Как в саратове нашли газ

На мемориале «Начало большого газа России» в честь 60-летия газопровода-первенца была установлена мемориальная доска профессору Саратовского университета Б.Можаровскому, начальнику Государственной геологической экспертизы по газопроводу «Саратов — Москва» В.Сенюкову, старшему геологу Нижневолжского геологоразведочного треста И. Енгуразову и управляющему этим трестом А.Кутукову. Именно они открыли и исследовали Елшанское газовое месторождение, за что были удостоены Сталинской премии, а за участие в строительстве и вводе в эксплуатацию газопровода «Саратов — Москва» удостоены орденов.

Из справки в Комитет по Сталинским премиям при Совнаркоме СССР: «Профессор Можаровский Борис Александрович, беспартийный, по национальности русский, год рождения 1882, образование высшее, окончил Московский университет. Имеет ученую степень — доктор геолого-минералогических наук. Заведует кафедрой исторической геологии Саратовского университета».

С 1923 года Борис Александрович работает в Саратовском университете. Но он никогда не был кабинетным ученым. Можаровский исходил в экспедициях всю Саратовскую область, весь Юго-Восток страны, и в 1928 году из-под его пера выходит фундаментальный труд «Геологические и гидрогеологические исследования на Юге-Востоке СССР».

В 30-х годах академик Иван Михайлович Губкин предположил наличие газовых месторождений в Саратовской и Сталинградской областях. Можаровский в ряде своих научных трудов соглашается с академиком: геологические предпосылки, указывающие на месторождения значительных запасов нефти и газа в Нижнем Поволжье, безусловно, есть.

В 1939 году благодаря именно его трудам, хлопотам, настояниям и даже просьбам в Саратовском Поволжье начинаются активные поиски нефти и газа. Их ведет Нижне-Волжский геолого-разводочный трест. Активное участие в поисках приняли главный геолог треста Леонтий Гаврилович Мазыра, геолог Измаил Ибрагимович Енгуразов, заместитель начальника «Главнефтегеологии» Василий Михайлович Сенюков. Консультирует работы Борис Александрович Можаровский.

«Первая разведочная… Елшанская № 1. Именно эту скважину заложили еще до начала войны, в апреле сорок первого. Вскоре над ней поднялась буровая вышка, поблескивающая свежей тесовой обшивкой. Под руководством геолога Измаила Ибрагимовича Енгуразова начались работы.

Мастера-буровики были опытными, и Енгуразов надеялся на скорую разведку. Но не тут-то было. Капризной оказалась первая разведочная…

Нежданно-негаданно из-под земли вырвался огненный столб ледяной воды, с шумом, грохотом обрушился на людей. Так дал себя знать водоносный горизонт, встретившийся на пути буровиков. С трудом удалось укротить фонтан. Но через день он вырвался снова. Енгуразов, весь мокрый с головы до пят, не уходил со скважины, вместе с рабочими принимал необходимые меры, чтобы выброс воды прекратился.

Спустя два дня — новый водоносный горизонт. Вода стала размывать стенки скважины, они осыпались, бурение замедлилось. И… остановилось. Дневная проходка свелась к нулю.

Измаил Ибрагимович дневал и ночевал на скважине, потерял покой и сон. Простудился, знобило, голова болела, бросало то в жар, то в холод. Но он, казалось, не замечал ничего. Бурение удалось наладить.

Наконец, после шести месяцев работы долгожданный день настал, 28 октября 1941 года вечером из первой елшанской скважины хлынул газовый фонтан, Измаил Ибрагимович взял пробу, поднес к ней горящую спичку. Струйка загорелась голубоватым пламенем. Енгуразов наполнил бутылку газом, положил ее в карман и… пешком в Саратов. Пока шел, стало совсем темно. Наступила ночь. Но он бодро шагал вперед и вперед.

Чуть свет принес бутылку в трест. В лаборатории в срочном порядке провели исследование. Установили: в бутылке природный горючий газ метан.

Обрадованный геолог побежал в университет к профессору Можаровскому. С порога его кабинета закричал: „Борис Александрович! Получен метан! Метан!“.

Борис Александрович крепко обнял Енгуразова: „Победа, Измаил! Победа!“

Да, эта бутылочка с газом знаменовала собой большой успех, серьезное достижение. День 28 октября сорок первого года по праву вошел в летопись земли саратовской, в историю геологической науки».

Из пробуренной в июле 1942 года скважины №2 с глубины 440 метров ударил газовый фонтан с суточным дебитом 700 тысяч кубометров.

Жизнь Бориса Александровича Можаровского — основателя Саратовской геологической школы, давшей нашему государству многих выдающихся специалистов и немало выдающихся геологических открытий, являет пример беззаветного и ревностного служения своей Родине.

Поражает исключительно широкий диапазон деятельности Бориса Александровича — выявление и изучение энергетических ресурсов и нерудных полезных ископаемых, работы по проблеме «Большая Волга», ирригации Заволжья, заключение по проектированию Волго-Донского канала, вопросы водоснабжения и инженерной геологии, прокладка железнодорожной трассы от Саратова до Камышина в годы Великой Отечественной войны и участие в прокладке первого отечественного газопровода «Саратов — Москва».

В 1923 году Можаровский принимает должность профессора кафедры геологии Саратовского государственного университета, на которой оставался последующие 25 лет, совмещая научную и преподавательскую деятельность с сугубо производственной. В 1935 году при Саратовском университете он основал научно-исследовательский институт геологии и был его первым директором, был заведующим кафедрой геологии и организатором кафедры исторической геологии СГУ, был прекрасным лектором, добрым и мудрым наставником молодого поколения геологов. Кроме того, Б.А. Можаровский вел широкую общественную деятельность. С 1934 г. он являлся бессменным депутатом Саратовского государственного совета, членом обкома союза высшей школы и научно-исследовательских учреждений, первым председателем научного студенческого общества.

«Борис Александрович был, помимо всего прочего, многосторонней и талантливой личностью — писал стихи и даже поэмы, рисовал, играл на фортепиано и прекрасно исполнял басовые оперные партии и русские народные песни, был душой праздничных мероприятий, веселом и остроумным человеком.

Чувство юмора — неотъемлемое качество этого человека. На экзаменах умел снимать напряженность шутками, прямо-таки мальчишескими. Летняя студенческая практика. В селе, в арендованной хате у открытого окна за столом Борис Александрович и Вера Григорьевна Камышова-Елпатьевская обсуждают план работы на день. На улице хозяйка сзывает то ли коз, то ли телят: «Верка, Борька… Верка, Борька…» Можаровский поднимает глаза на Веру Григорьевну: «Вера Григорьевна, кто это нас здесь так хорошо знает?» И вокруг глаз морщинки от лукавства». (Из воспоминаний современников).

История: Саратов — родина Российского газа

Саратов — родина Российского газа

В 1941 году в районе поселка Елшанка под Саратовом была пробурена первая газовая скважина России.

Суточная продуктивность скважины составила 800 тыс. куб. м газа. Чуть ранее, в конце 1940 года, в селе Тепловка пробурили первый газовый фонтан.

В настоящее время на месте первой газовой скважины находится мемориальный комплекс, посвященный разработчикам Елшанского газового месторождения и строителям газопроводов. Музей под открытым небом, который состоит из двух частей: памятника московскому газопроводу — вышка первой скважины (западная часть мемориала) и памятника газопроводу «Средняя Азия — Центр».

В июне 1942 года была пробурена еще одна скважина, которая также оказалась высокопродуктивной. И уже в сентябре 1942 года было принято решение о строительстве 16-километрового газопровода «Елшанка-Саратов» и снабжении этим газом Саратовской ГРЭС и предприятий Саратова, работавших на Сталинградский фронт. В то время ГРЭС работала на угле, который доставлялся с большими перебоям, и поставка газа стала значимым и важным событием для поддержания работы электростанции. Надо сказать, что от Саратовской ГРЭС зависели все заводы и фабрики Саратова, так как она являлась единственным поставщиком электроэнергии в городе. Саратовский авиационный завод, конвейерно выпускавший самолеты ЯК-1 и ЯК-3, особенно нуждался в бесперебойной подаче электроэнергии.

В строительстве газопровода участвовали тысячи горожан. Для рытья траншеи под газопровод вышли и студенты, и подростки, и домохозяйки. Газопровод строился вручную, мотыгами, с помощью которых делали борозды, куда потом прокладывали газопровод.

Прокладка газопровода велась и днем и ночью. Работа на особо важных участках оставлялась на ночное время. Ночью работа осложнялась тем, что необходимо было соблюдать строжайшую светомаскировку.

Уже в 1943 году было обнаружено еще одно газовое месторождение, недалеко от поселка Усть-Курдюм в пригороде Саратова, продуктивность которого составила 1 млн куб. м газа в сутки. А годом позже, в 1944 году в области найдены запасы газа объемом 6 млрд куб.м.

В этом же году по решению Государственного Комитета Обороны СССР начато строительство 843-километрового газопровода «Саратов — Москва» для обеспечения газом как промышленности так и населения столицы. Строительство газопровода велось в тяжелых условиях военного времени, но, несмотря на это, работа была выполнена в короткие сроки, и в 1946 году Москва получила Саратовский газ.

