Как нашли тело распутина

Аркадий Францевич Кошко (12.07.1867–24.12.1928) — на момент убийства Григория Распутина занимал должность начальника 8-го делопроизводства Департамента полиции, то есть заведовал уголовным сыском Российской империи, по чину — статский советник. В воспоминаниях, как он сам сообщает, Кошко пишет не только о том, в чем сам участвовал при поиске исчезнувшего Г. Е. Распутина, но и большей частью то, что ему рассказывал прокурор Петроградской судебной палаты Ф. Ф. Нандельштедт, осуществлявший непосредственное прокурорское производство по делу. Впервые его рассказ «Как было найдено тело Распутина» опубликован в парижской «Иллюстрированной России» в 1926 году, а затем вошел во 2-й том воспоминаний Кошко, изданного в 1929 году, уже после смерти их автора (Кошко А. Ф. Очерки уголовного мира царской России. Воспоминания бывшего начальника Московской сыскной полиции и заведывающего всем уголовным розыском Империи. Том II. — Париж: Б. и., 1929). Ниже размещен текст журнальной версии. Хотя разница межу журнальной и книжной версиями минимальна, касается в основном только пунктуации, иногда каких-нибудь местоимений и склонений отдельных слов.

Воспоминания русского Шерлока Хольмса // Иллюстрированная Россия. 21.08.1926. № 34 (67). С. 12–14, 16.
Записки б. начальника Московской сыскной полиции А. Ф. КОШКО.
Серия вторая.

КАК БЫЛО НАЙДЕНО ТЕЛО РАСПУТИНА.

После больших колебаний приступаю я к этому очерку. Мне не хотелось касаться в моих воспоминаниях пресловутой фигуры Распутина, этого злого гения России, послужившего обильной пищей для мировых насмешек над нею. Мне не хотелось говорить о нем еще и потому, что мрачная тень этого проходимца отбрасывалась и на моего покойного Императора и на тот политический строй, верным служителем которого я был всю мою жизнь.

Но я изменил свое решение. Упоминая, в связи с Распутиным, о темных страницах ушедшего режима, я не умалю его престижа: Россия царей — не боится истины!

В одно декабрьское утро 16-го года Петроград проснулся и был потрясен известием: Григорий Распутин, эта живая притча во языцех, бесследно исчез! Известие казалось невероятным, так как все знали, какой бдительной охраной был окружен тюменский конокрад. Между тем известие подтвердилось и исчезновение Распутина стало фактом.

Я не берусь описывать того ликования, которым был охвачен Петроград! Не только люди, принимавшие хотя бы и самое отдаленное участие в политической жизни страны, трубили победу, но и рядовые обыватели ликовали, радуясь происшедшему. Я, как частный человек, разделял общее настроение, но не считал своей служебной обязанностью труд по розыску исчезнувшего. Я ведал уголовным розыском империи, исчезновение же Распутина было несомненно явлением политическим. К тому же охрана Григория была поручена особому отряду чинов охранного отделения во главе с известным жандармским полковником Комиссаровым, впоследствии генерал-майором артиллерии, одно время ростовским градоначальником и, наконец, большевистским провокатором на Балканах.

Между тем последовало срочное распоряжение министра внутренних дел Протопопова, которым мне предлагалось напрячь все силы сыскной полиции для розыска Распутина.

Подчиняясь этому приказанию, я вызвал к себе в департамент начальника Петроградской сыскной полиции Кирпичникова и предложил ему начать поиски.

Аркадий Аркадьевич Кирпичников (1883–1921) — коллежский асессор, с марта 1916 года возглавлял сыскную полицию Петрограда. Служил и при Временном правительстве, и при власти большевиков. Проживал по адресу 3-го участка Казанской части, т. е. Офицерская, 28, напротив дворца Юсуповых, где произошло убийство.

Личность Распутина была до того всем отвратительна, что даже строго дисциплинированные чины сыскной полиции возроптали. Это был первый случай небеспрекословного подчинения, наблюдаемый мною за двадцать лет моей службы в полиции. Кирпичников сообщил по телефону, что среди пятидесяти человек, выбранных им для этого дела, послышались протесты. Агенты кричали: «очень нам нужно разыскивать всякую дрянь! Исчез — ну, и слава Богу!» и т. п.

Я лично поехал на «усмирение» этого своеобразного «бунта». Обратясь к агентам, я заявил им, что требую немедленно приступить к делу, что долг им повелевает исполнить беспрекословно распоряжение начальства, что присяга, ими принятая — дело священное и т. д. Из толпы послышались голоса: «раз охранники его упустили, пусть теперь сами и разыскивают!»

Наконец, «бунт» был прекращен, и отобранные люди принялись за розыски.

В дальнейшем, рассказывая о перипетиях, связанных с нахождением тела Распутина, я изложу все то, чему я был свидетелем, равно как и все то, что стало мне известным со слов прокурора Петроградского окружного суда Ф. Ф. Нандельштет. [Правильно — Нандельштедт.]

Городовой, дежуривший близ дворца князя Юсупова, ночью услышал выстрелы, произведенные, как ему показалось, во дворце. Вскоре за этим городовой был позван во дворец, где его встретил какой-то господин не вполне в трезвом виде, назвавшийся депутатом Пуришкевичем, и заявил: «Ты Россию любишь?» — «Так точно, — люблю». — «И желаешь ей добра и счастия?» — «Так точно — желаю». — «Так знай, что сегодня убит Гришка Распутин!»

Городовой донес обо всем этом дежурному приставу, тот далее по начальству, после чего утром было приступлено к дознанию в присутствии прокурора Ф. Ф. Нандельштет. При осмотре дворца были обнаружены следы крови на ступеньке небольшой боковой двери, и сгустки ее по снегу, от этой двери до решетки ворот. Присутствие этой крови прислуга объяснила тем, что молодой князь застрелил на дворе собаку, труп которой на следующий день был представлен в полицию.

В тот же день прокурор петроградской судебной палаты С. В. Завадский и Ф. Ф. Нандельштет были вызваны к министру юстиции А. А. Макарову для представления сведений о данных, добытых дознанием. В прихожей у Макарова они заметили на вешалке серую походную шинель с погонами пажеского корпуса и тут же порешили, что у министра находится князь Юсупов, имя которого стоустая молва связывала с исчезновением Распутина. Они не ошиблись: Юсупов действительно находился в приемной, куда вошли прокуроры. Он казался взволнованным и мрачно настроенным. Вскоре князя пригласили в кабинет министра. Это обстоятельство несколько удивило представителей прокурорского надзора: правда, Юсупов приехал раньше их, но польза дела во-первых, его годы во-вторых (он выглядел лет 22–23) должны были подсказать Макарову принять прокуроров Палаты и Суда ранее его. Беседа министра юстиции с кн. Юсуповым продолжалась недолго, минут десять примерно, после чего князь вышел из кабинета уже совершенно спокойным, без всяких признаков своего прежнего угнетенного настроения и, обращаясь к нам, сказал: «Позвольте представиться, я князь Юсупов и приезжал к Александру Александровичу, очевидно, по тому же делу, по которому вызваны и вы. Мы переговорили с ним, и он даст вам соответствующие указания». Юсупов уехал, а прокуроры прошли к министру.

Ф. Ф. Нандельштет не помнит точных слов министра, но смысл разговора был таков, что до тех пор, пока полиции не удастся обнаружить местонахождение Распутина, следственным властям не следует вмешиваться в это дело. Тут же Макаров по телефону справился у директора департамента полиции Васильева, не найден ли Распутин и, получив отрицательный ответ, министр совместно с прокурорами окончательно решили держаться такой именно линии поведения. Министр заявил, что верит словам князя Юсупова, отрицавшего свою прикосновенность к этому делу.

Дня через два полиция, как известно, нашла сначала галошу Распутина на одном из мостов Малой Невки, а затем и его тело, примерзшее подо льдом шагах в 20–30 от этого места. Прокурорский надзор был об этом извещен. Ф. Ф. Нандельштет со следователем по важнейшим делам Середой поехали к месту находки трупа, где я уже находился. У Ф. Ф. Нандельштет осталось об этой поездке странное воспоминание как о чем-то весьма сумбурном, мало похожем на обычное следствие, а скорее не то на какой-то скандал, не то на увеселительную прогулку. У меня осталось такое же впечатление.

Приехав на Малую Невку, мы застали уже там чуть ли не все власти Петрограда. Кого-кого тут только не было! И градоначальник, и его помощники, и полицеймейстеры, и жандармские генералы, и даже представители совершенно посторонних ведомств, словом — чуть ли не весь правительственный синклит вкупе. Некоторые из присутствующих сочли почему-то нужным явиться в полной парадной форме.

Тело Распутина лежало на льдине, примерзнув к ней в позе лицом вверх, с высоко поднятой правой рукой, точно не то кому-то угрожающей, не то благословляющей кого-то. Григорий был в шелковой синей рубашке, вышитой по воротничку желтым шелком (вышивка, как утверждали, весьма высокопоставленных рук). На теле его было обнаружено три огнестрельных раны, из которых одна была смертельной.

