Вопросы-то, в общем, ерундовые. Однако же именно ими непременно задается поклонник «Мастера и Маргариты», впервые оказавшись на Патриарших прудах:
а) на какой из скамеек беседовали Берлиоз и Бездомный, когда к ним подсел таинственный иностранец;
и б) в каком именно месте Берлиозу отрезало голову трамваем.
Давайте попробуем в этом разобраться, а то, бывает, даже гиды булгаковских музеев указывают экскурсантам неверные места. А для начала мы попытаемся восстановить маршрут, которым литераторы попали на Патриаршие.
Итак, после рабочего дня председатель МАССОЛИТА отправился домой передохнуть перед вечерним заседанием, а заодно прихватил с собой Бездомного, чтобы, завернув по пути на Патриаршие, прочитать ему лекцию по научному атеизму. Если бы Берлиоз следовал булгаковскому совету не разговаривать с неизвестными, после беседы с поэтом он вышел бы по Бронной на Садовую, повернул направо и через пару минут оказался дома. Глядишь, так без неожиданностей и попал бы на заседание (впрочем, кажется, у Воланда на этот случай был заготовлен кирпич на Бронной?).
Лирическое отступление про полуночное заседание МАССОЛИТА
Современного читателя может удивить, что заседание, на которое так и не попал Берлиоз, было назначено на десять вечера. Казалось бы, в это время совслужащему как раз пора отправляться в кровать, чтобы выспаться перед напряженным рабочим днем. Кому же в здравом уме придет в голову блажь назначить заседание на столь поздний час?
Однако в тридцатые годы такая ситуация была довольно обыденной и причиной тому был вполне конкретный человек, желания и привычки которого определяли жизнь каждого гражданина Советского Союза.
Этому человеку отчего-то не спалось по ночам. Он привык работать до трех-четырех часов утра, и крупные госучреждения волей-неволей приучились бодрствовать вместе с ним: в ожидании возможного вызова к Самому не смыкали глаз министры; чтобы время не пропадало даром, они выдергивали на рабочее место своих заместителей; те в свою очередь – собственных подчиненных, и эта цепочка тянулась все дальше и дальше.
Отсидев на рабочем месте первую половину рабочего дня, вечером служащие на несколько часов расходились по домам – вздремнуть перед второй, ночной частью. И в десять вечера вновь загорались окна крупных учреждений, к которым, как мы видим, относился и выдуманный Булгаковым МАССОЛИТ.
Итак, Берлиоз с Бездомным попали на Патриаршие со стороны МАССОЛИТА. Прототипом дома Грибоедова, где размещалось это почтенное учреждение, является дом Герцена на Тверском бульваре: там во времена Булгакова помещались РАПП (российская ассоциация пролетарских писателей) и МАПП (их же московская ассоциация), ставшие, соответственно, коллективным прототипом МАССОЛИТА. Подойти оттуда к Партиаршим можно либо через Малый Козихинский переулок, либо через Малую Бронную – что одна, что вторая улица приведет к восточному углу пруда. Там-то, значит, и стояла пестро раскрашенная будочка «Пиво-воды», не содержащая, однако, ни пива, ни вод.
Напившись вместо прохладного нарзана теплой абрикосовой, литераторы направились в тенистую аллею, где и устроились на одной из первых скамеек спиной к Бронной и лицом к пруду.
Вот здесь нам придется на время отложить «Мастера и Маргариту», поскольку из текста романа никак не удастся понять, которая скамейка оказалась занята редактором и поэтом. А откроем мы книгу Л. Паршина «Чертовщина в американском посольстве, или тринадцать загадок Михаила Булгакова» (несмотря на попсовое название, книга хорошая) и прочитаем там, что заветная скамейка расположена напротив подъезда дома № 32 по Малой Бронной – в этом подъезде жили булгаковские друзья. Михаил Афанасьевич вообще очень любил привязывать вымышленные реалии своих произведений к каким-либо значимым якорькам из настоящего мира.
(иллюстрация Виктора Ефименко)
Хорошо, скамейку мы нашли, теперь пришла очередь второго знакового места: где же председателю МАССОЛИТА отрезало голову?
Казалось бы, в романе это написано довольно ясно, однако же есть один нюанс: топография прудов в «Мастере и Маргарите» слегка отличается от сегодняшней. Но обо всем по порядку.
Собираясь сообщить куда следует о подозрительном иностранце, Берлиоз побежал тому выходу с Патриарших, который находится на углу Бронной и Ермолаевского. И роковой трамвай поворачивает по придуманной Булгаковым «новопроложенной» линии (рельсов в этом месте, скорее всего, никогда не было и в помине) именно с Ермолаевского на Бронную. Поэтому многие читатели считают этот перекресток местом гибели Берлиоза. Однако в «Мастере и Маргарите» сказано, что перед тем, как отрезать редактору голову, трамвай уже успел повернуть на Бронную, выйти на прямую и увеличить скорость. Значит, Берлиоз вышел на Бронную не на перекрестке, а раньше, не дойдя до угла с Ермолаевским несколько десятков метров. Где же он мог это сделать – ведь в этом месте сквера больше выходов к Бронной нет?
Если вы захотите повторить путь Берлиоза, встаньте с найденной нами скамейки и идите в сторону Ермолаевского. Остановитесь на углу пруда – в том месте, где к вашей аллее слева под прямым углом подходит вторая такая же. Так вот, в топографии романа эта перпендикулярная аллея не оканчивалась, упершись в вашу, а продолжалась справа и выходила на Бронную. Поверните в этом направлении и вы, пройдите через газон, перелезьте невысокую ограду сквера (если у вас стройная фигура, сможете протиснуться в щель между решеткой и фонарем) – и вуаля! – вы на месте. Трамвай сейчас, как уже было сказано, тут не ходит, так что вы не рискуете в повторении пути Берлиоза дойти до его логического завершения.
