в законах связана невозможность адекватно определить ценность той или иной окаменелости. В российском законодательстве, по словам Лизуновой, нет понятия научной ценности объекта.

По свидетельству палеонтологов, некоторые ископаемые буквально не имеют цены. В начале 2000-х профессор кафедры палеонтологии и исторической геологии Томского госуниверситета Сергей Лещинский с коллегами проводил раскопки на местонахождении Луговское под Ханты-Мансийском. Там учёные нашли позвонок мамонта, пробитый копьём древнего человека.

Также, по его словам, уникальной окаменелость делают признаки болезни. Например, мамонты под конец своего существования страдали болезнями скелета. А если часть животного имеет признаки обработки человеком, это уже культурный артефакт. Понятие культурной ценности существует в «Законе об охране культурного наследия», но оно применяется только к артефактам, созданным человеком.

Если окаменелость нужно вывезти за рубеж, она становится «объектом культурного наследия», но внутри страны эта категория не применяется.

Не доработан в части недропользования и сам «Закон о недрах», принятый в 1992 году.

И таких моментов в законодательстве очень много. В итоге из-за неопределённости законов за их исполнением практически никто не следит, говорит Лизунова. Это открывает широкие возможности для «чёрной» палеонтологии.

«Чёрная» палеонтология

«В плане поиска палеонтологических остатков у нас в стране бардак, — считает профессор ТГУ Сергей Лещинский. — Думаю, 95% работ, где добывается палеонтология, нелегальные в той или иной степени».

Одни считают «чёрными» палеонтологами только тех, кто не получает лицензию от Роснедра, другие — тех, кто ведёт раскопки на особо охраняемых природных территориях. Третьи — тех, кто ищет окаменелости в коммерческих целях или в любых ненаучных целях.

Однако большинство сходятся на том, что «чёрная» палеонтология характеризуется в первую очередь вредом — природе, науке или культуре.

По воспоминаниям опрошенных палеонтологов, «чёрные» копатели встречались им скорее в прошлом: в 1990-х и начале 2000-х.

«Закон о недрах» запрещает раскопки без разрешения на территории памятников природы, к которым относится Котельническое местонахождение, где работают вятские палеонтологи.

Поэтому в последнее время «чёрные» палеонтологи побаиваются копать в таких местах. В последние годы сотрудники музея не замечали их на реке Вятке.

По словам Сергея Лещинского, вред «чёрных» копателей в том, что они разрушают уникальный геологический слой, действуя очень грубо и небрежно. Так произошло с Шестковским комплексом в Кемеровской области, где раскапывают пситтакозавров.

В начале нулевых учёные нашли там богатое на окаменелости место и законсервировали его, чтобы начать работы на следующий год.

По утверждению Лещинского, в России сейчас очень много «чёрных» палеонтологов. «Вы сами можете раскопать, — говорит Лещинский, — обратитесь в частные музеи. Там многие экспонаты добыты таким образом».

Как сделать добычу окаменелостей проще

Палеонтологи считают, что любительскую и даже коммерческую добычу окаменелостей в России не стоит запрещать, а просто надо грамотно регулировать.

«Если люди копают что-либо и самые лучшие находки передают в музеи или в институты для исследования, а массовый материал могут продать, чтобы оправдать затраты на полевые работы — это, наверное, хорошо, — рассуждает Владимир Масютин. — Но у нас в России как обычно — либо всё можно, либо принять закон и всё запретить. Тут нужна золотая середина».

Доцент кафедры региональной геологии и полезных ископаемых Казанского федерального университета Олег Шиловский считает, что нет ничего плохого в «копании на продажу», если оформлены все соответствующие бумаги, человек разбирается в палеонтологии и чувствует ответственность за свои действия.

Он считает, что учёные не должны мешать другим людям раскапывать местонахождения. Ведь им самим на раскопки часто не хватает времени, а месторождения разрушаются под воздействием экзогенных процессов вместе с палеонтологическими образцами.