Тело временно отправили в Выборгский приемный покой, где фотограф сыскной полиции сделал с него много снимков. Целый альбом, относящийся к этому делу, хранился у меня и был мною уничтожен, когда в Петербурге пошли повальные обыски.

Эти фотографии, сделанные в Выборгском приемном покое, нам неизвестны. Из известных фотографий одни сделаны на месте обнаружения тела утром 19 декабря, а другие — при вскрытии его в Чесменской богадельне.

В виду сильного мороза, собравшимся властям пришлось для составления надлежащих актов воспользоваться гостеприимством некоего г. Дамм, переменившего свою фамилию во время войны на Атаманова. Его дом находился тут же на берегу Петровского острова. Г. Атаманов был, видимо, польщен таким неожиданным наплывом высокопоставленных лиц и пожелал принять их на славу.

Когда, осмотрев труп Распутина, мы вошли к нему в дом, то застали здесь приготовленный стол для завтрака. Среди общего говора и шума все время раздавались звонки по телефону. Это поочередно звонили то министр юстиции Макаров, то министр внутренних дел Протопопов. Оказывается, что и эти высшие сановники бурно переживали факт находки тела Распутина.

Они вступили друг с другом в спор, куда перевозить труп Григория. В случаях обыкновенных этот простой вопрос разрешался следователем, выезжающим на место осмотра. Но в данном случае дело шло о сказочном Распутине, а потому все происходило необыкновенно. Макаров по телефону говорил спокойно, предлагая перевезти тело в анатомический театр Военно-медицинской академии. Но Протопопов, впав чуть ли не в истерию, визгливо покрикивал на полицеймейстера генерала Галле, требуя от последнего особой изобретательности. Дело в том, что, по мнению Протопопова, оставлять тело Распутина в городе было опасно, ибо это могло будто бы вызвать рабочие волнения и беспорядки, и потому следует перевезти его куда-либо за город, по дороге в Царское Село. Генерал Галле долго терялся в поисках, удовлетворяющих задание министра внутренних дел, и наконец, остановился на часовне Чесменской богадельни, отстоявшей в восьми верстах от города, как раз на дороге в Царское Село.

Владислав Францевич Галле (28.10.1862 — не ранее 1917) — генерал-майор (1912), полицеймейстер IV-го Отделения, как пишут — до 15 ноября 1916 года, а потом назначен обер-полицеймейстером Варшавы, но так как последняя была оккупирована немцами, то формально мог продолжать свои обязанности полицеймейстера в Петрограде. Галле был римо-католического исповедания. В IV-е Отделение входил и 4-й участок Петроградской части, чины которого 17 декабря доложили об обнаружении крови на Большом Петровском мосту и нашли галошу, принадлежавшую Григорию Распутину.

К вечеру перевоз тела туда и состоялся.

Поклониться телу Распутина приезжали на автомобиле какие-то дамы из Царского Села, лица которых были скрыты густыми вуалями. Когда тело было найдено, возбудили производство предварительного следствия.

Вскоре по высочайшему повелению князь Юсупов был выслан из Петрограда в свое курское имение, а великий князь Дмитрий Павлович, принимавший якобы участие в убийстве Распутина, был отправлен на Кавказский фронт. Пуришкевич тотчас же уехал в действующую армию, где, работая в созданных им питательных пунктах и заслужил себе добрую славу.

В правительственной чехарде сенатор Добровольский успел перепрыгнуть через Макарова и занял пост министра юстиции. По вступлении в должность, он вызвал к себе Ф. Ф. Нандельштедта для доклада по делу убийства Распутина.

Следствие по этому убийству осложнялось тем обстоятельством, что тут замешан был великий князь, по действующим основным законам не подсудный суду общему, а лишь суду самого императора. С другой стороны, в нашем судопроизводстве существовал незыблемый принцип, что при подсудности одного из обвиняемых суду высшему остальные обвиняемые по тому же делу подлежат также этому суду. Эти положения новый министр высказал прокурору, желая выслушать его мнение о дальнейшем направлении следствия, добавив однако при этом, что Государь ему лично сказал, что великий князь заверяет, что руки его не запачканы кровью Распутина.

Ф. Ф. Нандельштедт, основываясь на уже добытом материале следствия, находил заявление великого князя просто казуистичным, ибо Распутин был застрелен, а не убит кинжалом, следовательно, действительно ничьи руки не были обагрены его кровью, но убийство все-таки было совершено. Мало того: если следствие даже установит, что великий князь Дмитрий Павлович лично и не стрелял, все же он был, видимо, в сговоре с убийцами и во всяком случае знал об их намерении, что не освобождает его от ответственности.

Ввиду всех этих соображений, на этом совещании у министра было решено направить все производство на высочайшее усмотрение, что однако не было выполнено до февральского переворота.

С момента нахождения тела Распутина Нандельштедт принимал уже мало участия в следствии. Хотя ему и было предложено отправиться в курское имение Юсупова для присутствия при снятии допроса с князя, но неожиданная болезнь помешала этой поездке и его заменил товарищ прокурора. Однако Нандельштедт присутствовал при допросе следователем по особо важным делам Ставровским некоторых свидетелей, в том числе и депутата Пуришкевича. Последний допрос сопровождался таким инцидентом. — Пуришкевич отрицал все и даже установленный следствием факт своего нахождения в доме Юсупова в вечер убийства. Очевидно, он был связан обещанием молчать. Когда следователь прочел ему записанное показание и добрался до пункта «по делу об убийстве Распутина ничего сообщить не могу и о самом убийстве узнал лишь из газет», то Пуришкевич перебил чтение, прося несколько изменить редакцию, добавив к словам «и о самом убийстве узнал из газет» — слова «с удовольствием». Следователь растерянно посмотрел на прокурора, и последний счел необходимым вмешаться:

— Для следствия безразлично, испытывали ли вы удовольствие или нет, ему нужен лишь фактический материал.

— Но я испытывал удовольствие, ведь это факт! — возразил Пуришкевич.

— Удовольствие — это ваше субъективное переживание, и только. А потому эти слова в протокол занесены не будут.

По известным документам прокурорских представлений о ходе следствия видно, что В. М. Пуришкевич признавал, что находился в доме кн. Юсупова в ночь с 16-е на 17-е декабря, но Григория Распутина никогда «не видел» и вообще ничего конкретного «не помнил».

Спустя несколько дней после февральского переворота, Нандельштедт заехал в министерство юстиции, где в приемной у Керенского застал не мало публики. Каково было его удивление, когда среди присутствующих он заметил и Пуришкевича. Последний, одетый в походную форму, галифе и френч, с Владимиром с мечами на шее, расхаживал по приемной, дожидаясь своей очереди.

У прокурора мелькнула мысль, уж не думает ли Пуришкевич занять какой-нибудь пост в министерстве юстиции? Но, наведя справку у начальника отделения, узнал, что Пуришкевич приезжал к Керенскому все по тому же делу Распутина. В каких тонах велась беседа этих двух политических полюсов — неизвестно, но следствием ее было распоряжение Временного правительства о полном прекращении дела…

1 января 1917 года подо льдом замерзшей Невы было обнаружено тело Григория Распутина, друга семьи и советника императора Николая II. В Распутина трижды стреляли, ужасно изуродовали и выкололи ему правый глаз. 

Кого только не подозревали в загадочной смерти человека, которого называли то пророком, то колдуном, которого ненавидели как приверженцы царского режима, так и большевики. Его смерть и сегодня остаётся загадкой, несмотря на то, князь Феликс Юсупов взял вину за убийство на себя.

1. Странный звонок утром перед смертью

Григорий Распутин — то ли святой, то ли безбожник.

Утром 29 декабря 1916 года Распутин получил странный телефонный звонок. Он сказал, что ему звонит его дочь Мария, но явно не узнал голос на том конце линии. Смысл же сообщения был предельно четким: дни Распутина были сочтены. Это была угроза о расправе, хотя отнюдь не первая, которую получал Распутин. На этом этапе в его жизни Распутину ежедневно угрожали расправой, в основном по почте или по телефону. Но именно эта конкретная угроза почему-то сильно расстроила его. Несколько источников описывали Распутина как «нервного» и «возбужденного» в тот день. Никто не знает, кто звонил на самом деле, и единственное, что историки знают наверняка, что это был не Феликс Юсупов, взявший на себя ответственность за смерть Распутина.

2. Цианид нипочем

Подвал Юсуповского дворца на Мойке в Санкт-Петербурге, где был убит Григорий Распутин.

План Юсупова состоял в том, чтобы отравить Распутина. Он уговорил зайти Распутина к себе домой в гости, где угостил его пирожными и вином, которые были отравлены цианидом одним из его подельников, доктором Станиславом Лазовертом. План состоял в том, чтобы накормить Распутина отравленной пищей и наблюдать, как он умирает. Нет сомнения, что Распутин отправился в дом Юсупова. Последним, кто видел его, была его дочь, Мария, с которой он попрощался в 23:00 29 декабря. Все, что произошло после этого, является загадкой. 

