Как найти в лесу корень женьшеня - Исправление недочетов и поиск решений вместе с Examum.ru

Исторические факты – где раньше выращивали чудо-корень.

Принято считать, что начало культивирования женьшеня было положено еще более тысячи лет тому назад. Но, история доказывает то, что целительный корень впервые стали культурно выращивать во времена династии Чосон (1566-1607 года до нашей эры).

Изначально его культивировали, засеивали семена или пересаживали молодые саженцы в лесах. Потом, со временем, стала приживаться традиция выращивания его на обрабатываемых полях и до сих пор данная методика сохранилась.

Как и раньше, на сегодняшний день при выращивании этого растения необходимо укрывать женьшень от губительного для него воздействия прямых солнечных лучей.

Что же необходимо знать искателям?

И тут возникает следующий вопрос, а именно в какой местности искать женьшень сегодня?

Истинный искатель женьшеня должен научиться, идеальным образом ориентироваться на местности.

Шутить, например, с дремучей тайгой уж очень опасно! Это лишь малое предостережение тем, кто отважится на поиски женьшеня, который произрастает в дикой природе.

Необходимо уяснить, что женьшень дается лишь упорным, не сдаваемым, терпеливым поиском. Но уж поверьте, поиски женьшеня того стоят, ведь не зря в старых китайских книгах была прописана следующая истина: «Царем животных леса – считается тигр, царем животных моря – считается дракон, а царем лесных растений – чудотворный женьшень»!

Границы произрастания целебного растения

Женьшень любит девственные широколиственные хвойные леса, «прячется» он, как правило, под пологом деревьев и кустарников.

Это растение очень любит тень, именно потому оно не растет в разреженных лесах с огромным доступом солнца.

На влажных местах встретить его крайне редко, любит хорошенько дренированные почвы. Произрастает одиночными экземплярами.

Источник

Download Article

The root of the ginseng plant has been used for medicinal purposes for thousands of years and is highly sought after. American ginseng is listed as an Endangered Species of Wild Fauna and Flora and is often harvested and exported to Asia where the best quality roots can sell for hundreds of dollars per pound. Because of the high demand, wild ginseng harvesting is regulated. **It is important that you use sustainable harvesting practices to ensure the long-term survival of the wild ginseng population.**

1
Hunt during the season. The harvest of wild ginseng is regulated in 19 states (Alabama, Arkansas, Georgia, Illinois, Indiana, Iowa, Kentucky, Maryland, Minnesota, Missouri, New York, North Carolina, Ohio, Pennsylvania, Tennessee, Vermont, Virginia, West Virginia, and Wisconsin)^[1],and is restricted or prohibited in all other states where it occurs. All of the 19 states have a designated harvest season, which is from September 1 to November 30. Plan your harvesting accordingly.
- If you have questions, contact your state natural resource or agriculture department for more details. The American Herbal Products Association is also a resource for state laws and regulations.
- In Canada, it is illegal to harvest wild ginseng, and it is classified as endangered both nationally and in Ontario and Québec. The export of wild roots in Canada is prohibited.
2
Go where the ginseng grows. Ginseng is native to hardwood forests of North America, from southern Canada (Ontario and Quebec), west to South Dakota and Oklahoma, and south to Georgia. It usually grows in well-shaded areas (especially north- or east-facing slopes) of moist hardwood forests.The more mature the forest (with large hardwood trees and a full canopy that shades out most shrubs, briars, etc.), the better for ginseng, as a thick understory of smaller plants will overshade or compete with ginseng plants.
- If you are interested in a certain area, check the USDA map^[2] to see if ginseng has ever grown there before. This will greatly increase your chances of finding some ginseng.
- Remember that the combination of shade and moisture create the best environment for ginseng to grow.
- Go to forests that have Beech Trees, Maple Trees, Hickory trees, Oak Trees, Basswood Trees, and Tulip Poplar Trees. Ginseng grows well in the shade of these trees.
- If you begin to harvest late into the season, you may have more difficulty finding ginseng.
- Look for deep, dark soil that is loose and covered with leaf litter.
Advertisement
3
Look for companion plants. One indicator that you may be in an area where ginseng grows is the presence of «companion plants.» These plants favor the same habitat conditions as ginseng and are sometimes found growing among ginseng. Finding these plants does not guarantee that you’ll also find ginseng, but it is a good place to start.
- These companion plants include trillium (Trillium spp.), bloodroot (Sanguinaria canadensis), cohosh (Caulophyllum thalictroides -blue, Actaea racemosa-black), jack-in-the-pulpit (Arisaema triphyllum ), wild yam (Dioscorea villosa), goldenseal (Hydrastis canadensis), and Solomon’s seal (Polygonatum biflorum).
- Poison Ivy is not considered a companion plant.
4
Identify the ginseng plant. The ginseng plant has a single stem that ends with a whorl (i.e. single point that the leaves originate from) of 1 to 4 leaves. Each leaf usually has 3 to 5 leaflets (i.e. smaller leaves).^[3] If the plant is mature, you will see a cluster of 6 to 20 whitish green flowers. The flowers will eventually produce red berries.
- Ginseng can be hard to spot. However once you find the first plant, it will be easier to find more.
- Ginseng changes as it develops. If the plant is immature, you will see a single stem with only 3 leaflets total. As the plant matures, each leaf will consist of 3 to 7 leaflets. A ginseng patch will have plants of all different stages of growth.^[4]
- You can find ginseng in both small groups and as solitary plants.
- It may be helpful to look at pictures of the ginseng plant before you go hunting or take a more experienced hunter with you.
5
Harvest only mature plants with red berries. If harvesting wild ginseng is allowed in your state harvest only mature plants with 3 or more prongs (leaves), and only when there is a sizeable population (leave at least 2/3 so that they can continue to reproduce, as well as any immature plants). Because wild ginseng is threatened, make sure to pick any ripe, red berries and plant them, separately, 1/2″ to 1″ deep in loose soil, 2 to 10 feet from the parent plant. You should protect these plants from other harvesters by clipping the stems from all 2-, 3-, and 4-pronged plants (making sure to plant any ripe berries).
- For more information on sustainable harvesting methods, see:
6
Dig carefully. When you find a mature plant with 3 prongs (i.e. leaves) (or 4 prongs (leaves) in Illinois), carefully dig the root out so as not to damage it and the neck. Use a pitchfork or needle-nose spade to dig under the plant, and leave plenty of space (about 6 inches/15 cm) between the plant and where you push the pitchfork or spade into the ground.^[5]
- Be respectful of nearby plants and try not to disturb them. If the plant is close to immature ginseng plants, use a smaller tool such as a stout flat blade screwdriver about 8 or 10 inches (20.3 or 25.4 cm) long, and work with extra care.
- If there is any risk of damaging the roots of adjacent immature ginseng plants, do not attempt to harvest the plant.
- After you have dug the root out, squeeze the red fruits into the palm of your hand and plant the seeds about 1 inch (2.5 cm) under the soil near the harvested plant. Never remove ginseng seeds or immature plants from the woods.
7
Wash and dry the root(s). When you get back home, briefly soak the roots in a bucket of cool water to remove excess soil. Do not wash them under a sink faucet or with a hose. Do not scrub them or wash them vigorously as some soil is desirable by the buyer and the surface of the root can easily be damaged. Then place the roots in a single layer on a screen tray or wooden rack to dry.^[6]
- Make sure the roots are not touching and let them dry on a wooden rack or screen tray in a well-ventilated room between 70–100 °F (21–38 °C).
- Never dry your roots in the oven, microwave, direct sunlight, or in a car window (i.g. placing the root near the back window of your car).
- Check your roots periodically as they are drying. If you see any mold or discoloration, adjust the temperature or airflow.
- Roots should easily snap into two pieces when they are completely dry.
- It will probably take 1 to 2 weeks to dry your ginseng roots.