(кликабельно, как и остальное)
Кстати, именно в этом месте булгаковед Борис Мягков в 1987 году, разыскивая остатки трамвайных путей, вроде бы нашел следы разрыва в ограде на месте пропавшего выхода на Бронную и следы турникета, об который Аннушка разбила бутыль с маслом. Я пишу «вроде бы», потому что исследователь проводил свои изыскания с помощью биолокации (это что-то вроде лозоходства), так что доверять полученному результату можно лишь с известными оговорками. Что ж, поклонникам романа приходится довольствоваться и этим. Тем более, что с помощью своей биолокации Мягков нашел-таки на Патриарших рельсы, которые исследователям не удавалось обнаружить ни на одном транспортном плане города.
Впрочем, многие читатели и безо всяких биолокаций верят, что трамвайные пути на Бронной были. А настоящей вере, как известно, никакие доказательства не нужны.
А в заключение скажем пару слов, с которых, вообще говоря, стоило начать этот рассказ: зачем тратить столько сил на такую ерунду, как вычисление нужной лавочки и нужного перекрестка?
Ну ведь самом деле, какая к черту разница, тут Берлиозу отрезало голову или на полсотни метров дальше? Неужели для понимания смысла романа так уж важно знать, на какой именно скамейке сидел Воланд?
Так-то оно, конечно, так, если воспринимать «Мастера и Маргариту» исключительно рассудком. А если роман найдет тропинку и к сердцу, то придя на Патриаршие и сев на ту самую скамейку, где велся спор о Христе, волей-неволей почувствуешь причастность к описанным событиям, а это в свою очередь порождает желание еще глубже погрузиться в роман и задуматься о том, что же пытался сказать миру Булгаков. И каждый услышит что-то свое.
Страница 3 из 25
Скамейка Воланда
Рядом с фонарём (середина снимка), там, где стоит группа людей как раз и находиться скамейка Воланда. На скамейке сидит человек читающий газету. Когда я проходил мимо него, то увидел название «Литературная газета», в газете был портрет молодого человека. Чуть ниже был напечатан отрывок из антирелигиозной поэмы, а под ними стояла подпись — Иван Бездомный (И.Н. Понырев).
Вообще, как правило, все персонажи самой мистической книги которую мы знаем как роман Мастер и Маргарита имеют своих реальных прототипов, так вот, — нетрудно догадаться, что псевдоним Иван Бездомный, которым Булгаков награждает Ивана Николаевича Понырев это аллюзия на псевдоним Демьян Бедный. Многие считают что именно Демьян Бедный и стал его прототипом. Нет? это не так, хотя возможно, М.А. Булгаков и наложил на своего персонажа некоторые из его черт. Прототипом Бездомного стал комсомольский поэт Александр Ильич Безыменский. Кстати, можно подметить интересный факт — в 30-х годах 20-го века популярность Александра Безыменского снизилась, что как раз совпадает со временем действия романа. Здесь, так же как и в реальности, популярность Иванушки не просто снижается, после раскритикованной Берлиозом антирелигиозной поэмы, а ещё больше Иванушка попадает в сумасшедший дом. Ну а сам Безыменского (кстати это реальная фамилия, а не псевдоним) был достаточно неплохим поэтом, но, по оценке немецкого слависта Вольфганга Казака, Безыменский «писал тенденциозные стихи на злобу дня, всегда отвечавшие партийной линии и наполненные радостным оптимизмом. В результате это — не более чем рифмованная журналистика».
Скамейка Воланда на Патриарших
Скамейка Воланда на Патриарших
Скамейка Воланда с противоположного от неё берега Патриарших выше, видна очень мелко, но та фотография скамейки Мессира (кстати, ещё на плёнку снимал) очень хорошо показывает её местоположение в аллее. Наверное стоит посмотреть её поближе. Я спустился к Патриаршим и снял её так, чтобы уровень аллеи был примерно на уровне глаз, — прямо к ближайшей ко мне ограде забора она и была переставлена во время съёмок фильма. О том, зачем это было сделано, я тоже уже рассказывал. Но вот на этом снимке скамейка видна не в самом своём лучшем ракурсе. Ну, что же, давайте поднимемся чуть повыше, и посмотрим на фотографию скамейки Воланда немного с другой точки.
Скамейка Мессира
Скамейка Мессира
Вот она, фотография скамейки Воланда в полном размере. Эти скамейки поставлены здесь в конце 50-х годов 20-го века, во времена Булгакова в липовой аллее у Патриарших стояли другие скамейки, но место верно это. В отличии от места скамейки Маргариты оно установлено очень точно.
Липовая аллея
Липовая аллея
Знаменитая аллея под липами. Общий план — панорама аллеи. Справа вход на Патриаршие с угла Малой Бронной улицы и Малого Козихинского переулка. Справа от вход должна быть будка с прохладительными напитками к которой бросились Бездомный и Берлиоз когда вошли в сквер у Патриаршего пруда. Однако липовая аллея уже совсем не та, что была при М.А. Булгакове и его героях. В 2003 году Патриарший пруд был реставрирован деревья были заменены, а дорожки замощены плиткой. Так что увидеть то как это выглядело в 1929 году можно, разве, что хорошенько порывшись в архивах, ну, или включив свою фантазию. Поэтому, сглотнув горькую слезу иронии, можно утверждать, что выражение липовая аллея вполне можно трактовать по её переносному смыслу — липовая, то есть поддельная. Ну, да, ведь не зря большинство московских сцен пришлось снимать в Санкт-Петербурге.