Юсупов утверждает, что он накормил Распутина отравленными пирожными и вином, причем в организм того попало достаточно цианида, чтобы убить слона. Но казалось, что ему никакой яд нипочем. Однако, в результатах вскрытия говорится, что в теле Распутина не нашли «никаких следов яда». Никто точно не знает, что случилось. История Юсупова, по-видимому, подразумевает, что у Распутина действительно были сверхъестественные силы, но есть, конечно, и другие объяснения.

Через много лет эксперты так и не сошлись во мнении был ли отравлен Распутин, или рассказ об отравленных пирожных был чистой воды вымыслом.

3. Выстрел — не гарантия смерти

После выстрела всё были уверены, что Распутин мёртв.

Разочарованный, что его яд не сработал, Юсупов вытащил свой пистолет и выстрелил Распутину в грудь. «Врач Лазоверт заявил, что пуля поразила его в сердце, — писал Юсупов в своих мемуарах. — Не было никаких сомнений: Распутин был мертв». Затем, по словам князя, заговорщики отправились домой к Распутину, причем один из мужчин переоделся в одежду «царского любимчика», чтобы убедить соседей, что Распутин благополучно добрался домой. Затем они вернулись и собрались избавиться от тела Распутина. 

«Тогда случилось ужасное, — писал Юсупов. — Внезапно Распутин вскочил на ноги, а у него изо рта пошла пена». Юсупов и другие заговорщики начали стрелять в Распутина, а Владимир Пуришкевич окончательно «добил» его выстрелом в голову. Тем не менее, даже когда они связали тело и бросили его в реку, Юсупов настаивал на том, что тело Распутина продолжало двигаться. «Теперь я понял, кем был Распутин, — писал Юсупов. Это была реинкарнация самого Сатаны».

4. Вскрытие показало…

Григорий Распутин после смерти.

История Юсупова, конечно, захватывающая, но она не соответствует действительности. Отчет о вскрытии тела Распутина, проведенный профессором Дмитрием Косоротовым, противоречит показаниям главного опдозреваемого. В своих мемуарах Юсупов утверждает, что он выстрелил Распутину в сердце, и это подтвердил доктор Лазоверт. Однако при вскрытии Косоротов обнаружил три пулевых раны, и ни одна из них не была даже рядом с сердцем. Вместо этого пули прошли через его желудок, печень, почку и череп. Точно так же Юсупов утверждал, что Распутин был сбит с ног выстрелом из Пуришкевича в затылок. Пуля в черепе Распутина, однако, вошла со стороны лица в упор, когда Распутин лежал на земле.

5. Мог ли Распутин утонуть

Полицейская фотография трупа Распутина, найденного в Малой Невке, 1916 г.

Юсупов утверждает, что видел, как Распутин двигался, даже после того, как тому выстрелили в голову. Поэтому заговорщики связали руки и ноги Распутина, завернув его тело в кусок тяжелого полотна, поехали на вершину моста и швырнули его в воду. Легенда гласит, что Распутин был еще жив, когда его бросили в реку. Однако, когда нашли его тело, руки Распутина были развязаны и подняты над его головой. Как заявила позже его дочь Мария, Распутин освободил руки под водой, но все же утонул. Во время судебного разбирательства свидетель утверждал, что вскрытие показало наличие воздуха в легких Распутина, и что он все еще был жив, когда его бросили в воду.

6. Изуродованный труп

Тело Распутина было изуродовано явно после смерти.

Тот, кто убил Распутина, не просто стрелял в него. Они жестоко и ужасно изуродовал его труп. В отчете о вскрытии Косоротова было описано, что на левой стороне туловища была зияющая рана, нанесенная каким-то острым предметом. Правый глаз выпал из глазницы и висел на лице. На углу правого глаза кожа была разорвана. Правое ухо разорвано и частично оторвано от головы. На шее была рана, нанесенная тупым предметом. Лицо и тело жертвы имели признаки ударов, нанесенных каким-то гибким, но жестким объектом. Гениталии были раздавлены. По словам Косоротова, раны, по-видимому, были нанесены после смерти Распутина. Это не было результатом драки, а скорее жестокое осквернение мертвого тела, которое нигде не упоминается в исповеди Юсупова.

7. Странное желание Юсупова взять на себя вину

Феликс Юсупов, 1914 г.

Юсупов и другие заговорщики пошли на многое, чтобы скрыть смерть Распутина. Они фальсифицировали его возвращение домой, бросили тело в реку, и Юсупов неоднократно сообщал полиции, что причиной выстрелов, доносящихся из его дома, был пьяный гость, стреляющий в собаку. Однако, согласно сообщениям полиции, заговорщики сразу же признались. Офицер, которого отправили в дом Юсупова после сообщения о стрельбе, сказал, что Пуришкевич распахнул перед ним дверь и заявил: «Слушайте меня, Распутин мертв, и если вы любите царя и родину, то будете молчать и никому не расскажете». Когда полиция обнаружила пятна крови на заднем дворе Юсупова, он сначала отрицал это убийство, но затем начал пытаться извлечь выгоду из ситуации. В итоге он даже написал мемуары, в которых подробно рассказывалось, как он убил Распутина.

8. Британский шпион, который мог убить Распутина

Освальд Рейнер, 1930-е.

Одна пуля в теле Распутина, согласно данным вскрытия, была другого калибра. В него стреляли три человека (или, по крайней мере, три пистолета). Пулевые отверстия в желудке и почке могли быть сделаны из стволов Юсупова и Пуришкевича, но в голову стреляли из револьвера 455 Webley, которого не было у обоих. Однако британский друг Юсупова по имени Освальд Рейнер почти всегда носил с собой 455 Webley. 

И хотя Юсупов отрицал, что Рейнер был у него дома, многие думают, что именно он выстрелил в голову Распутина, причем по приказу британской разведки. Британцы были заинтересованы в том, чтобы убить Распутина, поскольку тот пытался наладить мир между Россией и Германией. Поэтому, вполне возможно, что если бы Распутин не умер, то немцы бы выиграли войну.

9. Архивы MI6 утверждают обратное

А что в архивах…

Правительство Великобритании, более 100 лет спустя, все еще отрицает, что имеет что-то общее со смертью Распутина. Предположение, что Рейнер убил Распутина, как настаивают британцы, является «возмутительным и абсурдным обвинением». Рейнер не был включен в список активных агентов на момент смерти Распутина, а также бесчисленные историки, просмотревшие все доступные записи MI6, не смогли найти ни малейшего следа доказательств участия в убийстве британцев.

10. Горящий труп, который сел

Всепоглащающее пламя.

Безусловно, Юсупов сделал всё, чтобы выставить Распутина как настоящего демонического монстра, которого было невозможно убить. Но всё же один факт, который имел место в 1917 году, может заставить поверить в эту версию любого (во всяком случае любого, что знаком с анатомией поверхностно). 

Итак, тело Распутина было извлечено солдатами из могилы и предано огню. Это было сделано, поскольку новые власти опасались, что его могила станет местом поклонения царскому режиму. Толпа людей вышла посмотреть, как горит труп пророка, и практически все настаивали на том, что видели, как разлагающийся труп внезапно сел в огне.

Источник

105 лет назад, 30 декабря 1916 года, был убит Григорий Распутин. Хотя полномасштабного расследования по горячим следам провести не успели из-за Февральской революции, впоследствии нашлись сразу двое знаменитостей, охотно взявших вину на себя. Правда, с годами у исследователей стали появляться сомнения в их причастности к преступлению. Хотя бы потому, что в их мемуарах описания убийства откровенно противоречат и друг другу, и выводам следствия, не говоря уже о серьёзных ошибках в мелких деталях.

Версия Юсупова

Согласно наиболее распространённой версии, убийцами скандального старца, давно ставшего самой раскрученной фигурой революционной пропаганды, были князь Феликс Юсупов и депутат Госдумы Владимир Пуришкевич. Феликс Юсупов уже в эмиграции написал мемуары, в которых взял на себя ответственность за убийство Распутина. Его версия событий является самой подробной и считается классической.

По словам Юсупова, заговорщики решили заманить Распутина в его дворец на Мойке под благовидным предлогом и там тихо убить. С этой целью был приглашён доктор Лазоверт, накормивший Распутина отравленными пирожными. Но тот оказался настоящим колдуном, и яд на него не подействовал. Тогда Юсупов выстрелил в него из пистолета и попал «в живот или грудь». Лазоверт засвидетельствовал его смерть.

Однако через полчаса мёртвый Распутин внезапно ожил и с дикими криками стал убегать. За ним погнался Пуришкевич, ранивший его ещё двумя выстрелами. После этого Распутина связали и утопили в проруби. В целом версия Пуришкевича не противоречила версии Юсупова. Правда, он утверждал, что первые два выстрела по убегавшему Распутину ушли мимо, в цель попали только три. После этого его утопили в проруби, а следом и его шубу.

Владимир Митрофанович Пуришкевич. Фото © Wikipedia

Сомнения

Однако, несмотря на подробность изложения, мемуары обоих участников покушения вызывают обоснованные сомнения. Во-первых, они противоречат друг другу в деталях. Например, Пуришкевич пишет, что Распутин был в кремовой рубашке, богато расшитой шелками. А Юсупов однозначно утверждал, что Распутин был одет в белую рубашку, расшитую васильками. Тогда как в акте осмотра тела, составленном полицией, утверждается, что на убитом была голубая рубаха, расшитая золотыми колосьями.