1
Get a permit or license, if necessary. Some states require you to have a state-issued permit to harvest.^[7] If you are harvesting on private property, get permission from the property owner before you start.^[8] Always take your permit with you when are out harvesting. You are required to show your permit if you are requested to do so.
- Some U.S. Forest Service National Forests issue harvest permits for wild ginseng while other National Forests prohibit the harvest of ginseng. Check with the National Forest in your area to know whether ginseng harvesting is allowed. The harvest of wild ginseng on U.S. National Parks is strictly prohibited.
2
Identify mature ginseng plants. You are only permitted to harvest mature ginseng plants. Mature ginseng plants are at least 5 years old and have 3 or 4 prongs. Also, look for plants with red berries. You can also count stem scars to determine the age of the plant.^[9]
- For every year of growth, a stem scar will appear on the root neck of the plant. The plants you harvest should have at least 4 stem scars.
- You don’t need to remove the plant from the ground to count stem scars. Simply, remove the soil from around the area where the root neck is.
- If the berries are still green, the plant isn’t ready for you to harvest.
3
Sell and export your ginseng. You will need a license to sell and/or export your ginseng. If you plan to ship your ginseng out of state, it must be certified by the State or Tribe where you harvested the roots. If you plan to ship your ginseng internationally, apply for an export permit from the US Fish & Wildlife Service.^[10]
- Your international shipments will only be permitted if you harvested the roots according to all regulations and the shipment is not detrimental to the survival of the American ginseng population.
4
Export ginseng internationally. If you plan to export your ginseng, you must apply for a permit through the U.S. Fish and Wildlife Service. There is a form for multiple commercial shipments and a form for a single shipment. In addition to your permit, you must have State or Tribal documents that certify that you legally harvested the ginseng.^[11]
- Once your application is approved, your Master File is established. You will then have to get single-use permits for each of one your exports.
- Your application to export wild ginseng will be valid for one year.

Ask a Question

200 characters left

Include your email address to get a message when this question is answered.

Submit

Wild plants can take many years to flower and set fruit. The flowers produce berries which turn from green to red when ripe in the fall.
Ginseng plants can live 30 to 50 years. Additional leaves or prongs grow, each with 3-5 (usually 5, but occasionally more or fewer) leaflets and a mature plant may have a stem up to 20 inches (50.8 cm) tall with 3-4 rarely 5 or more prongs.

Thanks for submitting a tip for review!

Exercise caution to prevent poaching. The best defense against poachers is secrecy. Make sure your crop is on your private property, well-hidden and unlikely to be disturbed. Don’t talk about it any more than necessary, and only deal with reputable suppliers and buyers. As plants approach maturity, be especially watchful. Should you catch poachers, try to deter them and have them apprehended by law enforcement officers.
To ensure survival of the species (and to avoid being fined or imprisoned), always follow your state’s laws regarding the harvest of wild ginseng and the growth and sale of wild and wild-simulated ginseng.
Be careful when confronting potential poachers, and avoid using force or violence to repel them.

Video

References

About This Article

Article SummaryX

If you’re hunting for wild ginseng, start in a hardwood forest where there’s a full tree canopy and dark, loose soil. Check for ginseng in areas where you see companion plants, like trillium or wild yam, which grow in similar conditions. Try to identify the ginseng by looking for its single stem ending at the top with 1-4 leaves, each with its own leaflets. Leave the young plants and the more mature plants with whitish green flowers to grow some more, and harvest just the fully mature ones that have red berries. For more details on how to hunt for wild ginseng, including how to follow harvest the plants, read on!

Did this summary help you?

Thanks to all authors for creating a page that has been read 2,400,420 times.

Reader Success Stories

«This article was very helpful! I learned so much about ginseng. I had no idea that you need a permit and that…» more

Did this article help you?

Источник

Интересная статья. Как же иногда похожи искатели, чтобы они ни искали. : )

Отсканировал из журнала. Картинки брал из сети.