Доктор Борменталь
Пока мы бродили вокруг Патриарших прудов, то, как раз напротив пруда, на углу Большого и Малого Патриаршего переулков, мы наткнулись на забавную вывеску. Ну да, ныне было бы грехом не использовать на раскрученное имя Михаила Афанасьевича Булгакова или героев его произведений.
Скамейка Мессира
Скамейка Мессира
Вот она скамейка Воланда с противоположного берега пруда. Именно на ней Мессир беседовал Иваном Бездомным и Берлиозом. Именно здесь началось действо романа Мастер и Маргарита…
Метки: СССР, Москва, книга, музей, роман, мистика, дом, квартира, Сатана, экскурсия, город, История Москвы, Мистическая Москва, Булгаков, Мастер и Маргарита, фотография, улица, московский Кремль, Патриаршие пруды, Дом Пашкова, Ваганьковский холм
Маршрут погони за Воландом так точно привязан Булгаковым к реальной топографии Москвы, что когда пытаешься его реконструировать, то прямо чувствуешь рядом присутствие какой-то чертовщины… Попробую показать наглядно, что именно я имею в виду…
Начнем от скамейки на Патриарших, на которой Воланд рассказывал Иванушке и Берлиозу о Пилате, а потом так и сидел на ней, пока увозили голову и тело незадачливого председателя Моссолита.
О Патриарших подробнее читайте в предыдущей серии.
Иван ахнул, глянул вдаль и увидел ненавистного неизвестного. Тот был уже у выхода в Патриарший переулок, и притом не один. Более чем сомнительный регент успел присоединиться к нему. Но это еще не все: третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров, черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами. Тройка двинулась в Патриарший, причем кот тронулся на задних лапах.
Патриарших переулка в Москве два: Большой и Малый. На Большой можно попасть через восточный вход в сквер и через южный, в Малый — через южный и через западный. Восточный вход слишком близко к скамейке, где сидел Воланд, «глянуть вдаль» здесь не получится. А западный — вообще с этого места не виден. Так что остается один вариант — южный выход. Значит в конце вот этой аллеи, параллельной Большому Патриаршему переулку, и увидел Иванушка Воланда и компанию.
Проследуем по этой аллее в направление выхода к перекрестку Патриарших переулков.
И выйдем на него.
Дальше Тройка мигом проскочила по переулку и оказалась на Cпиридоновке. Так что нам прямо на Большой Патриарший переулок.
Двигаясь по нему мы упремся в Спиридоновку.
И не успел поэт опомниться, как после тихой Cпиридоновки очутился у Никитских ворот, где положение его ухудшилось. Чтобы выйти к Никитским воротам, нам нужно повернуть на Спиридоновку налево.
Кстати, по дороге мы пройдем мимо готического особняка с чугунной решеткой — одного из главных претендентов на звание «дома Маргариты».
Пройдем мимо особняка дальше по Спиридоновке.
Улица это достаточно длинная, так что «не успев опомниться», если не развивать сверхъестественную скорость, у Никитских ворот мы не окажемся.
У дома-музея Алексея Толстого Спиридоновка изгибается направо.
Никуда сворачивать с нее не надо. Можно обратить внимание на чудеснейший особняк Рябушинского (с мозаичным бордюром наверху), который также некоторые сватают в «особняки Маргариты».
Повернув вместе со Спиридоновкой направо, мы упираемся в Храм Вознесения Господня, стоящий у никитских ворот.
Перед храмом повернем налево.
Пройдем совсем немного вперед…
И мы на площади Никитских ворот. Странно сооружение с золотым куполом Воланд, посчастью не видел, а то подумал бы о москвичах гораздо хуже, чем они того стоят.
Тут уж была толчея, Иван налетел на кой-кого из прохожих, был обруган. Злодейская же шайка к тому же здесь решила применить излюбленный бандитский прием – уходить врассыпную.
Регент с великой ловкостью на ходу ввинтился в автобус, летящий к Арбатской площади, и ускользнул.
К Арбатской площади идет Никитский бульвар, он проходит слева от дома с котом.
Потеряв одного из преследуемых, Иван сосредоточил свое внимание на коте и видел, как этот странный кот подошел к подножке моторного вагона «А», стоящего на остановке … Пропустив мимо себя все три вагона, кот вскочил на заднюю дугу последнего, лапой вцепился в какую-то кишку, выходящую из стенки, и укатил, сэкономив, таким образом, гривенник.
В какую именно сторону укатил Бегемот нам, к сожалению, не известно. Но это не так уж и важно, ведь главное действующее лицо здесь Воланд…
Занявшись паскудным котом, Иван едва не потерял самого главного из трех – профессора. Но, по счастью, тот не успел улизнуть. Иван увидел серый берет в гуще в начале Большой Никитской, или Герцена. … Как ни был расстроен Иван, все же его поражала та сверхъестественная скорость, с которой происходила погоня. И двадцати секунд не прошло, как после Никитских ворот Иван Николаевич был уже ослеплен огнями на Арбатской площади.
Если весь предыдущий маршрут был очевиден, то вот здесь уже начинаются расхождения. Некоторым исследователям кажется, что он уходил в сторону Кремля, некоторым — что по бульварам… Лично я за то, что Воланд повернул по Большой Никитской в сторону Садового Кольца, а с нее — в Мерзляковский переулок. Именно так можно кратчайшим путем попасть к Арбатской площади
Большая Никитская, уходящая в сторону Садового Кольца.
Поворот в Мерзляковский переулок.
Мерзляковский переулок.
Двигаемся дальше по Мерзляковскому переулку…
… встречаем по дороге зеленоглазого кота…
… и понимаем, что за прошедшие 70 лет почти ничего не изменилось.
Сегодня Мерзляковский перулок заканчивается аркой…
… которая выводит нас к Новому Арбату.