Само Елшанско-Курдюмское месторождение было исчерпано уже к 1967 году и сейчас трубопровод служит лишь для транзита газа из Средней Азии в центральную часть России. Т.е. сейчас трубопровод является частью трубопроводат»Средняя Азия — Центр», проходящего через территории Туркменистана, Узбекистана, Казахстана и России.

Поиски нефтегазовых месторождений во «втором Баку», как назвал Саратов академик И.М. Губкин в своей монографии «Урало-Волжская либо Восточная нефтеносная область», начались еще в 20-е годы ХХ века после завершения Гражданской войны.

Таким образом, в ХХ веке Саратовская область обозначила себя как центр газовой промышленности СССР.

Мы привыкли за последние годы к тому, что Газпром по праву занимает высшие строчки мировых рейтингов – по разведанным запасам природного газа, по объемам добычи, по длине трубопроводов. Но так было далеко не всегда – все в этом мире имеет свое начало. Имеет свой «роддом», свою колыбель и газовый гигант Газпром – то место, где появились наши первые промышленные скважины природного газа, от которых впервые стали разбегаться первые газовые трубопроводы. Для россиян слово «газ» прочно ассоциируется со словом «Ямал», изредка кто-то вспоминает про Баку и Грозный – там начиналась добыча нефти в Российской империи, а, где нефть, там и попутный газ. Но, на самом деле, для того, чтобы увидеть «колыбель Газпрома», нет нужды ехать далеко на север или на юг – Саратов, куда как ближе.

К написанию этой статьи подтолкнула история, рассказанная нашим новым автором, Дмитрием Моргуновым, уж очень занимательным показался рассказ о купце Мельникове и его артезианском колодце. «Следствие» показало, что Дмитрий ничего не перепутал – был такой купец, был газ в колодце, и сын купца, учившийся в Рижском политехническом институте, тоже имелся. Произошла вся эта история на хуторе Мельникова, который располагался в 40 км от села Дергачи под Саратовом. И стекольный завод тоже был, назывался он «Стеклогаз», а месторождение газа носило двойное название – Мельниковское (Дергачевское). Такая вот ирония судьбы – заводик у купца отобрали, зато имя его увековечили. Нет, ну как «увековечили» – месторождение давно полностью выработано, но мы-то вот вспомнили!

Иван Михайлович Губкин

На этом история саратовского газа только начиналась, и нам точно известно имя человека, обеспечившего развитие газовой отрасли. Логическая цепочка очень недлинная. С природным газом первыми вынужденно познакомились нефтяники, то есть где нефть – там и газ. А где советская нефтяная отрасль – там академик Иван Михайлович Губкин.

Первые годы Советской власти изобилуют именами людей с удивительными биографиями, вот и жизни Ивана Губкина хватает на несколько романов. Иван Губкин родился в 1871 году в семье крестьянина-середняка. Что такое жизнь середняка того времени? Пять детей в семье, читать-писать научился только Иван, на образование остальных детей денег не хватило. Учился в сельской школе Иван так, что его успехами были восхищены и учителя, и инспектор народной школы, которые помогли мальчику поступить в Муромское уездное училище, по результатам обучения он смог стать студентом учительской семинарии, которую и окончил в 1890 году. Поскольку обучение оплачивалось государством – стипендия составляла 6 рублей 57 копеек, Ивану надлежало пять лет отработать народным учителем. Учительствовал он в селе Карачарове, в котором некогда тридцать лет и три года сиднем отсидел на печи Илья Муромец. Видно, место такое – из него начинаются самые разные дороги.

Карачарово, центр России, где никто и слова-то «нефть» не слышал, но дорога в нефтяную геологию Ивана Губкина началась именно там. Губкин подружился с местным священником, и как-то на чердаке его дома наткнулся на книги о геологии, оставшиеся от уехавшего родственника священника. Среди них нашелся и учебник «Геология нашего времени» Бернгарда фон Котта. «Все это меня буквально поглотило» – напишет много лет спустя маститый академик. С этого момента Губкин жил одной мечтой – получить образование в Петербургском Горном институте, стать геологом, искать нефть. Отработав пять лет учителем, в 1895 Иван отправился в Питер, но оказалось, что поступить он мог только в Учительский институт, да и то без стипендии, поскольку относился сын крестьянина «к подлому сословию». Учился, подрабатывал, продолжая мечтать о геологическом образовании.

90-е годы позапрошлого века. Санкт-Петербург, образованный молодой человек, на собственной шкуре познакомившийся с прелестями сословного уклада жизни. На что мы намекаем? Да на то, что было практически неизбежно – Иван Губкин стал членом «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Печатал листовки по заданию Аполлинарии Якубовой, организовав для этого небольшую подпольную типографию, недолгое время вел кружки для рабочих. То, что «недолгое», и уберегло от охранки, а после разгрома «Союза» от революционной деятельности Губкин отошел – надолго, до 1917 года.

Окончив Учительский институт, Иван Губкин пять лет преподавал в городских училищах. Работать учителем ему нравилось, но тяга к геологии не исчезала. В России того времени существовал порядок: в высшее учебное заведение можно было поступить только после окончания гимназии или реального училища «для лиц благородного и среднего сословия». Губкин в возрасте 32 лет поехал в Царское Село и там наравне с 17–18-летними гимназистами сдал экзамены и получил аттестат Царскосельской гимназии в 1903 году, и осенью того же года стал, наконец, студентом Горного института. Но и тут все пошло «не по плану» – на два года институт закрыли из-за революции 1905 года, в результате Губкину учиться пришлось не пять, а семь лет. Диплом о высшем образовании он смог получить только в 39 лет! Но, насколько медленно он получал образование, настолько стремительно он ворвался в геологию как ученый и практик. Он объездил изрядную часть России: Кубань, Таманский и Апшеронский полуострова. Вроде и до него изученные вдоль и поперек места, но Губкин разрабатывал собственные теории и тут же их подтверждал, находя залежи нефти там, где их «быть не могло». Перед Октябрьской революцией Иван Михайлович был уже крупным ученым, хорошо известным в России и за рубежом. В 1917 году Временное правительство отправило его в США – изучать на месте американские достижения в нефтяной промышленности. В апреле 1918-го, несмотря на предложения продолжить работу в Штатах, Иван Губкин вернулся в Советскую Россию. Из его более поздних записок:

«Я стал ученым еще до пролетарской революции – формально, «анкетно» это так. Но фактически ученым – в полную меру моих сил и способностей – я стал лишь при Советской власти»

1918 год, Гражданская война, Москва отрезана от нефти Азербайджана, от угля Донбасса. Губкин возглавил Главсланец и за год решил важнейшую задачу получения из горючих сланцев бензина и керосина, лака, масла, парафина, сернокислого аммония. Одновременно Губкин разработал программу восстановления и рационализации нефтедобычи в Баку и Грозном. Борьба с обводнением скважин, дегазация добытой нефти и ее месторождений, создание новых нефтеперегонных заводов – запланировано и выполнено. Уже в 1921 Губкин возглавил Московскую горную академию, в которой создал сначала нефтяную кафедру, а потом и факультет, на базе которого в 1929 году был основан нынешний Московский нефтяной институт им. И.М. Губкина. В 1922 году, по распоряжению Ленина, Иван Губкин продолжил работы профессора Э.Е. Лейста по изучению Курской магнитной аномалии, возглавив Особую комиссию. За 2 года было найдено 10’500 магнитных элементов, последующее бурение вскрыло колоссальные запасы железной руды и железорудных кварцитов. Одновременно с этим И.М. Губкин организовал журнал «Нефтяное и сланцевое хозяйство», бессменным редактором которого он был долгие годы.

Нет, вот тут мы остановимся – перечисление всего, что успел сделать Иван Губкин, займет несколько страниц. В 1928 году Губкина избрали в действительные члены Академии наук СССР, его деятельность была отмечена орденами Ленина и Трудового Красного Знамени. В 1932 году Губкин дал научно обоснованные прогнозы поисковых работ на нефть в Западно-Сибирской низменности, в Кузбассе, в Минусинской котловине, в Прибайкалье, в Якутии. В том же году в монографии «Учение о нефти» ученый подвел итоги своим многолетним исследованиям, эта работа Губкина заложила основы геологии нефти. Более 10 лет посвятил Губкин изучению нефтеносных свойств огромной территории, расположенной между Волгой и Уралом. Колоссальный материл, посвященный геологической истории Урала и Поволжья («Второго Баку») Губкин обрабатывал много лет, результаты исследований были обобщены в его программной работе «Волго-Уральская нефтеносная область», изданной только в 1940 году, через год после смерти академика – ученого, организатора, преподавателя, писателя. Для того, чтобы понять уровень теорий, гипотез, разработанных Губкиным, мы приведем его слова, сказанные 5 марта 1934 года на совещании работников Востокнефти:

«Я полагаю, что у нас на востоке от Урала, по краю великой Западно-Сибирской депрессии, совпадающей с Западно-Сибирской равниной, должны иметься структуры, благоприятные для скопления нефти»

До открытия «большой нефти Сибири» оставалось всего-то 30 с лишним лет.

Работы Ивана Губкина, посвященные Волго-Уральской нефтегазоносной провинции стали научной базой для открытия почти 700 нефтяных и газовых месторождений. Губкин лично осуществлял научное руководство геологоразведочными работами на нефть в Приуралье, в Заволжье и сам исследовал некоторые месторождения Урало-Поволжья. Краткое изложение его знаменитой монографии «Урало–Волжская либо Восточная нефтеносная область» вышло в 1939 году в журнале «Техника молодежи», где регион Нижнего Поволжья смело назывался «Вторым Баку».