Екатерина Лизунова считает, что в законодательство нужно ввести понятие «научная ценность», чтобы была возможность оценивать не только коммерческую стоимость артефактов, которая с научной часто не совпадает. Также необходимо улучшить закон о ввозе и вывозе палеонтологических объектов, говорит она.

Сергей Лещинский сожалеет, что в России палеонтологические местонахождения не делают туристическими объектами.

При этом интерес людей к таким объектам очень большой: посмотреть на раскопки палеонтологов, по словам Лещинского, приходили не только местные жители с детьми, но и семьи из Новосибирска, Владивостока и Калининграда.

По его мнению, такие туробъекты могли бы стать прибыльным бизнесом и визитными карточками регионов, но это никому не нужно, кроме самих учёных.

«Вы только не пугайтесь, у нас ремонт». Пожилая чета Пологовых — Виктор и Наталья — встречает меня на пороге своей квартиры в маленьком городке под Севастополем, в Балаклаве. Прохожу в комнату. На столе — коробки с валунами серого цвета, в углу — шкаф с книгами в бумажных переплетах. Валуны — окаменелые находки времен юрского периода, книги — каталоги и учебники. Все о них — существах, обитавших на территории Крыма миллионы лет назад. Точнее, над этой территорией — в те времена здесь катил свои волны океан Тетис, поэтому существа сплошь морские. Беру в руки окаменевшую «улитку».

— Вот такой маленький аммонитик. 145 миллионов лет, — с нежностью констатирует Наталья Ивановна, любовно глядя на «улитку». — Нашли буквально вчера. Вот видите, у этого сохранилось ушко.

Показывает на вытянутый нарост аммонита.

— И зачем оно ему? — спрашиваю я.

— Видимо, держался он с его помощью. Уже не у кого спросить — аммониты вымерли, — шутит Виктор Игоревич. — Такие ушки сохраняются редко, так что это ценная находка. 

Беспризорный мозазавр

Кроме аммонитов, в коробках — другие неведомые твари: губки, чертовы пальцы, древние раки и крабы. Виктор и Наталья на самом деле не палеонтологи. Он — врач-кардиолог, она — инженер электрооборудования судов. Но окаменелостями семья занимается уже почти 30 лет.

— Началось все с совместных походов в горы, — вспоминает Виктор. — Нашли одну окаменелость, потом вторую. Сначала увлеклась Наташа, а потом и я.

Находки энтузиасты собирают на Южном берегу Крыма, под Симферополем и прямо рядом с домом, в Балаклаве.

— У нас накопилась довольно большая коллекция и однажды на день Балаклавского района в 2012-м или в 2013 году коллеги-врачи попросили сделать выставку в парке, — продолжает Виктор Игоревич, — Сделали. И получилось так, что у нашего столика народу было больше, чем у остальных. К нам подошел тогдашний руководитель Балаклавского района Федор Рубанов и предложил сделать музей в нашем городе, а потом дал команду отдать нам один из коридоров Балаклавского музея подводных лодок. Таких помещений там было очень много, они никому не были нужны.

Семья Пологовых своими силами сделала ремонт, провела за собственный счет 300 метров кабеля, оплатила проект, получила статус общественной организации, напечатала цветные таблички и красочные буклеты, купила витрины.

— И, я считаю, получился европейский уровень, — мужчина показывает фото до и после. В его глазах искорки гордости.

Разглядываю фото — разница и правда колоссальная: старый подвал превратился в нечто похожее на вестибюль Стокгольмского метро.

— Я тогда работал в администрации, и с Нового года мы договорились в управлении образования, чтобы бесплатно водить в наш музей организованные группы школьников, — продолжает глава семейства. — А потом — революция. Красные придут, белые придут, а крестьянам некуда податься. Пришли военные и перекрыли доступ к объектам. Потом восстановили работу Музея подводных лодок под эгидой Министерства обороны, поставили нового директора. Он сразу сказал: «Ребята, вы нам тут не нужны». И куда мы только ни писали — все, баста. Закончили на администрации президента Путина, запрос вернулся обратно в Крым.