Но на плане Генеральной Реконструкции Москвы 1935 года хорошо видно, что до того, как Новый Арбат прорезал город, Мерзляковский переулок выходил прямо на Арбатскую площадь.
Нам же, чтобы попасть сюда придется воспользоваться подземным переходом.
Пройдем немного вглубь Арбатской площади.
Еще несколько секунд, и вот какой-то темный переулок с покосившимися тротуарами, где Иван Николаевич грохнулся и разбил колено. Опять освещенная магистраль – улица Кропоткина …
Здесь у нас один ориентир — улица Кропоткина (современная Пречистенка). И если раньше маршрут реконструировался достаточно легко, то на Пречестенку от Арбатской площади можно пройти несколькими путями, но ни один из них не ведет через один переулок. Большинство исследователей считают, что маршрут погони должен был проходить мимо дома в Нащокинском переулке, где жил Булгаков. Пройдем мимо него и мы.
С Арбатской площади сворачиваем в Малый Афанасьевский переулок.
.
Идем по нему прямо до первого поворота налево.
Там поворачиваем на Филипповский переулок.
Идем по нему прямо…
…до самого конца.
Там поворачиваем налево на Сивцев Вражек…
… а с него сразу направо, на Нащокинский переулок, где когда-то жил Булгаков.
Идем по Нащокинскому переулку.
И видим в глубине его два дома: красивое готическое строение рубежа веков и кирпичную новостройку советских времен.
Нащокинский переулок, 3. На этом месте когда-то стоял дом, где жил Булгаков.
Нащокинский переулок, 12. Готический дом, расположенный прямо напротив дома Булгакова. Не может ли быть так, что именно он вдохновил его добавить определение «готичный» к особняку Маргариты в самой последней редакции романа?
По Нащокинскому переулку выходим к перекрестку…
… и поворачиваем на нем направо, на Гагаринский переулок.
По Гагаринскому переулку идем до первого поворота налево…
… и на нем поворачиваем на Чертольский переулок.
По Чертольскому переулку идем все время прямо…
… прямо…
… и упираемся в Пречистенку.
… потом переулок, потом Остоженка и еще переулок, унылый, гадкий и скупо освещенный. И вот здесь-то Иван Николаевич окончательно потерял того, кто был ему так нужен. Профессор исчез.
Иван Николаевич смутился, но ненадолго, потому что вдруг сообразил, что профессор непременно должен оказаться в доме № 13 и обязательно в квартире 47.
На первый взгляд кажется, что точное топографическое указание здесь только одно — Остоженка. Но есть и еще: Пожарский переулок, 12. Здесь в квартире №66 жил друг Булгакова с семьей. Прихожая этой квартиры, по воспоминаниям современников, была очень похожа на ту, куда в поисках Воланда зашел Иванушка. В громадной, до крайности запущенной передней, слабо освещенной малюсенькой угольной лампочкой под высоким, черным от грязи потолком, на стене висел велосипед без шин, стоял громадный ларь, обитый железом, а на полке над вешалкой лежала зимняя шапка, и длинные ее уши свешивались вниз.
Итак, пройдем по Пречистенке до первого поворота налево…
И повернем в него на Всеволожский переулок.
По нему пойдем прямо в сторону Остоженки…
… которую нам нужно только пересечь — дом 12 по Пожарскому переулку мы видим уже отсюда (высокий дом сразу за строением с зеленой сеткой.
Чтобы подойти к этому дому мы пересекаем Остоженку…
… и вот он перед нами.
Он же.
Он же.
Как мы помним, Воланда в квартире №47 Иванушка не нашел и вышел обратно на улицу.
В пустынном безотрадном переулке поэт оглянулся, ища беглеца, но того нигде не было. Тогда Иван твердо сказал самому себе:
– Ну конечно, он на Москве-реке! Вперед!
Следовало бы, пожалуй, спросить Ивана Николаевича, почему он полагает, что профессор именно на Москве-реке, а не где-нибудь в другом месте. Да горе в том, что спросить-то было некому. Омерзительный переулок был совершенно пуст.
Через самое короткое время можно было увидеть Ивана Николаевича на гранитных ступенях амфитеатра Москвы-реки.
Самый быстрый способ попасть к Москве-реке — пройти прямо по Пожарскому переулку…
…повернуть вместе с ним налево…
… пересечь прямо Т-образный перекресток…
… пройти через двор…
… и мы уже на набережной.
Но никакого спуска к воде здесь нет.
По поводу места, где купался Иванушка, существует несколько мнений.
1) Гранитный амфитеатр есть на другом берегу реки — на стрелке основного русла Москвы-реки и Водоотводного канала.
Добраться туда булгаковский герой мог по гребню уже не существующей сегодня Бабьегородской плотины. Она была разрушена во второй половине 30-х годов, а во времена написания этих глав романа исправно служила пешеходным мостом в Замоскворечье.
Вид с Пречистенской (тогда Кропоткинской) набережной на Берсеневскую набережную. На первом плане видно фрагмент Бабьегородской плотины.
Источник фото: http://www.oldmos.ru/photo/view/1294
2) В районе Пречистенской набережной такой спуск к реке был перед храмом Христа Спастителя.
Здание с прилегающими подходами было разрушено в начале 1930-х годов, но в ранних редакциях своего романа автор «купал» своего героя именно перед Храмом, видимо, имея ввиду своего рода новое крещение и очищение от дьявола. В последующих редакциях место купания было перенесено ближе к Савельевскому переулку вместе с «гранитным амфитеатром»
3) Иванушка мог купаться и у Пречистенской набережной, не переходя на тот берег. Спуск к воде, двойная лестница и небольшой причал-купальня существовал во времена Бабьегородской плотины как раз напротив прохода к набережной из Пожарского (тогда Савельевского). В фототеке Музея истории города Москвы сохранилась фотография этого спуска. По свидетельству современников Булгаков иногда купался здесь в жаркие дни.