Елшанское месторождение

Сталин, с которым Губкин успел бок о бок поработать в послереволюционные годы, сомнений по поводу выводов ученого не испытывал, и уже в 1939 году в окрестностях Саратова начались геологоразведочные работы с целью обнаружения месторождений природного газа. Руководили работами профессор Борис Александрович Можаровский и замначальника Главнефтегеологии Василий Михайлович Сенюков. В конце 1940-го года в 75 км от Саратова, возле села Елшанка, пробурили первый газовый фонтан, а в октябре 1941 под руководством геолога Измаила Ибрагимовича Енгузарова была пробурена первая рабочая газовая скважина.

Первая рабочая газовая вышка, Елшанское газовое месторождение вблизи Саратова, Фото: asbh.ru

Газовики ласково называют ее «бабушкой» – так же вежливо, как атомщики называли первый промышленный атомный реактор именуют «Аннушкой». Вежливые люди!.. Кстати, «бабушка» была вовсе не «игрушечной» – производительность ее составляла 800 тысяч кубометров газа в сутки.

Газовый фонтан на скважине. Февраль 1945 года, Фото: miha-top.livejournal.com

Вот так обычно и пишутся «мемориальные статьи» – две-три фамилии с должностями, даты, кубометры. Но есть ведь и воспоминания очевидцев, рассказывающие, как эта работа выглядела на самом деле.

«Первая разведочная… Елшанская №1. Именно эту скважину заложили еще до начала войны, в апреле 41-го. Вскоре над ней поднялась буровая вышка, поблескивающая свежей тесовой обшивкой. Под руководством геолога Измаила Ибрагимовича Енгуразова начались работы. Мастера-буровики были опытными, и Енгуразов надеялся на скорую разведку. Но не тут-то было. Капризной оказалась первая разведочная… Нежданно-негаданно из-под земли вырвался столб ледяной воды, с шумом, грохотом обрушился на людей. Так дал себя знать водоносный горизонт, встретившийся на пути буровиков. С трудом удалось укротить фонтан, но через день он вырвался снова. Енгуразов, весь мокрый с головы до пят, не уходил со скважины, вместе с рабочими принимал необходимые меры, чтобы выброс воды прекратился. Спустя два дня — новый водоносный горизонт. Вода стала размывать стенки скважины, они осыпались, бурение остановилось, дневная проходка свелась к нулю. Измаил Ибрагимович дневал и ночевал на скважине, потерял покой и сон. Простудился, знобило, голова болела, бросало то в жар, то в холод. Но он, казалось, не замечал ничего. Бурение удалось наладить.

Наконец, после шести месяцев работы долгожданный день настал, 28 октября 1941 года вечером из первой елшанской скважины хлынул газовый фонтан, Енгузаров взял пробу, поднес к ней горящую спичку. Струйка загорелась голубоватым пламенем. Енгуразов наполнил бутылку газом, положил ее в карман и… пешком в Саратов. Пока шел, стало совсем темно. Наступила ночь. Но он бодро шагал вперед и вперед. Чуть свет принес бутылку в трест. В лаборатории в срочном порядке провели исследование – в бутылке природный горючий газ метан. Обрадованный геолог побежал в университет к профессору Можаровскому. С порога его кабинета закричал: «Борис Александрович! Получен метан! Метан!» Борис Александрович крепко обнял Енгуразова: «Победа, Измаил! Победа!»

В настоящее время на месте первой газовой скважины находится мемориальный комплекс, посвященный разработчикам Елшанского газового месторождения и строителям газопроводов.

Мемориальный комплекс, Фото: miha-top.livejournal.com

Газ первой скважины первоначально не думали использовать для нужд тепло- и электрогенерации – планировали «придержать» для нужд нефтяников, чтобы этот газ обеспечил необходимое давление в пластах. Правда, еще в 1940 году главный геолог треста «Бугурусланнефть» Исаак Фурман настаивал, чтобы добывать газ как самостоятельное топливо, он даже представил проект первого в СССР магистрального газопровода, который мог привести газ на предприятия Куйбышева. Но тогда с его предложением никто не согласился – если расчеты Губкина относительно газа оказались настолько точны, нужно было проверить и расчеты и по месторождениям нефти. Возможно, все так и было бы, но в планы вмешалась война.

Газопроводы времен войны

1942 год – один из тяжелейших в истории Великой отечественной. Враг рвался к Сталинграду, на Кавказ, совсем недавно немцев и их европейских союзников удалось отбросить от Москвы. Куйбышев стал второй столицей СССР, сюда были эвакуированы десятки крупных производств, работавших в круглосуточном режиме на нужды фронта. Уголь по железным дорогам подвозить не успевали, Донбасс был оккупирован, нефть из Баку шла через Каспийское море и Среднюю Азию, при этом потребность фронта в ней была чрезвычайно высока. При таких обстоятельствах переход промышленности и энергетики Куйбышева на природный газ был суровой необходимостью. Не подвели и геологи – в июне 1942 года рядом с Елшанской №1 была пробурена вторая скважина с дебетом в 1 миллион кубометров в сутки. В сентябре 1942 ГКО (Государственный Комитет Обороны) принял решение о строительстве первого в стране газового трубопровода Елшанка – Саратов протяженностью около 16 км.

Осень в Поволжье… «Холодные осенние дожди превратили почву в вязкую, непроходимую грязь. Степной ветер пронизывал до костей, гнал под крышу, в тепло. Но на трассе строительства газопровода работа не прекращалась ни на минуту. Тысячи горожан – рабочие, студенты, школьники, пожилые домохозяйки – рыли траншеи, разгружали трубы, помогали сварщикам, монтажникам. Работу прерывали тревожные сирены, взрывы бомб, пулеметный огонь с самолетов, по ночам приходилось соблюдать правила светомаскировки, сварщики работали под специальными колпаками. Строительство вели с двух сторон, а рядом с Елшанкой одновременно сооружали оборонительные рубежи – рыли окопы, противотанковые рвы».

Строительство газового трубопровода Елшанка-Куйбышев, Фото: oldsaratov.ru

«28 октября 1942 года в котельной городской электростанции отдавали последние распоряжения. В огромном котле разгорался факел, смоченный бензином. Кочегар медленно открыл задвижку. Послышался шум, подобный вздоху гигантского кузнечного меха, и жаркие языки газового пламени охватили все пространство топки. Природный газ пришел в Саратов. Во дворе электростанции собрались жители города, строители газопровода, герои открытия и освоения Елшанского месторождения. Секретарь обкома партии П.Т. Комаров поздравил всех с успешным выполнением задания ГКО. На очереди стояла новая задача – как можно скорее дать газ другим предприятиям города».

Цитирование – из воспоминаний Юлия Израилевича Боксермана, начальника Главного управления газа и искусственного жидкого топлива, участника и очевидца событий. Вслед за ГРЭС природный газ пришел на оборонные заводы, на хлебопекарни, на малые ТЭЦ – Саратов стал первым городом в СССР, в котором началась газификация. Геологи, несмотря на условия, в которых приходилось работать, бурили одну скважину за другой, в короткое время в город пришли еще два газопровода с Елшанского месторождения.

Бусурулган

В 1943 году для снабжения Куйбышева начали строить еще один газопровод – с находившегося в 160 км месторождения Бусурулган. Опыта сооружения трассы такой длины не было, не было оборудования, и взять его в военное время было практически неоткуда. В Куйбышев командировали генерал-майора НКВД Василия Алексеевича Пачкина – ему было поручено организовать строительство жизненно важного для города и страны газопровода. Его ведомство дало ему дополнительные организационные возможности – и он их использовал. Не было труб – Пачкин добился того, что стали разбирать не работавший нефтепровод между Батуми и Баку. Только его ведомство смогло обеспечить транспортировку – морем из Баку в Туркмению, железными дорогами – в Куйбышев. Техники для рытья траншеи под трубы не было – Пачкин поднял на эту работу не только добровольцев, копали заключенные, военнопленные, курсанты военных училищ. Лопатами, топорами, кирками, ведрами – за год вручную было извлечено 1,8 млн кубометров грунта, камней, проложена просека, выкорчеваны пни. Бакинских труб не хватило, когда до стыка оставалось всего 25 км и Пачкин, посовещавшись с газовых дел мастерами, рискнул использовать асбестовые трубы. Невероятная по сложности и по важности работа была успешно закончена – уже в сентябре 1943 газ пришел на Безымянскую ТЭЦ, чуть позже «голубым топливом» были обеспечены 50 предприятий, расположившихся после эвакуации уже не в городе, а в области. С сентября 1943 по июль 1945 года Куйбышев получил 260 млн кубометров газа, заменив 119 тысяч тонн нефти и 370 тысяч тонн каменного угля, для перевозки которого потребовалось бы 20 тысяч ж/д вагонов. Фрагмент трубы того самого, первого в СССР магистрального газопровода как напоминание о великом трудовом подвиге наших предков хранится в музее.

В 1945 году началась массовая бытовая газификация, был создан трест «Куйбышевгаз», – первая такая организация в стране.

