Как найти ребенка похищенного отцом

Как я вернула ребенка, украденного отцом

Екатерина Корнилова

Выиграла суд об определении места жительства ребенка

15.05.19

После трех лет семейной жизни супруг отправил меня отдыхать, а сам в это время написал заявление в полицию о моем алкоголизме и избиениях ребенка, спрятал двухлетнюю дочь в другом городе. В статье расскажу, как мне удалось выиграть судебные тяжбы и вернуть малышку домой.

С чего все началось: подарок мужа и неожиданный развод

Я была замужем три года. За это время у нас родилась дочка, супруг сменил работу, мы переехали из Петербурга в Москву. Бабушек и нянь не было, друзей после переезда тоже рядом не оказалось. Я 24 часа в сутки была с ребенком, занималась домом и подрабатывала фрилансом.

На третью годовщину свадьбы и день рождения муж сделал мне подарок — уговорил поехать в отпуск и оплатил путешествие. Я не понимала, почему он не хочет провести отпуск вместе, но была счастлива вырваться из бытовой рутины. Во время поездки я получала от мужа теплые слова и фотографии, а по возвращении — рюкзак с документами, ключ от склада с моими вещами, заявление на развод и обещание лишить родительских прав.

После этого сообщения супруг отправился в полицию писать заявление, что я закоренелая алкоголичка и избиваю ребенка

Сначала муж предложил подписать мировое соглашение на встречи раз в месяц

Мой муж предложил подписать мировое соглашение — ребенок должен жить с ним, все вопросы о здоровье, образовании и воспитании решает он, а мне позволено видеть дочку раз в месяц. Он считал, что это справедливый и честный договор. На самом деле, это был лишь повод всем говорить: «Я ей предлагал решить дело миром, но она отказалась».

Проект мирового соглашения от супруга

При личной встрече муж утверждал, что это всего лишь подстраховка на случай, если я решу развестись и уехать с ребенком. Он обещал, что после подписания документа мы будем жить вместе, я наконец-то смогу увидеть дочь. Позже я узнала, что во время этого разговора в суде уже лежало заявление на развод и определение места жительства ребенка.

Я предложила изменить условия соглашения, но получила отказ и очередное подтверждение, что никакого мира быть уже не может.

Формально муж демонстрирует готовность идти на встречу, фактически — это просто игра

С таким мировым соглашением, мои шансы выиграть суд и вернуть дочь были бы минимальны. Мой супруг использовал его как шантаж — не подпишешь, не увидишь ребенка вообще. Это был очень грамотный ход — в приступе отчаяния и желания увидеть дочку я чуть не допустила такую ошибку.

Муж заранее готовился к суду

Мой муж первым подал иск в районный суд с просьбой определить место жительства ребенка. По версии супруга, во время моего отъезда он заметил, что с ребенком что-то не так, решил посмотреть камеры видеонаблюдения. Увидев, что я однажды дала дочери по попе, пошел писать заявление в полицию. Обсуждать эту ситуацию со мной не стал, чтобы не испортить мой отдых, — проявил заботу.

Для того чтобы отобрать ребенка у матери, нужны веские поводы:

она не занимается воспитанием детей;
злоупотребляет спиртными напитками;
состоит на учете в психоневрологическом диспансере;
не проживает с ребенком по собственному желанию;
имеет судимость.

Супруг подготовился заранее — во время моего отъезда написал в опеку и полицию заявления о том, что я злоупотребляю алкоголем и избиваю ребенка.

Заявление супруга в полицию по статье 6.1.1. «Побои»

Оказалось, что муляжи видеокамер, установленные в квартире для отпугивания воров, вполне рабочие. Они дали мужу видеозаписи, где я шлепаю дочку по попе и наливаю бокал вина после отбоя. Эти видео просмотрели участковый, сотрудники отдела по делам несовершеннолетних, сотрудники отдела опеки — ни один из них не увидел ничего криминального.

Инспектор ОДН не увидел в видеоматериалах ничего криминального

Моего супруга это не смутило, он продолжал гнуть свою линию. Любое нецензурное слово в личной переписке, фото ребенка в слезах, репост статьи с намеком на то, что дети отнимают много сил, посты из соцсетей с шуточками про алкоголь или жалобами на трудности материнства — в ход пошла вся информация с 2014 года, когда мы только начали встречаться.

Этому был противопоставлен идеальный образ отца: обеспеченный, заботливый, без вредных привычек, социально-активный. То, что на самом деле супруг употребляет алкоголь, из стабильной заработной платы давал мне не более 5 000 рублей в месяц, кровь сдавал два раза в жизни, а преподавал в ущерб семейному времени, несмотря на мои просьбы о помощи, было неважно.

Супруг приложил к иску справки о сдаче крови, поддельную характеристику с места работы и даже отзыв от охранника дома, в котором мы раньше жили вместе. Самое смешное, что на характеристиках стояли даты. Все были написаны за несколько дней до моего отъезда — это противоречило истории о внезапном решении развестись и доказывало, что план готовился заранее.

Характеристика от охранника дома — он заранее знал о планах супруга, но улыбался мне в глаза

Если умножить это на мою растерянность, шок от внезапного поворота событий, отсутствие денег, работы и знакомств в городе — у мужа был шанс выиграть суд и оставить ребенка у себя.