К сожалению, самой фотографии этого спуска мне найти не удалось.
На Пречистенской набережной след Иванушки теряется — целиком проследить его маршрут к Грибоедову невозможно. Это и не странно — Булгакова абсолютно не интересует, как побежит поэт, ему было важно как будет двигаться Воланд…
При подготовке использовались ресурсы:
http://www.riku.ru/Gl11/VSB.htm
http://bagira.ws/ekskursii/moskva/zolotoe-kopyo-evangelie-ot-volanda/stranitsa-23.html
http://www.oldmos.ru/photo/view/1294
Вопросы-то, в общем, ерундовые. Однако же именно ими непременно задается поклонник «Мастера и Маргариты», впервые оказавшись на Патриарших прудах:
а) на какой из скамеек беседовали Берлиоз и Бездомный, когда к ним подсел таинственный иностранец;
и б) в каком именно месте Берлиозу отрезало голову трамваем.
Давайте попробуем в этом разобраться, а то, бывает, даже гиды булгаковских музеев указывают экскурсантам неверные места. А для начала мы попытаемся восстановить маршрут, которым литераторы попали на Патриаршие.
Вид с противоположного берега на аллею, где появился Воланд
Итак, после рабочего дня председатель МАССОЛИТА отправился домой передохнуть перед вечерним заседанием, а заодно прихватил с собой Бездомного, чтобы, завернув по пути на Патриаршие, прочитать ему лекцию по научному атеизму. Если бы Берлиоз следовал булгаковскому совету не разговаривать с неизвестными, после беседы с поэтом он вышел бы по Бронной на Садовую, повернул направо и через пару минут оказался дома. Глядишь, так без неожиданностей и попал бы на заседание (впрочем, кажется, у Воланда на этот случай был заготовлен кирпич на Бронной?).
Лирическое отступление про полуночное заседание МАССОЛИТА
Современного читателя может удивить, что заседание, на которое так и не попал Берлиоз, было назначено на десять вечера. Казалось бы, в это время совслужащему как раз пора отправляться в кровать, чтобы выспаться перед напряженным рабочим днем. Кому же в здравом уме придет в голову блажь назначить заседание на столь поздний час?
Однако в тридцатые годы такая ситуация была довольно обыденной и причиной тому был вполне конкретный человек, желания и привычки которого определяли жизнь каждого гражданина Советского Союза.
Этому человеку отчего-то не спалось по ночам. Он привык работать до трех-четырех часов утра, и крупные госучреждения волей-неволей приучились бодрствовать вместе с ним: в ожидании возможного вызова к Самому не смыкали глаз министры; чтобы время не пропадало даром, они выдергивали на рабочее место своих заместителей; те в свою очередь – собственных подчиненных, и эта цепочка тянулась все дальше и дальше.
Отсидев на рабочем месте первую половину рабочего дня, вечером служащие на несколько часов расходились по домам – вздремнуть перед второй, ночной, частью. И в десять вечера вновь загорались окна крупных учреждений, к которым, как мы видим, относился и выдуманный Булгаковым МАССОЛИТ.
Итак, Берлиоз с Бездомным попали на Патриаршие со стороны МАССОЛИТА. Прототипом дома Грибоедова, где размещалось это почтенное учреждение, является дом Герцена на Тверском бульваре: там во времена Булгакова помещались РАПП (российская ассоциация пролетарских писателей) и МАПП (их же московская ассоциация), ставшие, соответственно, коллективным прототипом МАССОЛИТА. Подойти оттуда к Партиаршим можно либо через Малый Козихинский переулок, либо через Малую Бронную – что одна, что вторая улица приведет к восточному углу пруда. Там-то, значит, и стояла пестро раскрашенная будочка «Пиво-воды», не содержащая, однако, ни пива, ни вод.
Так выглядели раскрашенные будочки с минеральной водой (эта, правда, стояла не на Патриарших, а на площади Большого театра)
Напившись вместо прохладного нарзана теплой абрикосовой, литераторы направились в тенистую аллею, где и устроились на одной из первых скамеек спиной к Бронной и лицом к пруду.
Скамейка Воланда. На ней снова сидят два литератора
Вот здесь нам придется на время отложить «Мастера и Маргариту», поскольку из текста романа никак не удастся понять, которая скамейка оказалась занята редактором и поэтом. А откроем мы книгу Л. Паршина «Чертовщина в американском посольстве, или тринадцать загадок Михаила Булгакова» (несмотря на попсовое название, книга хорошая) и прочитаем там, что заветная скамейка расположена напротив подъезда дома № 32 по Малой Бронной – в этом подъезде жили булгаковские друзья. Михаил Афанасьевич вообще очень любил привязывать вымышленные реалии своих произведений к каким-либо значимым якорькам из настоящего мира.
Позади скамейки подъезд дома № 32
(иллюстрация Виктора Ефименко)
Хорошо, скамейку мы нашли, теперь пришла очередь второго знакового места: где же председателю МАССОЛИТА отрезало голову?
Казалось бы, в романе это написано довольно ясно, однако же есть один нюанс: топография прудов в «Мастере и Маргарите» слегка отличается от сегодняшней. Но обо всем по порядку.
Собираясь сообщить куда следует о подозрительном иностранце, Берлиоз побежал тому выходу с Патриарших, который находится на углу Бронной и Ермолаевского. И роковой трамвай поворачивает по придуманной Булгаковым «новопроложенной» линии (рельсов в этом месте, скорее всего, никогда не было и в помине) именно с Ермолаевского на Бронную. Поэтому многие читатели считают этот перекресток местом гибели Берлиоза. Однако в «Мастере и Маргарите» сказано, что перед тем, как отрезать редактору голову, трамвай уже успел повернуть на Бронную, выйти на прямую и увеличить скорость. Значит, Берлиоз вышел на Бронную не на перекрестке, а раньше, не дойдя до угла с Ермолаевским несколько десятков метров. Где же он мог это сделать – ведь в этом месте сквера больше выходов к Бронной нет?