—————

В. ЯНКОВСКИЙ, действительный член Приморского филиала Географического общества СССР

«Вокруг света», номер 5 за 1969 год

Как я искал «Корень жизни»

Его называют «коренъ жизни», «человек-коренъ». Сколько легенд сложено об этом удивительном растении… Над ним и сейчас работают ученые, исследуя его физиолого-биохимические лечебные свойства. Над ним трудятся почвоведы и агротехники, создавая все новые плантации. И уходят в тайгу сборщики женьшеня, уходят, чтобы после многих недель скитаний сдать государству ценные корни. О радостях и трудностях скитаний корневщиков, о тради┐циях поиска, передающихся из поколения в пок сегодняшнего дня жителями Приморского края, о необходимости бережного отношения к этим, традициям рассказывает наш читатель.

Тропа выводит меня на берег горной речки Эльдагоу. Именно о ней рассказывал когда-то у костра капитану Арсеньеву его верный друг Дерсу Узала. Здесь, в верховье речки, тигр отнял у гольда убитого им пантача — изюбра.

Сквозь стволы чозении — береговой ивы, сквозь опущенные к воде ветви черемухи вижу маленькую рубленую избушку. Из трубы вьется голубоватый дымок. Значит, мои товарищи — охотник, корневщик Петр Афанасьевич и его сын Саша уже прибыли и растопили печурку: прошли дожди, избушку надо просушить.

Во дворе зимовья с облегчением сбрасываю свой увесистый рюкзак. Дворик — утоптанная ровная площадка перед избушкой. Вокруг — травы выше человеческого роста. Мерно покачиваются на ветру стройные, как пальмы, чозении — всего 15- 20 сантиметров в диаметре, а высота 25-30 метров! Меж ними ясень, орех, сирень, черемуха. В десяти метрах шумит Эльдагоу…

Чозения, c salicicola.com

Подготавливаемся к завтрашнему походу. Налаживаем обувь, убираем картошку и помидоры в яму, выкопанную под стеной зимовья с теневой стороны. Накрываем ее от бурундуков, мышей и птиц. Консервы — под нары. Хлеб в мешок, чтобы не сох, не черствел. Крупы, чай, соль, сахар по полкам, где посуше. Заготавливаем сухих дров на случай непогоды, складываем тоже под нары. Сухая кора чозении — отличная растопка.

На площадке перед зимовьем варим на костре ужин. Тут же и едим, рассевшись возле огня на чурбаках, чаюем и рано ложимся спать. Нары узкие, втроем тесно. Ложимся валетом: Сашка с отцом в одну сторону головой, я в другую…

Чуть свет Петр Афанасьевич вытягивает из-под нар кусок сухой коры, чиркает спичкой — и сразу вспыхивает костер. Быстро одеваемся, умываемся на речке, завтракаем. Сашка перекидывает через плечо сумку с хлебом, помидорами — и пошли.

Путь наш лежит на тот берег Эльдагоу, в горы.

Плантация женьшеня, с botsad.marstu.net

…Впервые я увидел женьшень в детстве, на плантации, созданной моим дедом еще в восьмидесятых годах прошлого столетия [Именем М. И. Янковского, польского революционера, сосланного царским правительством за участие в восстании 1863 года, назван полуостров на Дальнем Востоке. Русские географы высоко ценили его работы по охране пятнистых оленей, по разведению женьшеня, по изучению флоры и фауны Дальнего Востока.]. Помню, мы с младшим братом тихо стоим, держась за руки отца, на узкой дорожке. Дорожка — проход между квадратами диких многолетних дедовских посадок женьшеня. Стоим и смотрим как завороженные на красные головки, на стрельчатые темно-зеленые листья. Стоим молча, слушаем, как отец тихо беседует с заведующим питомником, Григорием Васильевичем о какой-то тле и червячках, подтачивающих растения…

Потом я видел — это тоже было давно — обтрепанных, пахнущих костром корневщиков, бережно и торжественно развязывающих перед жадным взором старого аптекаря свои продолговатые лубки из кедровой коры. Там, на мху, слегка пересыпанные землей, лежали маленькие корявые «человечки» цвета слоновой кости. И все молчали, сдерживая дыхание…

Корни женьшеня, с medarticle.moslek.ru

Сам я женьшенем раньше никогда не занимался: не искал, не находил, не копал. В тайге главным для меня всегда была охота. А тут вдруг я почувствовал, что должен найти его сам, должен первым увидеть то, что еще не видели ни одни глаза, получить право крикнуть таежный клич: «Панцуй!».

Петр ведет нас сквозь заросли вниз по течению около километра. Здесь, подмытая течением, упала поперек реки не очень толстая, но длинная лесина. Упала и зацепилась вершиной за островок. За островком рукав не глубокий, основное течение проходит здесь, под нашим крутым берегом. Вода мутная и стремительная, пенится и мчится, унося на себе листья, ветки, корни, щепу. Лесина, вся мокрая от брызг и пены, дрожит под напором воды…

Петр переходит первым. Быстро, как кошка. Сашка балансирует вслед за ним. Петр смотрит на меня с того берега с усмешкой: как, мол? Кричит: «Может быть, ползком лучше?»

Нет, друзья, этого удовольствия, о котором так интересно будет потом рассказать, я вам не доставлю!

Ствол дерева под напором струи вибрирует как живой. «Слечу — выплыву, чего тянуть!» — и я ступаю и медленно двигаюсь полубоком.

Перешли пойму и растянулись в цепочку уже для поиска, фронтом к вершине распадка. Сразу начался подъем, северный, сырой и каменистый.

