Как найти сюжет для стихов

­ ЦВЕТОК НА
ПОДОКОННИКЕ. Пиденко А. Н.

-Как ты придумываешь сюжеты для своих стихов?
-Хочешь, попробуем вместе написать, что-нибудь?
-Ну, ты хочешь, чтобы я попал на галеры лиры или музы
и на перегонки к дуэли с Дантесом? Ладно, уболтал.
-Как слагают свои песни различные народности, идут
и поют о том, что видят. Это и есть белые стихи,
где рифму подменяет мелодия.
-А что можно и без рифмы?
Ну, если слагать только классические стихи, с классической
рифмой, поэтический мир будет бедноватым особенно
по смыслу и сюжету. Много ли напоёшь под классическую
музыку? А вот под рок и т. д. можно выразить намного больше.
И так мы последуем примеру чукчи, который поёт о том, что
видит.
И составим план для сюжета, будущего стихотворения.
И так, что перед нами, — окно.
-Будем писать про окно?
-Ну, про окно тоже напишем, но что ты видишь в этом окне?
-Цветок.
-Цветок, да? А теперь добавим к слову цветок, каждый по
слову
с двух сторон, чтобы получилось предложение, давай. И так –
одинокий цветок.
-На подоконнике!
-И так будем писать об одиноком цветке на подоконнике,
который, что делает?
Что он делает на подоконнике?
-Ждёт.
-Чего ждёт?
-Ждёт, когда его польют.
-А поглобальнее,.
-Ждёт когда придёт весна.
-Ну, вот и прекрасно, значит, краткая цель-план у нас есть.
Одинокий цветок на подоконнике ждущий весну. Теперь мы этот цветок будем
соотносить с окружающим миром. Что он делает, мы выяснили. Теперь надо понять,
зачем он ждёт весну.
Что он видит вокруг себя, что он помнит о прошлом, о чём он
мечтает в будущем.
Во что он верит, и что ему даёт его доля. На что ему можно
рассчитывать и почему он
может плакать, и почему он может радоваться. Отношение его к
тем, от которых он
зависит. Его мечты, его зависть, его надежды.
-А кому ж он может завидовать?
-Ну, хотя бы птицам, которые улетели в тёплые края. Так
делается ответ на каждый поставленный вопрос. И получается рассказ об одиноком
цветке, ждущем весну на подоконнике. Теперь нужно найти мотив, на который будет
написано стихотворение.
Для этого нужна точка опоры, т. е. первая фраза. Многие
удивляются, что не могут написать даже одну строчку, а это не строчка, это и
есть начало мелодии. Мы напишем что угодно, а потом исправим, главное не писать
сразу о цветке, пусть читатель сам догадается, это будет неким кроссвордом или тайной, которая будет некой изюминкой
для полноты вкуса. Ну, пиши первую фразу.
-Он звал весну сквозь стёкла окон. Сойдёт?
-Многие пишут, не думая, и утверждают, что они якобы пишут
под чью-то диктовку
идущую, свыше. А мы на небо полагаться не будем, но и не
побрезгуем подсказкой
свыше. И в симбиозе неба и рассудка появляется некий
завораживающий, многозначительный текст-стихотворение для создания своего,
только своего
цветка, своего подоконника, своего ощущения, своего образа миража
который как
глюкоза усваивается безотходно подсознанием. И обязательно,
все мысли, которые нам будут приходить в голову по поводу сюжета стихотворения,
в обязательном порядке будем записывать на бумаге. Ибо то, что мы запишем,
будет являться визуальным подкреплением, планом и четко поставленной задачей, а
также основным фундаментом опоры стихосложения. Сначала наша рифма будет
страдать погрешностями, но нам главное построить скелет сюжета, а потом в
результате долгой кропотливой работы идет подгонка рифмы и такта, или мелодии
стихотворения.
Это есть – ДИЛЕТАНТСКИЙ СПОСОБ написания стихотворения с
сюжетом.
Профессиональные же поэты пишут уже не для простых людей, а
как правило для своих же сокамерников по психосложению. Они варятся в
собственном соку, и им безумство не по плечу. Обвиняя друг друга в
графоманстве, плагиате и использовании штампов,
Они как правило стараются из говна сделать конфетку. Сначала у меня ничего не получалось, дальше
двух строчек дело не шло, тут в пору запаниковать и бросить.
Но я не бросил и настойчиво штурмовал уступ Парнаса. Пегас
вначале гадил, не стесняясь прямо с верху на мои писания, а Муза зачеркивала
всё, даже название. Но я не сдавался,
хотя моё сознание кричало мне –«брось, да на фига тебе это
нужно», а я улыбался и начинал всё заново. И по утрам, когда сознание ещё не
проснулось и по вечерам, когда оно уставшее уже дремало, я продолжал писать, а
моим помощником было подсознание.
И представьте себе, от моей настырности все так устали и так
были удивлены, что у меня стало, что-то получаться, что моё сознание осознав
свою ошибку, стало мне помогать.
И можете себе представить, какое я получал удовольствие,
когда я открывал тетрадь, Пегас сидел напротив, хлопал крыльями и ржал от
удовольствия, а проказница муза играла в классики на клетках моей тетради. Ради
этого кайфа можно было не обращать внимания на насмешки друзей и на их скрытую
зависть, когда они видели меня счастливым. Ибо, научившись творить, я научился
любить жить и познал в этом счастье.