Интересно, что, по словам Виктора и Натальи Пологовых, Минобороны при этом отвечает, что как бы и не против музея, но все время посылает их по новым кругам бюрократического ада. Справедливости ради стоит сказать, что редакцию Naked Science оно не посылало никуда — в ведомстве даже не посчитали нужным ответить на официальный запрос. Видимо, сказать совсем нечего.

— Сейчас вот надо якобы заключать договор с департаментом по имущественным и земельным отношениям, — разводит руками Наталья Ивановна. — Управление культуры не против, Развозжаев (губернатор Севастополя. — Прим. ред.) не против, но музей открыть не получается.

— Сказали: обращайтесь к Шойгу. А он в тайге, — резюмирует Виктор Игоревич. — Пинали-пинали, но потом все равно выперли. И если бы сказали, что все, ничего вы не получите, мы бы прекратили надеяться, потому что и без того получаем удовольствие от сбора окаменелостей. Но уже затеялись, увидели интерес людей — жалко бросать.

Интерес в самом деле есть. И не только у детей. В 2012 году семья Пологовых, как всегда, осматривала окрестности на предмет окаменелых богатств у подножия Загайтанской скалы в районе Инкермана в Севастополе, как вдруг увидела в серой породе нечто необычное. И большое.

— Это было не похоже на то, что мы находили раньше, — говорит Виктор. — Оказалось, фрагменты челюсти мозазавра.

Надо сказать, кости мозазавров редки для Крыма. Неудивительно, что находкой заинтересовались ученые. Прежде всего Дмитрий Григорьев, палеонтолог и известный специалист по мозазаврам, которого супруги называют просто Митя. Он не поленился приехать в Крым, а потом опубликовать научную статью, в которой фигурировала найденная Пологовыми челюсть. Часть зубов семья просто подарила науке.

— Остальное мы бы тоже передали, нам не жалко, — говорит Наталья Ивановна. — Но в этом случае находка будет пылиться в архиве, а так есть надежда, что ее увидят люди.

Но окаменелостями Пологовых интересуются не только ученые: летом экс-инженер стоит в парке, раскладывая на лавочке свои ценности.

— Сколько могу унести: рюкзачок и сумка, — смеется миниатюрная Наталья. — Находки-то тяжелые. Всегда вокруг меня толпа: собираются не только дети, но и взрослые, интересно всем. Эти же люди посоветовали нам собрать петицию на сайте Change.org. Народ приходил, не просто подписывали, а указывали свои паспортные данные. Собрали, но толку нет. А ведь наш президент еще в 2019 году дал задание — развивать музейное дело в Севастополе…

Разглядываю глянцевый буклет бывшего палеонтологического музея.

— Вот такая губка интересная. Ее уже никто не увидит, она просто растворилась из-за сырости, — комментирует Виктор Игоревич одну из фотографий.

К методам выдворения из помещения военные отнеслись без затей — по-военному. По словам Пологовых, в один далеко не прекрасный день в их музее просто отключили электричество.

— Поскольку мы находились в месте швартовки подводных лодок, там постоянная влага, — объясняет Виктор. — Чтобы не было сырости, у нас круглосуточно работала электросушилка. После отключения энергии в помещении установился туман (показывает фото на компьютере). Часть экспонатов, в том числе уникальная морская губка, погибли.

Самые ценные находки семья Пологовых хранит в квартире, остальные — большую часть — в гараже. Большую — от слова совсем. Почти весь гараж заставлен коробками с теми самыми валунами серого цвета, а еще витринами и цветными табличками экспонатов. Все, что осталось от музея. Пытаюсь приподнять огромное каменное «колесо».

— Не поднимете, диаметр 53 сантиметра. Это самый большой наш аммонит, мы только чистили его полгода, — довольно заявляет Виктор Пологов. — Нашли у нас в Балаклаве, в карьере.

Карьеры — вообще основное место сбора самых интересных окаменелостей.

— Бывало, собирали их прямо под бульдозером, — вспоминает Наталья. — Он идет, сыпет, а мы сидим, отодвигают эти камни, ищем. Так нам попались раки уникальной сохранности, которые даже не представлены в палеонтологической летописи. Сколько успели — спасли, остальное похоронено под завалами навсегда.