«Корень жизни» ищут, не просто бредя куда попало. Нет, это стройная, веками отработанная система. Корневщики неторопливо, но почти безостановочно движутся цепью в направлении, заранее намеченном старшим — обычно по ключу или распадку.- Склоны прочесывают виражами снизу вверх или наоборот, как удобнее. И особенно тщательно, если там есть старые, многолетние следы, как «подлуб», говорящие о том, что ОН когда-то здесь был…

Женьшень, с flickr.com

Обычно на кедре, ближайшем от того места, где был обнаружен женьшень, со стороны, обращенной к этому месту, сдирается кора — под луб; отсюда и название. Классический подлуб делали шириной около 20 и длиной до 80 сантиметров. Он сохраняется десятилетиями и виден издалека, порою даже на давно упавшем дереве. Что он означает? А то, что если тут и был когда-то вырыт корень или даже целая семья, то осыпавшиеся семена и маленькие корни могли остаться. Мог остаться необнаруженным и большой, «спящий» в те годы корень.

Ведь никто до сих пор точно не знает, как долго живет женьшень, если его не тронет человек или лесной зверь. Раненный копытом животного, огнем или упавшим деревом, корень «засыпает». Порою на года. Придавившее его дерево, гнилое, трухлявое, совсем рассыплется, и вдруг сквозь эту труху изумленный взор лесного бродяги заметит возвращающийся к жизни корень! И человек благоговейно опускается перед ним на колени…

Если же хозяин подлуба возвращался к нему спустя несколько лет и выкапывал все, что появилось за эти годы, он опаливал огнем свой подлуб, давая этим знать, что здесь больше делать нечего. Раскрывал секрет? Пожалуй, просто делился им с собратьями по профессии. С другой стороны, нашедший имел право поставить свою метку: воткнуть возле корня палочку с условным знаком: «Я ЕГО нашел, но пока оставил». То ли не подошло время копать, то ли решили дать ему еще подрасти. Такой корень никто не имел права тронуть, к нарушителям закон тайги был беспощаден. В наше время всякие проявления самосуда, разумеется, запрещены. Но, как ни печально признавать, уважение к некоторым добрым традициям в поиске женьшеня стало нарушаться. Встречаются поисковики, которые действуют по «правилу» : есть ли там заметка, нет ли ее, нашел корень — копай, выдирай. Часто и выкапывать стали не вовремя, до завершения вегетационного периода. Иные стали собирать и всю мелочь. Если нельзя малышей хорошо замаскировать буреломом, их выкапывают и сажают в укромном и недоступном месте.

Путь к корню указывают и заломки. Опытный корневщик все время надламывает на ходу ветки кустарника. Такие заломки сохраняются год, два и три. Если ломки свежие, значит партия обыскала этот участок — делать тут больше нечего. Или можно идти, но уже параллельно. Человеческий глаз — аппарат несовершенный, и мы как-то натолкнулись на целую семью редкостных раб-тений в двух шагах от заломок всего двух-трех-дневной давности!

Обязательный спутник корневщика — палка. На нее он опирается при подъемах и спусках, при переходах через речки; ею он беспрестанно раздвигает траву, высматривая ЕГО. Палка должна быть легкой и прочной, около полутора метров длиной. Я вырезал свою палку из молодого побега раскидистого клена. Пожалуй, это самое гладкое и ровное у нас дерево из широколиственных пород (хвойное дерево пачкает руки). В верхней части палки я вырезал свои инициалы, и это так понравилось моим спутникам, что они сделали на своих то же самое.

У палки раньше было еще одно назначение. Корневщики ходили большими партиями -: артелями; шли густой цепью так, чтобы не пропустить ничего и больше уж не возвращаться к этим местам. Интервалом в такой цепи служила та же палка. Сейчас корневщики порою так растягиваются, что вообще теряют друг друга в чаще леса. Тогда опять выручает палка.

Кричать в тайге не принято. Это закон охотников, а таежники почти все охотники. Чем тише веду я себя в лесу, тем больше могу заметить, не будучи замеченным.

Можно свистнуть, «но свист не очень четкий ориентир в лесу. Бьют все той же палкой по ровному и гладкому хвойному дереву, снизу вверх, вдоль ствола так, чтобы легла на него большая часть палки. Так-так-так — звучит где-то в распадке. Тук-тук-тук — откликается на склоне. И сходятся тихо, неприметно. А издали можно подумать — дятлы.

…Шагаем, шагаем, шагаем. С кручи вниз и опять на кручу. То перелезаем через упавшие стволы деревьев, то проползаем под ними, скользим по камням, переходим ручьи. А глаза все врем* ищут. Длительное напряжение вызывает внезапную реакцию: силы падают вдруг. Хочется сесть, прислониться спиной к дереву, закрыть глаза.

Третий день бродим почти впустую. Только раз наш старшак дробно застучал палкой, условным свистом подозвал нас к себе.

— Несколько старых подлубов: вон и вон, и там еще, давайте покружим…

И сам же через несколько минут негромко выкрикнул долгожданное слово. Я кинулся прямо сквозь заросли. Он стоял на коленях и смотрел в траву, я сразу даже не понял куда…

— Не видите? Вот он и вот. Старая копка! Уже года два или три, как взяли родителя. Тогда эти малыши еще не взошли.

Их было пять штук, малышей. Всего по одному маленькому листику, а ростом не выше спичечной коробки. На свет растение появляется обычно лишь на второй год и таким клопом живет года два. Попробуй заметь его в траве!

Потом он немного вытягивается, появляются два листочка. Еще через год-два развиваются уже три веточки с пятью листьями на каждой: три средние длинные и острые, а боковые, смотрящие чуть назад, поменьше и более округлые. Становясь старше, он прибавляет в росте и, накоцец, выбрасывает «стрелку», прямую, зеленую, как продолжение стебля. На верхнем конце этой стрелки образуется головка, на которой в Ийле завязываются зеленые семена-ягодки. К середине августа они краснеют, потом становятся ярко-красными и так стоят, чуть побурев, пока не осыплются в сентябре, если их не склюют птицы.