ОН ЗВАЛ ВЕСНУ.

Он звал весну сквозь шторы окон,
В свет рвался каждым лепестком,
Но, в ледяных узорах стёкол,
Лишь видел небо за окном.
Он солнца луч просил далёкий,
Пригреть, чтобы расцвесть цветком.
Но с ним играл мороз жестокий,
Февральским сумеречным днём.
А по ночам вновь снилась осень,
Что птиц в изгнанье прогнала,
Что оголила неба просинь,
С деревьев листья сорвала.
Та, что открыла свет метелям,
И зиму в гости позвала.
И лишь безудержным капелям,
Ключ от ненастий предала.
Он ждал тепла, не ведал лета,
Когда весь мир осушит зной.
Глоток воды, как дань запрета,
Велит ждать радости иной.

29 марта 2006г. День солнечного
затмения.

-Значит насколько я понял, сначала на листке бумаги нужно
составить некий макет того, что нас интересует, а потом заняться созданием
проекта и согласно рифмы, а точнее созвучной мелодии по которой будет
выстраиваться стихотворение ваять его?
-Для того, чтобы заявленная информация в стихотворении чётко
дошла до читателя, нужно не умение выстраивать рифму и строфу, а умение чётко
обрисовать ситуацию и сюжет создавая для человека ассоциации нарисованные при
помощи спец фраз НЛП. То есть создать некий близкий мир его сознанию. Такие
методы предполагают дать человеку некий каркас мира, который он уже достраивает
сам, то есть книжку для раскрасок, которую нужно разукрасить в свои приемлемые
индивидууму цвета. Ошибка же многих поэтов состоит в том , что они преподносят
уже готовый взгляд на вещи мира, не оставляя своими выводами места для фантазии
читателя. Дело в том, что каждый человек представляет и ощущает окружающий нас
мир по разному. Одни воспринимают его визуально, то есть то есть как
нарисованные картинки, другие аудиально, как мир звуков, шорохов и т. д.,
третьи кинестетически в виде ощущений и есть смешанные варианты. Поэтому в
начале произведения необходимо обрисовать мир в который автор вводит читателя
во всех ракурсах, то есть в картинках, звуках и ощущениях, а так же не забыть в
конце подмешать такую специю как время, прошлое, настоящее, будущее. И поверьте
с этой специей взгляд в картинках, звуках и ощущениях будет захватывать
читателей и молодых и в возрасте. Ибо всё будет написано как будто про них..
.Почему многие удивлялись, как мог Владимир Высоцкий писать песни про многие
профессии не пройдя их путь? Да потому, что он просто напросто описывал Сюжет
таким образом, что у человека срабатывали все репрезентативные системы
восприятия мира., во многих плоскостях., включая временные изменения.
-А почему нужно обязательно рисовать план стихотворения и
его детали на бумаге, многие всё продумывают в голове, главное, чтобы была
хорошая память?
-Дело в том, что бумажный листок и является той точкой
опоры, от которой можно оттолкнуться и перевернуть весь мир. Голова же является
блуждающим модемом, и не может более нескольких минут удерживать информацию,
она всё время находит, что либо новое и видоизменяет её, порой не в состоянии
вернуться к изначальной, возможно даже более чёткой и верной. И главное для
писателя, не нужно стремиться побольше изучить и запомнить всего, нужно
научиться лишь делать закладки в мозгу, для возможности при помощи современных
передовых технологий найти нужную информацию. Ведь даже самая главная задача
школы не запомнить порой ненужную информацию, а научиться работе с книгой, возможностью
оперировать с найденной информацией. А дальше всё очень просто, используя
раздробленные куски информации собирать из неё свои трансформеры, которые вам
пригодятся в жизни.