Как я доказывала, что хорошая мать

Когда муж начал подготовку к суду за несколько месяцев, а у тебя из-под ног уходит земля, доказывать свою правоту сложно. Главное — взять себя в руки и прекратить истерику хотя бы в кабинете инспектора ОДН или сотрудника опеки. Через них проходят десятки ужасных историй в день, и они не склонны к сочувствию и эмпатии. Тем не менее их помощь очень важна в суде.

Встречный иск. Я подавала возражения на первоначальный иск и собственный встречный иск — они были объединены в одно дело. Так как на момент подачи иска ребенок жил с отцом, я просила определить место проживания дочери со мной и передать ее мне на воспитание. Если в финальном решении и исполнительном листе не будет этой фразы, приставы не смогут забрать ребенка у родителя, проигравшего суд.

Просительная часть моего встречного иска

Временная регистрация. Для подачи иска мне нужно было найти в Москве квартиру и сделать в ней хотя бы временную регистрацию. По этому адресу должны прийти органы опеки и убедиться, что квартира пригодна для ребенка. Мне повезло — мои знакомые предоставили мне квартиру в том же районе, где я жила раньше. Это значило, что нашим делом будут заниматься одни и те же сотрудники полиции и органов опеки. Такая удача сильно сэкономила время на бюрократию и силы на хождение по инстанциям.

Заключение органов опеки. Сотрудник опеки составляет акт обследования жилья на его пригодность для ребенка и пишет заключение по делу. Судья не обязан следовать рекомендациям органов опеки, но прислушивается к ним. В моем случае до первого судебного заседания сотрудник опеки пришел осмотреть квартиру, а после него подготовил заключение по существу дела.

Справки. Так как одним из главных пунктов обвинения был алкоголизм еще со времен беременности, нужна была справка из наркологического диспансера. Если в течение последних трех лет вы переезжали, придется делать запрос по всем предыдущим адресам за этот период. Вдобавок я сдала платный CDT-тест — его используют для диагностики злоупотребления алкоголем. Тест покажет, если человек регулярно пьет алкоголь и последнее употребление было не менее двух недель назад.

Уровень карбогидрат-дефицитного трансферрина (CDT) значительно возрастает при ежедневном употреблении более 60 граммов этанола (4-5 алкогольных напитков или 0,75 литра вина в день) в течение не менее двух недель. При однократном приеме высоких доз спиртных напитков концентрация углеводно-дефицитного трансферрина в крови не изменяется.

Также понадобились справки из психоневрологического диспансера, из МВД об отсутствии судимости, характеристика участкового по месту регистрации, характеристика с места работы и справка о том, что я нахожусь в отпуске по уходу за ребенком.

Характеристика участкового по прошлому месту жительства

Доказательства заботы о ребенке. Здесь важно вспомнить любую мелочь, которую можно подтвердить документально. Я нашла обменную карту с выпиской о здоровье новорожденного ребенка, попросила копии договоров из фитнес-клуба, куда мы ходили с дочкой в бассейн, сделала скрины покупок из личного кабинета в магазинах детских товаров и книг, нашла копию заявления о регистрации в очередь на детский сад.

В поликлинике можно взять справку о том, что на приемы приходила мама без признаков алкогольного опьянения, и копию медицинской карты ребенка — там есть подписанные родителем согласия или отказы от вакцинации. Также я взяла справку у частного стоматолога, к которому ходила сама и водила дочку.

Косвенными доказательствами стали фото и видеоархивы, скриншоты переписок с супругом, в которых очевидно отсутствие у папы навыков обслуживания ребенка. Забегая вперед — судья апелляционной инстанции обратил внимание на мои «инструкции» для супруга.

Переписка доказывала, что все слова мужа о полном уходе за ребенком — вранье

Видео для суда нужно записать на диск и сделать документ с описанием — название файла, длительность, краткое содержание. Фотографии нужно распечатать или наклеить на листы А4 — судья попросил это сделать, чтобы подшить материалы к делу.

Пример описания видеоматериалов

Во время суда общалась с ребенком по графику мужа

Даже проживающий отдельно родитель имеет право общаться с ребенком, участвовать в воспитании, решать вопросы о его образовании и здоровье. Это прописано в Семейном кодексе Российской Федерации.

Фактический мой супруг три недели прятал ребенка — увозил на другие квартиры, отправлял со своим отцом в другой город, скрывал адрес детского садика и частной поликлиники. Я караулила под окнами, вскрывала дверь квартиры, в которой раньше жила, умоляла соединить меня с дочкой хотя бы по телефону — все тщетно.

Заявления в полицию, органы опеки и уполномоченному по правам человека не помогли. Максимум, что за ними последовало, — профилактическая беседа с супругом, укрывающим ребенка.

Ответ органов опеки на просьбу помочь увидеть ребенка

Все заявления в полицию о нарушении моих родительских прав и привлечении супруга хотя бы к административной ответственности закрыли за отсутствием состава преступления.