А еще в гараже хранится челюсть мозазавра — того самого, только в «полный рост». Ее сделал сын Виктора и Натальи, который, как и родители, увлекся окаменелостями и даже купил 3D-принтер, чтобы гости музея смогли наглядно представить, как выглядели древние обитатели Крыма. Это уже новый уровень — популяризаторский.

— Мы рассудили: раз денег в музее подводных лодок с нас не берут, то будем получать какую-то прибыль и на эти средства приглашать палеонтологов, — вздыхает Наталья Ивановна. — Они бы читали лекции, популяризировали науку. И готовы были приезжать за свой счет, но хотя бы за лекцию заплатить им надо…

Пологовы даже думали поставить шатер или что-то вроде палатки в парке.

Но и в этом случае должна быть заинтересованность сверху. Особенно когда есть такой грандиозный проект, как Балаклавская яхтенная марина — концепция развития уникальной и красивейшей Балаклавской бухты, где не бывает штормов. Идеальное место для швартовки яхт, катеров и лодок. Ее хотят строить по указу Путина. Разработку проекта по заказу дочерней структуры ФСО предложила студия Артемия Лебедева. Строительством марины должен заняться миллиардер Аркадий Ротенберг. Разработчики обещают «мировой уровень».

— Но пока на месте нашей бухты из достопримечательностей — в основном пивнушки. Выгнали из Музея подводных лодок — дайте другое помещение, но нет. В июле мы вновь открыли наш музей в центре Севастополя, на улице Ленина, но арендная плата оказалась не по карману. Свернули коллекцию и вернули ее в гараж, — резюмирует Виктор Пологов.

Интересно, что в Музее подводных лодок, похоже, предпочитают забыть, что в их стенах когда-то размещались и древние окаменелости. На запрос Naked Science ООО «К-825» (Балаклавский музей подводных лодок) ответило, что общество с ограниченной ответственностью «ведет свою деятельность на территории Балаклавского подземного музейного комплекса с 9 мая 2021 года и отношения к Палеонтологическому музею не имеет». Оно и понятно: как раз тогда здесь сменились руководство и форма управления. Получается, можно начать с чистого листа, будто Палеонтологического музея никогда не было?

Коралловые рифы и гнилой пол

Не все истории крымских окаменелостей так печальны. Энтузиасту Валентину Вербицкому удалось создать в Ялте другой музей. Правда, тоже за свой счет и благодаря помощи неравнодушных людей.

— В одной из комнат своей квартиры выкинул всю мебель, поставил пару витрин и начал приглашать друзей, — рассказывает Валентин. — Посетителей становилось все больше, и возник вопрос о расширении. Снял гараж, стал записывать видео о том, как продвигаются работы по ремонту. Денег я не просил — брал стройматериалы. Кто-то гвозди принесет, кто-то — краску.

Так с миру по нитке и построили. Но постепенно коллекция выросла, и полтонны камней туда уже не помещались.

— И тут мне подсказали, что в Ливадии сдается помещение. Неважно, что крыша течет и пол гнилой, я был рад любому сараю. У меня не было денег на аренду, но люди, которые следят за моей деятельностью, помогали (и продолжают это делать до сих пор): кто шпаклевал, кто красил. А когда я сунулся в администрацию, понял, что там ловить нечего. Это было ожидаемо. Так что всё на энтузиазме и благодаря неравнодушным людям.

«Фишка» Палеомузея Валентина Вербицкого — воссозданные из осколков древние коралловые рифы.

Подобных работ, по его словам, не делает никто в России, а возможно, и за рубежом. Все не зря: 15 ноября 2020 года под Ялтой заработал единственный (а жаль!) в Крыму Палеонтологический музей.

— Администрация чем помогла? — продолжает Валентин. — Ну, добавила мой музей на сайт города, люди потихоньку стали узнавать о нем больше. Сейчас мне нужен кондиционер, у нас нет отопления зимой. Не хватает денег на рекламу, бухгалтер работает на энтузиазме.

Но проблемы Валентин предпочитает решать сам, не обращаясь за помощью к государству.