Желаю Вам удачи в написании стихотворения с сюжетом.
Я буду очень рад, если мои наблюдения и подсказки помогут
вам в чём либо.

Перейти к предыдущей части статьи

Одним из лидеров является любовная тема, что и неудивительно, ведь влюбленность даже на физическом уровне приводит организм в состояние повышенной чувствительности. Всё вокруг наполняется светом любви, мир воспринимается ярче и обостренней. Кажется, что о любви шепчут звезды и поют соловьи, грудь наполняет смятение, тоска и счастье. Иногда для поэта состояние влюбленности даже важнее самого объекта любви.

С одной стороны, именно в этом состоянии поэтическое вдохновение проявляет себя наиболее мощно. С другой — именно частое обращение к любовной теме делает написание оригинального, ни на что не похожего, любовного стихотворения необычайно трудным. Наверное, такого количества плохих и избитых стихов, как на тему любви, мы больше нигде не найдём.

Любовь — одно из мощнейших, но далеко не единственное сильное чувство. Поэтому остальные эмоциональные стихи я бы объединил под условным названием «Стихи пограничных состояний». Сюда можно отнести состояния счастья, радости, отчаянья, одиночества, страха. Особо плодотворным является щемящее состояние просветленной тоски и грусти, то, что Пушкин описал словами: «Мне грустно и легко; печаль моя светла».

Иногда, когда чувства особенно сложны и смятенны, поэты пишут своеобразным методом «Потока сознания», позволяя рождающимся словам и образам вольно и причудливо сменять друг друга и самостоятельно диктовать направление стиха. Здесь главное — не логическая связь и осмысленность, а соответствие определенному настроению.

…Выдыхал неистово,
Вздрагивали искрами
Силы света.
Силы света белые,
Силы света чистые
Силы света.
Когда ногу за ногу,
Когда солнце за солнце,
Сила света всасывает,
От неё не спрячешься.
Что-то перепуталось,
Был по нитке спущенный
И в петле болтается…
Сила света всё!..
С. Аксёненко

А вот как передал бред горячки Р. Киплинг (пер. М. Фромана):

…В утра свежем дуновенье
Видел я — верблюд ко мне
Вне законов тяготенья
Подымался по стене,
И каминная задвижка
Пела с пьявками, дрожа,
Распаленная мартышка
Сквернословила, визжа.

С криком несся в дикой скачке
Весь багровый, голый гном,
Говорили о горячке
И давали в ложке бром,
А потом загнали в нишу
С мышкой, красной как луна,
Я просил: «Снимите крышу,
Давит голову она!

Я молил, ломая руки, —
Врач сидел как истукан, —
Что меня спасти от муки
Может только океан.
Он плескался подо мною,
Пену на берег гоня,
И понадобились трое,
Чтобы сбросить вниз меня…

Почти вровень со стихами о любви идут стихи о природе и ее явлениях. Я бы даже назвал их «стихами о пейзаже». Ведь человека могут восхищать не только облака и березки, но и каменные джунгли города, и терриконы шахт. Хотя наиболее благотворно влияют на поэта именно загородные прогулки, где тишина, красота, покой и ничто не отвлекает.

Природа и ее явления могут служить как объектом стихотворения, так и фоном для раздумий. Вечные, истертые, но продолжающие волновать природные темы — это, прежде всего, времена суток, небо с облаками и светилами, лес, сад, поле, дорога, дождь, ну и, конечно, времена года.

Среди времен года, безусловно, лидируют осень и весна, когда в природе происходят особенно яркие изменения — увядание и расцвет. Следом за ними идет зима, которая, благодаря своей тишине, покою и домоседству, более стимулирует к творчеству, чем жаркое и шумное лето.

