Как составить биографию роли

Была ли эта статья полезной?

Биография героя

Наряду
с изучением характера своего героя,
актер должен
создать и его биографию. Это один из
важнейших моментов
в самостоятельной работе актера. Для
чего нужна
биография?
Какое значение она имеет в работе актера
над ролью?

Известно,
что характер человека формируется под
влиянием
общества, семьи, людей, которые его
окружают. В пьесе
же показывается лишь небольшой отрезок
из жизни героя. Чаще всего взгляды,
убеждения, с которыми приходит он
в пьесу, определяются его прошлым.
«Прошлое -его корки,
с которого выросло настоящее». Знакомство
с ним помогли
актеру не только лучше понять те взгляды
и интересы,
за которые герой борется в пьесе, но и
сблизиться с ними, сделать
их своими.

Отсюда
возникают и определенные требования к
биографии,
создаваемой актером. Здесь нельзя
ограничиваться какими-то
общими анкетными данными, как это часто
делают учащиеся.
Рассказывая о прошлом своего героя, они
пишут: родился
в таком-то году, в таком-то году пошел в
школу, был
принят в комсомол, поступил на завод и
т. д. Биографии подобного
рода почти ничего не дают для работы
над ролью. Они
формальны. Создавая биографию героя,
актер должен в его
прошлом найти такие конкретные факты
и события, которые
бы объясняли характер человека, его
формирование. В них
и заключается основная ценность.

Оглянитесь
на прожитую жизнь и вы непременно
вспомните
об

обстоятельствах
или событиях, которые повлияли на
миропонимание
ваших взглядов, а возможно, отразились
и на
вашей судьбе. И ми могли быть события
большие, касающиеся жизни всего народа,
а могли быть и «маленькие», личные:
встреча с каким-то человеком, смерть
близкого, случай, который
произошел с вами или свидетелем которого
вы были, прочитанная
книга и т. д.

Вот
такие события и надо отыскать в прошлом
своего героя.
А отыскав, постараться конкретно и живо
увидеть. Тогда
факты биографии активно войдут в вашу
работу на сцене, станут
дополнительным материалам, помогающим
вам зажить
мыслями и стремлениями человека, которого
будете играть.

Откуда
же мы черпаем сведения, нужные для
биографии роли?

В
первую очередь из самой пьесы. В репликах
персонажей,
их высказываниях, авторских ремарках
мы почти всегда
находим указания на прошлое нашего
героя. Иногда драматург
устами действующих лиц довольно подробно
и конкретно
рассказывает о том, что было раньше (а
в некоторых
современных пьесах и показывает целые
картины из
прошлого).
Но чаще мы встречаемся в пьесе с биографией
в виде
отдельных, разрозненных фактов.

Так
обстоит дело и в нашей пьесе. Внимательно
прочитав ее,
мы узнаем, что Матрос раньше «рабочим
был», «слесарем»,
что он брал Зимний, видел Ленина, неделю
назад ранен
в боях с «беляками», под Каменской, до
которой отсюда «рукой
подать». Из пьесы же выясняется, что
Солдат — крестьянин,
что его деревня находится недалеко от
полустанка (и
даже название деревни известно —
Перепелкино), что рядом
с деревней есть фабрика и принадлежала
она раньше Кондратову.
Становится известным также, что Солдат
возвращается
с «германского» фронта, где он «три года
окопную
муку терпел», и что ему необходимо свое
«хозяйство поправить».
Меньше всего сведений получаем мы из
пьесы о
Женщине. Мы узнаем лишь, что она жена
владельца фабрики,
муж ее «еще в ноябре на Дон к генералу
Каледину удрал»
и фабрика сейчас «стоит», что и она
пробирается туда
же, к белым, причем пробирается не просто
так, а с заданием
(об этом свидетельствует найденная у
нее карта с расположением
красных частей).