С годами у дикого женьшеня появляется уже четыре, а потом пять и даже шесть веточек-сучков (говорят, бывает и больше), но всегда с теми же пятью остроконечными листиками на каждом сучке. По красной головке найти женьшень гораздо легче. Поэтому разгар корневки — во второй половине августа; многие сотни людей, ереди них и горожане, устремляются тогда в «дебри Уссурийского края».

Этим утром, у старого моста через речку, мы встретили троих.

Плотный пожилой мужчина с усилием утомленного человека поднялся нам навстречу. Двое других не встали.

— Здравствуйте. корнюем? Издалека?

— Корнюем. Мы с Тавричанки, шахтеры. Каждый год отпуск — в тайге. Вот, возвращаемся. Сегодня двенадцатый день, как из дома… По балаганам да у костра. Что, на чертей похожи? — улыбается, посматривая на своих товарищей. — Закурить у вас есть?

Угостили.

— Тут у нас избушка недалеко, может, зайдете передохнуть, поесть, — дружелюбно предлагает наш Петр Афанасьевич по всем правилам таежного этикета.

— Спасибо, харчи еще есть. А далеко тут до деревни, до лесовозов?

— Не так далеко, часа за три дошагаете, ежели ходом. А как дела?

— Слабо нынче. Хороший корешок всего один. Ну и мелочи маленько. Вот в прошлом году мы взяли подходяще… Ну, пока, спасибо, мы пойдем…

«Бывайте здоровы!» — «Бывайте!» И, взвалив рюкзаки, они зашагали вниз по течению. Эти устали, но, видно, не сдались. Они и будущей осенью опять будут в лесу.

Мы возвращаемся к избушке. Смеркается. Среди сразу ставших черными высоких деревьев весело и уютно расцветает оранжевое пламя костра перед зимовьем. В расставленную на речке сеть за день попало несколько линьков, и сейчас они варятся с картошкой и лавровым листом. Рядом в котелке — чай с лозой лимонника.

Подкатываем толстые чурбаки ближе к огню. Едим молча, все голодны.

Потом команда отца: «Сашка, прибрать посуду, налить чай!» Петр Афанасьевич вынимает пачку махорки, кусочек газеты, скручивает и прикуривает от головешки. Пустив дым, вспоминает:

— Да я ведь еще десяток лет назад понятия не имел, что это за корень. Так, слышал, конечно, корень женьшень, — отхлебнул из кружки чаю. — Братуха мой, лесник, уговорил меня сходить с ним, вот так и пошло. Проходили мы тогда с ним первые три дня — и тоже ничего. Под вечер наткнулись на старый подлуб: так, лет ему, видно, сорок, не меньше… Все обшарили кругом — ничего… Устал я, голодный, злой; сел на колоду и думаю: ну-ка его к чертям, этот корень. Сейчас скажу братухе — пошли домой… А он подходит, садится рядом и говорит тихо так, спокойно, только одно слово: «панцуй» [Панцуй — одно из названий корня.]… Ну, я вспылил: чего, говорю, попусту людям голову морочишь? А он: почему, говорит, попусту? И отводит, не поднимаясь с колодины, своей палкой соседний куст, а там… один к одному четыре красавца пятисуч-ковых! Веришь, я аж подскочил! Вот и «заболел» с тех пор… Уже десять лет как ни одного сезона не пропускаю…

Сашка, помыв посуду остатками чая и пучком травы, присаживается в тени на обрубок:

— А я… в запрошлом году. На ручье. Папка все смеется: ничего ты найти не можешь… А я иду, запнулся, чуть не упал… А он — вот он! Чуть я его не растоптал… Ну, ка-ак закричу!

— Да, нашел. Вот я и прозвал тот ключ Саш-киным. Далековато и путь к нему крутой, но богатый. Пойдем-ка мы, хлопцы, завтра туда…

Догорает костер. Качаются над головой в темном небе пальмы чозении, закрывая верхушками то одну звезду, то другую. Журчит по камням Эльдагоу.

Утром снова в путь. Опять раздвигаем палками траву. Справа сквозь кусты вижу серую куртку Петра Афанасьевича. Он двигается не торопясь, смотрит под ногами и вокруг. Я тоже. Сколько раз за эти дни сердце замирало при виде красной головки! Но каждый раз это оказывались осеменив-шиеся головки пиона…

Мы забираем немного влево, и вдруг, еще левее, шагах в пяти-шести глянул на меня из-за куста какой-то яркий глазок и спрятался тут же, так как я успел сделать по инерции еще шаг… В два прыжка я около куста. Заглядываю — смотрит!!! Я опускаюсь к нему ниже, ниже, смотрю — и глазам не верю: ОН! Конечно, это он глядит- на меня из пышных зарослей. Листики — те, что я помню с детства, красные семена-ягодки… Кричать? Или нет, может быть, мне мерещится, я так долго ждал этого… Нет — он, — кричать…

И сразу через кусты кинулся ко мне Петр. Присел перед ним, осмотрел внимательно, потом поднялся и подал руку: «Поздравляю. Четырехсучко-вый. Для начала неплохо!» А я все еще не могу прийти в себя от восторга! Сели и закурили. Подбежал Сашка. Петр Афанасьевич стал осторожно подкапывать корень, а мы с Сашей — искать вокруг. Может быть, есть семья? Но больше ничего не обнаружили.

В старину женьшень выкапывали оленьим рогом. Теперь его копают всяко: и деревянным колышком, и длинным охотничьим ножом, не прикасаясь к корню, конечно. И просто руками. Важно выкопать так, чтобы не повредить длинные и тонкие корешки — мочки.

Петр роет, не жалея ногтей. Вот появился он весь. Хорошей формы корешок, но небольшой, хотя и немолодой, судя по количеству колец на длинной шейке и темно-бежевому цвету.