Чтобы формально «не препятствовать общению матери и ребенка», супруг стал пускать меня к дочке на час в неделю. Теперь у органов полиции и опеки вообще не было повода привлекать отца ребенка даже к административной ответственности. Мне в лицо говорили: «Вы же видите дочь раз в неделю? Что вам еще нужно?». Так продолжалось три месяца.

Чем, где и когда на самом деле занимался ребенок, мне никто не говорил

Если я не выходила из квартиры в 20:00 по первому требованию мужа, он звонил в полицию и говорил что-то вроде: «Моя бывшая жена пришла в мою квартиру и собирается тут жить. Пришлите наряд, чтобы ее выгнать». При этом официально мы были еще в браке, квартира была съемная, а я просто просила дать мне закончить игру с ребенком. Не говоря уже о том, что по закону я могу находиться рядом с дочкой где, когда и сколько захочу.

При этом никто не обязан проверять, что происходит с ребенком на самом деле. Супруг сообщил сотрудникам полиции адрес детского сада, в который водил дочь, и на следующий день перевел ее в другой филиал сада — для частных заведений это не проблема. Я встречалась лично с заведующей сада и объясняла ей ситуацию. В глаза она выразила мне понимание и сочувствие, обещала помочь, но на деле помогала отцу скрывать ребенка — ее интересовала только оплата за сад.

Вдобавок супруг убеждал всех, что график час в неделю предложен лично мной, а местонахождение дочери мне известно. То, что конфликты с вызовом полиции супруг провоцировал намеренно, тоже опускалось. Эта ложь вполне устраивала представителей власти — я до сих пор получаю от них шаблонные отписки, их даже не могли отправить в срок.

Ответ органов опеки — они верят супругу на слово и присылают мне его же слова

Как проходил суд по определению места жительства ребенка

Я нашла адвокатов, которые помогали мне составлять заявления и готовиться к суду. Они сразу настроили меня на то, что дело будет долгим — обычно с момента подачи иска до вступления решения в силу проходит от полугода. Стоит разрешение таких дел от 100 000 рублей и до бесконечности — зависит от количества судебных заседаний и объема работы.

Беседа с судьей. После подачи искового заявления судья назначает беседу с обеими сторонами. Он устанавливает личность истца и ответчика, определяет возможность решения вопроса в судебном порядке, подтверждает исковые заявления.

Муж нанял матерых адвокатов, которые, не стесняясь в выражениях и не заботясь о правдивости своих слов, при судье обвиняли меня в алкоголизме и отсутствии интереса к ребенку. Цель подобного поведения — заранее сформировать у судьи мнение о сторонах и спровоцировать ответчика на конфликт. В такой момент важно держать себя в руках.

Я на беседе подала встречный иск с просьбой определить место жительства ребенка со мной, приложила к нему копии документов, которые успела собрать за месяц. Судья принял документы, согласовал со сторонами дату следующего заседания, попросил передать повестку органам опеки — они будут третьей стороной в деле.

Первое заседание. На заседании судья кратко зачитал суть дела, задал вопросы сторонам и выслушал ходатайства. У каждой стороны были свидетели, поэтому заседание началось с их опроса.

Со стороны истца пришел его отец, который рассказал, что якобы часто приезжал в гости и видел ужасное отношение матери к ребенку, халатность и безалаберность. Я воспользовалась правом задать вопросы свидетелю и попросила назвать точные даты приездов — формально свидетель сослался на плохую память и потерю билетов, но вранье было очевидно.

Суд вполне обоснованно не верит показаниям близких родственников

Свидетелем с моей стороны стала хорошая знакомая семьи — мы с ней часто общались по рабочим и личным вопросам, ходили вместе с дочкой гулять. Для суда были важны ее показания, как незаинтересованной стороны.

Представитель опеки передал судье акты обследования жилья и остался на заседании — выслушать обе стороны.

Судья ознакомился с письменными материалами дела, просмотрел видеозаписи. В судах не предусмотрена техника для обзора видео — мы приносили с собой ноутбуки.

Несмотря на то,что я была на заседании с представителем, на вопросы суда отвечала лично — важно было показать заинтересованность, эмоциональную устойчивость и уверенность в себе. Поскольку заключение органов опеки — важный документ для решения споров о детях, заседание отложили до получения этого документа.

Информация об изменениях в деле выкладывается на официальном портале судов общей юрисдикции г. Москвы

Второе заседание. Второе заседание было коротким — муж и я приобщили дополнительные материалы к делу. Муж дополнил заявление письменными показаниями, в которых в очередной раз рассказал суду трагическую историю об идеальном отце и никудышной матери. К счастью, в суде важны не эмоции и слова, а документы и подтвержденные факты.

Письменные показания супруга наполовину состояли из голословных фантазий

Представителя опеки не было — он передал заключение заранее через судебную экспедицию и попросил рассмотреть дело без личного присутствия. Для суда этого достаточно, поводов переносить или откладывать заседание не было. Судья вынес решение об определении места жительства ребенка с матерью. По закону у сторон есть месяц, чтобы обжаловать решение.

Апелляция. В интересах мужа было максимально оттягивать вступление решения в силу. До этого момента судебные приставы не имели право вмешиваться, ребенок оставался с ним, несмотря на итог суда.