Собранные
по крупицам, все эти факты и становятся
отправными
точками в создании биографии. Но их
обычно необходимо
еще развить и дополнить при помощи своей
фантазии.
Как и в работе над внешним обликом
персонажа,
здесь без нее не обойтись. Чтобы фантазия
ваша работала
активно, конкретно, фантазируйте не
вообще, а опираясь
на реальные события той эпохи, в которой
живет ваш герой,
на условия, характерные для окружающей
его среды. Сначала
точно установите, где и когда родился
он, в какой семье,
а затем, последовательно сталкивая его
с этими событиями
и условиями, отбирайте то, что могло
повлиять на формирование
характера человека.

Разумеется,
при этом в первую очередь надо использовать
весь запас своего личного, жизненного
опыта (включая и
то, что вы знаете о других людях). Но и
этого не всегда достаточно.
Хорошо, если герой ваш современник и
живет в одно
с вами время. Ну, а если он жил на много
лет раньше? Или
в другой стране? Тогда вашей фантазии
непременно потребуется добавочное
«горючее» — знания, которых у вас нет.
Чтобы
получить их, надо обратиться к
художественной литературе,
материалам по истории, воспоминаниям
других людей
и т. д. Они-то и помогут вам конкретно и
интересно воссоздать
прошлое вашего героя.

Форма
биографии может быть различной: письма,
дневники
героя, ответы на вопросы и т. д. Но чаще
всего биография составляется
в виде рассказа о прошлом от лица самого
героя.

Вот
написанная в такой форме биография
Матроса.

Звать
меня Михаилом, а фамилия Петров. Родился
я в 1893
году в Петербурге. Жили мы за Нарвской
заставой. В кирпичном,
в два этажа, бараке. Отец мой, как и все
соседи наши,
на Путиловском работал. А мать по домам
ходила — белье
стирала, убирала, полы мыла. Бывало,
наварит нам с сестренкой
— она на три года меньше меня была —
котелок картошки
и убегает куда-то. А я целыми днями дома
сижу, нянчась.
Зато летом лучше было. За сараем пустырь
был и «железка»
проходила. Там мы с мальчишками и бузил.
Когда
подрос немножко, в заводскую школу
отдали. Читать научился.
Правда, книжек своих почти что не было
— все больше
по вывескам да по объявлениям разным
азбуку проходил.

Помню
однажды — лет десять мне было — во дворе
с утра
народ столпился, бабы заголосили. Отец
сказал, что япошки
на нас напали, война началась. Потом
один из хлопцев, что
оттуда вернулся, рассказывал: японцы
нас снарядами, а мы
их иконами. Отец стал приходить с завода
еще позже, а то
и в ночную оставался. Уставал страшно.
Под рождество пьяный
явился, а он у нас всегда трезвый был —
и на следующий день на работу не вышел.
Всю неделю дома сидел — злой, ни
с кем не разговаривал. От мальчишек
знакомых узнал я: на
заводе стачка объявлена, четырех рабочих
незаконно уволили.

В
субботу отец куда-то ушел, а когда
вернулся, сказал нам, что
завтра все рабочие с семьями к царю
пойдут, правды и защиты
просить у него будут. В воскресенье
(потом его в народе
«кровавым» называли) поднялись мы рано
утром — еще темно
было. Мать принарядилась. Отец икону
взял. И пошли. А
на улице — все равно что в праздник.
Идут женщины, дети, старики.
Все веселые такие. Молитвы поют. У
некоторых в руках
царские портреты, хоругви. Около дома
встретили мы дядю
Николая, он с отцом в одном цеху работал.
Увидел он, что
отец икону несет, и засмеялся: ты бы,
говорит, лучше винтовку
взял — может сгодится. Отец на него даже
не посмотрел — вечно они спорили с ним
о чем-то…