Петр взрыхлил ножом почву вокруг выкопанного корня, снял с головки красные семена и рассеял их, слегка притоптав. Это одно из старых правил. Потом он содрал кору с ближайшего кедра. Из этой коры Петр согнул лубок, собрал с камней и залежин мох, посыпал его землей из лунки от корня, уложил женьшень аккуратно, прикрыл мхом. Потом согнул концы коры, как бы «закрыл его», и перевязал сверху лыком. Упакованный так, женьшень не теряет ни веса, ни жизнеспособности. Один старик рассказывал мне, как он нашел в лесу потерянный кем-то такой лубок с корнями женьшеня в нем. Прошли годы. Лубок сгнил и развалился, а корни проросли, «встали на ноги» и зацвели…

Видно, наше упрямство и настойчивость пришлись по душе «духу гор». В этот день он был милостив к нам. Не прошло и часа, как я снова крикнул магический клич. На этот раз уже твердо и уверенно: я наткнулся на маленькую семью из четырех штук с таким же примерно родителем во главе, как и первый мой корень. Один был трехсучковый, еще без стрелки и головки, два только с двумя листиками. Потом прокричал Петр, потом Саша. Настроение поднялось, копали азартно, со смехом и шутками…

Нам уже недалеко оставалось до старой лесовозной дороги, которая вела к зимовью. Все сильно устали и, нарушив цепь, шли гуськом, поднимаясь по пологому косогору. Саша с отцом шагали след в след. Я немного задержался, разглядывая старую медвежью берлогу в дупле сломанного бурей тополя. Видно было, что мишка зимовал здесь и в прошлом сезоне.

Я стал догонять своих товарищей скорым шагом, лишь по старой охотничьей привычке осматриваясь на ходу по сторонам. Они уже миновали огромный, упавший ствол липы, подгоревшей во время лесного пожара много лет назад. Я повел глазами вдоль мертвого великана и… из-за ствола на меня — в упор! — глянула огненно-красная головка. Пион? Нет, что-то не то… Но уж больно велика. Я прыгнул к липе и обомлел: на чистой маленькой полянке во всем своем великолепии стоял пятисучковый красавец женьшень! Более полуметра ростом, он широко раскинул свои зонтообразные ветви и гордо поднятой головой как бы обозревал окружающую природу. Сколько в нем было величия и таинственности! Сколько десятков лет он прожил тут? Сколько раз огромный ствол липы оберегал его от зорких глаз лесных паломников? А может быть, он спал годами, поврежденный при падении липы, и только в этом году вновь пробился к солнцу? Тем более что нигде вокруг не было видно ни одного правнука, ни внука, ни сына. У старика не было потомства. Хотя в этом году его мощная головка была усыпана крупными семенами. Он был прекрасен!

Заметив мой резкий рывок, товарищи остановились. А когда я вскрикнул в восхищении, заспешили ко мне.

Вот как случается. Петр и Сашка ниже меня ростом и, проходя мимо, очевидно, не могли заметить красный околыш, выглядывавший из-за такого надежного крепостного вала…

Саша сказал: «Вот это да!» Ему явно было обидно, что не он нашел этого великана, независимо от того, что все найденное делится между участниками поровну. Отец, постояв некоторое время молча, сказал только одно слово: «Генерал!» И я сразу почувствовал, что сегодня обрел авторитет равноправного корневщика…

Почтенный старец был с «указателем». Чуть ниже семенной головки торчал в сторону маленький зеленый отросток, и на нем одна только ягодка. По преданиям, он «указывает» направление, где скрывается другой корень. Наш указывал на восток, но, сколько мы ни искали, не нашли.

Корень мог быть очень большим, но он попал своими отростками в камни и сплетение корней соседних деревьев. «Генералу» было много лет; как все лесные старики, он оливково-желтый. Небольшой относительно рост ничуть не умалял для меня его красоты, и я поистине был счастлив. Так же, как много лет назад, когда добыл первого тигра и первого пантача.

Женьшень, с cqham.qrz.ru

———-

Источник

Женьшень, признанный символом восточной медицины, является не только ценнейшим «зеленым доктором», но и одним из самых редких лекарственных растений. В древности китайские врачи считали корня женьшеня практически чудодейственными, способными поднимать на ноги тяжелобольных, возвращать молодость и силы.

Признание официальной медициной растение получило сравнительно недавно, но потребность в корнях оказалась настолько велика, что естественный ареал женьшеня многократно сократился, а дикорастущие экземпляры законодательно взяты под охрану.

Как выглядит женьшень

При упоминании лекарственных растений одним из первых на ум приходит название «женьшень». Широкую славу культура получила благодаря своим целительным свойствам и разветвленному корневищу, внешне напоминающему причудливую человеческую фигурку. Но то, как выглядит женьшень, вернее его надземная часть известно немногим.

Женьшень обыкновенный, признанный наиболее ценным с точки зрения медицины, это травянистый многолетник, с одним или реже несколькими прямостоячими стеблями высотой от 30 до 70 сантиметров. Тонкий, толщиной не более 6 мм побег в верхней части увенчан крупной разрезной листвой, состоящей из пяти овальных или яйцевидных частей. Плотные пальчатые листья женьшеня крепятся к стеблю с помощью крепких черешков, имеют мелкопильчатые края и максимальную длину до 15 см.

В середине лета женьшень зацветает, формируя зонтичное соцветие, диаметром около трех сантиметров и состоящее из 15–40 мелких бутонов зеленоватого оттенка. Изображенный на фото цветок женьшеня сложно назвать ярким или декоративным. Белые или розоватые венчики с зеленой зубчатой чашечкой и пятью лепестками опыляется насекомыми. Когда цветение завершается, на месте цветов показываются завязи, поспевающие в последние дни лета или в сентябре.

Посмотрев на фото, как выглядит женьшень в это время, можно понять насколько меняется облик, в общем-то, незаметного растения. На цветоносе высотой 10–24 см вызревают округлые ярко-красные ягоды с сочной мякотью и 2–3 семенами внутри.