Конечно, можно сказать, что в состоянии аффекта они синхронно перепутали цвета. Но таких расхождений очень много. Например, Пуришкевич утверждал, что шубу Распутина утопили отдельно, тогда как полиция нашла его тело завёрнутым в шубу. Наконец, Пуришкевич утверждал, что, как заправский стрелок, попал с дальнего расстояния по убегающей мишени. Между тем всем было известно о его проблемах со зрением. Пуришкевич плохо видел, и есть сомнения, что он мог с нескольких десятков метров поразить из пистолета убегавшего Распутина.

Фото © Getty Images

Ну а картина убийства, поведанная обоими, однозначно не имеет отношения к реальности. Во-первых, никакого яда в желудке и крови Распутина при вскрытии не нашли. Во-вторых, эксперты однозначно установили, что Распутин был убит тремя выстрелами с близкого расстояния. Первый — спереди в упор в печень. Второй выстрел в спину — в почку. Третий — контрольный, практически в упор в лоб. Все три были смертельными. Эксперты категорически отрицали, что даже после одного из них Распутин мог прожить полчаса, как утверждал Юсупов, и уж совершенно точно он был не в состоянии вскочить и резво побежать прочь.

Поведение самого Пуришкевича тоже выглядит, мягко говоря, странным. Словно его главной целью было взять удар на себя. Примерно треть от всего описания убийства Распутина Пуришкевич методично и скрупулёзно перечисляет, как заговорщики избавлялись от улик, капель крови, одежды убитого. И тут же сообщает, что сразу после убийства подошёл к городовому и рассказал ему, что только что убил Распутина, заодно перечислив всех участников убийства. А следом дал телеграмму в «Биржевые ведомости» с известием о гибели Распутина.

Некоторые современные исследователи вообще считают его «мемуары» фальсификацией. Изначально они были маленьким тиражом напечатаны в гетманском Киеве в 1918 году, но эта версия не сохранилась. Полная версия вышла в Риге в середине 1920-х годов. Проблема в том, что к тому моменту сам Пуришкевич уже несколько лет как был мёртв. Нельзя исключить, что его «дневник» был если не сфальсифицирован, то существенно дополнен фантазиями кого-то из эмигрантов. В 20-е годы на таких фальшивках зарабатывало немало беглецов из СССР.

Английский след

Уже в XXI веке большой популярностью стала пользоваться версия об английском следе. В частности, убийцей Распутина называется агент британской разведки Освальд Райнер — оксфордский друг Юсупова. Эту версию отстаивает известный британский историк спецслужб Эндрю Кук.

Райнер действительно находился в тот период в Петрограде и поддерживал тесные контакты с Феликсом. Водитель Райнера много лет спустя утверждал, что привозил его во дворец Юсупова в ночь убийства Распутина. Кузина Райнера позднее утверждала, что после возвращения из России брат будто бы лично поведал ей об участии в убийстве Распутина, который к тому времени стал мировой знаменитостью. Интересно, что именно Райнер был переводчиком мемуаров Юсупова на английский язык, при том что Феликс учился в Оксфорде и сам прекрасно владел английским.

Кто на самом деле стрелял в Распутина

Но какова истинная подоплёка этого громкого политического убийства? Весьма вероятно, что смерть Распутина должна была стать первым кровавым актом в целом бескровного дворцового переворота, который планировался в семейном кругу. Очевидно, что могущество Распутина было в сотни раз преувеличено революционной пропагандой, поэтому никакой самостоятельной ценности это политическое убийство не имело. За ним должно было последовать второе действие — выход «великокняжеской фронды» — это примерно дюжина влиятельных членов императорской фамилии, находившихся в оппозиции к Николаю II. Они намеревались отстранить императора от власти, а убийство Распутина должно было, во-первых, убедить Николая в серьёзности их намерений, во-вторых, продемонстрировать символический разрыв новой власти с николаевской политикой.

Фото © Getty Images

Установить, кто был реальным убийцей, сейчас уже невозможно, но исполнять его роль заранее отрядили Пуришкевича как «подставного дурака». Бывший черносотенец, в 1916 году переметнувшийся к оппозиционерам, он имел крайне низкую репутацию в либеральных кругах, и его было, что называется, не жалко. В случае провала выступления Пуришкевич бы оказался главным подозреваемым. А в случае успеха ему, вероятно, был обещан какой-то пост при новой власти. К слову, эта версия объясняет странное поведение Пуришкевича, который рассказывал встречным полицейским про убийство и давал телеграммы в газеты. Он, видимо, был уверен, что через несколько дней проснётся «героем свободной России».

Юсупов, скорее всего, не участвовал в убийстве, его роль ограничивалась тем, что он выделил для этого свой особняк. Сомнительно, что ранимый и чрезмерно впечатлительный Феликс мог лично участвовать в убийстве, когда для этого имелись куда более подходящие фигуры. Его попытка примазаться к историческому событию вполне объяснима: к моменту выхода мемуаров Юсупов жил в эмиграции и нуждался в деньгах, а мёртвый Распутин стал чуть ли не самым знаменитым русским на Западе. Книги и фильмы о нём пользовались огромным вниманием публики. Проданные Юсуповым мемуары про его убийство принесли ему весьма немалые средства.

Восковые фигуры Феликса Юсупова и Григория Распутина на месте убийства. Экспозиция во дворце Юсуповых на Мойке. Фото © Wikipedia

Великий князь Дмитрий Павлович присутствовал в качестве свидетеля и своеобразного контролёра от «фронды». С этой же целью, вероятно, присутствовал и Райнер, поскольку англичане были прекрасно осведомлены о подробностях гибели Распутина и в целом оказывали поддержку «фронде».

Вполне возможно, что непосредственным убийцей Распутина был поручик Сергей Сухотин — оппозиционный гвардеец и приятель Юсупова. Он имел продолжительный фронтовой опыт и был человеком, у которого, что называется, не дрогнула бы рука. Он также был единственным, кого болтливый Пуришкевич не назвал по имени в своих мемуарах. Он упомянул его лишь как «поручика С.». Странная таинственность, учитывая, что в революционной России Сухотину за это преступление точно ничего бы не грозило.

Убийство Распутина было сигналом к выступлению великих князей. Переворот должен был состояться в семейном кругу, без выноса сора из избы, и внешне всё обставили бы максимально благопристойно. Например, добровольное отречение за себя и сына по состоянию здоровья наследника.

К слову, в случае успеха новым императором мог стать как раз Дмитрий Павлович — кузен царя, участвовавший в заговоре против Распутина. Все остальные наследники престола, стоявшие в очереди перед ним, находились в морганатических браках и автоматически выбывали из игры согласно принципам престолонаследия. Другим вероятным претендентом был Николай Николаевич — бывший главнокомандующий армией, оскорблённый своей отставкой по ходу войны.

Весьма осведомлённый французский посол Палеолог упоминал в своём дневнике, что в декабре 1916 года ряд великих князей готовили дворцовый переворот. А самый радикальный из «фронды», ярый республиканец и революционер Николай Михайлович уже после февральской революции подтверждал, что замысел декабрьского переворота действительно существовал. Великий князь Андрей Владимирович в своём дневнике также оставил многозначительные намёки вскоре после этих событий: «Вспоминаешь декабрьские дни. Сколько было пережито волнений, сколько передумано, перестрадали — как близко были от крупных событий. Казалось тогда — вот-вот разразится гроза, движение сорвётся с рук и увлечёт всё. Но нет».

Однако по какой-то причине план провалился. То ли заговорщики оказались недостаточно решительны, то ли опоздали, то ли император их перехитрил. Через несколько дней после убийства Распутина Николай II выслал из столицы всех активных участников «фронды» одного за другим и фактически разорвал отношения с родственниками.

Дмитрия Павловича отправили дальше всех — в Персию. Вероятно, из-за его особой роли в заговоре. Андрея Владимировича отправили в Кисловодск, Кирилла Владимировича — в Архангельск, Николая Михайловича — в его имение под Херсоном.

Однако революцию удалось отсрочить только на два месяца. После разгрома «фронды» дело взяла в свои руки думская оппозиция. Буквально на первый-второй день после победы революции следствие по делу Распутина было прекращено, а тело убитого выкопано (по приказу Керенского) из могилы и сожжено.

Комментариев: 2

Для комментирования авторизуйтесь!

Обстоятельства покушения на «старца», вроде бы, хорошо известны. Они растиражированы в статьях, документальных и художественных книгах, фильмах, а потому здесь лишь вкратце напомним «устоявшуюся» версию случившегося.

Душегубы-недотепы

Заговор составили молодой князь Феликс Юсупов, один из членов дома Романовых великий князь Дмитрий Павлович и депутат Государственной Думы, черносотенец Владимир Пуришкевич. К делу они привлекли двоих помощников – врача Станислава Лазоверта и поручика Сергея Сухотина.