Долго
шли мы ко дворцу. А народ все прибывал
и прибывал.
Около Исаакия, видим, толпа стоит.
Остановились и мы. А
сзади все наваливают, напирают. Такая
толкучка образовалась,
что дыхнуть нельзя. Потом вдруг тихо
стало. И услышали
мы стрельбу. Что тут твориться начало:
все бегут, кричат, давят друг друга. Как
добрались до дому, не помню. Помню только,
что у Нарвской заставы снова мы увидели
дядю Николая. Он стоял в толпе и кричал:
«Царь нам всыпал, ну и мы ему
в сыпем. Царь свободы не даст. бороться
надо!». Отец
увел
нас домой и не велел на улицу выходить.
Так три дня и просидел
я взаперти. Лишь из окна видел, как
хоронили тех, кого на Дворцовой площади
царь ни за что ни про что расстрелял.
А потом узнал, что у нас на Нарвской
настоящие бои
шли — рабочие баррикады построили и
казаков камнями
забросали.

Многое
изменилось у нас с того «кровавого
воскресенья». На
Путиловском теперь каждый месяц
бастовали, митинги устраивали.
Жить стало еще тяжелее. Отец в получку
гроши домой
приносил. Взяли меня из школы и отдали
на завод. В слесарный цех, детали всякие
подносить, станки чистить, мусор убирать.
Крутиться приходилось по часов десять
в день. Л ведь
я совсем мальчонкой был. Правда, подвезло
мне — к слесарю
Матвеичу попал. Крутой был мужик, но
справедливый. Сначала
надо мной он подсмеивался, а потом стал
слесарному
делу понемногу учить. Ну, а я сметливым
был, хватал все на
лету…

В
октябре опять наш завод остановился —
весь русский пролетариат
забастовал. Тут царь и издал свой
манифест. Отец
мой обрадовался. А Матвеич только песенку
напевал: «Царь
испугался — издал манифест, мертвым
свобода, живых
под арест». Трудно мне было разобраться
во всем этом
— всего лишь тринадцатый год пошел. Но
вскоре я понял, кто
прав. Состоялись у нас на заводе выборы
в Советы. Матвеича
делегатом послали. А через несколько
дней хоронили мы Матвеича
— убили его черносотенцы. Шел я с кладбища
и все о
Матвеиче думал. Пробовал с отцом
поговорить, да он только и
сказал мне: болтай поменьше, и так горя
хватает…

Да,
тяжелые времена наступили. На заводе
рабочих арестовывать
начали. В бараке нашем два раза обыск
делали — дядю
Николая искали. Рабочий день удлинили,
а слова сказать нельзя было. Чуть что —
сразу в «черный список» занесут
или штраф наложат. Да и дома дела пошли
неважно. Мать
уже давно кашляла, а
теперь
и слегла. По неделям с кровати
не вставала. А весной похоронили мы ее.
Отец после смерти
матери совсем замолчал, еще угрюмее
стал. Попивать начал. Оказался я вроде
главы семейства. Все рассчитывал с
сестренкой
— куда что… А через два года остались
мы и без отца.
Погиб на работе. Груз завалился. Отца
насмерть придавило,
а двух других покалечило. Рабочие пошли
просить за
меня, а в канцелярии сказали: сам виноват.
Это отец-то! Потом
«смилостивились» — к станку назначили…

Так
стал я настоящим рабочим. Слесарем. А
было мне в ту
пору семнадцать лет. Денег начал я
получать немножко побольше,
да и сестренка в няньки устроилась. Ну,
конечно, дружки
появились. По воскресным дням в трактир
даже компанией
ходили — пиво пить. Познакомился я с
одной девчонкой.
Тоже наша, заводская, была. Настей звали.
Очень
поправилась мне она. Высокая, статная
такая. Идешь с
ней бывало по улице — все оборачиваются.
Однажды летом
в субботу поехал я с ней в