Если вы захотите повторить путь Берлиоза, встаньте с найденной нами скамейки и идите в сторону Ермолаевского. Остановитесь на углу пруда – в том месте, где к вашей аллее слева под прямым углом подходит вторая такая же. Так вот, в топографии романа эта перпендикулярная аллея не оканчивалась, упершись в вашу, а продолжалась справа и выходила на Бронную. Поверните в этом направлении и вы, пройдите через газон, перелезьте невысокую ограду сквера (если у вас стройная фигура, сможете протиснуться в щель между решеткой и фонарем) – и вуаля! – вы на месте. Трамвай сейчас, как уже было сказано, тут не ходит, так что вы не рискуете в повторении пути Берлиоза дойти до его логического завершения.
Патриаршие пруды для читателей «Мастера и Маргариты»
Кстати, именно в этом месте булгаковед Борис Мягков в 1987 году, разыскивая остатки трамвайных путей, вроде бы нашел следы разрыва в ограде на месте пропавшего выхода на Бронную и следы турникета, об который Аннушка разбила бутыль с маслом. Я пишу «вроде бы», потому что исследователь проводил свои изыскания с помощью биолокации (это что-то вроде лозоходства), так что доверять полученному результату можно лишь с известными оговорками. Что ж, поклонникам романа приходится довольствоваться и этим. Тем более, что с помощью своей биолокации Мягков нашел-таки на Патриарших рельсы, которые исследователям не удавалось обнаружить ни на одном транспортном плане города.
Место гибели Берлиоза (вид с противоположного тротуара). Слева от фонарного столба был выход из сквера на Бронную
Впрочем, многие читатели и безо всяких биолокаций верят, что трамвайные пути на Бронной были. А настоящей вере, как известно, никакие доказательства не нужны.
«Одно колесо пудов десять весит!»
А в заключение скажем пару слов, с которых, вообще говоря, стоило начать этот рассказ: зачем тратить столько сил на такую ерунду, как вычисление нужной лавочки и нужного перекрестка?
Ну ведь самом деле, какая к черту разница, тут Берлиозу отрезало голову или на полсотни метров дальше? Неужели для понимания смысла романа так уж важно знать, на какой именно скамейке сидел Воланд?
Так-то оно, конечно, так, если воспринимать «Мастера и Маргариту» исключительно рассудком. А если роман найдет тропинку и к сердцу, то придя на Патриаршие и сев на ту самую скамейку, где велся спор о Христе, волей-неволей почувствуешь причастность к описанным событиям, а это в свою очередь порождает желание еще глубже погрузиться в роман и задуматься о том, что же пытался сказать миру Булгаков. И каждый услышит что-то свое.
***
Иван Иванович, исполненный алкогольного достоинства, за третьим разом взял приступом эстраду и доложил такое:
– Прежде чем говорить о Международном дне, скажем несколько слов о венерических болезнях!
М. Булгаков, «Праздник с сифилисом»
Вы помните, что у Воланда разные глаза? А что он страдает от болей в колене и даже иногда прихрамывает? А вы знаете, что разные глаза и хромота это традиционные признаки дьявола? Наделять своего героя этими качествами, понятными проницательному читателю, понадобилось Булгакову именно для того, чтобы подчеркнуть его, Воланда, инфернальность. Таким образом, понятно, почему хромает Воланд. Теперь давайте попытаемся разобраться, отчего? От того, что был сброшен богом на землю и сломал ногу, как учит библейская легенда? Сам Воланд говорит, что «ровно ничего из того, что написано в евангелиях, не происходило на самом деле никогда». Да и вообще, он далеко не канонический христианский дьявол. Так что хромая нога – это не последствие низвержения на землю, а всего лишь аллюзия на его происхождение. Так откуда у него эта хромота – de facto? И отчего же у него все-таки разные глаза? Да, это признак сатаны, но почему у сатаны они разные? Булгаков со свойственным ему юмором предлагает разгадку: Воланд болен… сифилисом.
Да-да, разные глаза — один из симптомов этого неприятного инфекционного заболевания, иначе называемого люэсом, вызываемого микроорганизмом вида Treponema pallidum подвида pallidum, относящимся к роду Treponema, семейству спирохет. Я вижу, что у людей часто вызывает недоверие информация о том, что причиной разных глаз может являться сифилис. В самом деле, ведь иногда встречаются люди, у которых, скажем, левый глаз карий, а правый зеленый. Это связано с особенностью пигментации радужной оболочки, но, разумеется, никак не с сифилисом. Однако же у Воланда глаза отличаются друг от друга не просто цветом. Известно, что застарелый сифилис часто характеризуется явлением, называемым Argyll Robertson Pupil — отсутствием зрачкового рефлекса, причем не обязательно сразу в обоих глазах. Иначе говоря, один из зрачков не сокращается под воздействием света. А теперь вспомним, как изображает Булгаков глаза Воланда: один-то нормальный, зеленый, а вот второй — «пуст, черен и мертв». Именно так можно описать неестественно расширенный зрачок пораженного люэсом глаза.