— За меня их никто не решит. Зарабатываю как могу, берусь за любую работу. Чаще помогаю просто так, а люди потом помогают мне…

От Москвы до Дальнего Востока

Проблемы у палеонтологии есть не в одном Крыму, но и, похоже, по всей России. Так считают не только любители-энтузиасты, но и профессиональные ученые. Например, Павел Скучас — известный популяризатор науки, палеонтолог, доктор биологических наук и доцент кафедры зоологии позвоночных биофака СПбГУ.

— Поскольку нет поддержки на государственном уровне, нет и раскопок, не устраивают музеи, — рассказывает он. — Наглядный пример — Благовещенск, который я посетил в мае этого года. Там уникальные кости динозавров лежат посреди города, и каждый новый губернатор обещает построить музей под открытым небом, но воз и ныне там. Все, что сделали, — огородили их забором.

Притом что с динозаврами в России и так «напряг» — из-за климата и ландшафта, состоящего преимущественно из лесов. Ведь древние кости хорошо искать в какой-нибудь Монголии или в Казахстане, где сплошняком скалы и лысые холмы.

— Павел, знаете ли вы о положительных примерах других стран в этом смысле?

— В том же Китае, например, палеонтология — приоритетное национальное направление. Туда вкладывают деньги, на каждом более-менее значимом местонахождении динозавров строят музей. Конкурс по этой специальности там — 20 человек на место, поэтому за палеонтологию в этой стране можно быть спокойным. У нас же зачастую поддержка науки принимает странные формы.

В Благовещенске вместо того, чтобы организовать небольшой музей под открытым небом, насколько я знаю, не в первый раз изготавливают статую динозавра. Делается это без учета мнения ученых или профессиональных палеоскульпторов. В результате получается палеоуродство, и на этом поддержка науки заканчивается.

По словам Павла Скучаса, зачастую нет понимания того, зачем нужны раскопки, и у руководства предприятий. А когда государство не поддерживает, то каждый правит бал как хочет. Ведь всегда проще запретить и не пустить в карьер. И если каждое местонахождение динозавров на счету, как в нашей стране, запрет на раскопки ведет к катастрофическим последствиям для науки.

— В том же Подмосковье, в местонахождении Пески, где находят фауну юрского периода, было бы здорово организовать раскопки — хотя бы там, где это возможно и позволяет техника безопасности. Если бы пошли находки, можно было бы организовать небольшой музей в Коломне. Но понимания между учеными и производственниками пока нет: карьер работает — договориться не получается. Я слышал, что кости мамонтов где-то в Сибири сбрасывали в отвал и давили гусеницами, чтобы ни в коем случае не остановить работы.

– А в вашем личном опыте был случай такого непонимания?

— Был, когда мы с палеонтологами приехали в Забайкалье копать динозавровую фауну. Приехали, а там все перегорожено забором длиной в несколько километров. Обратились к сторожу, показали официальное разрешение на раскопки от администрации Бурятии. Сторож нам разрешил, а потом пришел с мобильником. На той стороне провода — мужчина, он начал разговаривать с нами в совершенно хамской манере, заявил, что он хозяин и нам нужно немедленно убираться с его земли. Пытались объяснить, что мы — ученые, только поковыряем немного в овраге и уйдем.

Он начал угрожать полицией. Но так получилось, что среди нас оказался юрист. И он сделал то, что я сам никогда бы не догадался: вышел на сайт, где показаны кадастровые границы участков. В итоге выяснилось, что ферма-то маленькая, а забор огромный. Мы рассказали полиции о незаконном захвате земли, в том числе прибрежной территории, где мы копаем. Силовики связались с хозяином фермы, а он после этого — с нами. И разговор начался совершенно по-другому, спесь ушла, мы спокойно провели раскопки. После этого решили, что вообще хорошо бы ввести должность палеонтологического юриста.

Люди в массе своей не любят конфликты, а ученые — особенно. Поэтому силовые методы — не для них.