Через три дня после вынесения решения супруг подал краткую жалобу. Судья ответил на нее отказом в принятии документов, указал на несоответствие жалобы, продлил срок подачи апелляции до 28 декабря. Так муж выиграл еще две недели, а с учетом грядущих каникул — целый месяц. Полная апелляционная жалоба поступила в суд за день до истечения срока — 27 декабря.

Началась она традиционно — с вранья и нарушения Семейного кодекса РФ. С начала декабря дочка живет со мной, единоличное осуществление родительских прав противоречит закону, а на момент выхода статьи отец не потратил на ребенка ни рубля и активно отбивается от присужденных алиментов.

Выдержка из апелляционной жалобы супруга — писал явно сам

По закону на рассмотрение жалобы дается три месяца. Только в начале марта я узнала о том, что жалоба наконец-то рассмотрена и назначено заседание в Московском городском суде.

На апелляции рассматривается дело на момент принятия решения, так что никаких дополнительных документов собирать не пришлось. Мы с адвокатом подготовили возражения на апелляционную жалобу и передали их в суд за три дня до заседания.

Мои возражения на апелляционную жалобу готовили адвокаты

В назначенный день сторона истца не пришла на заседание. Судебная комиссия из трех человек ознакомилась с материалами дела и задала мне два очевидных вопроса: «Вы пьете?» и «Вы бьете дочь?». Также их интересовал вопрос об общении ребенка с отцом.

Протокол судебного заседания апелляционной инстанции

Судьи удалились в совещательную комнату, а потом вернулись с резолюцией — принятое решение оставить в силе. Оно сразу вступило в силу, но на подготовку мотивированного решения и передачу документов в суд первой инстанции ушло три недели. По меркам судебной практики, дело решилось быстро — всего за полгода.

Как я забрала свою дочь

После первого судебного решения отец ребенка отказался исполнять его добровольно.

Такой ответ я получила на просьбу исполнить решение суда и отдать дочку

Я дождалась мотивированного решения районного судьи — на его подготовку ушло две недели. За это время выяснила, в какой садик отводят дочку. В этом помогли дворовые камеры видеонаблюдения, установленные в Москве, и невероятное желание найти своего ребенка.

С письменным решением и представителем я пришла в сад и забрала дочку. Было страшно, что воспитатели предупреждены и помешают мне. Как оказалось, они действительно знали о ситуации, но доводить дело до скандала и вызова полиции не рискнули. Я не успела дойти до машины, как мне начал звонить отец ребенка, — ему сразу же обо всем расска