Вообще, хочется заметить, что разные глаза как признак сифилиса довольно часто можно встретить в произведениях Булгакова. Например, в рассказе «Звездная сыпь» врач вспоминает о неком Семене, страдающем этим недугом: «Цел ли у него носовой скелет? А зрачки у него одинаковые? Бедный Семен!» Или в «Белой гвардии»: доктор Турбин, осматривая сифилитика, первым делом «внимательнейшим образом вгляделся в зрачки пациенту. <…> Но зрачки у владельца козьего меха оказались обыкновенные». Вообще, в те годы сифилис был довольно распространенной болезнью, и тогда, в отличие от сегодняшнего дня, разные глаза были общеизвестным и очевидным его симптомом. Даже упомянутый пациент еще до посещения врача знает о том, что его ждет: «Пройдет пятнадцать лет, может быть, меньше, и вот разные зрачки, гнущиеся ноги, потом безумные идиотские речи, а потом — я гнилой, мокрый труп».
Да и сам Воланд вполне откровенно говорит Маргарите о своей болезни: «Приближенные утверждают, что это ревматизм, но я сильно подозреваю, что эта боль в колене оставлена мне на память одной очаровательной ведьмой, с которой я близко познакомился в тысяча пятьсот семьдесят первом году в Брокенских горах, на чертовой кафедре». На Брокенских горах традиционно собираются на шабаш ведьмы для празднования Вальпургиевой ночи. А непременным атрибутом ведьминских шабашей, как известно, являются сексуальные оргии, на которых ведьмы отдаются дьяволу. Уважаемые знатоки, внимание, вопрос: какую же болячку могла «оставить на память» ведьма, с которой «близко познакомился» на шабаше Князь тьмы? Что? Ответ досрочный?
Да, в самом деле, запущенный сифилис характеризуется повреждением хрящевой и костной ткани, причем нередко именно нижних конечностей (гуммозные повреждения часто возникают как раз в области колена). При этом больной испытывает сильную ноющую боль. Кроме того, повреждение хрящевой ткани отражается и на гортани, что проявляется в характерной сифилитической хрипоте. Вспомним, что голос Воланда «на некоторых словах давал оттяжку в хрип».
Кстати, Азазелло тоже страдает этим недугом, причем даже в большей степени, чем его господин. Гнусавый голос, бельмо на глазу, опять-таки хромота. В ранних редакциях романа симптомы люэса были даже еще очевидней: у него, бедняги, даже провалился нос и вытек глаз, а Булгаков прямо называл его голос то хриплым сифилитическим, то гнусавым, но опять-таки сифилитическим.
Некоторые возражают, что каждый из этих признаков можно найти и у людей, и не больных венерическими болезнями. Да, каждый признак в отдельности мог бы и не значить ничего. Повторю – в отдельности. Но все вместе они складываются в совершенно явную картину. И даже если бы Булгаков – предположим такое – наделил свиту симптомами сифилиса совершенно случайно, не имея ничего в виду, то все равно он – профессиональный врач-венеролог (а если еще точнее, сифилидолог) – не мог бы не заметить нарисованной им самим картины.
Итак, у Воланда в самом деле венерическая болезнь? Казалось бы, есть неоспоримый аргумент против этой теории. Ведь как не крути, он – сатана, всесильный злой дух, а как дух может страдать от простой болезни смертных? Больше того, давайте вспомним последний полет свиты дьявола, одну из моих любимых сцен, когда ночь «хватала скачущих за плащи и, содрав их с плеч, разоблачала обманы». Лицо Азазелло изменяется, и его уродливое бельмо – один из признаков болезни — пропадает. Так что же, пресловутый сифилис тоже был обманом, мишурой?
Здесь придется сделать небольшое отступление и вспомнить о судьбе самой книги «Мастер и Маргарита». Как известно, Михаил Афанасьевич умер, так и не закончив редактирование своего произведения. По сути, можно сказать, что романа «Мастер и Маргарита» не существует – то, что сейчас издается под этим названием, это лишь наиболее гармоничная подборка черновиков и набросков. Да и то, исследователи так и не определились, какую подборку считать оптимальной, поэтому на сегодняшний день с равным правом издаются две версии романа. Можете проверить, которая из них стоит у вас на полке – первая начинается словами «В час жаркого весеннего заката…», а вторая – «Однажды весною…» (она чуть полнее). Именно поэтому люди, интересующиеся творчеством Булгакова (а к ним отношусь и я) проявляют такой интерес к неизвестным широкой публике редакциям романа – не прочитав их, невозможно в полной мере понять это произведение. Впрочем, в полной мере его понять, пожалуй, не получится, даже проштудировав все до одного черновики писателя, но, во всяком случае, проследив эволюцию романа, можно, по крайней мере, найти для себя ответы на многие вопросы. Заглянем в одну из редакций и найдем описание последнего полета. Вот что говорит Воланд по поводу преображения Коровьева в печального Рыцаря:
– Он неудачно однажды пошутил, — шепнул Воланд, — и вот, осужден был на то, что при посещениях земли шутит, хотя ему и не так уж хочется этого. Впрочем, надеется на прощение. Я буду ходатайствовать.
Будет ходатайствовать?! Получается, над ним стоит еще некая Сила, которой даже Воланд не в силах перечить? Значит, он не всесилен? И не он наложил проклятье на Фагота, как можно было подумать, читая общеизвестную редакцию? Выходит, именно эта Сила определяет, какое именно обличье будет у духа, приходящего в наш мир. В самом деле, ведь и Иешуа находится на земле в теле, подверженном болезням и даже самоё смерти. Таким образом, преображение свиты Воланда объясняется очень просто – духи зла покинули землю, оставив свои земные тела, в которых вынуждены были находиться. Как мы видим, даже Воланд не властен менять в нашем мире свой облик наперекор этой Высшей Силе. И, однажды заразившись сифилисом в своем земном обличье, он вынужден всякий раз посещая землю, пожинать плоды этого.