— Хотелось бы договариваться по-человечески. Для тех же карьеров можно было сделать какой-то хороший инфоповод, но руководство угольных производств почему-то всегда боится огласки. Может быть, отчасти это результат научного невежества. В итоге нам остается слушать об уникальных находках в Германии, Франции, Северной Америке и думать, почему ничего подобного нет у нас. А потому что палеонтологи просто не хотят тратить свою жизнь на бессмысленную борьбу. Если не нужны стране подмосковные динозавры — значит, не нужны. Если ситуация в России не изменится, то можно будет констатировать: российский мезозой мы потеряли.

Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl + Enter.

https://ria.ru/20220820/dinozavry-1810789440.html

«Кости лежат как мостовая»: какие динозавры «водятся» в России

«Кости лежат как мостовая»: какие динозавры «водятся» в России — РИА Новости, 25.08.2022

«Кости лежат как мостовая»: какие динозавры «водятся» в России

В отличие от популярных американских, российские динозавры мало известны широкой публике. Их скелеты не увидеть ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге. В то же… РИА Новости, 25.08.2022

2022-08-20T08:00

2022-08-20T08:00

2022-08-25T13:36

наука

пелагея

россия

благовещенск

москва

дарвиновский музей

санкт-петербургский государственный университет

https://cdnn21.img.ria.ru/images/99614/54/996145405_0:102:2000:1227_1920x0_80_0_0_98b4d263260af0bcc6b9b495d3cdbb7d.jpg