Саратов – Москва

Осенью 1943 в Саратов прибыла группа специалистов Наркомнефти, привезших с собой идею построить трубопровод для обеспечения газом столицы. Высококачественный уголь в Москве пришлось заменить низкокалорийным подмосковным, нефть забирал фронт.

«В зимний период 1942/1943 расход дров в Москве увеличился в полтора раза по сравнению с предыдущим отопительным сезоном».

В Москве. Дров. В полтора раза.

У идеи строительства газопровода были и противники – запасы газа недостаточны, чтобы тянуть трубы на 800 с лишним км, во время войны такая грандиозная стройка вообще невозможна, и так далее. Точку в споре поставили геологи – в январе 1944, в самый разгар споров, управляющий Нижневолжским геолого-разведочным трестом А.И. Кутуков доложил, что «на площади Курдюм, рядом с Елшанкой, получен мощный фонтан газа, с суточным дебитом около одного миллиона кубометров, давление пятьдесят четыре атмосферы». Общие извлекаемые объемы газа были оценены геологами гигантской по тем временам цифрой – 6 млрд кубометров. Да, сейчас Газпром оперирует триллионами кубометров, но зимой 1944 про такие числа знали только астрономы. Открытие этих запасов стало последним доводом – в феврале 1944 ГКО принял постановление о строительстве первого в стране магистрального трубопровода.

Снова из мемуаров Юлия Боксермана:

«Изыскания трассы проводились десятью партиями. Работа кипела от зари до зари, в любую погоду. В штабе экспедиции подсчитали, что в среднем на каждом километре приходилось десятки раз производить измерения рулеткой, более сотни раз ставить нивелир, бесконечно переставлять вешалки, которыми отмечалась выбранная трасса, забивать в грунт колья, устанавливать столбы. Особенно трудным оказался выбор подходов трассы к Москве: нужно было пересечь густую сеть ж/д линий, асфальтовых дорог, дачные поселки, жилые дома. Изыскания закончились в феврале 1945 года, той же зимой, используя санные пути, начали развозить по трассе трубы, оборудование, строительные материалы, дома для строителей».

Линия проложенной на чертежах трассы стала более извилистой, но были и свои преимущества – она обошла часть болот. И все же газопровод должен был пересечь 80 больших и малых рек, в их числе — судоходные Цну, Оку, Москва-реку, 125 километров лесных массивов и болот. Протяженность — 843 км. Проходит через пять областей — Саратовскую, Пен-зенскую, Тамбовскую, Рязанскую, Мос¬ковскую. Кроме рек и лесов – 85 оврагов, 16 железных дорог, 12 шоссейных дорог, 22 населенных пункта. Для поддержания необходимого давления на трассе газопровода были сооружены шесть мощных компрессорных станций и две распределительные станции, откуда газ высокого давления поступает в сеть низкого давления и оттуда к конечным потребителям.

Посмотрите внимательно на организацию работ уже на начальном этапе – согласитесь, это было сделано совершенно профессионально. Да, все верно – строительством и этого газопровода руководил генерал-майор НКВД Василий Пачкин, единственный обладатель уникального опыта. Эта стройка стала последней для подчиненного Лаврентия Берии – строительством газопроводов Дашава – Киев – Брянск – Москва, Кохтла-Ярве – Ленинград, нефтепроводов Туймазы – Уфа, Уфа – Челябинск и еще целого ряда командовал уже генерал-лейтенант инженерно-технической службы Василий Пачкин. Трижды кавалер ордена Ленина, лауреат Сталинской премии, участник обороны Москвы, Сталинграда, Кавказа строил трубопроводы до последнего дня из прожитых им 66 лет. В учебном центре «Газпром Трансгаз Саратов» в 2012 году был организован музей, посвященный истории первого в стране магистрального газопровода и, к огромному сожалению, только в нем, на его стендах можно узнать имена и прочесть биографии людей, которым мы обязаны рождением нашей газовой отрасли. Очень жаль – они достойны нашей памяти.

На стратегическом объекте строительства первого магистрального газопровода Саратов – Москва, ежесуточно ударно работали десятки тысяч человек, масштаб был беспрецедентен. Это была поистине гигантская послевоенная стройка, Василий Пачкин проявил какие-то невероятные организационные таланты. Ниже скупая статистика того времени:

«Штат: заключенных – 8,8 тысячи человек, спецконтингента – 3,8 тысячи, вольнонаемных НКВД – 14,2 тысячи, рабочих стройколонн – 47,7 тысячи, привлеченного местного населения – 14,0 тысяч человек».

Послевоенное время, механизация мало отлична от нуля, снова топоры, кирки, лопаты да пилы и только постепенно – экскаваторы, бульдозеры, краны и самосвалы.

«На первых порах на помощь строителям пришли колхозники всех пяти областей, газопровод стал подлинной народной стройкой. Население целых районов выходило на трассу с оркестрами, с песнями и, прежде всего, с топорами, лопатами, ломами. Траншею в сто км вырыли своими силами колхозники Тамбовщины, не отставали от них и московские, куйбышевские, пензенские, рязанские. Жена солдата, штурмовавшего Берлин, Акулина Федорова, прославилась тем, что норму свою перевыполнила втрое. С фронта вернулся красноармеец Прокофий Бобров. С боями он прошел Украину, Румынию, Венгрию, стал бывалым сапером. А разве траншея для газопровода не тот же окоп? Прокофий Бобров обучил своему саперному делу население целых деревень, помогавшее тянуть траншею все дальше и дальше к Москве. И только через полгода сотни механизмов стали поспевать на смену колхозникам».

22 км поймы реки Цна – озера, омуты, болотная топь. Ока шириной 400 метров и скалистый левый берег. Ручку плиты на кухне крутанул – газ и пошел, все просто, говорите?.. А изоляцию труб от коррозии зимой, которую добровольно взяли на себя женские бригады – представляете? Передвижные на «полуторках» бочки с битумом, которые девушки прикрывали полушубками от пурги. Продувка труб началась в октябре 1945 года, когда трасса еще не была закончена – не было опыта строительства газопроводов, не было! 200 км продули и остановились, дальше сварка не была закончена, в январе попробовали продолжить и встали намертво – ледяные пробки на продутом участке. Девчата, вперед! Прогревали кострами отдельные участки, на трассу везли передвижные паровые котлы. Это не стройка была, а настоящая битва. Как там либералы говорят – «Трубу в землю ткнули – газ и попер»? Ну-ну.

Откуда есть пошло «Мосэнерго»

Первая газовая магистраль примечательна еще и тем, что стала причиной рождения компании, которая сейчас называется «Мосэнерго». Приход саратовского газа в Москву в пять раз увеличивал газовые ресурсы столицы, жилищно-коммунальное хозяйство, промышленные предприятия нужно было готовить к приему газа. В 1945 году предстояло дополнительно проложить свыше 1’000 км основных газовых сетей, не считая домовых вводов и разводок в домах, монтажных работ по переоборудованию топок в котельных, банях, прачечных, хлебозаводах, больницах, школах и далее по списку. Создали отдельную организацию – «Мосгазстрой», но в одиночку она не вытягивала, привлекли управления жилстроя, культурно-бытового строительства, водоканализационного хозяйства, дорожного строительства, крупнейшие строительные организации – газификацией занимались, к примеру, «Метрострой» и «Глававиастрой».

На эту новую стройку шли тысячи городских рабочих, была развернута курсы переподготовки, ФЗУ в разы увеличило подготовку сварщиков и слесарей, переподготавливали истопников во всех котельных, были организованы курсы даже для населения. Природный газ по химическому составу сильно отличался от газа, которым до этого пользовались в Москве. Нет, не описка – газ в Москве был и до этого, но не природный, Московский газовый завод вырабатывал газ из угля. В два раза менее калорийный, куда как менее пожароопасный и менее взрывоопасный – горожан нужно было учить обращаться с газом природным. Если коротко – Москва пережила настоящий переворот городского хозяйства.

Американские технологии

Думаете, это все? С нуля по всей стране разворачивалось производство газовой аппаратуры – топливной, бытовой, контрольно-измерительной, при этом осваивались … американские технологии. Снова слово Юлию Боксерману:

«У нас не было опыта сооружения магистральных газопроводов большой протяженности, мы не производили необходимое оборудование и трубы, поэтому правительство приняло решение в начале 1945 года направить в США группу специалистов, руководить которой поручили мне. В это время стройка уже началась, и мы сообщали в Москву, какие изменения нужно было вносить в проект, причем порой это были настолько серьезные изменения, что докладывать приходилось напрямую И.В. Сталину. Это было тем более необходимо, что мы были первыми представителями СССР, которые после действия ленд-лиза покупали в США оборудование с оплатой. Мы закупали не только эффективное новое оборудование, но и технологии, в том числе, после согласования с И.В. Сталиным, завод, на котором обычный газ превращается в жидкость, занимающую объем в 600 раз меньше. Вернувшись в Москву, мы получили распоряжение внедрить все эти технологии на строительстве газопровода Саратов – Москва, на наших предприятиях и заводах».