Главную роль взял на себя Юсупов. Он, пользуясь близкими отношениями с Гришкой, заманил его ночью с 16 на 17 (с 29 на 30 по новому стилю) декабря в свой дворец, где уже собралась остальная «антираспутинская компания». Поводом была просьба князя оказать помощь в лечении якобы серьезно занедужившей его жены – красавицы Ирины Юсуповой (благодаря своим широко известным тогда экстрасенсорным способностям Распутин, действительно, мог помочь молодой женщине, страдавшей, по словам Феликса, неврастенией).

В укромной комнате в подвале княжеского дворца был предусмотрительно накрыт стол. Главным угощением на нем являлись пирожные, которые Лазоверт обильно нашпиговал порошком цианистого калия, а также бутылки с вином, «заряженные» тем же ядом.

Заговорщики предполагали, что смерть Распутина наступит после того, как старец отведает отравленного вина и закусит отравленным десертом. Однако события стали развиваться совсем по другому сценарию.

Гришка охотно осушил бокал своей любимой мадеры, сжевал вслед затем несколько пирожных, но почему-то отрава, содержащаяся в них, на «дьявола» никак не подействовала. Тогда Юсупов, переговорив с коллегами по заговору, которые притаились в верхней комнате дворца в ожидании развязки, решил застрелить ненавистного мужика из пистолета (такую идею подал Пуришкевич).

Выстрел в грудь в упор свалил Распутина. Заговорщики уже занялись было решением проблемы избавления от его тела, когда это тело вдруг ожило. Гришка распахнул дверь и выскочил во двор.

Еще немного, и «старец» благополучно скрылся бы от своих убийц, но его подвело роковое обстоятельство: чтобы оказаться на улице, где его могли бы защитить прохожие и полиция, нужно было преодолеть изрядное расстояние по двору до ворот. И Распутин не успел. Добивать удирающую жертву пришлось Пуришкевичу. Целясь в проворно движущегося Гришку, он два раза промазал, и лишь третьим выстрелом попал в спину «живучего дьявола». Затем Пуришкевич поразил Распутина еще одной пулей – на сей раз в затылок.

Чтобы замести следы преступления, заговорщики решили утопить труп Распутина и его одежду в реке. Местом уничтожения улик выбрали Петровский мост через Малую Невку, находящийся в нескольких километрах от дворца Юсуповых. Добирались туда со своим страшным грузом на автомобиле. Однако на последней стадии этой операции ее участники – от волнения, от неопытности в подобных криминальных делах, – допустили вопиющие ошибки, которые потом помогли следствию легко выйти на след убийц. (Тут напрашивается явная аналогия с недавней нашумевшей питерской историей доцента-расчленителя Олега Соколова, тоже не сумевшего как следует «спрятать концы в воду».)

Сбрасывая убитого Распутина в полынью под мостом, заговорщики, с одной стороны, позаботились о том, чтобы труп гарантировано ушел на дно, – для этого его обмотали тяжелой металлической цепью. А с другой стороны, они второпях не заметили, что, переваливая тело через парапет моста, обильно запачкали все вокруг кровью. И еще один «прокол»: распутинскую шубу, сброшенную вслед за трупом, благополучно затянуло течением под лед, но из двух галош «старца», которые также кинули вниз, лишь одна угодила в воду и утонула, другая осталась лежать на льду.

«Маленький» – лжец

Эту головоломку криминалисты разгадали очень быстро.

Первой зацепкой для следствия стало сообщение одного из жителей Петрограда. Простой работяга, проходя днем 17 (30) декабря по Петровскому мосту, обратил внимание на кровавые пятна. Тут же сообщил об этом дежурившему неподалеку городовому. А тот вызвал к месту происшествия сотрудников из полицейской части.

При тщательном осмотре моста и его окрестностей офицер полиции обнаружил внизу на льду галошу. Было также подтверждено, что подозрительные пятна на ограде моста – это, действительно, кровь.

Информацию передали в Департамент полиции, директору которого Алексею Васильеву уже поступило к тому времени заявление о пропаже человека – и не кого-нибудь, а самого царского любимца Григория Распутина: его близкие беспокоились, что он не ночевал дома. Было вполне логично связать воедино два этих происшествия. Дело оставалось за малым – за прямыми уликами, доказывающими, что на Петровском мосту расправились именно со «старцем».

Распутинская дочка и служанка в его доме подтвердили: предъявленная им на опознание галоша очень напоминает те, что носил Григорий Ефимович. К мосту привезли нескольких водолазов. Обследовав речное дно в этом районе, они обнаружили труп Распутина.

Кто совершил это преступление? Следствие быстро получило подсказки, допросив несколько близких к «старцу» людей. Нашлись даже свидетели событий.

Из показаний горничной Распутина Екатерины Потеркиной:

«Около 11 часов вечера… Распутин лежал на своей кровати одетый и в сапогах. Я спросила Григория Ефимовича: «Что вы не раздеваетесь?», на что он ответил: «Я сегодня ночью еду в гости». Когда я спросила: «К кому?», Распутин ответил: «К «Маленькому», он за мной заедет.»

По фамилии «Маленького» я ранее не знала, только… в последние два дня я узнала, что фамилия «Маленького» – князь Юсупов… С черного хода раздался звонок; Распутин сам открыл дверь… Оба прошли по кухне в комнаты, а я в это время находилась за перегородкой кухни для прислуги и, отодвинувши занавеску, видела, что пришел «Маленький», т. е. Юсупов, известный мне как муж Ирины Александровны… Вскоре Распутин стал выходить через кухню, я в это время лежала уже в постели. Григорий Ефимович тихо сказал, что… выйдет через черный ход и этим же ходом и вернется…»

Из рапорта городового Власюка, который в ночь с 16 на 17 декабря нес службу неподалеку от дворца Юсуповых:

«Около 4 часов ночи я услыхал 3-4 быстро последовавших друг за другом выстрела… Я подошел к дворнику дома № 92 по Мойке и спросил его, кто стрелял. Дворник… ответил, что никаких выстрелов не слыхал. В это время я увидел, что по двору этого дома идут по направлению к калитке два человека…

Когда они подошли, то я узнал в них князя Юсупова и его дворецкого Бужинского. Последнего я тоже спросил, кто стрелял; на это Бужинский заявил, что он никаких выстрелов не слыхал, но возможно, что кто-либо «из баловства мог выстрелить из пугача».

Кажется, что и князь сказал, что он не слыхал выстрелов. После этого они ушли, а я отправился на свой пост… Минут через 15-20… ко мне подошел упомянутый выше Бужинский и заявил, что меня требует к себе князь Юсупов. Он привел меня через парадный подъезд дома № 94 в кабинет князя.

Едва я переступил порог кабинета, как ко мне подошел навстречу князь Юсупов и неизвестный мне человек, одетый в китель защитного цвета, с погонами действительного статского советника, с небольшой русой бородой и усами… Этот неизвестный обратился ко мне с вопросами: «Ты человек православный?» – «Так точно», – ответил я… – «Любишь Государя и Родину?» – «Так точно». – «Ты меня знаешь?» – «Нет», – ответил я. «А про Пуришкевича слышал что-либо?» – «Слышал». – «Вот я сам и есть. А про Распутина слышал и знаешь?» Я заявил, что его не знаю, но слышал о нем.

Неизвестный тогда сказал: «Вот он (т. е. Распутин) погиб, и если ты любишь Царя и Родину, то должен об этом молчать и никому ничего не говорить». – «Слушаю». – «Теперь можешь идти». Я повернул и пошел на свой пост…»

Так полиция узнала фамилии главных подозреваемых. Правда, те пытались отвести от себя подозрения. Однако убедительно доказать алиби им не удалось. Эти люди заметно путались, давая свои показания. В результате криминалисты сделали однозначный вывод о том, кто же убил Григория Распутина.

Всю информацию о ходе расследования и его результатах сразу же сообщали министру внутренних дел и императрице Александре Федоровне, находившейся в это время в Петрограде. Государыня страшно горевала о трагической гибели «нашего дорогого друга» и убеждала мужа-царя, что участников заговора следует расстрелять. Однако Николай II на столь жесткие меры не согласился: все-таки двое из «душегубов» – Юсупов и Дмитрий Павлович, принадлежали к романовской родне.

В итоге главные организаторы заговора отделались весьма дешево. Князь Феликс был сослан в юсуповское имение под Курском. Великого князя Дмитрия Павловича отправили на заштатный Персидский фронт, чем, кстати, спасли ему жизнь — он не попал в руки революционеров. А Пуришкевич после ликвидации Распутина чтобы выйти из-под удара, по собственной инициативе покинул столицу и отправился в действующую армию, руководствуясь логичной формулировкой, касающейся наказаний в военное время: «Дальше фронта не пошлют». Сделать это было легко, ведь депутат был организатором и начальником одного из лучших в Русской армии санитарных поездов, на нем он и уехал.

Выстрел в лоб

Казалось бы, криминальный клубок распутан. Тем более, что годы спустя Юсупов и Пуришкевич в мемуарах подробно расписали все перипетии той ночи. Фактически, версия, которая вкратце изложена выше, утвердилась в многочисленных справочниках, книгах, фильмах именно благодаря этим воспоминаниям главных действующих лиц.