Как заставить законодательство работать против похитителей собственных детей

В ближайшее время при вице-спикере Госдумы Анне Кузнецовой будет создан экспертный совет, который среди прочего займется проблемой киднеппинга родителями собственных детей. Об этом «Известиям» рассказал один из инициаторов создания совета, руководитель Всероссийского движения «Союз отцов» Андрей Коченов, информацию подтвердили в аппарате депутата. Сегодня в России за похищение своего ребенка родителю грозит только штраф, и то, если есть судебное решение, регулирующее порядок их общения. По словам юристов, обе стороны конфликтов массово не исполняют такие решения: один родитель незаконно прячет ребенка, другой пытается его «похитить». Поможет ли ужесточение законов или государству следует подключить психологов, чтобы гасить родительские войны на досудебной стадии, разбирались «Известия».
Неравные права
Можно ли рассматривать девятое исчезновение ребенка в Тюмени как дело рук одного маньяка
В России 11 млн детей живут с одним родителем, и ежегодно к ним добавляются по 400 тыс. ребят, заявил «Известиям» президент Национальной ассоциации исследователей синдрома отчуждения родителя (PAS), адвокат Станислав Клюев. По его словам, в судах больше миллиона дел, связанных со спорами родителей по поводу места жительства детей, и в 75% случаев стороны подают встречные иски друг к другу. Нередки случаи, когда один из родителей препятствует общению экс-супруга с ребенком, тем самым нарушая решение суда, рассказал эксперт. Отчасти это и есть причина похищения: родитель, отчаявшись добиться своего, просто увозит ребенка в неизвестном направлении, объяснил Станислав Клюев.
— Статистика явно показывает, что большинство родителей — как мам, так и пап — заинтересованы в участии в жизни ребенка. При этом у нас очень распространена практика сокрытия детей от второго родителя. Детей увозят, меняют фамилии, переводят в другие школы или детские сады. Тот, с кем проживает ребенок, зачастую делает все возможное, чтобы лишить второго родителя права на воспитание и общение с ребенком, — считает он.
Незадолго до похищения младенца жительница Красноярского края потеряла ребенка и не хотела расстраивать родных
В ближайшее время при вице-спикере Госдумы Анне Кузнецовой будет создан экспертный совет, который среди прочего, займется проблемой киднеппинга родителями собственных детей, рассказал «Известиям» глава Всероссийского движения «Союз отцов» Андрей Коченов. Скорое появление площадки «Известиям» подтвердила руководитель пресс-службы вице-спикера ГД Наталья Шумилова. Она отметила, что Андрей Коченов войдет в состав экспертного совета.
— Я получаю по 30 обращений в месяц от родителей, — рассказал Андрей Коченов. — В одних случаях бывший супруг или супруга запрещают видеться с ребенком и принимать участие в его жизни. Другие жалуются на то, что ребенок, по сути, похищен одним из родителей.
В марте мужчина из Екатеринбурге украл дочь у бывшей жены и вывез ее за границу. По версии отца, он решился на такой поступок из-за того, что мать ребенка не позволяла ему видеться с дочерью. В августе схожая история произошла в Красноярске. Похищенного ребенка искали четыре месяца.
— Выход из этой ситуации единственный — нужно усилить контроль за исполнением решений суда, — считает Андрей Коченов. — К примеру, по решению суда ребенок при разводе остался жить с мамой. Отец ребенка тем не менее имеет равные с матерью права на его воспитание. Но зачастую одна сторона пытается ограничить общение другой стороны с детьми, начинается дележка ребенка. Отсюда и коллизии с «похищением».
Эксперименты, проводимые из года в год, показывают несостоятельность родительских наставлений
В Уголовном кодексе предусмотрено наказание за похищение человека, но в отношении родителей статья не работает. Характерен один из последних громких случаев. 8 декабря в Санкт-Петербурге мужчина, лишенный родительских прав, жестоко избил бывшую жену и украл их общего ребенка прямо на улице. Женщину госпитализировали с открытой раной головы, множественными ушибами и переломом носа. Полиция объявила нападавшего в розыск. Местонахождение мальчика до сих пор неизвестно. Женщина рассказала «Известиям», что это уже четвертая попытка кражи ребенка бывшем мужем, но уголовное дело в отношении него завели только сейчас и не из-за киднеппинга, а по факту избиения.
— Согласно ст. 126 УК РФ, за похищение человека грозит наказание в виде принудительных работ на срок до пяти лет либо лишение свободы на тот же срок. Но на практике привлечение к уголовной ответственности одного из родителей в похищении собственного ребенка остается сложным для квалификации вопросом в связи с тем, что оба родителя являются законными представителями ребенка, имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей, — пояснила член Ассоциации юристов России Мария Спиридонова.
Даже ограничение родительских прав не становится железным занавесом. Ст. 75 Семейного кодекса дает таким матерям и отцам право на общение с ребенком, если это не оказывает на малыша вредного влияния. Контакты допускаются с согласия другого родителя, не лишенного родительских прав или не ограниченного в них, добавила Мария Спиридонова.
— Родители, права которых ограничены судом, не могут лично воспитывать ребенка, получать льготы и государственные пособия, установленные для граждан, имеющих детей, то есть, если есть вступившее в законную силу решение суда об ограничении, допустим, отца в родительских правах, это не означает, что он не может видеться с ребенком. Он может делать это с согласия матери в установленные дни и часы и в установленном месте, — уточнила юрист.
Эксперты рассказали о профессиональных рисках домашнего персонала
Именно поэтому похищение своего ребенка не подпадает под статью «похищение человека» (ст. 126 УК РФ). В данном случае вероятна только административная ответственность — за неисполнение решения суда, сказала Мария Спиридонова.
— Неисполнение судебного постановления, а равно иное проявление неуважения к суду влечет за собой наложение административного штрафа в размере от 2 тыс. до 3 тыс. рублей, — отметила Дарья Кашлева.
Таким образом, киднеппинг своего ребенка в России не является преступлением, заключила она.
Дело семейное
Получается, что родитель, имеющий достаточно средств, чтобы платить штрафы, может до бесконечности увозить и прятать ребенка.
Инициатор создания экспертной группы Андрей Коченов полагает, что следует ужесточить санкции в отношении тех, кто вопреки судебному решению не позволяет общаться с ребенком родителю, который живет отдельно. Но это не снимает ответственности с «похитителя»: за такое деяние родителю должно грозить уголовное наказание, уверен глава Союза отцов. Кроме того, государство должно помочь семьям не доводить конфликт до острой стадии — на экспертном совете будет рассмотрена возможность создания института досудебного урегулирования конфликтов, рассказал специалист, а именно службы медиации и психологической помощи для родителей, не поделивших детей. Итогом работы экспертного совета должна стать законодательная инициатива, регулирующая эту сферу, добавил Андрей Коченов.
— Если родители не понимают, что своей дележкой они наносят вред ребенку, то это вопрос к родителям, а не к государству. Государство не должно настолько глубоко вмешиваться в дела семьи, чтобы, допустим, изымать ребенка при подобных конфликтах, — поделилась с «Известиями» мнением член комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Светлана Бессараб. — Это нанесет еще больший ущерб ребенку. В истории, когда один родитель не дает видеться, а другой готов украсть ребенка, виноваты оба.
Депутат уверена, что вряд ли органы власти поступят правильно, если начнут сажать родителей за то, что они просто хотят больше времени проводить с ребенком. Она согласна с тем, что проблема действительно есть, но предложила «в каждом конкретном случае искать индивидуальный подход».