Стихи о природе нередко перекликаются с патриотическими стихами, в которых поэтом руководит чувство своей причастности к родной земле, стране, к своим соотечественникам, чувство гордости или горечи за свою Родину.

Патриотические стихи так часто бывают востребованы государством, что притягивают к себе внимание орды конъюнктурных стихотворцев. Некоторые из подобных творений создаются не без известной доли таланта, как, например, тексты А. Шаганова для песен группы ЛЮБЭ. Многие, наверно, помнят, что группа начинала с шуточных «люмпеновских» песен вроде «Батько Махно» или «Атас», а затем, уловив изменившийся дух времени, полностью перепрофилировалась на патриотическую тематику.

Не меньшую потребность официоз испытывает и в праздничных стихах, будь то Новый год, Рождество или Международный Женский день. Хороших стихов в этом жанре поэзии, по понятным причинам, написано крайне мало.

Прогулки на природе и ночные бдения часто стимулируют рождение так называемых «Размышлений о жизни», огромное место в которых занимает вечно волнующая человека тема смерти, быстротечности бытия, смысла жизни и тому подобных «проклятых» вопросов без четкого ответа.

К ним вплотную примыкают и религиозные стихи  — молитвы, восхваления и обращения к Богу. В старые времена, когда религиозностью было пропитано всё общество, эти стихи были и популярнее, и подлиннее.

Среди стихов о людях, безусловно, превалируют посвящения, особенно матери и детям. Немало стихотворений посвящается людям какой-либо профессии — монтажникам-высотникам, морякам, учителям или себе любимым — поэтам и писателям.

Особенно выделяются в русской поэзии военные стихи, что неудивительно для страны, пережившей самую страшную войну в истории человечества. На этом, ценимом государством, жанре тоже подвизалось немало бездарей, но сама тема не позволила затеряться в графоманском потоке по-настоящему сильным стихам, многие из которых стали популярны в народе, благодаря песням:

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?

Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог,
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок.

Стоит солдат — и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,
Героя — мужа своего.

Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол, —
Свой день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел…»

Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только теплый летний ветер
Траву могильную качал.

Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой.

«Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.

Сойдутся вновь друзья, подружки,
Но не сойтись вовеки нам…»
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.

Он пил — солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
«Я шел к тебе четыре года,
Я три державы покорил…»

Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.
М. Исаковский

Особым жанром, включающим в себя понемногу все предыдущие, являются детские стихи. Часть из них носят игровой, развлекательный характер. Часть — познавательный и воспитывающий. Советской поэзии с этим жанром чрезвычайно повезло. Детские стихотворения К. Чуковского, С. Маршака, А. Барто, Б. Заходера по качеству не уступают взрослой поэзии, в них нет глупого «сюсюканья» и заигрывания с детьми. Как нет и суровой дидактичности.

Разумеется, детская поэзия имеет свои особенности, отличающие ее от взрослой.

Во-первых, она не должна быть чрезвычайно сложной по языку, по форме и «темной» по смыслу. Верлибр ребенку будет и непонятен, и неприемлем, ведь он любит «складные» музыкальные стихи, которые хочется скандировать и напевать, под которые хочется прыгать и танцевать.

Во-вторых, не стоит касаться тем, которые ребенку скучны и неинтересны. Ребенок скорее получит удовольствие от страшилки про запертого в холодильник «маленького мальчика», чем от стихов о быстротечности бытия. А ведь такие ужасные детские стихи когда-то писали. Вот нравоучительное произведение XVIII века английского богослова И. Уоттса:

Как дорожит любым деньком
Малюточка пчела! — 
Гудит и вьется над цветком,
Прилежна и мила.

…И я хочу умелым быть,
Прилежным, как она, —
Не то для праздных рук найдет
Занятье Сатана!

Пускай в ученье и в труде
Я буду с ранних лет —
Тогда и дам я на суде
За каждый день ответ!
пер. О. Седаковой

Ребенка надо учить, не только запугивая, но и развлекая. Даже нравоучительная до оскомины сказка К. Коллоди о Пиноккио до сих пор читается детьми именно из-за яркого увлекательного сюжета.