источник
Патриаршие пруды в «Мастере и Маргарите» оказываются непосредственно связаны с Воландом. Совсем неподалеку отсюда располагагается квартира Степы Лиходеева, где он поселился, театр Варьете, где он давал представление… Если задуматься, то большая часть пребывания Воланда в столице проходит именно здесь…
И, разумеется, имеено в сквере на Патриарших прудах Воланд впервые появляется на страницах «Мастера и Маргариты». Попытаемся реконструировать «на местности» события того памятного вечера. Итак,
Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. … Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пестро раскрашенной будочке с надписью «Пиво и воды».
Здесь встает вопрос 1: откуда эти два гражданина появились?
Михаил Александрович Берлиоз был председателем Массолита. Работал он в Доме Грибоедова, совсем неподалеку от Патриарших — большинство исследователей считают прообразом Дома Грибоедова, где размещался Массолит, Дом Герцена, расположенный по адресу Тверской Бульвар, 25. Логично предположить, что на Патриаршие Берлиоз пришел после работы — передохнуть перед вечерним заседанием и, заодно, прочитать лекцию незадачливому поэту. От Дома Генцена пройти туда можно либо через Малый Козихинский переулок, либо через Малую Бронную – что одна, что вторая улица приведет к восточному углу пруда.
Возможные пешие маршруты от Массолита до Патриарших.
Получается, что Берлиоз и Иванушка вошли в сквер на Патриарших вот через этот вход.
Где-то здесь располагалась и будочка «Пиво и воды».
Позволю себе небольшое пояснение о позднем времени начала заседания — по сегодняшним меркам заседание, назначенное на 22.00 — это перебор. Но в сталинские времена это было вполне в порядке вещей. Сталин работал до трех-четырех часов утра, и крупные госучреждения волей-неволей приучились бодрствовать вместе с ним: в ожидании возможного вызова к Самому не смыкали глаз министры; чтобы время не пропадало даром, они выдергивали на рабочее место своих заместителей; те в свою очередь – собственных подчиненных, и эта цепочка тянулась все дальше и дальше.
Отсидев на рабочем месте первую половину рабочего дня, вечером служащие на несколько часов расходились по домам – вздремнуть перед второй, ночной, частью. И в десять вечера вновь загорались окна крупных учреждений, к которым относился и Булгаковский Массолит.
Итак, со входом мы разобрались. Теперь вопрос №2: в какую сторону пошли Берлиоз и Иванушка — прямо или налево? Булгаков отвечает на этот вопрос достаточно однозначно:
Не только у будочки, но и во всей аллее, параллельной Малой Бронной улице, не оказалось ни одного человека. … Пройдя мимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт, иностранец покосился на них, остановился и вдруг уселся на соседней скамейке, в двух шагах от приятелей.
…
– Разрешите мне присесть? – вежливо попросил иностранец, и приятели как-то невольно раздвинулись; иностранец ловко уселся между ними и тотчас вступил в разговор.
Итак, Иванушка с Берлиозом обосновались где-то на аллее, параллельной Малой Бронной.
Никакого точного указания на конкретную скамейку в «Мастере и Маргарите» нет. Однако в доме № 32 по Малой Бронной жили друзья Булгакова, а зная любовь склонность писателя привязывать вымышленные реалии своих произведений к каким-либо значимым объектам из настоящего мира, некоторые исследователи располагают «ту самую скамейку Воланда» напротив их подъезда.
Скамейка Воланда.
Она же с другого ракурса.
Третий вопрос, который обычно занимает любителей Булгакова: куда бежал Берлиоз «звякнуть по телефону»? На это Булгаков также указывает достаточно прямо:
Берлиоз … устремился к тому выходу с Патриарших, что находится на углу Бронной и Ермолаевского переулка. … Тотчас и подлетел этот трамвай, поворачивающий по новопроложенной линии с Ермолаевского на Бронную. Повернув и выйдя на прямую, он внезапно осветился изнутри электричеством, взвыл и наддал.
Итак, Берлиоз бежит вперед по аллее, параллельной Малой Бронной в сторону Ермолаевского переулка.
Вот он, выход с Патриарших на углу Ермолаевского переулка и Малой Бронной.
Вот он, поворот.
Но «выйти на прямую и наддать» здесь трамваю негде. В связи с этим некоторые исследователи предоплагают, что в ограде Патриарших был разрыв прямо напротив перпендикулярной Малой Бронной аллеи. Именно здесь и располагался злополучный турникет.
Место предполагаемого выхода на схеме…
Источник: http://litvinovs.net/reflection/woland_bench_at_patriarshye_and_place_of_berlioz_death/
… и на фото.
А теперь, что касается самого трамвая. Пассажирской ветки здесь никогда не было. А дальше версии расходятся: кто-то говорит, что была грузовая, кто-то — что Булгаков перенес сюда трамвайную ветку, расположенную рядом с его домом на Чистых Прудах, кто-то отмечает, что в одной из ранних редакций романа временем действия значится 1943 год — пусть недалекое, но будущее, а линия трамвайная у Булгакова как раз «новопроложенная»… Лично мне ближе всего версия с грузовой трамвайной веткой, но не хочу никому ничего навязывать.
Вернемся же к Воланду и Иванушке.
Сделав над собой великое усилие, Иван Николаевич поднялся со скамьи и бросился назад, туда, где разговаривал с профессором. И оказалось, что тот, к счастью, еще не ушел.
…
Иван ахнул, глянул вдаль и увидел ненавистного неизвестного. Тот был уже у выхода в Патриарший переулок, и притом не один. Более чем сомнительный регент успел присоединиться к нему. Но это еще не все: третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров, черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами. Тройка двинулась в Патриарший…
В самом конце вот этой аллеи увидел Иванушка подозрительную тройку
Другие мои заметки о Булгаковской Москве читейте здесь.