В холодное время года надземная часть растения погибает, но под землей остается крупное корневище. Оно сохраняет жизнь женьшеня до наступления тепла и несет все накопленные полезные вещества. Женьшень относится к растениям-долгожителям. Чем старше корень, тем больше его масса и выше целительная сила. В начале прошлого века в Манчжурии был обнаружен двухсотлетний корень. Сегодня вряд ли удастся найти такого гиганта.

Из-за высокого спроса на лекарственное сырье еще в XIX веке началась нещадная охота за женьшенем в местах его естественного обитания. Она привела к резкому снижению числа популяции и сужению зоны произрастания.

Где растет женьшень

Женьшень относится к реликтовым растениям. Косвенным подтверждением этому является необычный ареал культуры, разорванный на две части Тихим океаном. Большинство из 12 видов женьшеня – коренные обитатели Дальнего Востока, но не так давно одна из разновидностей была обнаружена на территории Американского континента. Сегодня пятилиточковый женьшень выращивается на обширных плантациях как эффективное лекарственное растение.

Кроме западного побережья США, ареал женьшеня охватывает Корейский полуостров, Вьетнам и Северо-восток Китая. Где в России растет женьшень? Наша страна обладает крупнейшим запасом этого растительного сырья. Лекарственный женьшень в дикорастущем виде встречается в южной части Хабаровского края, на Сихотэ-Алине, а также в Приморье. Повсюду растение включено в список особо охраняемых видов. Есть упоминание женьшеня и в Красной книге Еврейской АО, однако живых экземпляров здесь давно не находили.

Везде, где растет женьшень, запрещен не только сбор корней, но и принимаются все меры для сохранения и увеличения популяции.

Сегодня точно известно, что растение предпочитает селиться в широколиственных лесах, под защитой лип и грабов, пихт, кедров, берез и кленов. Женьшень любит тень, влагу, нуждается в питательном рыхлом грунте. В благоприятных условиях многолетник может образовывать сплошные куртины. Но в настоящее время картина не столь радостна. Например, в Приморском крае женьшень растет во многих районах, но любознательному исследователю природы вряд ли посчастливится увидеть большую группу растений.

Чаще всего дикорастущий женьшень, количество которого в России исчисляется десятками тысяч, растет поодиночке, в нетронутых уголках на юго-западных или юго-восточных склонах.

Как охраняется женьшень

Конечно, браконьеры и сегодня наносят численности лекарственных растений серьезный ущерб. Однако они – не единственные враги женьшеня. Популяция дикороса сокращается из-за вырубки пригодных для расселения растений лесов, пожаров, истончения лесной подстилки. К сожалению, женьшень дает немного семян. Далеко не все они прорастают, а часть сеянцев погибают в первые годы, так и не образовав мощного ценного корневища.

Высаживание на охраняемых территориях защищает дальневосточный женьшень от вымирания. В каком заповеднике растет женьшень? Таких мест не одно, а несколько. Сегодня программы по восстановлению численности лекарственного реликта работают сразу в четырех заповедниках российского Дальнего Востока. Это «Кедровая Падь», а также заповедники Лазовский, Большехехцирский, Уссурийский.

Не только в Приморском крае, но и в других уголках страны, например, на Сахалине и в Чебоксарах, женьшень выращивают на специально подготовленных плантациях, где созданы близкие к природным условия. Также получают сырье для фармацевтической и косметической продукции в Китае, Корее, в США и Австралии. При повышенной влажности, в условиях 20–30% освещенности растения находятся в течение 4–6 лет. Затем корни женьшеня, успевшие накопить изрядную долю полезных веществ, выкапывают, очищают и сушат, сортируют и измельчают.

Хотя культивирование женьшеня помогает защитить природные запасы, а сами растения неотличимы от дикорастущих экземпляров, для созревания им нужно несколько лет и кропотливый, трудоемкий уход. Поэтому ботаники обратились к современной науке. Сегодня все больше женьшеня получают с помощью клеточной культуры in vitro.

Видео о поисках женьшеня в Уссурийской тайге

Источник

Корневка “по красному”

Каждый год в начале августа тысячи жителей Приморья отправляются в тайгу. Начинается корневка “по красному” — поиск и сбор корня дикорастущего женьшеня в момент созревания ягоды. Становясь ярко-красной, ягода привлекает к себе внимание и делает куст женьшеня более заметным среди прочей растительности. Корневка “по зеленому” начинается еще весной, продолжается “по красному” и заканчивается осенью “по желтому”. Но самые хорошие результаты приносит корневка “по красному”. Шансы найти растение многократно возрастают, и тогда люди из сел и городов на машинах, лодках, а кто и пешком уходят в лес на незаконный промысел. Остается удивляться тому, как тайга выдерживает их натиск, а женьшень все еще встречается в дикой природе.

В тайге, и без оружия…

При поиске женьшеня важно отстраниться от житейской суеты, стать частью дикой природы и чутьем угадать то место, где стоит заветный панцуй. Бригада растягивается цепью и приступает к прочесыванию близлежащих сопок. Нужно тщательно осматривать все уголки тайги, включая заросли лимонника, актинидии, элеутерококка.

Оглушающий тайгу крик “Панцуй!” означает, что кто-то из товарищей обнаружил заветный кустик с красной ягодой. Пока наиболее опытные члены бригады выкапывают находку, остальные тщательно осматривают территорию в радиусе пары сотен метров. При удачном исходе за день удается найти один или несколько корешков. Но очень часто в последнее время корневщиков преследуют неудачи. Порой за все время корневки не удается найти ничего и не окупаются даже продукты.