Однако при более детальном изучении всех (в том числе и более поздних) фактов в истории с убийством Распутина обнаруживается немало странностей.

Начнем с того, что часть материалов расследования по делу считается утерянной, другая часть, как утверждают некоторые исследователи, до сих пор засекречена. Но даже в тех материалах, которые оказались доступны, нашлись явные нестыковки, сведения, не укладывающиеся в официальную версию.

Один из таких моментов обнаружили в заключении судебного медика Дмитрия Косоротова, проводившего вскрытие убитого Распутина. Цитата из этого документа приводится в книге О. Платонова «Пролог цареубийства», изданной в 2001 году: «Причина смерти – огнестрельные ранения. На трупе обнаружены 3 следа от выстрелов различного типа оружия. Первый выстрел – в живот, почти в упор. В результате выстрела пострадали желудок и печень…

Второй выстрел – в спину, предположительно с небольшого расстояния, поскольку на теле остались ожоги. Пуля попала в правую почку. Третий выстрел – в лоб, в упор».

Если с первым огнестрельным ранением все более или менее ясно: стрелял Феликс Юсупов в подвале дворца, то другие две пулевые отметины никак не вписываются в известную ныне хронологию событий той кровавой ночи с 29 на 30 декабря 1916-го. Ведь, как утверждал Пуришкевич, он попал в убегавшего по двору Распутина дважды и оба раза с довольно приличной дистанции – сначала в спину, потом – в затылок. А тут.. Один – в спину, но с очень близкого расстояния, а последний – и вовсе не в затылок издали, а в лоб в упор!

Значит, картина убийства была совсем иная, чем ее описывают заговорщики. Путаницы добавляет тот факт, что судебные эксперты обнаружили: все три пули выпущены из оружия разного калибра. Получается, убийц Распутина было трое. – Юсупов, Пуришкевич… А еще кто?

Возможный вариант ответа дали англичане уже в наше время. Историк Эндрю Кук и бывший следователь Скотланд-Ярда Ричард Каллен провели собственное расследование убийства Распутина, получив доступ к некоторым документам, хранящимся в архивах британских спецслужб.

Свои выводы исследователи озвучили в фильме, подготовленном одним из ведущих телеканалов Англии. Главное резюме: в заговоре против Распутина принимал участие, помимо известной всем пятерки, еще один человек – резидент британской разведки Освальд Райнер. Именно он сделал последний выстрел – тот самый, в лоб.

Прямых доказательств «райнеровской» версии нет, но косвенных несколько. Во-первых, Освальд был хорошо знаком с Феликсом Юсуповым, – они учились вместе в Оксфорде. Во-вторых, из записей в дневнике Юсупова следует, что на следующий день после убийства он встречался с этим англичанином.

Наконец, Ричард Каллен, проводя свое расследование, отыскал племянника Освальда Райнера, который в беседе с ним утверждал: дядя, якобы, рассказывал, что в ночь убийства Распутина он находился во дворце Юсуповых.

К сожалению, более конкретных сведений о возможном участии Райнера в ликвидации Распутина (а есть даже утверждения, что он являлся организатором заговора) раздобыть пока не удалось. Сам Освальд скончался в 1961 году и незадолго до своей смерти уничтожил свой личный архив.

Предположение об участии английского резидента в расправе над Гришкой выглядит вполне объяснимым. Ведь британцев очень раздражала близость этого мужика к «первым лицам» России и циркулировавшие в обществе слухи о большом влиянии Распутина на решения, принимаемые царем. А уж когда пошли разговоры о якобы имеющемся у старца желании добиться заключения сепаратного мира между Россией и Германией, «островитяне» и вовсе разволновались: кто же после этого будет сдерживать войска кайзера от тотального наступления на Британию?! Выход один – убрать столь вредного царского советчика.

Есть еще один факт, заставляющий подозревать, что с убийством Распутина «нечисто».

Буквально через пару месяцев после того, как не стало любимца царской семьи, грянула Февральская революция, которая смела с трона династию Романовых. Страну возглавило Временное правительство. И в числе самых первых его распоряжений было такое: закрыть уголовное дело об убийстве Распутина.

Почему для нового руководства страны, находящейся в тяжелейшем экономическом, военном, политическом положении, едва ли не первостепенной задачей было остановить поиск новых фактов о заговоре против старца? Каких находок опасались господа «временные»? Чьи фамилии могли еще всплыть при этом?

Эх, спросить бы у Александра Федоровича Керенского, подписавшего (в качестве министра юстиции) это распоряжение…

Месть гомосексуалиста

Однако вернемся к «классической» версии распутинского убийства.

Исследователи пытались докопаться до истинных причин, подтолкнувших заговорщиков к расправе над «старцем».

Вот Феликс Юсупов – муж племянницы Николая II Ирины Александровны, наследник одной из богатейших в Империи семей. У этого 29-летнего красавца, выпускника Оксфордского университета было странное пристрастие: он любил надевать женские платья и в таком виде появляться в общественных местах. Однажды князь даже засветился в дамском наряде на сцене столичного кабаре.

Есть сведения, что отец Феликса, узнав о «хобби» сына, заподозрил его в гомосексуализме и решил вылечить при помощи сеансов психологического воздействия. Врачевателем стал Распутин. Успешны ли были его «процедуры»? – По крайней мере факт остается фактом: в 1914-м князь женился на племяннице царя. Но весьма вероятно, что «излеченный» Феликс затаил на Гришку злобу.

Другой конфидент – великий князь Дмитрий Павлович, двоюродный брат императора Николая. Прекрасный кавалерист, спортсмен (на Олимпийских играх 1912 года в Стокгольме возглавлял команду российских атлетов, участвовал в соревнованиях по конкуру). А еще – давний, с детских лет, друг Феликса Юсупова, со временем ставший ему, как гласила молва, более чем другом. Дмитрий Павлович посватался к одной из царских дочерей, однако помолвка не состоялась. И виноват в том оказался, вроде бы, именно Распутин: якобы, он в красках рассказал царю и царице о нетрадиционных сексуальных предпочтениях кандидата в женихи. Спрашивается, мог ли после этого Дмитрий Павлович сохранять приязненные чувства к «старцу»?

Еще один фигурант дела – Владимир Митрофанович Пуришкевич. Депутат Государственной Думы, член одиозного Союза русского народа. К описываемому времени в свои 46 лет снискал скандальную славу очень неуравновешенного человека, способного на весьма эксцентричные поступки. Это даже в думских кулуарах проявилось.

Самое заурядное: он регулярно во время выступлений других ораторов ходил по залу заседаний и громко выкрикивал ругательства в их адрес. А вот эксклюзив от Пуришкевича: время обсуждения одного из законопроектов, разгорячившись, он запустил стаканом с водой в своего оппонента. Пуришкевич был ярым монархистом и ненавидел Распутина, искренне полагая, что его постоянное присутствие рядом с царской семьей, дискредитирует монарха и его близких: «Этот человек опаснее, чем были оба Лжедмитрия!»

О двух других участниках заговора сведений куда меньше. Похоже, что поручик Сухотин и врач Лазоверт – фигуры сугубо «технические», привлеченные для выполнения определенных заданий.

Впрочем, есть версия, что именно гвардейский офицер Сергей Михайлович Сухотин, давний знакомый Феликса Юсупова, находившийся в Петрограде после тяжелого ранения на фронте, и был истинным убийцей Распутина.

Из книги князя П. Ишаева «Осколки прошлого» (Нью-Йорк, 1959 г.): «Принято считать, что Распутина убил Пуришкевич. На самом же деле в него стрелял и его фактически прикончил Сухотин. Но чтобы его не подвести, об этом решили скрыть и держать в секрете, а его выстрелы принял на себя Пуришкевич, – иначе ему бы не поздоровилось. Если великий князь Дмитрий Павлович был сослан в Турцию, то что бы сделали с простым поручиком?»

Доктор Лазоверт (его подключил к операции Пуришкевич, выбрав из медицинского персонала своего санитарного поезда), очень вероятно, стал невольным создателем версии о сверхъестественных свойствах Григория Распутина, – о том, что «старца» даже яд не смог взять. На самом деле это вполне объяснимо с точки зрения химиков: при расследовании распутинской истории специалисты уточнили, что цианистый калий, предназначенный для Распутина, был нейтрализован сахаром, содержащимся в пирожных и вине.

Высказывается и этико-психологическая версия. Мол, Лазоверт, вовлеченный в заговор, все-таки не смог переступить через клятву Гиппократа и целенаправленно умертвить человека, а потому тайком от остальных заменил цианистый калий каким-то безвредным порошком вроде соды или сахарной пудры. Подтверждением этому может служить письмо Лазоверта, отправленное им князю Юсупову и сохранившееся в личном архиве мексиканского скульптора Виктора Контрераса, близко знавшего Феликса Юсупова в последний период его жизни. Фрагмент из этого письма Контрерас привел в своем интервью одному из новостных агентств России несколько лет назад: «Хочу, чтобы вы меня простили, я давал клятву Гиппократа, и я не могу ни отравлять никого, ни убивать…»

Как и Пуришкевич, Лазоверт спасся от наказания за убийство Гришки, сразу же уехав на санитарном поезде из Петрограда на фронт.