Описывая тематику поэзии, я касался в основном лирики. Эпические и повествовательные стихи ныне пишутся редко. Причина в том, что многие функции сюжетного повествования взяла на себя художественная проза. И написать талантливый, превосходящий по воздействию прозу сюжетный стих гораздо сложнее, нежели менее стесненную в выражении лирику. Зато тематика повествовательного стихотворения практически неисчерпаема, и писать о ней я смысла не вижу.

Продолжение следует…

1. Opuss
2. Запись

Темы для стихов (сочинял долго, так как для своих стихов не могу придумать тему)

О природе (я люблю писать о природе):
(Но здесь не всё относится относится к природе)
Бабочка
О цветах
О облаках
О времени года
О дне, который вы прожили
Люди которых вы встретили
Дерево
Разные насекомые
Загадки про природу
Считалки
Праздники (можно к первому апрелю подготовить)
Диалог кого-то
О месяце
О неделе прожитой
О небе
О птицах
О рыбах
О Море
О вашей улице
О вашем доме
О вашем городе
О городе-герое
О добром деле
О чьих-то мечтах
О себе
О друге
О друге шуточный стих
О родных
О дружбе с кем-то
О снах
Стихотворения на конкурсы (на любых сайтах)
О Земле
О материке
О стране
Поучительный стихи по географии, биологии.
О Крыме (часть России-Автономная республика Крым)
О беде в Чернобыле
О крыске которая накушалась радиации (шучу)
О том как ты пишешь стихи про природу
О знаменитых людях

Это всё, если что-то ещё придумаю—напишу!

Продвигаемые книги

Последние комментарии

Похоже, все спят.

О чем написано стихотворение? О чем вообще пишутся стихи? Что может послужить сюжетом в лирике?

Оттого что на эти вопросы нет твердого ответа, между тем, что ожидает читатель и критика – с одной стороны, и делает поэт – с другой, часто возникает драматическое расхождение. Печатью этого расхождения отмечена судьба Фета, Некрасова, последние годы жизни Пушкина.

Время держит в секрете от современников истинные оценки. Во всяком случае, те, что исходят из непосредственного восприятия многих читателей, нередко бывают ложными. Новизна имеет обыкновение появляться с той стороны, откуда ее не ждут. Но кажется, что, стремясь навести порядок в основных понятиях, которыми, говоря о стихах, мы оперируем, удается захватить и сам материал исследования, упорядочивая его, проясняя к нему отношение.

Достижения отечественной филологической школы вдохновляют на новые и новые попытки разобраться в нежной путанице поэтической ткани. Опыт, накопленный русской поэзией к концу XX века, также этому способствует.

В одной из своих статей о поэзии Л. Гинзбург пишет: «Стихотворение нельзя свести к теме, но тему можно из него вывести, от него отвлечь… Подготовленный читатель лирики владеет некоторым кругом экзистенциальных тем, набором ответов на вопрос – о чем это стихотворение?» В этой же статье дан примерный перечень тем лирики: «Это темы жизни и смерти, смысла жизни, любви, вечности и быстротекущего времени, природы и города, труда, творчества, судьбы и позиции поэта, искусства, культуры и исторического прошлого, общения с божеством и неверия, дружбы и одиночества, мечты и разочарования. Это темы социальные, гражданские; свободы, государства, войны, справедливости и несправедливости»¹.

Два с небольшим десятка тем. Как мало по сравнению с разнообразием русской лирики, если окинуть ее всю единым взглядом! Стихи такие разные и поэты так непохожи друг на друга!

Лирических мотивов², вероятно, и того меньше: тоска по прошлому, по родным местам, по человеку (разлука), мотив пиров и застолий, мотив сна и пробуждения (природы и души), мотив странствия, путешествия… и что еще?

А поэтическая мысль бесконечно разнообразна; каждое лирическое стихотворение ею обладает и не похоже на другое именно в силу ее особенности. Сколько ни написано прекрасных стихов о любви – все разные. Темы и мотивы общие, они могут быть выражены абстрактными понятиями; поэтическая мысль всегда конкретна и единична. Она не извлекается из текста, потому что она связана с ритмом³.

И вот что интересно: есть стихи, в которых нельзя однозначно определить тему, нельзя ее вывести, то есть ответить на вопрос, о чем они написаны; предмет речи уклончив и неуловим.