Вот такое было время – о конкуренции на мировом газовом рынке тогда еще никто не думал, технологиями американцы делились охотно. За наличные, но охотно. Охотно, но за наличные. Часть оборудования привезли в готовом виде – не рискнули терять время на освоение технологий. Через порты Архангельска и Мурманска прибыли к нам шесть компрессоров «Купер-Бессемер» – столько их было необходимо для трубопровода. Последние сведения о них, которые удалось нам найти, относятся к 2006 году – тогда о них рассказал в интервью «Известиям» Василий Калинин, ветеран Моршанского управления магистральных газопроводов. Он сумел разыскать два компрессора и … вернуть их в рабочее состояние, а само интервью было посвящено борьбе Калинина за музейный статус для законсервированного цеха, где стояли оба «Купер-Бессемера». Так что будем крайне признательны, если кто-то поделится информацией, чем закончилась эта борьба и какова судьба компрессоров.

11 июля 1946 года в 15 часов 30 минут саратовский газ пришел в Москву. Технологическую операцию по проверке надежности законченного газопровода сделали настоящим праздником – кто бы что ни рассказывал про «мрачные сталинские времена», а порадовать всех, кто был причастен к этой огромной стройке, не забыли. Над поляной неподалеку от Царицына метров на 20-30 поднялась стальная труба, вокруг нее – строители, геологи, бригады сварщиков, руководство стройки и Московского горкома партии. Сдвинута задвижка, пошли последние минуты, гул идущего под давлением газа, выстрел из ракетницы.

«Грохот вспыхнувшего пламени на миг ошеломил людей. Но только на миг. И вот уже в воздух полетели шапки, раздалось громкое «Ура!» Огонь бушевал, озаряя все вокруг. Казалось, горели, трепетно вспыхивая, листья подступавших к поляне берез, горело озеро невдалеке, светились радостью лица людей. Куйбышевский газ по уложенному в земле трубопроводу длиной 843 километра пришел в столицу».

Ну, а дальше – правительственные награды тысячам участников, Сталинские премии наиболее отличившимся, новая звезда на погоны начальнику строительства Пачкину, день рождения новой отрасли экономики отметили с размахом.

Первое хранилище газа – это тоже Саратов

Много времени прошло, но в Газпроме не только ничего не забыли, не только создали музей в Саратове – все, что было сделано в конце войны, по прежнему «в строю». Выработанное к 1966 году Елшанское газовое месторождение еще за 10 лет до этого стали готовить к превращению в подземное хранилище газа – и снова ведь впервые в отечественной истории! Проект ПХГ возник не из «любви к искусству» – уже строилась система магистральных газопроводов Средняя Азия – Центр, нужно было учиться хранить и распределять все большие объемы газа.

Барельефная карта газопровода с городами, через которые он проходит, Фото: miha-top.livejournal.com

Опытная закачка газа в ПХГ началась в 1958 году – учились хранить, учились учитывать и распределять. Без спешки, без суеты – необходимость обеспечивать полную безопасность никто не отменял. Выясняли, что такое буферный объем газа, высчитывали, сколько его нужно, создавали систему отбора газа, разрабатывали системы очистки. На проектную мощность Елшано-Курдюмское ПХГ вышло в 1987 году, когда бывшие деревни уже стали городскими кварталами Саратова. Его общая площадь сегодня составляет 6462 гектара, местами уходя в кварталы жилых домов, местами – «убегая» в Саратовский и Татищевский районы области. Активный объем ПХГ – более 3 млрд. кубометров, его вполне хватает для обеспечения Саратова и области. Не остался без работы и газопровод Саратов – Москва, он стал частью сети магистралей Средняя Азия – Центр, теперь по нему газ приходит уже в Саратов.

Вот такое неожиданное продолжение получила история, случившаяся на хуторе купца Мельникова в начале минувшего века. Научный гений Ивана Губкина, упорная работа геологов, война, труд десятков тысяч людей в тяжелейших условиях и слово «впервые», рефреном звучащее над «колыбелью Газпрома». Впервые – скважина, рассчитанная на получение не нефти и попутного газа, а только газа. Впервые – промышленное использование такой скважины. Впервые – магистральный газопровод. Впервые – подземное хранилище газа. Впервые – освоение зарубежных технологий и развитие своих собственных. Впервые – распределительные газовые сети для города и области. Саратов как «родина» первого городского и областного газового треста, Саратов – причина появления такой же организации в Москве. Своеобразная «Мекка» для каждого человека, профессия которого имеет отношение к газовой отрасли. Ну, а поскольку все мы в нашей жизни ежедневно пользуемся энергией голубого топлива, встречаемся с ним на наших кухнях – надеемся, что этот рассказ о том, как все начиналось, не показался скучным. Мы уже давно привыкли к уровню комфорта нашей жизни, но было время, когда все было совершенно иначе, когда ради этих удобств требовался героический труд сотен тысяч людей.

Борис Марцинкевич
http://geoenergetics.ru

Аннотация

В статье делается попытка раскрыть феномен личности первооткрывателя саратовского газа трижды лауреата Государственной (Сталинской) премии, кавалера ордена Ленина Измаила Ибрагимовича Енгуразова (1908-1962). Прослежены основные вехи биографии выдающегося представителя саратовской татарской общины.

Abstract

The article attempts to reveal the phenomenon of the personality of the discoverer of gas in Saratov, a three time laureate of the State (Stalin) Prize, a holder of the Order of Lenin, Izmail Ibragimovich Yengurazov (1908-1962). The author analyzes the main milestones of the biography of the prominent representative of Saratov’s Tatar community.

Ключевые слова

И. И. Енгуразов, Саратовская область, Енгу-разовы, газовое месторождение, газопровод, геология.

Keywords

I. I. Yengurazov, Saratove region, the Yengurazovs, gas field, gas pipeline, geology.

В данной статье мы обращаемся к биографии человека, внесшего большой вклад в изучение, открытие и практическое освоение нефтегазоносных богатств Саратовского края. Это — уроженец г. Саратова, геолог, татарин Измаил Ибрагимович Енгуразов (1908-1962).

В 1940-1950-е гг. его имя пользовалось большой популярностью. О нем в хвалебных тонах писали местные газеты и журналы. Регулярно публиковались статьи и интервью самого Енгуразова. Это и понятно. Ведь речь идет о человеке, который трижды удостаивался Государственной (Сталинской) премии (в 1946, 1950 и 1952 гг.), был награжден высшим орденом СССР — орденом Ленина (1947 г.), получил в 1951 г. совместно с Н. Л. Гущиным, Е. М. Геллером и С. Ф. Федоровым престижную премию им. И. М. Губкина, неоднократно избирался депутатом областного и городского Советов депутатов трудящихся.

УДК 93/94 (553.9 + Енгуразов И.И.)

Первооткрыватель саратовского газа Измаил Ибрагимович Енгуразов

Р. И. Ишмухамедова,

Государственный архив Саратовской области, г. Саратов, Российская Федерация

The discoverer of gas in Saratov, Izmail Ibragimovich Yengurazov

R. I. Ishmukhamedova,

The State Archive of Saratov region, Saratov, the RussianFederation

К сожалению, после преждевременной смерти в июле 1962 г., в возрасте 54 лет, имя И. И. Енгуразова стало забываться. Областной и городской властями не было сделано ничего для увековечивания выдающегося человека.

Мало знали и говорили о И. И. Енгуразове и в татарской общине. В советский период в официальных документах не было принято называть национальную принадлежность человека. Да и сам человек избегал этого. Поэтому до последнего времени в татарской литературе и печати не было фактически никаких упоминаний о нашем земляке. Лишь в самое последнее время стали появляться первые публикации1.

Между тем, изучение и пропаганда биографий выдающихся земляков имеют огромное значение не только с точки зрения повышения авторитета нации, но и в плане укрепления национального самосознания и идентичности татар. Исходя из этого, мы и обратились к теме и определили цель нашего исследования: раскрыть и показать феномен личности и жизнедеятельности И. И. Енгуразова как выдающегося представителя саратовской татарской общины и всей татарской нации. В ходе исследования намерены решить следующие задачи: проследить жизненный путь персонажа, уделив особое внимание родословной Енгуразовых; показать масштабы и значение деятельности И. И. Енгуразова.

Для реализации названных задач нам пришлось значительно расширить хронологические и территориальные рамки исследования. Привлечен целый массив новых источников, в основном архивных. Использовались также публикации 40-50-х гг. XX в., ставшие библиографической редкостью.

Много ценной информации извлечено нами из местных публикаций справоч-но-энциклопедического характера2.

Обратимся к родословной нашего героя. 28 марта 1908 г. в семье жителей города Саратова Ибрагима Абушахмановича и Латифы Хабибулловны Енгуразовых родился сын — первенец, которого нарекли именем Измаил. Об этом была сделана соответствующая запись в метрической книге Саратовской соборной мечети3. Запись сделал имам-хатыб мечети, сын саратовского ахуна Мухамеджана Енгалычева Зияутдин хазрат. Данный документальный факт начисто опровергает встречающийся в некоторых публикациях ссылки на 1910 г., как на дату рождения И. И. Енгуразова.

Ибрагим Абушахманович Енгуразов был известный и уважаемый в городе человек. Он занимался весьма востребованным и прибыльным в то время промыслом — изготовлением кумыса. Известно, что во время подготовки к Первой Всеобщей переписи населения Российской империи (1897 г.) в документах был зарегистрирован «Кумысный завод и дача Енгуразова», состоявшие из шести дворов4. Точное месторасположение дачи неизвестно, однако можно предположить, что находилась она в лесном массиве на Лысой горе, которую саратовцы называют Кумысная поляна.