Источник: Известия

Источник

Зачастую семейные конфликты приводят к тому, что один из родителей забирает ребенка и скрывается от другого родителя в неизвестном направлении. Такие ситуации организуются как матерями, так и отцами, но последние так поступают от безысходности. В данной статье мы не беремся судить хорошо это или плохо, и не будем осуждать ни мать ребенка, ни его отца. Но такой поступок является основанием к лишению этого родителя родительских прав, а кроме того, может последовать и уголовное наказание! Давайте остановимся на розыске, поиске ребенка. Любой поиск ребенка — это его розыск, и розыскная деятельность.

Розыск бывает внутри субъектный — когда предполагаемое место проживания ребенка внутри одного субъекта РФ, например, разные адреса в одном городе; общероссийский — когда ребенок может быть в любом субъекте РФ, межгосударственный когда ребенок может быть в любом государстве. Сразу оговоримся, в ЕС ребенок без согласия обоих родителей быть не может, ему никто не даст визу, но в ЕС найти ребенка особого труда не составляет, кстати, там же и права отца на ведущем месте.

Мы живем в 21 веке, найти человека труда не составляет, существуют разные схемы и механизмы, ряд наших сотрудников, когда-то, «мечтали» работать в службе безопасности страховой компании, где одно из ключевых направлений, это нахождение угнанных автомобилей, которых великое множество. Машины разыскиваются, следовательно и применяемые для этого принципы и подходы не теряют свою актуальность.

Наш пример общероссийкого розыска: МАМА девочки Даши решила скрыться в Крыму, все документы из всех учреждений МАМА забрала с собой, договорилась с сотрудниками детского сада, о том что они не знают где ребенок, это предположение, мы никого не обвиняем, но лишь указываем на необходимостью следить за своими воспитанниками. По факту, никто ничего не знает, стандартный ответ, ребенок на больничном. Если один из родителей не знает где находиться ребенок, то это уже основание к розыску!

Фактически направление сокрытия мамы нам было неизвестно, вполне вероятно, что мама уехала в другую страну, чтобы это достоверно узнать, необходимо сделать ряд запросов в гос.органы, из которых подтвердилось только наличие заграничного паспорта на маму, но мама границу РФ не пересекала, следовательно она в РФ. Все мероприятия проводятся как сотрудниками ФССП РФ, так и нашими юристами, включая и наших партнеров, специализирующихся на розыскной деятельности. Стоить отметить, что сотрудники ФССП РФ выполняют свою работу, а мы выполняем свою работу, координировать наши действия без нужды не собираемся. Далее, мы обработали весь круг знакомых, нашли фейковую страницу вконтакте, далее узнали, что она в Крыму ищет квартиру 2х комнатную, затем телефоны, и адрес! Все указанные ею адреса были проверены сотрудниками ФССП РФ, естественно, никого там не оказалось. Материал собран, оформлен, передан суду на лишение родительских прав.

Розыск не ограничивается нахождением матери, а предполагает проверку до тех пор пока мать не будет исполнять решение суда. Позднее было установлено как местонахождения матери, так и местонахождение ребенка, по всем обнаруженным фактам с матерью должны проводить работу местные гос.органы! В настоящий момент, в результате нашей работы мы знаем где находится мать ребенка в Крыму, знаем круг ее общения, имеем данные о ее образе жизни. Розыскная работа продолжается!

Ключевые моменты по любому розыску:

Определение первоначального местонахождения матери и ребенка.
Взаимодействие с гос.органами по первоначальному местонахождению матери и ребенка.
Контроль материалов исполнительного производства.
Обработка круга лиц, которые могут сообщить предполагаемое место розыска, все сообщения должны быть на добровольных началах, без принуждения.
Проверка по местам предполагаемого местонахождения, осуществляется местными гос.органами.
Взаимодействие с местными гос.органами по установленным ими фактами и обстоятельствами.

Розыск на территории Крыма проводит филиал Юридической Консультации «Право Детей Крым» , о розыске Девочки Даши наша публикация.

Ваши вопросы по розыску можно задать на форуме!

Примеры:

Найти ребенка на мероприятии (предполагаемое место мы установили ранее). Результат фотоотчет: смотреть.

Источник

Семейный киднеппинг – понятие, которого нет ни в конституции, ни в любом другом законодательном акте или кодексе России. Чаще всего термин употребляют родители, лишенные экс-супругом возможности общаться с ребенком. Ситуации, в которых один родитель прячет от бывшего их общего ребенка, были всегда. Просто сейчас у людей появилась возможность активно рассказывать об этом через социальные сети.

Часто в роли похитителя выступают отцы. И мамы, обивая пороги отделений полиции, судов и приставов, тщетно пытаются узнать, где их ребенок. Корреспондент vrn.aif.ru разбирался с этой проблемой: в том числе, пообщавшись с женщинами, чьих детей лишили права на маму.

«Бывший муж просто не вернул сына после прогулки»

Официально законодательство Российской Федерации не признает того, что ребенок может быть похищен собственным родителем. Максимальное наказание в таком случае – штраф в размере от двух до трех тысяч рублей по ч.2 ст.5.35 КоАП – «Нарушение родителями прав и интересов несовершеннолетних, выразившееся в лишении их права на общение с родителями или близкими родственниками, если такое общение не противоречит интересам детей, в намеренном сокрытии места нахождения детей помимо их воли…» Но, как показала практика, такое воздействие не только не страшит, но и не всегда применяется.