В этом смысле характерно, что стихотворений, имеющих название, в русской лирике совсем немного по сравнению со всем множеством стихов, никак не названных, несмотря на неудобство при упоминании произносить целую строку, которая, кстати, не всегда успевает быть законченной (например: «Любимая, – молвы слащавой…»).

Кроме того, характерны сами названия стихотворений, их повторяемость и кочевой образ жизни. Такие названия, как «Ночь», «Любовь», «Сон», «Муза», «Снег» и прочие подобные, встречаются по нескольку раз у одного и того же поэта, не говоря о том, что редкий сборник стихов обходится без них. Так что часть лирики представляет собой как бы сочинение на заданную тему – ночь, любовь, сон и т. п., большая же часть (без названия) посвящена предмету, не поддающемуся обозначению.

Рассмотрим стихотворение Тютчева «Итальянская villa».

И распростясь с тревогою житейской,

И кипарисной рощей заслонясь, –

Блаженной тенью, тенью элисейской

Она заснула в добрый час.

И вот, уж века два тому иль боле,

Волшебною мечтой ограждена,

В своей цветущей опочив юдоле,

На волю неба предалась она.

Но небо здесь к земле так благосклонно!

И много лет и теплых южных зим

Провеяло над нею полусонно,

Не тронувши ее крылом своим.

По-прежнему в углу фонтан лепечет,

Под потолком гуляет ветерок,

И ласточка влетает и щебечет…

И спит она… и сон ее глубок!..

И мы вошли… все было так спокойно!

Так все от века мирно и темно!..

Фонтан журчал… Недвижимо и стройно

Соседний кипарис глядел в окно.

Вдруг все смутилось: судорожный трепет

По ветвям кипарисным пробежал, –

Фонтан замолк – и некий чудный лепет,

Как бы сквозь сон, невнятно прошептал.

Что это, друг? Иль злая жизнь недаром,

Та жизнь, – увы! – что в нас тогда текла,

Та злая жизнь, с ее мятежным жаром,

Через порог заветный перешла?

О чем это стихотворение? О любви? И да, и нет. Все-таки – нет, хотя любовь тут присутствует. Но не как центр мысли, а на ролях статистки. О заброшенной вилле? Не только, хотя месту действия отведены четыре строфы из семи. А само действие: «И мы вошли» – вот и все! Еще сказано: «Вдруг все смутилось». Может быть, событие в этом и состоит? Но что же произошло? «…Судорожный трепет по ветвям кипарисным пробежал, – фонтан замолк…» И только? Важнее, конечно, мысль, которая вслед за тем высказывается:

Что это, друг? Иль злая жизнь недаром,

Та жизнь, – увы! – что в нас тогда текла,

Та злая жизнь, с ее мятежным жаром,

Через порог заветный перешла?

Эта мысль – в вопросительной форме высказанное предположение, – не соотнесенная с подробным описанием покинутой виллы, непонятна. «Заветный порог» – что это? За заветным порогом здесь покоится природа без человека, ее беспробудный безжизненный сон, полный очарования и тайного смысла («волшебною мечтой ограждена»), но – бесстрастный, холодный. В этом переходе за заветный порог – столкновение горячей и злой (дважды «злой») жизни с вечным покоем. В чью пользу? Покой прекрасен, но… «мирно и темно» – так ли это привлекательно? Не драгоценней ли «мятежный жар»?

Пожалуй, можно сказать, что в этом стихотворении говорится о разладе, который вносит человеческая жизнь и страсть в мир природы. Но эта мысль, выраженная в прозе, выглядит бедно, грубо и примитивно в сравнении со стихами, не соответствуя духу того, о чем говорится. Тему здесь назвать трудно, а поэтическая мысль не извлекается из текста.

Поэтическая мысль, как уже говорилось, не извлекается из текста прежде всего потому, что она ритмична. К ней имеют прямое отношение и строфика, и размер (пятистопный ямб), и синтаксис, столь разнообразный: утяжеленный, книжный в первых двух строфах и неправильный, с многоточиями, прерывистый, характерный для разговорной, с волнением произносимой устной речи, начиная с четвертой строфы до конца. Заметим два вопроса в последней строфе, междометие «увы!», разрывающее фразу, повторы (трижды – существительное «жизнь», дважды – прилагательное «злая» и два указательных местоимения «та» в одном предложении). Все это вместе походит на тот «судорожный трепет», «чудный лепет», что вдруг были замечены поэтом в окружающей обстановке и вызвали в его душе ответный отклик.