Императрица горевала, а ее сестра радовалась

Реакция на смерть Распутина в обществе была полярная. Некоторые очень переживали потерю «истинно Божьего человека». Особенно горевала императорская чета: «старец» Григорий фактически стал членом их семьи и вдобавок умел в силу своих уникальных способностей облегчать страдания цесаревича Алексея, больного гемофилией. Отдельная группа скорбящих по Гришке – благоприобретатели, которые умудрялись до того проворачивать через Распутина выгодные дела и строить собственную карьеру, пользуясь протекцией, оказываемой (отнюдь не безвозмездно) этим человеком, столь близким к царю и царице.

Другие – и таких было большинство, не скрывали своей радости. Ведь, по их мнению, Гришка, втершийся в доверие к монаршей семье, только пачкал образ помазанника Божия и его супруги, бросал тень на императорскую чету своим разгульным поведением. А главное: существовало подозрение, что с началом войны Распутин всячески стремился продвигать военные проекты и планы, выгодные Германии и грозящие России потерями и поражениями. Самый вопиющий из них – попытки склонить царя к заключению сепаратного мира с кайзером. Это вызывало особенную ненависть многих патриотически настроенных людей.

Антираспутинцами были и почти все члены дома Романовых. Великих князей и княгинь возмущал тот факт, что Николай и Александра, приблизив к себе «старца», все более прислушиваются к его мнению, а советы родственников отметают.

Среди тех, кто одобрил убийство Распутина была даже сестра царицы великая княгиня Елизавета Федоровна, причисленная впоследствии к Лику Святых. Вот что написал в воспоминаниях начальник Департамента полиции Алексей Васильев:

«Наша цензура прислала мне для сведения две телеграммы, посланные Великой княгиней Елизаветой… Одна из них была адресована великому князю Дмитрию Павловичу и гласила: «Только что вернулась, вчера поздно вечером, проведя неделю в Сарове и Дивееве, молясь за вас всех дорогих. Прошу дать мне письмом подробности событий. Да укрепит Бог Феликса после патриотического акта, им исполненного. Элла».

Вторая телеграмма послана была княгине Юсуповой, матери князя Феликса, которая в то время жила в Крыму. В ней использовались такие выражения: «Все мои глубокие и горячие молитвы за всех вас, за патриотический акт вашего дорогого сына. Да хранит вас Бог. Елизавета».

«Убийство было совершено нами в припадке патриотического безумия», – так высказался великий князь Дмитрий Павлович в своем интервью, которое он дал парижской газете «Матэн» в июне 1928 года – после выхода мемуаров Феликса Юсупова, где описывались подробности «казни старца».

Тело Распутина по распоряжению императрицы Александры Федоровны было забальзамировано и помещено в саркофаг, поставленный в потайном склепе под строившимся на территории Царскосельского парка храма Серафима Саровского. Сразу же после Февральской революции Керенский распорядился найти могилу пресловутого «старца». Вскоре после обнаружения склепа останки Распутина были по распоряжению сверху сожжены, а пепел развеян по ветру.

Несколько слов о дальнейшей судьбе заговорщиков (тех, кто фигурирует в официальной версии убийства).

Феликс Юсупов вскоре после Октябрьской революции покинул Россию и поселился с женой в Париже. Там он пережил войну и немецкую оккупацию, так и не согласившись на все приглашения нацистов к сотрудничеству. Скончался в столице Франции в 1967 году.

Великий князь Дмитрий Павлович также эмигрировал из охваченной революцией страны. В Париже закрутил роман с Коко Шанель. За границей женился на американке. Жил в Англии, в США. Последние годы провел в Швейцарии, где и окончил дни свои в 1942-м.

Владимир Пуришкевич не захотел смириться с приходом к власти большевиков. Сперва попробовал организовать заговор против них, однако неудачно. После чего примкнул к белому движению. Смерть настигла его в Новороссийске в 1920 году, незадолго до полного разгрома Белой армии на юге страны. Пуришкевича скосил сыпной тиф.

Судьба врача Станислава Лазоверта доподлинно не известна. По некоторым сведениям, он эмигрировал из России и доживал свой век в США (в других источниках указывается Париж).

Гвардейский поручик Сергей Сухотин принял сторону советской власти. Он даже занимал руководящую должность в одном из Управлений ВСНХ, однако вскоре был арестован и провел несколько лет в тюрьме. После освобождения в 1921-м его назначили на должность коменданта мемориальной усадьбы Ясная Поляна. Осенью того же года Сухотин женился на внучке Льва Толстого.

Из-за перенесенного несколько лет спустя инсульта он был отправлен влиятельными знакомыми на лечение за границу – в Париж. Там и скончался летом 1926 года.

Как было найдено тело Распутина[править]

После больших колебаний приступаю я к этому очерку. Мне не хотелось касаться в моих воспоминаниях пресловутой фигуры Распутина, этого злого гения России, послужившего обильной пищей для мировых насмешек над нею. Мне не хотелось говорить о нем еще и потому, что мрачная тень этого проходимца отбрасывалась и на моего покойного Императора и на тот политический строй, верным служителем которого я был всю мою жизнь.
Но я изменил свое решение. Упоминая, в связи с Распутиным, о темных страницах ушедшего режима, я не умалю его престижа:

Россия царей — не боится истины!

В одно декабрьское утро 16-го года Петроград проснулся и был потрясен известием: Григорий Распутин, эта живая притча во языцех, бесследно исчез! Известие казалось невероятным, так как все знали, какой бдительной охраной был окружен тюменский конокрад.

Между тем известие подтвердилось и исчезновение Распутина стало фактом.

Я не берусь описывать того ликования, которым был охвачен Петроград! Не только люди, принимавшие хотя бы и самое отдаленное участие в политическойжизни страны, трубили победу, но и рядовые обыватели ликовали, радуясь происшедшему. Я, как частный человек, разделял общее настроение, но не считал своей служебной обязанностью труд по розыску исчезнувшего. Я ведал уголовным розыском империи, исчезновение же Распутина было, несомненно, явлением политическим. К тому же охрана Григория была поручена особому отряду чинов охранного отделения, во главе с известным жандармским полковником Комиссаровым, впоследствии генерал-майором артиллерии, одно время ростовским градоначальником и, наконец, большевистским провокатором на Балканах.

Между тем последовало срочное распоряжение министра внутренних дел Протопопова, которым мне предлагалось напрячь все силы сыскной полиции для розыска Распутина.

Подчиняясь этому приказанию, я вызвал к себе в департамент начальника Петроградской сыскной полиции Кирпичникова и предложил ему начать поиски.

Личность Распутина была до того всем отвратительна, что даже строго дисциплинированные чины сыскной полиции возроптали.
Это был первый случай небеспрекословного подчинения, наблюдаемый мною за двадцать лет моей службы в полиции. Кирпичников сообщил по телефону, что среди пятидесяти человек, выбранных им для этого дела, послышались протесты. Агенты кричали: «Очень нам нужно разыскивать всякую дрянь! Исчез — ну и слава Богу!» и т. п.

Я лично поехал на «усмирение» этого своеобразного «бунта».

Обратясь к агентам, я заявил им, что требую немедленно приступить к делу, что долг их повелевает исполнять беспрекословно распоряжения начальства, что присяга, ими принятая, — дело священное и т. д. Из толпы послышались голоса: «Раз охранники его упустили, пусть теперь сами и разыскивают!»

Наконец, «бунт» был прекращен, и отобранные люди принялись за розыски.

В дальнейшем, рассказывая о перипетиях, связанных с нахождением тела Распутина, я изложу все то, чему я был свидетелем, равно как и все то, что стало мне известно со слов прокурора Петроградского окружного суда Ф. Ф. Нанделыштедт.

Городовой, дежуривший близ дворца князя Юсупова, ночью услышал выстрелы», произведенные, как ему показалось, во дворце.

Вскоре за этим городовой был позван во дворец, где его встретил какой-то господин, не вполне в трезвом виде, назвавшийся депутатом Пуришкевичем, и заявил: «Ты Россию любишь?» — «Так точно, — люблю». — «И желаешь ей добра и счастия?» — «Так точно — желаю». — «Так знай, что сегодня убит Гришка Распутин!»

Городовой донес обо всем этом дежурному приставу, тот далее по начальству, после чего утром было приступлено к дознанию в присутствии прокурора Ф. Ф. Нанделыштедт. При осмотре дворца были обнаружены следы крови на ступеньке небольшой боковой двери и сгустки ее по снегу, от этой двери до решетки ворот.

Присутствие этой крови прислуга объяснила тем, что молодой князь застрелил на дворе собаку, труп которой на следующий день был представлен в полицию.