Луна-парк,
на Петроградскую.
Гулянье там было: карусель, горки
американские, музыка.
Идем это мы с ней по аллее, а навстречу
нам гиназистики
— человек пять их было. Один и назови мою
Настю
неприличным словом. Разозлился я,
бросился на них, а
они крик подняли. Пристав появился —
жирный такой, с усами,
как у таракана. Я ему объяснить все
хотел, а он кулаком меня по голове. Больно
было, а еще больше обидно… Не
знаю, может случай тот и пустяшный был,
но только начал
я с того времени все чаще о жизни
задумываться: почему
такая несправедливость вокруг. Одни
ничего не делают и на колясочках катаются,
с жиру бесятся, а другие — спины
на них гнут, а их и за людей не считают.
Словом, зачесались
у меня руки. Поругался было с мастером
— обсчитывал
рабочих. А он взял и оштрафовал меня.
Злость взяла,
а что делать — не знаю. Вот тут-то и вышла
одна оказия. Возле проходной подходит
ко мне один токарь из соседнего
цеха. Не то, чтобы знакомые, а в лицо друг
друга знали.
«Выручи, — говорит, — друг, спрячь эти
бумаги по надёжнее.
А то за мной следят». Взял я пакет, пришел
домой, спрятать хотел, да любопытство
разобрало. Развернул
пикет,
а там листовки лежат свеженькие, еще
типографской
краской пахнут. Здорово там сказано
было, о чем я
все время думал. А в конце говорилось:
«Ничто нам не помажет:
ни слезы, ни протесты, а только массовая
борьба». Через
пару дней повстречались мы снова с тем
человеком. Передал
я ему пакет, а он и говорит мне: «Хороший
ты, видно,
парень. Надо быть тебе с нами…»

Так
и началась моя новая жизнь.

Познакомили
меня на заводе с большевиками. Я и раньше
слышал, что они зачинщиками были во всех
наших рабочих
делах. Только вот в лицо не знал. Стал я
выполнять разные поручения. Связным
был. На маевках в охране
стоял. Листовки в цех проносил. А когда
наша рабочая газета
«Правда» выходить начала, в типографию
по ночам бегал,
конфискованные номера оттуда уносил.
Много хорошего
.можно -вспомнить про то время. В жизни
моей цель появилась.
А главное — перестал я одиноким быть,
словно в
большую семью попал.

Собирался
я уже в партию вступать, да повестка
пришла
— в армию служить. Проводила меня сестренка
на призывной
пункт. Осмотрели там меня — а парень я
рослый
был, здоровый —
и
определили во флот. Попал я и учебную
команду в Ревель. Там и застала меня
война. Я уже
канониром был. Когда немцы наступать
начали, перевели
нас в Кронштадт. Здесь я и стал большевиком.
У себя на
корабле ребят хороших подобрал, начали
мы с матроса­ми о жизни, о войне
говорить, газеты читать. Сильная у нас
в
Кронштадте организация была. Имели
своих представителей
на берегу. С Петербургским комитетом
партии связь
постоянно
держали.

В
феврале 17 года узнали мы о том, что в
Петрограде восстание произошло, рабочие
и солдаты ненавистное царское
самодержавие свергли и Советы создали.
Ну, конечно, мы
у себя на корабле сразу митинг устроили,
офицеров, которые
сопротивлялись, обезоружили и на берег
«списали». Крейсеру
нашему новое название дали — «Заря
свободы» -и
судовой комитет выбрали. Теперь он все
дела на корабле
решал.

Никогда
не забуду день 3 апреля, когда Ленин в
Россию вернулся
и мы его на Финляндском вокзале встречали.
Протиснулся
я к самому вагону. Вышел Ленин — обыкновенный
такой, простой. Подхватили мы его на
руки и в зал понесли.
Там меньшевики приветствовать его
хотели, но Ленин
даже слушать их не стал и прямо на площадь
— к народу
прошел. Там на броневике и речь свою
знаменитую произнес.
Я рядом стоял и все слышал, слово в слово.
Говорил
Владимир Ильич о том, какая жизнь для
бедного народа
скоро настанет, что для этого надо взять
власть в свои
руки, призывал бороться за революцию.
На всю жизнь
я
это запомнил.