МОСКВА, 20 авг — РИА Новости, Николай Гурьянов. В отличие от популярных американских, российские динозавры мало известны широкой публике. Их скелеты не увидеть ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге. В то же время в регионах древние рептилии становятся местными брендами: в палеонтологии видят драйвер развития территории. Кое-где в этом направлении уже предпринимают конкретные шаги.Парк юрского периода в СибириСамые известные динозавры — тираннозавр, трицератопс и диплодок. Их обнаружили в Северной Америке. Других знаменитых рептилий, в том числе велоцираптора, американские ученые нашли в Монголии и Китае. «Парк юрского периода» и другие произведения массовой культуры сделали этих древних животных настоящими поп-звездами.О российских динозаврах долгое время ничего не знали. Причин несколько. Во-первых, почти всю европейскую часть России в юрском и меловом периодах (именно тогда ископаемые ящеры переживали расцвет) покрывало море. А поскольку к динозаврам относят только сухопутных животных, они не могли там обитать. Во-вторых, нынешние природные условия остальной территории страны не способствуют поискам — динозавров найти сложнее, чем в пустынях.И тем не менее за последние тридцать лет российские палеонтологи сделали несколько важных открытий, в том числе — обнаружили уникальные виды динозавров.»Судя по находкам, в России жило много динозавров — это и бронированные родственники анкилозавра, и тираннозавриды, и многие другие. Но в большинстве случаев находят только отдельные косточки или зубы, по которым невозможно определить вид животного. Более-менее полных скелетов не так много», — объясняет РИА Новости палеонтолог, научный сотрудник государственного Дарвиновского музея Ярослав Попов.Один из самых интересных хищников обитал в юрском периоде на территории нынешнего Красноярского края, около города Шарыпово. Речь идет о килеске — дальнем родственнике тираннозавра. Это сравнительно небольшой ящер — ростом с человека, а его нос украшал необычный гребень.В Забайкальском крае водилось странное создание, известное как кулиндадромей, небольшой растительноядный динозавр: длина полтора метра, рост в холке — 60-70 см.»Этот симпатяга как будто состоит из отдельных элементов разных животных: лысый крысиный хвостик, лапы наподобие птичьих, над лапами — юбочка из пуха, еще выше — перья, похожие на шерстку, на голове — что-то вроде шапочки. А еще у кулиндадромея вытянутые чешуйки, которые похожи на что-то среднее между чешуей и перьями», — рассказывает Попов.Ходили по будущей российской земле и гигантские длинношеие динозавры вроде диплодоков. Правда, у нас находят не целые их скелеты, а отдельные кости. Это позволяет ученым выделять некоторые таксоны (волгатитан, архаравия, тенгризавр, сибиротитан), но восстановить облик животных можно только приблизительно.Дальний Восток богат утконосыми динозаврами, чьи головы были украшены разнообразными гребнями. В Амурской области обнаружили два практически целых скелета — амурозавра и олоротитана.Есть и хорошо известные по массовой культуре стегозавры с пластинами на спине и шипами на хвосте. В Шарыпово нашли практически полный скелет. Правда, от пластины сохранился всего один обломок, поэтому ее вид восстановить трудно.»Если смотреть по фрагментам костей — зубам, пальцам, кусочкам таза — оказывается, что стегозавров в России было очень много. Больше того — у нас есть места, например, в якутском Тээтэ, в кемеровском Шестаково — где стегозавры доживали свой век. В то время как на остальной части планеты они, скорее всего, вымерли, в Сибири эти травоядные продолжали жить еще 20 миллионов лет. Получается, там в меловом был «парк юрского периода», — говорит Попов.В России обнаружили много морских рептилий: плезиозавров, мозозавров, ихтиозавров. На территории страны водился один из крупнейших в мире плиозавров — Pliosaurus rossicus.Существует предположение, что доисторическая Россия была своеобразным «детским садиком» для морских ящеров: не так давно у нас нашли скелеты детенышей рептилий из юрского периода. Возможно, «завры» приплывали сюда на летний сезон, чтобы вывести и взрастить потомство, а на холодное время года перебирались в южные моря, рассуждает Попов.С птерозаврами дела обстоят хуже. Их кости были очень тонкими, поэтому сохранялись плохо. Российские летающие ящеры известны по нескольким фрагментам скелета, а чаще всего — по зубам. Тем не менее свои эндемики тоже есть. Так, недалеко от Саратова нашли немного костного материала, который позволил выделить новый таксон птерозавра с большим размахом крыльев — порядка двух метров. Его назвали Volgadraco, то есть «волжский дракон».Где увидеть русских динозавровРеконструкция амурозавра в натуральную величину стоит у входа в столичный Дарвиновский музей. Но сами скелеты российских динозавров пока невозможно увидеть ни в Москве, ни в Петербурге. Чтобы посмотреть на настоящие окаменелости, нужно ехать в глубинку. И регионы начинают этим пользоваться — строят локальные бренды на палеонтологическом наследии.Палеонтолог из СПбГУ Павел Скучас приводит в пример опыт Кемеровской области. На местонахождении Шестаково ведут результативные раскопки, там же организовали музейный комплекс, где туристы могут посмотреть на работу ученых и увидеть кости динозавров. Рядом с комплексом в этом году прошел большой опен-эйр-фестиваль «Динотерра» с участием столичных звезд — Александра Пушного и Пелагеи.