Трепет листвы, внезапно всколыхнувшейся, как будто потревоженной вошедшими людьми, – вот что явилось поводом для написания этих стихов. Не темой, не идеей, а именно поводом. Повод – как это важно! Во всяком случае, для этого стихотворения. Он ближе всего подводит к непересказуемой поэтической мысли, теснее всего с ней связан.

Поводы различны, как сами стихи. Они бывают случайные, неожиданные даже для самого творца, ищущего их беспокойно и беспрестанно. Иногда повод является извне в виде события, происшествия, случая. Нередко он возникает в душе поэта в том ее состоянии готовности «излиться», когда она «трепещет и звучит, и ищет, как во сне»… И тогда довольно малейшего движения во внешнем мире, еле уловимого, как в приведенном примере из Тютчева, чтобы появился повод, способный вызвать стихи.

Каковы конкретные поводы?

Для Тютчева характерна такая же «двусоставность» мысли-повода, какую мы видим в «Итальянской vill’e» (неживая природа, с одной стороны, и потревожившая ее сон человеческая, мятежная и страстная жизнь – с другой). Например, отрадное дуновение воспоминания о счастье и весенний порыв ветра поздней осенью («Когда в кругу убийственных забот…»). То есть имеет место столкновение или уподобление двух предметов, двух явлений или событий, напоминающее сходство, которое лежит в основе метафоры, с выходом из одной ситуации в другую. Как только это возникает – является повод для стихов.

Есть поводы совсем иные по характеру: события и даты, имеющие общее значение, чья-то смерть, победа в сражении, торжественная годовщина, наступление Нового года… Жанр послания обычно имеет конкретный предлог. Это так называемые стихи «на случай».

Гёте, по свидетельству Эккермана, сказал, что все стихи по существу относятся к этой категории – «на случай». Понятно почему: стихи пишутся тогда, когда возникает конкретный повод. Я имею в виду не внутренний импульс к написанию стихов, который бывает связан с толчком извне, известным одному автору⁴, а тот осязаемый повод, который так или иначе, явно или скрыто, присутствует в тексте.

Поводы бесчисленны и неисчерпаемы: новость, известие, мысль, образ, человек, ситуация, предмет. Но всегда определенное событие, данная новость, такой-то человек. Необходимость в конкретном поводе тем интереснее, что в стихах каждый предмет стремится к обобщению, мысль инстинктивно приобретает расширительный смысл, а темы и мотивы повторяются беспрестанно, ибо их набор невелик. Именно ввиду тематической и предметной повторяемости лирика, развиваясь, умножает число поводов.

Повод есть всегда. Он может быть неизвестен и никогда не узнан читателем. Он может отсутствовать в тексте и привноситься, будучи почерпнут из биографических сведений. Но может быть заявлен в самом тексте, занимая определенное место в одном ряду с темой, сюжетом и поэтической мыслью.

Читая стихи Пушкина «Под небом голубым страны своей родной», не обязательно знать, что речь в них идет об Амалии Ризнич, которую когда-то любил поэт, смерть которой он воспринял с удивившим его спокойствием.

1. Л. Я. Гинзбург, О старом и новом, Л., 1982, с. 16 – 17.[↩]
2. Мотив – повторяющаяся часть сюжета.[↩]
3. Поэтической мыслью целесообразно называть ритмизованное смысловое единство, предложение или несколько предложений, в которых есть ритм. Ритмизованное высказывание отличается от прозаического тем, что благодаря ритму интонировано определенным образом, даже вне контекста. В нем возникает особое качество: ритмичная мысль.[↩]
4. Например, по поводу стихов Мандельштама:

   Что поют часы-кузнечик,

   Лихорадка шелестит,

   И шуршит сухая печка, –

   Это красный шелк горит, –

   из рассказа Ахматовой стало известно, что в них подразумевалось, у Ахматовой был жар, она мерила температуру в то время, как они с Мандельштамом топили печку. Но ситуация, которая, может быть, и домысливается (шуршит печка, горит красный шелк – видимо это огонь в печи), вовсе не тождественна поводу. Она – один из его видов.[↩]