После
этого мы у себя на корабле строгую
дисциплину установили.
Анархистам рты позатыкали. Нового
командира
избрали.

А
в Петрограде в это время демонстрации
происходили
— рабочие требовали прекращения войны,
выступали против
временного правительства. Помню, как в
июле и мы, матросы, на демонстрацию
вышли. Шли без оружия. Один дежурный
взвод винтовки имел, да и то без патронов.
Высадились
мы у Адмиралтейства, построились ниточкой
и чин­но,
тихо пошли на Невский. И вдруг у Публичной
библиотеки,
на углу Садовой пулемет откуда-то сверху
затарахтел. Сначала
никто ничего не понял. Думали, салют кто
устроил. А потом видим: один упал, другой.
Толпа побежала. А тут еще
сбоку с Садовой казаки вылетели и давай
бегущих шашками
крошить. Собрал я своих ребят у Апраксина
двора.
Попробовали казаки туда сунуться, так
мы булыжником встретили. Матросы,
понятно, совсем озверели. Еле успокоил
их. Потеряли мы тогда пятерых наших
товарищей, но зато
хороший урок получили, поняли, кто такие
эти временные.
Через пару недель приехал к. нам на
корабль адми­рал
какой-то. За временное правительство
агитировал, большевиков
ругал. Да только ничего у него не вышло.
Матросики
его чуть было за борт не выбросили, еле
ноги унес.

После
этого мы вообще перестали признавать
власть временного
правительства, подчинялись только
Центробалту. 23
октября по его приказу наш крейсер
вместе с «Авророй к
Николаевскому мосту подошел и под прицел
Зимний дворец
взял. А в ночь на 25 октября наша команда
была высажена
на берег и брошена на штурм Зимнего. Не
посрамили балтийцы
своей чести — первыми в Зимний ворвались.
А через пару дней ранили меня. Юнкера
из Михайловского училища
мятеж подняли. Подавили мы его, только
в том бою
руку мне осколком оторвало. Обидно было,
но приш­лось
распрощаться с товарищами.

Два
месяца в лазарете провалялся. А как
стали тревожные
вести поступать, не выдержал. Пошел к
начальству и потребовал,
чтобы выписали меня, рана уже подсыхать
стала.
Выписать меня не выписали, да я сам
сбежал. Явился
в Петроградский комитет партии и сказал:
«Делайте со мной, что хотите, а валяться
в кровати в такое время я не могу».
Послали меня на Донской фронт, где
Красная Армия
с белоказачьими частями Каледина бои
вела. Прибыл я
в Миллерово, где Донревком находился,
в самое жаркое время.
Каледипцы станцию Лихая заняли, а затем
и Каменскую
захватили. Сходу назначили меня комиссаром
в отряд,
который на подмогу направлялся. А через
два дня в бой.
Страшный был это бой. По нескольку раз
Каменская из
рук в руки переходила. И все-таки выбили
мы беляков оттуда.
Только много полегло там наших. Да и
меня в ногу ранило,
в ступню. Тогда и послал меня наш командир
Саблин
с двумя товарищами добровольцев в
соседних селах вербовать,
пока помощь не подойдет. Трудно нам,
конечно, сейчас
приходится, но ничего — все равно разобьем
мы врагов
Революции и построим новую жизнь.

Прочитав
эту биографию, вы не можете не ощутить
значения
ее в работе над ролью. Биография не
только многое
объяснила в характере героя, но и подвела
актера непосредственно
к действию, которое ему предстоит
совершить на
сцене. Имея за «плечами» такую биографию,
исполнитель
уже не выйдет на сцену пустым, он принесет
с собой какие-то
выношенные, ставшие ему близкими,
«понятными мысли,
убеждения, стремления.