Деда Измаила Абушахмана мы обнаружили в книге 10-й ревизии (1858 г.) государственной деревни Средняя Елюзань Кузнецкого уезда Саратовской губернии. Здесь под № 132 зарегистрирован глава семьи Сейфетдин Тимербулатов Янгуразов, 53-х лет, у которого имелся второй сын 22-х летний Абушахман5. Всего же

И. И. Енгуразов. 1950-е гг. Фотофонд Саратовского

областного музея краеведения. НВСП17864.

1.1. Yengurazov, 1950s. Photographic collection of the Saratov Regional Museum of Local Lore. NVSP 17864.

И. И. Енгуразов (сидит крайний справа) с друзьями

по школе. 8 мая 1931 г. Фотофонд Саратовского

областного музея краеведения. ГК 28493078.

1.1. Yengurazov (sitting on the far right) with his schoolmates. May 8, 1931. Photographic collection of the Saratov Regional Museum of Local Lore. GK 28493078.

у Сейфетдина Янгуразова было четверо сыновей и два внука. Кроме того, членами его семьи являлись младший брат Абдулвагап с двумя малолетними сыновьями. Это только мужская половина семьи. Ясно, что в семье был явный переизбыток голодных ртов. Поэтому неудивительно, что Абушахман Енгуразов, избежав рекрутчины, уехал из деревни сначала на заработки, а потом окончательно обосновался в Подмосковье. Здесь он занимался разными промыслами, в том числе приготовлением кумыса. Это ремесло он передал сыну Ибрагиму, который в 1890-е гг. обосновался в Саратове. Известно также, что в 1920 г. Ибрагим Енгуразов налаживал производство кумыса по линии губернского отдела народного здравоохранения. Семья Енгуразовых жила на Цыганской (ныне Кутякова) улице в доме 10, кв. 11. В семье кроме Измаила были еще два сына и дочь. Все знали татарский язык, летними вечерами музицировали во дворе дома, исполняли татарские песни, играли на национальных музыкальных инструментах.

Голод 1921-1922 гг. порушил благополучие и планы этой дружной семьи. Тогда же, очевидно, оборвалась и жизнь Ибрагима Абушахмановича. 14-15-летний паренек Измаил остался за старшего в семье, взял на себя обязанности кормильца. Он брался за любую работу, лишь бы заработать копейку.

В 1930-1931 гг. повзрослевший Измаил работал на строительстве Саратовского завода комбайнов. Вначале был землекопом, рыл котлованы, когда начали воздвигать стены завода стал подносчиком кирпича, вскоре стал каменщиком, затем освоил мастерство бетонщика6. Однако, живой, любознательный молодой человек мечтал получить высшее образование и делал все для того, чтобы мечта осуществилась.

Измаил окончил вечернюю школу для взрослых, получил среднее образование и в 1931 г. поступил на геологическое отделение только что открытого геологоразведочного факультета Саратовского университета им. Н. Г. Чернышевского7. Там он стал студентом одного из ярчайших ученых Саратова, профессора Бориса Александровича Можаровского, который первым спрогнозировал и научно обосновал возможность нахождения на Саратовской земле крупных месторождений нефти и газа. Эта встреча определила дальнейшую жизнь нашего земляка. Связь со своим учителем Измаил Ибрагимович сохранил и после окончания университета.

Летом 1935 г. он провел последнюю практику в поисках воды в Заволжье, а весной 1936 г. защитил на «отлично» дипломную работу на тему «Геологическое строение и гидрогеологические условия южных отрогов Общего Сырта». Проработав год по распределению гидрогеологом управления водного хозяйства при областном земельном управлении в городе Актюбинске (Казахстан), вернулся на родину. Здесь Измаил Ибрагимович устроился работать в штат Нижневолжского геологического управления,

Заявление И. И. Енгуразова о приеме

на геологоразведочный факультет Саратовского университета. Архив Саратовского государственного университета, ф. Р-332, кн. 4, алф. 1932-1956, д. 6, л. 2.

1.1. Yengurazov’s application for admission to the Geological-prospecting faculty of Saratov University. The archive of Saratov State University, fond R-332, b. 4, alph. 1932-1956, file 6, p. 2.

будущего геологоразведочного треста, в должности геолога8. Все силы большого коллектива управления были сосредоточены на поиске крупных месторождений газа и нефти. Наиболее упорным улыбнулась удача. Среди таких оказался Измаил Енгуразов.

В апреле 1941 г. Енгуразов определил место закладки скважины № 1 в пригородном селе Елшанка, а 28 октября того же года из этой скважины забил мощный газовый фонтан. Наполнив полученным из скважины материалом бутылку, он поздним вечером того же дня отправился пешком, за 15-16 км, в Саратов, рано утром 29 октября оказался в лаборатории треста, где было вынесено заключение: получен газ метан! Суточный дебет газа был определен в 700 тысяч кубических метров.

В последующие месяцы 1941-1942 гг. Измаил Ибрагимович принимал самое активное участие в обустройстве Елшанского месторождения, в расширении масштабов разведки и добычи газа. В июне 1942 г. в Елшанке заработала скважина № 2. В следующем, 1943 г. скважина близ поселка Курдюм стала давать газ объемом 1 млн куб. м в сутки. Встал вопрос об использовании этого богатства. 3 сентября 1942 г. вышло Постановление Совнаркома СССР «Об эксплуатации природного газа Елшанского месторождения в Саратовской области и снабжении этим газом Саратовской ГРЭС». За короткий срок, неполных два месяца, трудовые коллективы Саратова проложили 16-километровый трубопровод из Елшанки к Саратовской ГРЭС. 28 октября 1942 г. елшанский газ начал поступать в тепловые агрегаты электростанции, заменив ставший таким дефицитом мазут. В январе 1943 г. газ пришел и в расположенный в Заводском районе ТЭЦ-1.

Так, в разгар смертельной схватки с фашизмом, молодой геолог Измаил Енгуразов вместе с бригадой бурильщиков совершил свой подвиг во имя Родины. Были

Первый выпуск геологов Саратовского государственного университета. 1936 г. И. И. Енгуразов (третий ряд четвертый слева), Б. А. Можаровский (второй ряд шестой слева). Фотофонд Саратовского областного музея краеведения. ГК 29746043.

The first graduation of geologists of Saratov State University. 1936.I.I. Yengurazov (third row,fourth from the left), B. A. Mozharovsky (second row, sixth from the left). Photographic collection of the Saratov Regional Museum of Local Lore. GK 29746043.

подтверждены научные гипотезы и прогнозы академика И. М. Губкина и профессора Саратовского университета Б. А. Можаровского о наличии крупных газовых месторождений в Саратовской области.

В самый критический момент Великой Отечественной войны, когда были потеряны угольный Донбасс и нефтяные месторождения Грозного, Енгуразов и его товарищи дали стране альтернативный, причем сравнительно дешевый, вид топлива -природный газ. Это имело огромное народнохозяйственное значение. За это открытие Постановлением СНК СССР от 26 января 1946 г. № 213 группе наиболее отличившихся в этом деле: профессору Б. А. Можаровскому, старшему геологу НижнеВолжского геологоразведочного треста И. И. Енгуразову, управляющему этим трестом А. И. Кутукову, буровому мастеру Л. А. Кузнецову и др. была присуждена Сталинская премия I степени.

Газ из пробуренных под руководством И. И. Енгуразова скважин в Елшанке, Курдюме, Тепловке пошел таким мощным потоком, что встал вопрос о его крупномасштабном промышленном использовании. С учетом этого Государственный Комитет Обороны 3 сентября 1944 г. принял постановление о строительстве дальнего газопровода Саратов — Москва. Саратовский газ пришел в столицу, как уже говорилось, менее, чем через два года, 11 июля 1946 г. Назначенный в 1944 г. начальником геологического отдела Нижне-Волжского геологоразведочного треста И. И. Енгуразов активно участвовал в этом грандиозном строительстве. Поэтому он был включен в состав группы лиц, наиболее отличившихся в строительстве газопровода, удостоенных в 1947 г. высшей государственной награды — ордена Ленина. В том же году члена ВКП(б) с 1944 г. И. И. Енгуразова избрали депутатом Саратовского городского Совета депутатов трудящихся9.

Областная газета «Коммунист» охотно публиковала статьи И. И. Енгуразова, интервью с ним. На вопрос редакции «Над чем мы будем работать в 1946 году?»,

он уверенно отвечал: «Богата нефтяными и газовыми залежами наша саратовская земля! Настойчиво будем мы продолжать поиски и в 1946 году, чтобы дать стране больше нефти и газа»10.

8 марта 1947 г. в газете «Коммунист» опубликована статья, в которой начальник геологического отдела Нижневолжского геологоразведочного треста И. И. Енгуразов сделал прогноз о перспективах разведки газа и нефти в Саратовской области. Он заявил, что к 1950 г. газодобывающая промышленность Саратовской области будет давать 1,4 миллиарда кубических метров газа в год11. И этот прогноз оправдался в полной мере!