«С годами ничего не меняется. По пальцам можно пересчитать положительные решения в отношении лишения прав. Пару лет назад в стране появилось первое решение о принудительном восстановлении детско-родительских отношений. Маму обязали предоставить ребенка папе для того, чтобы они могли восстановить свои отношения. Но есть и обратные истории.

Сколько мам десятилетиями не видят своих детей, а когда начинают общаться, то это уже выросшие сыновья или дочери, для которых мама стала чужой. Эти женщины стараются как-то начать жить заново. В Америке и некоторых странах Европы все значительно жестче – человеку, который скрывал ребенка от второго родителя, могут запретить приближаться к ним. В случае нарушения грозит уголовное наказание», — рассказывает адвокат Марина Мастинская.

«Сыну было шесть лет, когда его папа решил начать со мной судиться. Бывший муж просто взял его погулять и не вернул в назначенный час. Когда я оборвала все телефоны, он сам мне перезвонил и сказал, что ребенка я больше не увижу. Я обратилась в подразделение по делам несовершеннолетних. Там приняли мое заявление, а потом материалы передали в отдел полиции по месту жительства отца, где вовсе вынесли отказ о привлечении его хотя бы по административке», — рассказала Светлана (имя изменено) корреспонденту vrn.aif.ru.

Эта история как нельзя лучше иллюстрирует то, с чем сталкиваются другие мамы –бюрократизм и аргументы «пуская сами разбираются». Наша героиня подала в суд иск об определении места жительства ребенка с ней. С разницей в два дня аналогичный иск подал ее бывший муж. Потянулись долгие месяцы, состоящие из не самых приятных заседаний, где каждый родитель пытался максимально очернить своего оппонента. Все семь месяцев Светлана практически не видела ребенка, встречаясь с ним лишь под бдительным взором отца. В результате суд определил: мальчик будет жить с мамой. Казалось бы, все в прошлом, но на поверку выяснилось, что все только начинается – папа отказывался это решение исполнять.

«Я принесла исполнительный лист приставу, но меня снова отправили в суд. Оказалось, что в формулировке «определить место жительства с тем-то» нет указаний для пристава. На основании уже имеющегося решения я подала еще один иск – «Обязать передать ребенка матери». Вновь суд, апелляция – заветный исполнительный лист у меня. Знаете, когда я пришла к приставу, у меня просто опустились руки – впервые за год. Мне сказали, что максимум, что могут делать – это штрафовать бывшего мужа, а заставить ребенка отдать мне или еще как-то исполнить решение суда они не могут. Послали меня в третий раз в суд – добиваться формулировки «Отобрать у отца и передать матери». В суде иск не приняли. Сказали, что юридически обе формулировки тождественны. Этот ад длился еще восемь месяцев», — вспоминает Светлана.

Сына женщина все-таки смогла забрать при содействии уполномоченного по правам ребенка в регионе. По ее словам, ребенок за прошедшее время очень изменился. В том числе, с точки зрения психологии.

«Мне потребовался год на то, чтобы сын ответил на мои слова «Я люблю тебя». Обычно он молчал, поджав губы. Были и в школе проблемы, и в поведении. Преодолели – не сразу, работая с психологами. И, честно говоря, уже несколько лет прошло – а плоды той «войны» пожинаем до сих пор», — делится Светлана.

«Ребенок – средство манипуляции»

25 мая 2019 года Всемирная организация здравоохранения приняла термин PARENTAL ALIENATION SYNDROME (PAS) – синдром отчуждения родителя. Это состояние ребенка, который оказался втянутым в тяжелый семейный конфликт, выражающееся чувством ненависти к отцу или матери. Родитель-опекун, словно «программируя» психику ребенка, начинает в подробностях очернять бывшего супруга в его глазах.

«Если взрослый человек не страдает психическими расстройствами, то он действует осознанно. У детской психики нет выбора, и ребенок точно попадает под влияние взрослого. Он переносит на себя часть состояния родителя и, конечно, не справляется. Ребенок здесь – средство манипуляции. Он видит, что мамы нет рядом, что она спорит с отцом. В таком случае срабатывает защита, которая словно подтверждает: «я не нужен маме, папа прав», — объясняет механизм происходящего психолог Валентина Ломова.

«Задачей судебного пристава является обеспечение беспрепятственного доступа взыскателя к ребенку и возможности увести (вынести) ребенка с места совершения исполнительных действий. Исполнительные действия осуществляются с обязательным участием органа опеки и попечительства, а также лица, которому передается ребенок. По просьбе сторон или по собственной инициативе судебный пристав-исполнитель привлекает психолога к участию в исполнительных действиях для оказания содействия приставу и минимизации риска причинения негативных последствий ребенку, а также для создания комфортных условий в момент передачи или отобрания ребенка.

Формулировки «обязать отца передать ребенка матери» и «отобрать ребенка у отца и передать матери» являются тождественными. Исполнение данной категории исполнительных производств предусматривает принудительное исполнение отобрании и передачи ребенка», — рассказали vrn.aif.ru в пресс-службе управления федеральной службы судебных приставов по Воронежской области.