Вы,
наверное, обратили внимание, с какой
конкретностью
и точностью говорится в биографии о
различных обстоятельствах
и фактах жизни героя, на то, что вся
история героя
тесно связана с историей жизни общества
того времени
(1905 год, мировая война, свержение царя,
революция, Октябрьское
восстание в Петрограде и т. д. и т. п.).
Это очень
важные моменты. Мы строим биографию не
на «песке»,
а берем реальные жизненные события,
конкретную среду
и, как бы пропуская своего героя через
все личное, прослеживаем
формирование его характера.
Попробуйте
поработать так и вы…

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Биография персонажа – очень неоднозначный инструмент сценариста. Разные теоретики по-разному видят ее ценность и то, как ее нужно использовать. Между тем, так или иначе, каждому сценаристу приходится прорабатывать предысторию персонажей. Ведь именно предыстория делает героя тем, кто он есть.

Поэтому в этом материале мы подробней поговорим о биографии персонажей и ее роли при создании сценария.

Два способа создания биографии

По определению Макки предыстория – это набор важных уже прошедших в жизни персонажа событий, к которым писатель обращается для развития истории?

Если просто сесть и начать придумывать историю с каким-либо персонажем, то процесс написания очень быстро застопориться. И автор придет к выводу, что ему просто необходимо получить больше информации о герое. Без этого, сценарист либо не знает, как поведет себе этот персонаж в следующей сцене, или просто не понимает, почему он именно так себя ведет.

Есть два способа создания биографии. Первый подразумевает разработку предыстории заранее. Еще до написания истории. А второй – подработку биографии путем ответов на вопросы продиктованные сценарием.

Заранее написанная биография

Такой способ писатели переняли у актеров. А тех научил этому Константин Станиславский. Именно он популяризировал мнение, что актеры должны досконально знать своего персонажа. И, как раз для этого, в качестве упражнения он предлагал им записать их биографию от рождения до начала истории.

Среди сценарных теоретиков, такого же подхода придерживались Сид Филд и Эгре Лайош. По их мнению, написав 3-4 страницы биографии, автор лучше узнает собственного героя. Эта биография может натолкнуть на будущие сюжетные ходы, особенности характера или какие-то еще элементы будущей истории.

Но другие теоретики, такие как Карл Зауттер отмечают, что такой подход может в итоге окончиться и ничем. Вполне возможно, что для будущей истории не пригодится ничего из написанного заранее. И напротив, автору придется все время додумывать вещи, о которых изначально он и не подозревал. А в итоге, время, которое потребуется для написания биографии окажется потраченным зря.

И поэтому, если вы все-таки воспользуетесь этим подходом, помните, что биография персонажа не высечена в камне. Ее всегда можно переписать или дополнить. А чаще всего это просто необходимо.

Биография созданная в процессе

Сегодня среди сценаристов доминирует другой подход создания предыстории. По нему пробелы в биографии персонажа заполняются по мере необходимости. Когда по истории автору нужно ответить на какой-то вопрос о герое, он придумывает ему часть биографии. Чаще всего эти вопросы начинаются со слов «Почему…» Или «Что побудило…».

Такой подход, например, используется при создании большинства телевизионных сериалов. Это в первую очередь связано с технологическим процессом: сценаристы телешоу чаще всего не знают когда оно закончится, а значит не могут предположить куда именно уйдет их история в будущем. Именно поэтому в большинстве своем биографию персонажей они придумывают по мере необходимости. 

Например, в первой серии «Лучше звоните Солу» мы встречаем Джимми Макгилла в раздрае. Этот персонаж пытается изменить собственную сущность. Он несчастен из-за этого, но он все равно пытается сломать себя через колено. Понятно, что за такой неистовостью скрывается какая-то боль. Но что это за боль открывается только в конце сезона: брат Джимми, последний родной человек на земле, признался, что стыдится и презирает его за то, что стал мошенником и мелким преступником. И теперь Джимми пытается исправиться ради брата.