Таким образом, за какие-то 5-6 лет Измаил Ибрагимович достиг вершин профессиональной карьеры и общественного признания. Он продолжил идти вперед. Внимание саратовских геологов переместилось в сторону нефтяных богатств края. Во второй половине 1940-х гг. Поволжье приобрело статус «второго Баку». И. И. Енгуразов имел самое прямое отношение к открытию крупного Соколовогорского месторождения нефти на окраине Саратова. Затем последовали новые нефтяные месторождения. В 1949 г. было образовано крупное объединение «Саратовнефть», и И. И. Енгуразов стал главным геологом этого объединения. В 1950 и 1952 гг. за открытие и разработку нефтяных месторождений в Саратовской области он в составе группы удостаивался Сталинской премии II и III степени.

В 1951 г. за работу «Поиски и разработка на нефть и газ в Саратовском Поволжье» И. И. Енгуразов совместно с С. Ф. Федоровым, Н. Л. Гущиным и Е. М. Геллером получили престижную академическую Премию им. И. М. Губкина. Ему было присвоено звание Горного генерального директора III ранга.

Имея огромную занятость на своей основной работе, занимаясь дополнительно депутатскими делами, Измаил Ибрагимович находил время для того, чтобы вести научно-исследовательскую работу.

В 1953 г. на своем родном факультете в Саратовском государственном университете И. И. Енгуразов успешно защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата геолого-минералогических наук. Тема исследования: «Геология и нефте-газоносность палеозоя Саратовской области». В список его научных работ вошли 33 статьи, опубликованные в разных научных изданиях12.

В 1956 г. кандидат геолого-минералогических наук И. И. Енгуразов был назначен директором Нижневолжского филиала ВНИГНИ (Всесоюзного научно-исследовательского геологоразведочного нефтяного института). Это было крупное и авторитетное научно-исследовательское учреждение союзного масштаба. К сожалению Измаилу Ибрагимовичу довелось поработать в этом учреждении недолго. В 1960 г. тяжелая болезнь заставила его уйти на отдых. Ему была назначена персональная пенсия. 13 июля 1962 г. его не стало. В газете «Коммунист» от 15 июля 1962 г. появилось краткое сообщение: «Нижне-Волжский научно-исследовательский институт геологии и геодезии и управления нефтяной и газовой промышленности Совнархоза с прискорбием извещают о смерти члена КПСС, трижды лауреата Государственных премий, персонального пенсионера Енгуразова Измаила Ибрагимовича, последовавшей 13 июля с[его] г[ода] после продолжительной и тяжелой болезни…»13. И. И. Енгуразов был похоронен на Воскресенском кладбище г. Саратова.

Руководство области в июле 1962 г. не удосужилось откликнуться на смерть первооткрывателя саратовского газа, трижды лауреата государственных премий СССР, кавалера ордена Ленина, горного генерального директора III ранга, многолетнего депутата Саратовского областного Совета, даже дежурным официальным некрологом. К моменту смерти И. И. Енгуразов два года как был на пенсии. И на долгие десятилетия это имя оказалось в забвении.

11 июля 2021 г. исполнилось 75 лет со дня пуска газопровода Саратов — Москва -первого в стране дальнего, магистрального газопровода. Это событие, подчеркивал в своей телеграмме строителям газопровода И. В. Сталин, положило начало новой отрасти промышленности — газовой.

28 октября 2021 г. исполнилось 80 лет с того дня сурового 1941 г., когда из буровой скважины № 1 в селе Елшанка, близ Саратова, забил мощный фонтан природного газа метан. Состоялось открытие крупного Елшанского газового месторождения с большими промышленными запасами.

Оба эти события теснейшим образом связаны между собой. Без елшанского газового фонтана военного 1941 г. не было бы торжества послевоенного 1946 г. по случаю прихода саратовского газа в Москву! К обоим этим событиям, выходящим по своим масштабам и значению далеко за пределы Саратовского края, сопряженным с историей Великой Отечественной войны советского народа 1941-1945 гг., имел самое прямое, непосредственное отношение представитель саратовской татарской общины Измаил Ибрагимович Енгуразов. Он прожил короткую, в 54 года, но яркую, насыщенную большими событиями жизнь. Жизнь, достойную восхищения и подражания. Если Саратов мы можем считать родиной газовой промышленности России, то И. И. Енгуразова можем называть отцом саратовского газа.

В деле открытия и освоения газовых месторождений Саратовской области самое активное участие принимали много людей — от рядовых рабочих до партийных и советских руководителей. Всех их объединяли твердая вера в науку, новаторство, осознание острейшей необходимости и величайшей пользы открытия новых месторождений для блага всей страны. Среди таких людей был и наш земляк, геолог с университетским дипломом, смелый, настойчивый и целеустремленный Измаил Ибрагимович Енгуразов.

Его жизненный путь нуждается в тщательном изучении и пропаганде. Как и биографии других выдающихся татар-саратовцев. Это — долг нынешнего поколения саратовских татар.

Заметим, что активистами Региональной татарской национально-культурной автономии, местными краеведами в последнее время делаются определенные шаги в этом направлении. В результате поисково-исследовательской работы широкой общественности стали известны имена таких полузабытых персонажей нашей истории, как купец, религиозный писатель Миргалетдин Курамшин, саратовские имамы, ахуны, отец и сын Зайнетдин и Мухамеджан Енгалычевы, педагог, общественный деятель Бурганутдин Юскаев, врач, общественный деятель Саид Енгалычев, музыкант, профессор Саратовской консерватории Мансур Султанов и др.

В январе 2020 г. в торжественной обстановке открыта мемориальная доска на доме, в котором жил выдающийся ученый-химик, профессор Саратовского университета Исхак Салихович Мустафин. Кстати, Исхак Мустафин и Измаил Енгуразов были ровесниками, примерно в одно время учились в Саратовском университете.

Саратовцы бережно хранят память о Герое Советского Союза Гаязе Рамаеве, погибшем в Сталинграде в январе 1943 г. Его имя присвоено Национальной татарской гимназии в г. Саратове.

Названные и еще ряд других имен выдающихся татар прошлого вошли в изданный в 2020 г. энциклопедический справочник «Татары Саратовского Поволжья».

Следует признать, что сделано еще очень мало. Татарский след в городе, обладающем таким выдающимся историко-археологическим памятником, как Увекское городище, в городе, который в самом своем названии носит татарский код, должен быть более глубоким и заметным.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 . См.: Рашитов Ф. А. Татарский след в истории Саратовского Поволжья // «Сарытау» -по-татарски: к 20-летию объединения «Идель». — Саратов, 2009. — С. 28-29.

2 . Татары Саратовского Поволжья. Энциклопедический справочник. — Саратов, 2020. -С. 68-69; Песиков Ю. В. Первооткрыватели, первопроходцы. — Саратов: Слово, 1996. — С. 4-14; Семенов В. Н. Саратов геологический. — Саратов: Изд-во Сарат.ун-та, 2000. — С. 289; Борис Александрович Можаровский: личность, научная школа, наследие / Под ред. А. В. Иванова; авторы-составители: А. В. Иванов, А. С. Надеждина. — Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2014. — С. 196-197.

3 . Государственный архив Саратовской области (ГАСО), ф. 637, оп. 2, д. 2677, л. 102.

4 . Там же, ф. 424 (Саратовская губернская переписная комиссия (1996-1898 гг.)), оп. 1, д. 1, л. 23 об.

5 . Там же, ф. 28, оп. 1, д. 2576, л. 74 об.

6 . Енгуразов И. Большая дружба // Коммунист. — 1948. — № 189 (4204). — 22 сентября. — С. 3.

7 . Архив Саратовского государственного университета, ф. Р-332, кн. 4, алф. 1932-1956, д. 6, л. 2.

8 . Государственный архив новейшей истории Саратовской области (ГАНИСО), ф. 30, оп. 1, д. 35, л. 296.

9 . Там же, ф. 5410, оп. 1, д. 6, л. 142.

10 . Енгуразов И. Будем искать нефть и газ // Коммунист. — 1946. — № 1. — 1 января. — С. 3.

11 . На очередной «среде» в редакции газеты «Коммунист» // Коммунист. — 1947. — № 48. -8 марта. — С. 4.

12 . Борис Александрович Можаровский: личность, научная школа, наследие / Под ред. А. В. Иванова; авторы-составители: А. В. Иванов, А. С. Надеждина. — Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2014. — С. 197-199.

13 . Коммунист. — 1962. — № 165. — 15 июля.

Список литературы

Магистраль мужества. 70 лет газопроводу «Саратов-Москва». Фотоальбом. — Москва, 2016. — С. 20-23.

60-летию ОАО «Саратовнефтегаз» посвящается / Под ред. Веры Полонской. — Саратов: ООО «ИППОЛиТ-XXI век», 2009. — С. 13.

Горелик Я. Поколения новаторов // Литературный Саратов. Альманах Саратовского отделения Союза советских писателей. Книга шестнадцатая. — Саратов, 1952. — С. 10-113.

Борис Александрович Можаровский: личность, научная школа, наследие / Под ред. А. В. Иванова; авт.-сост.: А. В. Иванов, А. С. Надеждина. — Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2014. — 628 с.

Розанов С. На большом пути // Дело чести. — Саратов, 1951. — С. 37-58. Сведения об авторе

Ишмухамедова Резеда Илгизовна, кандидат исторических наук, главный архивист отдела публикации и использования документов Государственного архива Саратовской области, e-mail: reseda-@mail.ru

About the author

Rezeda I. Ishmukhamedova, Candidate of Historical Sciences, Chief Archivist at Department of Publication and Documents Handling of the State Archive of Saratov region, e-mail: reseda-@mail.ru

В редакцию статья поступила 08.04.2022, опубликована:

Ишмухамедова Р. И. Первооткрыватель саратовского газа Измаил Ибрагимович Енгуразов // Гасырлар авазы — Эхо веков Echo ofcenturies. — 2022. — № 4. — С. 62-69.