В то же время далеко не все регионы, где «водятся» динозавры, спешат перенять этот опыт. Так, в Благовещенске, где Скучас с коллегами работал этим летом, раскопки проводят прямо в черте города, что создает массу возможностей для развития и науки, и местного туризма.»К нам приезжала туристическая группа — просто понаблюдать, как работают палеонтологи. Но посетителям нужна инфраструктура. Место, где остановиться. Музей, где представлены находки. Я видел слезы детей, которые приезжают на раскопы и хотят увидеть целый скелет, а им даже косточки в этот день не нашли. И ребенок плачет. В Кемеровской области правильно сделали, что поставили павильон, где всегда можно посмотреть на кости. Кроме того, оборудовали песочницу, чтобы маленькие дети сами копались в земле. Это здорово. Этот пример надо расширять», — считает ученый.Разумеется, не везде это можно реализовать — палеонтологические открытия иногда совершают в труднодоступных местах. Но в условиях, которые сложились в Благовещенске, при небольших финансовых вложениях есть все шансы организовать круглогодичную работу ученых и обеспечить приток туристов. «За Амуром, в Китае, такое сделали. У нас, к сожалению, пока нет», — признается Скучас.Идею о том, что палеонтология способна стать драйвером развития региона, разделяют в Ульяновской области. В Ундорах, селе недалеко от областного центра, действует один из немногих в стране палеонтологических музеев. Он размещен в небольшой одноэтажной усадьбе. Под экспозицию отвели несколько комнат, в них выставлены кости и макеты морских рептилий юры и мела. Есть интерактивные развлечения — песочницы с ихтиозаврами и высокотехнологичные системы дополненной реальности. А еще — крохотная комнатка за стеклом: можно посмотреть, как настоящие палеонтологи изучают настоящие окаменелости. Уютно, но, кажется, тесновато — и людям, и ископаемым.Сейчас проектируют большой музей, совмещенный с исследовательским центром. Концепцию разрабатывают на основе лучших зарубежных аналогов — австралийского Kronosaurus Korner, британского The Etches Collection, колумбийского Villa de Leyva. Идея интерактива и палеонтологической «открытой кухни» — оттуда. Здание должно стать главной точкой притяжения геопарка «Ундория» — обширной территории на берегу Волги, известной палеонтологическими открытиями. Даже существующий маленький музей уже привлекает большое число посетителей. Ожидают, что новый центр позволит масштабировать турпоток. По словам директора музея Ильи Стеньшина, при условии сохранения финансирования строительство может начаться уже в следующем году.Где найти динозавров (и не только)Туристов привлекает не только экспонирование находок, но и возможность самостоятельного участия в раскопках. Это одна из услуг, которую предоставляют посетителям ульяновские палеонтологи.»В непосредственной близости от нас находится палеонтологический заказник. Его специфика — охрана ископаемых животных. Собирать их самостоятельно на этой территории запрещено законом. Делать это могут только сотрудники музея или другие научные организации в согласовании с нами. Но покопать всем хочется. Поэтому мы с 2018 года стали предлагать такую услугу: если хотите посетить ООПТ и поучаствовать в сборе окаменелостей — не вопрос, но нужно предварительно заказать экскурсию», — рассказывает Стеньшин.Примерно четверть гостей музея, отмечает он, прибывают ради выездов «в поля» в сопровождении палеонтологов. Условия в этом районе таковы, что без палеонтологических находок остаться невозможно: пляжи местами усеяны белемнитами, как морской берег — галькой.Еще одна возможность найти динозавра — волонтерство. Археологи уже давно привлекают добровольцев к раскопкам. Палеонтологи начинают перенимать этот опыт. За помощью к непрофессионалам обращаются краеведческие музеи Кемерово и Кирова (под Вяткой, правда, откапывают не динозавров, а более древних рептилий).Павел Скучас с коллегами планирует работать с волонтерами в Благовещенске. Для этого в городе есть все возможности — любой заинтересованный может самостоятельно добраться до раскопок и снять жилье. Кроме того, участники исследований здесь гарантированно не разочаруются.»Если на некоторых местонахождениях человек хочет найти что-то от динозавра, приезжает, ковыряется и ничего не находит, то в Благовещенске кости лежат как мостовая. Я такого нигде не видел», — говорит Скучас.Существуют и неофициальные «копатели» доисторических древностей. В отличие от археологов, палеонтологи относятся к ним несколько спокойнее.»Меня лично как палеонтолога не очень смущают любительские раскопки, но только если находки не скрывают, а происходит взаимодействие с учеными. В некоторых случаях это единственный шанс сделать открытие: ученые не всегда могут добраться до редких окаменелостей. С другой стороны, некоторые находки настолько частотны (например, зубы акул или бивни мамонтов), что науке они не всегда нужны», — поясняет Ярослав Попов.И тем не менее: если вы не специалист, но нашли что-то, на ваш взгляд, интересное — обратитесь к знакомому палеонтологу или в местный краеведческий музей. Возможно, вы сделали открытие.

https://ria.ru/20220701/dinozavry-1799567361.html

https://ria.ru/20220210/dinozavry-1772146904.html

https://ria.ru/20210730/ptitsy-1743653996.html

россия

благовещенск

москва

2022

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

https://cdnn21.img.ria.ru/images/99614/54/996145405_115:0:1886:1328_1920x0_80_0_0_f0d558305c9a3321ff99ada70b650a15.jpg

пелагея, россия, благовещенск, москва, дарвиновский музей, санкт-петербургский государственный университет