Но знали ли в чем причина такого поведения сценаристы, когда писали первую серию? Максимум – представляли в общих чертах. Сама эта строчка в биографии Джимми явно появилась ближе к концу сезона.

Плюс этого подхода в безусловной экономии времени. Но как всегда есть и минус. Если у вы подстраиваете куски биографии под нужды уже придуманной вами истории, в результате может оказаться что вместе эти куски не стыкуются. Кроме того, постоянное динамичное изменение предыстории требует полного контроля над уже написанной частью сценария. Нужно всегда следить, чтобы введенный новый факт не противоречил уже написанному. А если это происходит, надо вернуться назад и все переписать.

Сколько в этом случае может потребоваться времени – никто заранее не знает. Так что основное преимущество этого приема очень зыбко. Особенно в исполнении неопытных начинающих сценаристов.

Предыстория и мотивация персонажа

Основная задача предыстории – раскрытие мотивации поступков персонажа. Ведь именно в прошлом хранятся истоки того, кто мы есть в данный момент времени. Все психологические черты, важные для нас цели, комплексы, недостатки и наша боль – все это растет из прошлого.

Все это формируют разные аспекты жизни. Прежде всего, физические аспекты: пол, возраст, физическое здоровье, рост, вес, внешняя привлекательность. Далее идут социальные воздействия: время и место жизни, социальная среда, культурная среда, доход и благоустроенность, образование, работа, семья. И третья точка – эмоциональные аспекты: атмосфера, в которой развивается человек, психологические травмы которые он перенес, воздействие окружения, как положительное, так и отрицательное.

Именно эти моменты лучше всего объяснят вам внутренний мир персонажа.

Роберт Макки в своей книге «История на миллион долларов» указывает на еще одно возможное предназначение предыстории. По его мнению, если автору нужно как-то интересно повернуть течение сцены, то для этого есть только два приема: неожиданное действие и неожиданное откровение. И последнее как раз в ведении предыстории. Именно неизвестная ранее биографическая деталь, выданная в нужный момент, может изменить ход сюжета. В этом случае предыстория становится уже элементом сюжета, а не персонажа.

Многочисленные примеры, как это работает можно найти в первых трех сезонах сериала «Остаться в живых».

Как использовать биографию?

Сценарист, как создатель, всегда знает о герое больше чем зритель. И это единственно правильный подход. Да, вы можете придумать, как прошло раннее детство персонажа. И чем он занимался в летом две тысячи пятого года, когда ему было семь лет. Но если это знание не нужно для истории – пусть оно останется при вас.

В сценарий должны попадать только те аспекты предыстории, которые необходимо знать зрителю.

Например, в одной из серий культового сериала «Офис» выясняется, что у Майкла Скотта в детстве не было друзей. Этого момента его биографии оказалось достаточно, чтобы объяснить весь набор тараканов в его голове. Ему за сорок, но он все еще не наигравшийся ребенок. А все его межличностные проблемы, от того что он во время не научился как правильно вести себя с другими людьми.

Точно так же Данилу Багрова из фильма «Брат» формирует два аспекта его биографии: он скромный воспитанный парень из маленького города и он прошел через горнило чеченской войны. И совершенно не важно, какую школу он посещал, где его отец и сколько у него было девушек до армии. Именно поэтому сценарий и не касается этих моментов.

Наверняка, кто-то скажет, что есть ряд фильмов, где вообще нет предыстории персонажа. И это сделано намеренно. Например, таким приемом часто пользовались в классических вестернах: безымянный стрелок без прошлого приходит в город и наводит там порядок.

Но то, что биографии нет в сценарии, не означает, что ее нет у персонажа. Чтобы герой оставался похожим на человека, сценаристу нужно знать его предысторию. И никуда от этого не деться.