В тот же день прокурор Петроградской судебной палаты С. В. Завадский и Ф. Ф. Нанделыштедт были вызваны к министру юстиции А. А. Макарову для представления сведений о данных, добытых дознанием. В прихожей у Макарова они заметили на вешалке серую походную шинель с погонами пажеского корпуса и тут же порешили, что у министра находится князь Юсупов, имя которого стоустая молва связывала с исчезновением Распутина. Они не ошиблись: Юсупов действительно находился в приемной, куда вошли прокуроры. Он казался взволнованным и мрачно настроенным. Вскоре князя пригласили в кабинет министра.

Это обстоятельство несколько удивило представителей прокурорского надзора: правда, Юсупов приехал раньше их, но польза дела, во-первых, его годы, во-вторых (он выглядел лет 22-23-х), должны были подсказать Макарову принять прокуроров палаты и суда ранее его. Беседа министра юстиции с кн. Юсуповым продолжалась недолго, минут десять примерно, после чего князь вышел из кабинета уже совершенно спокойным, без всяких признаков своего прежнего угнетенного настроения и, обращаясь к ним, сказал: «Позвольте представиться, я князь Юсупов и приезжал к Александру Александровичу, очевидно, по тому же делу, по которому вызваны и вы. Мы переговорили с ним, и он даст вам соответствующие указания». Юсупов уехал, а прокуроры прошли к министру.

Ф. Ф. Нанделыштедт не помнит точных слов министра, но смысл разговора был таков, что до тех пор, пока полиции не удастся обнаружить местонахождение Распутина, следственным властям не следует вмешиваться в это дело. Тут же Макаров по телефону справлялся у директора департамента полиции Васильева, не найден ли Распутин, и, получив отрицательный ответ, министр совместно с прокурорами окончательно решили держаться такой именно линии поведения. Министр заявил, что верит словам князя Юсупова, отрицавшего свою прикосновенность к этому делу.
Дня через два полиция, как известно, нашла сначала галошу Распутина на одном из мостов Малой Невки, а затем и его тело, примерзшее подо льдом шагах в 20-30-ти от этого места. Прокурорский надзор был об этом извещен. Ф. Ф. Нанделыштедт со следователем по важнейшим делам Середой поехали к месту находки трупа, где я уже находился. У Ф. Ф. Нанделыштедт осталось об этой поездке странное воспоминание как о чем-то весьма сумбурном, мало похожем на обычное следствие, а скорее не то на какой то скандал, не то на увеселительную прогулку. У меня осталось такое же впечатление.

Приехав на Малую Невку, мы застали уже там чуть ли не все власти Петрограда. Кого-кого тут только не было! И градоначальник, и его помощники, и полицеймейстеры, и жандармские генералы, и даже представители совершенно посторонних ведомств, словом — чуть ли не весь правительственный синклит вкупе. Некоторые из присутствующих сочли почему-то нужным явиться в полной парадной форме.

Тело Распутина лежало на льдине, примерзнув к ней в позе лицом вверх, с высоко поднятой правой рукой, точно не то кому-то угрожающей, не то благословляющей кого-то. Григорий был в шелковой синей рубашке, вышитой по воротничку желтым шелком (вышивка, как утверждали, весьма высокопоставленных рук). На теле его было обнаружено три огнестрельных раны, из которых одна была смертельной.

Тело временно отправили в Выборгский приемный покой, где фотограф сыскной полиции сделал с него много снимков. Целый альбом, относящийся к этому делу, хранился у меня и был мною уничтожен, когда в Петербурге пошли повальные обыски.

Ввиду сильного мороза, собравшимся властям пришлось для составления надлежащих актов воспользоваться гостеприимством некоего г. Дамм, переменившего свою фамилию во время войны на Атаманова. Его дом находился тут же на берегу Петровского острова. Г. Атаманов, был, видимо, польщен таким неожиданным наплывом высокопоставленных лиц и пожелал принять их на славу.

Когда, осмотрев труп Распутина, мы вошли к нему в дом, то застали здесь приготовленный стол для завтрака. Среди общего говора и шума все время раздавались звонки по телефону. Это поочередно звонили то министр юстиции Макаров, то министр внутренних дел Протопопов. Оказывается, что и эти высшие сановники бурно переживали факт находки тела Распутина.

Они вступили друг с другом в спор, куда перевозить труп Григория. В случаях обыкновенных этот простой вопрос разрешался следователем, выезжающим на место осмотра. Но в данном случае дело шло о сказочном Распутине, а потому все происходило необыкновенно. Макаров по телефону говорил спокойно, предлагая перевезти тело в анатомический театр Военно-медицинской академии. Но Протопопов, впав чуть ли не в истерику, визгливо покрикивал на полицеймейстера генерала Галле, требуя от последнего особой изобретательности. Дело в том, что, по мнению Протопопова, оставлять тело Распутина в городе было опасно, ибо это могло будто бы вызвать рабочие волнения и беспорядки, и потому следует перевезти его куда либо за город, по дороге в Царское Село. Генерал Галле долго терялся в поисках, удовлетворяющих задание министра внутренних дел, и, наконец, остановился на часовне Чесменской богадельни, отстоявшей в восьми верстах от города, как раз по дороге в Царское Село.
К вечеру перевоз тела туда и состоялся.

Поклониться телу Распутина приезжали на автомобиле какие-то дамы из Царского Села, лица которых были скрыты густыми вуалями.
Когда тело было найдено, возбудили производство предварительного следствия.

Вскоре, по высочайшему повелению, князь Юсупов был выслан из Петрограда в свое курское имение, а великий князь Димитрий Павлович, принимавший якобы участие в убийстве Распутина, был отправлен на Кавказский фронт. Пуришкевич тотчас же уехал в Действующую армию, где, работая в созданных им питательных пунктах, заслужил себе добрую славу.

В правительственной чехарде сенатор Добровольский успел перепрыгнуть через Макарова и занял пост министра юстиции. По вступлении в должность он вызвал к себе Ф. Нанделыштедта для доклада по делу убийства Распутина.

Следствие по этому делу осложнялось тем обстоятельством, что тут замешан был великий князь, по действующим основным законам не подсудный суду общему, а лишь суду самого императора.

С другой стороны, в нашем судопроизводстве существовал незыб лемый принцип, что при подсудности одного из обвиняемых суду высшему остальные обвиняемые по тому же делу подлежат также этому суду. Эти положения новый министр высказал прокурору, желая выслушать его мнение о дальнейшем направлении следствия, добавив, однако, при этом, что Государь ему лично сказал, что великий князь заверяет, что руки его не запачканы кровью Распутина.

Ф. Ф. Нандельштедт, основываясь на уже добытом материале следствия, находил заявление великого князя просто казуистичным, ибо Распутин был застрелен, а не убит кинжалом, следовательно, действительно ничьи руки не были обагрены его кровью, но убийство все-таки было совершено. Мало того: если следствие даже установит, что великий князь Димитрий Павлович лично и не стрелял, все же он был, видимо, в сговоре с убийцами и во всяком случае знал об их намерении, что не освобождает его от ответственности.

Ввиду всех этих соображений, на этом совещании у министра было решено направить все производство на высочайшее усмотрение, что, однако, не было выполнено до февральского переворота.

С момента нахождения тела Распутина Нандельштедт принимал уже мало участия в следствии. Хотя ему и было предложено отправиться в курское имение Юсупова для присутствия при снятии допроса с князя, но неожиданная болезнь помешала этой поездке, и его заменил товарищ прокурора. Однако Нандельштедт присутствовал при допросе следователем по особо важным делам Ставровским некоторых свидетелей, в том числе и депутата Пуришкевича. Последний допрос сопровождался таким инцидентом. Пуришкевич отрицал все и даже установленный следствием факт своего нахождения в доме Юсупова в вечер убийства. Очевидно, он был связан обещанием молчать.

Когда следователь прочел ему записанное показание и добрался до пункта «по делу об убийстве Распутина ничего сообщить не могу и о самом убийстве узнал лишь из газет», то Пуришкевич перебил чтение, прося несколько изменить редакцию, добавив к словам «и о самом убийстве узнал из газет» — слова «с удовольствием». Следователь растерянно посмотрел на прокурора, и последний счел необходимым вмешаться:

— Для следствия безразлично, испытывали ли вы удовольствие или нет, ему нужен лишь фактический материал.

— Но я испытывал удовольствие, ведь это факт! — возразил Пуришкевич.

— Удовольствие — это ваше субъективное переживание, и только. А потому эти слова в протокол занесены не будут.

Спустя несколько дней после февральского переворота Нандельштедт заехал в Министерство юстиции, где в приемной у Керенского застал немало публики. Каково было его удивление, когда среди присутствующих он заметил и Пуришкевича. Последний, одетый в походную форму, галифе и френч, с Владимиром с мечами на шее, расхаживал по приемной, дожидаясь своей очереди.

У прокурора мелькнула мысль, уж не думает ли Пуришкевич занять какой-нибудь пост в Министерстве юстиции? Но, наведя справку у начальника отделения, узнал, что Пуришкевич приезжал к Керенскому все по тому же делу Распутина. В каких тонах велась беседа этих двух политических полюсов — неизвестно, но следствием ее было распоряжение Временного правительства о полном прекращении дела…