Корневщики редко носят с собой оружие. Палка-посох, именуемая панцуйкой, или конем, не в счет. Их не очень пугает перспектива встречи с лесными хищниками. Дикие звери хоть и избегают встречи с человеком, но иногда могут нападать на людей. В Лесозаводском районе в августе этого года медведь покалечил трех корневщиков. Другая троица из Чугуевки стала жертвой человеческих страстей. После удачного захода мужики, сбыв корень, предались банальному русскому пороку – пьянству. Не скрывая своего успеха от новых знакомых. Когда счастливчики снова подались на промысел, забрав с собой остатки наличности, бывшие собутыльники пожаловали к ним в лес с целью завладеть деньгами. “Гости” убили двоих корневщиков и бросили их тела в костер. Третьему удалось спастись. Личности нападавших были установлены, и преступники задержаны.

Поистине нет в тайге зверя опаснее человека — только он способен осознанно причинять вред своим собратьям. Ежегодно в лесу обнаруживают трупы с признаками насильственной смерти. Полно здесь и мародеров, которые без видимых причин разграбляют охотничьи зимовья. Воруют и бессмысленно уничтожают оставленные там вещи. В тайге, где, по меткому народному выражению, “медведь-прокурор” негодяям многое сходит с рук.

Жизнь в тайге далеко не пикник, а скорее сродни экстремальному туризму. В стороне от цивилизации даже простой вывих может стать большой проблемой. Несчастный случай или внезапная болезнь тяжким грузом ложатся на плечи товарищей.

Торг

Наступает день, когда мы должны возвращаться домой. При этом возможная встреча с лесничим, милицией или инспекцией “Тигр” не входит в наши планы. Если нас уличат в браконьерстве, то конфискуют весь корень и вдобавок выпишут солидный штраф в размере установленной стоимости. Можно, конечно, попытаться избежать этого и отделаться конфискацией без составления протокола, если удастся в виде взятки предложить всю “добычу” сотрудникам органов. Слава богу, удача до последнего момента не покидает нас. Мы без приключений добираемся до деревни, садимся в машину и, благополучно минуя посты милиции и ГИБДД, приезжаем домой.

Важный и завершающий этап корневки – реализация корня.

До 1997 года, когда производился лицензированный сбор корня дикорастущего женьшеня, цена определялась в зависимости от его размеров и формы. После введения запрета на промысел государственные закупки прекратились, и весьма доходный бизнес сосредоточился в руках китайцев. Ранее, в XIX — начале XX веков, представители этого народа в числе прочего выращивали и добывали женьшень в нашей тайге, при этом тщательно ухаживали за своими плантациями. Не жаловали, однако, китайских промысловиков русские таежники. Старики с гордостью рассказывают, как стреляли в них при случайной встрече. Укрепление границ в эпоху советской власти практически лишило граждан Поднебесной доступа на российскую территорию. Такое положение вещей сохраняется и сегодня — китайцам небезопасно находиться в тайге. Отношение к ним русских “лесовиков” не сильно изменилось с течением времени, и таежники уверяют, что без колебания будут поступать так же, как их деды. Но предприимчивые соседи, постепенно ассимилируясь в Приморье, находят другие способы для участия в перераспределении сырьевых ресурсов Уссурийской тайги. Без особого труда и при отсутствии конкуренции они диктуют свои условия и, как могут, снижают закупочную цену на женьшень.

Вернемся к нашему конкретному случаю. Китайские покупатели, покопавшись в принесенном товаре, выбирают несколько корешков покрупнее и покрасивее и соглашаются их купить по семь-восемь долларов за грамм, но наотрез отказываются от остальных. Нам необходимо продать все, и мы настаиваем на этом, назначая среднюю цену в шесть долларов. В конце концов нам “делают одолжение”, и вся партия уходит по пять баксов.

По всей видимости, китайцы уже строго систематизировали свой женьшеневый бизнес. Это заметно по скоординированности их действий. На рынке есть большое количество покупателей, но никто из них не дает хорошую цену. Возникает парадоксальная ситуация: с каждым годом уменьшается объем добычи женьшеня и вместе с тем катастрофически падают цены на него. Многие корневщики в этом году, не сумев договориться о цене и не желая отдавать плоды своего труда за бесценок, придерживают у себя драгоценный товар в надежде на улучшение ситуации, а корень тем временем, подсыхая, теряет в весе или начинает гнить.

Есть повод говорить о китайской экспансии в российскую экономическую и экологическую среду. По некоторым сведениям, китайцы, скупающие у нас корень дикорастущего маньчжурского женьшеня, имеют доход не менее 100 процентов, а его цена на мировом рынке измеряется в сотнях долларов за грамм.

“Корневая лихорадка”

В советское время корневка, как и другие лесные промыслы, была недоступна для многих. Теперь в тайге полно народу. Царит массовый психоз — каждый стремится опередить остальных и выкопать свой панцуй. Случаются анекдотические ситуации, когда корневщики, например, из Чугуевки, заявляя, что у них в районе все сопки исхожены и корень выкопан, собираются и едут, допустим, в Лесозаводский район. А тем временем ребята из Лесозаводска, оперируя похожей аргументацией, отправляются, скажем, в тот же Чугуевский район.

Широк диапазон занятий и интересов людей, занимающихся сбором женьшеня. Здесь и те, для кого корневка не только и даже не столько заработок, сколько потребность души, и те, кого к этому занятию вынудили отчаянное безденежье и безработица. На запретный промысел выходят благочестивые отцы семейств и алкоголики, сотрудники милиции и скрывающиеся от правосудия преступники, врачи, юристы, пенсионеры, военные. Геолог, проходя свой маршрут, не преминет при случае “срубить шару”. Да что и говорить, лесничий и тот вряд ли пройдет мимо женьшеня.

Многие жители Приморья косвенно участвуют в “корневой лихорадке”. У одних в тайгу ходит отец или брат, у других муж, а у третьих просто знакомые. Все социальные слои задеты этим явлением, и неудивительно, что общественное мнение, негодуя против творящегося беспредела вообще, стоит на стороне каждого отдельного корневщика, находя ему массу оправданий. В таких условиях трудно запретами добиться прекращения разграбления тайги.

Источник