К слову сказать, в регионе есть случаи успешного исполнения подобных производств. Так, в приставы в Рамонском районе объявили в розыск 14-летнего мальчика, которого отец скрывал от матери, несмотря на решение суда в ее пользу. Местонахождение ребенка удалось установить:

«Судебные приставы передали матери 14-летнего сына, которого она со своим старшим ребенком не видели более трех лет. В течение длительного времени отец настраивал мальчика против матери и скрывал от бывшей супруги, с которой по решению суда должен проживать несовершеннолетний ребёнок. Для участия в совершении исполнительских действий были привлечены сотрудники отделения специального назначения УФССП России по Воронежской области, органов внутренних дел, органов опеки и попечительства. Были приняты все меры для передачи ребёнка матери. Женщина наконец встретилась со своим младшим сыном. Старший брат, который также присутствовал во время этой долгожданной встречи, тоже не скрывал слёз радости, обнимая своего младшего брата».

«Органы опеки считают, что нужно заниматься только детьми-сиротами. А ведь вообще у них очень много полномочий. Так, опека может возбудить административное производство в отношении отца или матери, нарушивших права детей, по всем известной статье 5.35. Но чаще всего, ведомство говорит: «Это не наша компетенция». И отправляет родителя, оставшегося без ребенка, в комиссию по делам несовершеннолетних. Там тоже разводят руками, рекомендуя обратиться в полицию. Выходит, они сами не знают законы и свои полномочия», — рассуждает адвокат.

Заставить всю систему работать, считают юристы, можно, привлекая к ситуации интерес общества. И, конечно, активно жаловаться: вода камень точит.

«Четвертое похищение»

Будет ошибкой сказать, что подобные ситуации возникают только в России и только с «аморальными» женщинами. Корреспондент vrn.aif.ru, работая над статьей, узнала истории десятков героинь, которые столкнулись с необходимостью бороться за право быть мамой. Все – красивые и молодые женщины. Они совершенно не похожи на маргинальных особ.

В 2018 году СМИ рассказали о том, как известный футболист Александр Кержаков забрал у своей бывшей жены Миланы Тюльпановой общего сына. Женщине ребенка отдал суд – несмотря на попытки мужчины обвинить ее в нездоровом образе жизни.

Но везет так не всем. История Марины Мальцевой из Санкт-Петербурга в конце 2021 года прогремела на всю страну. Бывший муж Константин Сапрыкин ранее несколько пытался спрятать от нее сына, за что был ограничен судом в родительских правах. В декабре прямо на улице на женщину напал мужчина, избил ее и скрылся вместе с четырехлетним ребенком.

«Калининский райсуд Санкт-Петербурга заочно заключил под стражу Сапрыкина, но его местонахождение до сих пор не установлено. Это похищение сына стало уже четвертым – третий случай стал уголовным делом, после чего Сапрыкина ограничили в родительских правах. Однако Мальцева утверждает, что правоохранительные органы постоянно бездействовали и не реагировали должны образом на ее заявления», — описали ситуацию «Вести RU».

«Необходимо менять законодательство, чтобы родители могли привлекать киднепперов к уголовной ответственности, потому что на сегодняшний день ни папа, ни мама не являются субъектами статьи «Похищение» уголовного кодекса. Соответственно, когда нет наказания за действия – нет страха как такового. Родитель-похититель понимает, что прятаться можно годами. Но серьезных предпосылок к тому, что что-то изменится, я на сегодняшний день не вижу. Похищения детей надо останавливать – есть огромное количество общественных организаций, которые занимаются этим вопросом и пытаются лоббировать законы. Заседания идут, предложения принимаются, но воз и ныне там. По всей России есть только несколько уголовных дел, которые возбудили в отношении отцов, похитивших своих детей. И то: эти люди ранее были лишены родительских прав», — уверена Марина Мастинская.

Если сравнивать с зарубежным опытом, то там дело семейного киднеппинга часто полностью в юрисдикции государства и влечет за собой уже уголовную ответственность. В США и некоторых европейских странах родитель не имеет права без согласия второго родителя перемещать ребенка куда-либо и, тем более, скрывать его. А шестой принцип Декларации ООН о правах детей гласит: «Ребенок не может быть разлучен с матерью, кроме совершенно исключительных случаев».

Источник

Как я вернула ребенка, украденного отцом

Читайте также

Подпишитесь на рассылку

Читайте на привычных площадках

Онлайн-журнал Life.Profit

Первичная консультация по телефону или при заказе обратного звонка «БЕСПЛАТНАЯ»

Если родители ребенка не хотят больше проживать вместе, то тогда они имеют право подать на развод.

Как быть, если супруг украл ребенка ?!

Алгоритм действий матери ребенка при его краже отцом должен выглядеть следующим образом:

К исковому заявлению прикладываются следующие документы:

В соответствии с установленными законодательными требованиями государственная пошлина по таким категориям исков не подлежит уплате.

Как заставить законодательство работать против похитителей собственных детей

Ключевые моменты по любому розыску:

Ваши вопросы по розыску можно задать на форуме!

Примеры:

«Бывший муж просто не вернул сына после прогулки»

«Ребенок – средство манипуляции»

«Четвертое похищение»