Submitted on 08.04.2022, published:

Ishmukhamedova R. I. Pervootkryvatel saratovskogo gaza Izmail Ibragimovich Yengurazov [The discoverer of gas in Saratov, Izmail Ibragimovich Yengurazov]. IN: Gasyrlar avazy — Ehovekov [Echo of centuries], 2022, no. 4, рр. 62-69.

К 80-летию открытия Елшанского газового месторождения

9 сентября 2021 г. отмечается 80 лет с того дня, когда близ поселка Елшанка, что севернее Саратова, скважина №1 на глубине 304 м вскрыла газоносный пласт, последующее роторное бурение которого доказало его высокую промышленную ценность: в октябре того же года (1941) геологи заговорили об открытии Елшанского газового месторождения [Матвейчук А.А., 2011 : 543, 573]. В 1945 г. от Елшанского месторождения началось строительство первого в стране дальнего магистрального газопровода, от которого многие газовики, геологи и энергетики отсчитывают историю отечественной газодобывающей промышленности.

Юбилей примечателен еще и тем, что накладывается на другую круглую дату: 210 лет назад, 12 (24 нов. ст.) октября 1811 г. изобретатель Петр Григорьевич Соболевский (1781–1841) сконструировал «термоламп» – первую отечественную установку для получения искусственного (светильного) газа, который задолго до электрического «русского света» П.Н. Яблочкова стал применяться в освещении северной столицы, а впоследствии и ряда других городов Российской империи [Карпов В.П., 2011 : 104]. К концу 1868 г. в России работали свыше 300 заводов по производству светильного газа [ibid.], и хотя целенаправленной добычи подземного газа в те годы еще не велось, многие историки (напр., А.А. Матвейчук) обоснованно считают 1811 год датой рождения русского газового дела [Матвейчук А.А., 2011 : 573].

Таким образом, газодобыча в русле всероссийской истории газового дела может похвастать не только славной историей, но и богатой предысторией. Сами геологи, впрочем, в шутку сводят открытие елшанского газа к курьезному происшествию. Геолог и минералог Александр Михайлович Карпов (р. 1931) пересказывает анекдот следующим образом:

«Профессор Саратовского университета, геолог Б.А. Можаровский, моясь с компанией в общественной бане, увидел мужчину с обожженной частью чуть ниже спины, который под дружный смех рассказал, что живет в Елшанке (а туалеты в одноэтажных домах в то время располагались отдельно во дворе, над выгребной ямой) и, зайдя в туалет, закурил, бросив в яму спичку, а там как бабахнуло! Б.А. Можаровский, узнав, где это произошло, и сопоставив с накопившимися к тому времени геолого-структурными данными, предложил заложить в том районе скважину, которая и дала большой приток газа» (цит. по: [Решетников М.В., 2012 : 55]).

Реальный путь становления газовой и, в частности, газодобывающей промышленности на Волге не столь краток и линеен.

1.

Первое достоверное упоминание об открытии и эксплуатации месторождения природного горючего газа в Нижнем Поволжье относится к 1839 г., когда в Астрахани, на Армянской площади, при рытье артезианского колодца на глубине 111–112 м (в породах бакинского возраста) случайно забил газовый фонтан, который горожане решили использовать для организации уличного освещения [Газин И.А., 2017 : 137; Шумилина С.В., 1933 : 17]. Это событие засвидетельствовано в главе LXVI путевых заметок «Impression de voyage» Александра Дюма-отца, побывавшего в Астрахани 25 октября 1858 г. в ходе почти двухгодичного путешествия по России:

«Воды в Астрахани мало, и она неважная: волжская вода имеет солоноватый вкус, оттого что смешивается с водой Каспийского моря или, что вероятнее, от соляных пластов, которые река омывает, протекая мимо Саратова и Лебезинской. Русские власти одно время надумали прорыть там артезианский колодец, но на глубине ста тридцати метров зонд вместо воды, которая, по ожиданиям, должна была забить фонтаном, наткнулся на углекислый [sic! – С.Б.] газ. Это обстоятельство использовали для уличного освещения: с наступлением вечера газ зажигали, и он горел до следующего дня, распространяя яркий свет. Фонтан стал фонарем» (пер. И.Я. Шафаренко) [Дюма А., 1993 : 245–246].

Оригинальный текст:

«L’eau est rare et mediocre à Astrakan; celle du Volga est rendue saumâtre par son contact avec la mer Caspienne, ou plus probablement encore par les bancs de sel qu’il baigne de Saratof à Lebinzinskaïa. L’autorité russe eut l’idée d’y creuser un puits artésien, mais à cent trente mètres de profondeur, au lieu de faire jaillir l’eau, la sonde a donné passage à du gaz hydrogène carboné. On a utilisé l’accident en y mettant le feu, le soir venu. Il brûle jusqu’au jour en jetant une clarté très vive. La fontaine est devenue fanal» [Dumas, A., 1989 : 657].

Переводчик (И.Я. Шафаренко) допустил неточность, переложив «gaz hydrogène carboné» как углекислый газ (двуокись углерода), хотя на самом деле А. Дюма говорит о светильном газе (синоним: gaz de ville) и, в свою очередь, тоже ошибается: светильный газ является искусственной смесью горючих газов, преимущественно водорода и метана. На родине писателя светильный газ получали путем смешения угольного и водяного газов – продуктов пиролиза каменного угля и кокса соответственно [Нараваев Н., 1928; Тычинин Б., 1928; К.Р., 1933].

Заметим попутно, что Дюма неправ и касательно причин солености волжской воды близ Астрахани, т.к. «соляные пласты» в окрестностях Саратова отсутствуют; что представляет собой деревня (станица?) Lebinzinskaïa, автору неизвестно. Подозреваю, что речь может идти о станице Лебяжинской, основанной астраханским губернатором Н.А. Бекетовым в 1765 г. недалеко от Кизлярского тракта (Хошеутовский улус, Калмыкия) [Белоусов С.С., 2022 : 108]. Здесь имеются значительные запасы соли, и какое-то время на месторождении, на площади 7 десятин, велся промысел [Бузик А.И., 1925 : 21].

Засвидетельствованы и другие случаи обнаружения природного газа. Так, в середине XIX столетия в с. Тепловка (ныне Новобурасский р-н Саратовской обл.) крестьянка погибла от взрыва, спустившись в погреб с огнем [Морозов Н., 1947 : 59]. Несомненно, что в погребе скопился природный газ, наличие которого здесь впервые подтверждено бурением в 1939 г., а в 1944 г. при испытании известняков турнейского яруса получен газовый фонтан с дебитом до 210 тыс. м³/сут. [Мирчинк М.Ф., 1945 : 26; Морозов Н., 1947 : 54].

Похожий случай, тоже с трагическим исходом, отмечен 1 марта 1840 г. в Саратове; тогда усилиями Врачебной Управы было выполнено исследование, детальный отчет о котором составлен первым саратовским краеведом Андреем Филипповичем Леопольдовым (1800–1875). Несчастье случилось в погребе одного из домов близ Глебучего оврага – одного из крупнейших в городе, проходящего по границе двух подземных структур – Соколовогорского поднятия и Елшано-Сергиевского флексуры [Токарский О.Г., 2009 : 54]. Около 19 часов «саратовский мещанин Поздняков <…> пошел с женою в погреб за капустою и огурцами, к ужину, и взял с собою большую сальную зажженную свечу, поставленную в ведро. Открыв погреб, Поздняков спустился во внутренность его и просил жену подать ему свечу, оставшуюся у отверстия; жена едва только приблизила огонь к отверстию погреба, как вдруг синее пламя быстро распространилось в погребе, обожгло ей правую руку, опалило брови и волосы на голове, и она упала без чувств; в минуту появления пламени муж ее сильно вскрикнул, и раздался как бы выстрел с последовавшим за ним гулом» [Леопольдов А.Ф., 1898 : 167–168]. Поздняков скончался от полученных ожогов.

По решению Врачебной Управы погреб закрыли и завалили землей на несколько дней. 10, 13 и 20 марта погреб открывали и спускали туда зажженную свечу на шесте. Попутно проверялись смежные погреба, но в них вспышки не отмечалось. Между 10 и 13 марта неподалеку от погреба была вырыта яма, а затем и другая, куда также спускали свечу, которая там гасла. «24 марта опускали в ямы воробьев и мышей на одну минуту: они умирали, а на открытом воздухе постепенно оживали» [idem : 169]. 26 апреля и 10 мая отмечалось длительное (20 и 23 мин.) горение газа в новой яме, «газ горел тихо и спокойно, без взрыва и гула» [ibid.]. Управа признала этот лишенный запаха газ «годным для освещения» и сочла, что «источник его в этом пласте обильный» [ibid.]; впрочем, никаких работ по использованию газа в хозяйстве не последовало. В 1945 г. геологи установили, что газ является попутным, связанным с Соколовогорским нефтяным месторождением [Востряков А.В., 1986 : 82].

2.

Важным шагом в изучении нефтегазоносности Поволжья является исследование геолога и минералога, подполковника Павла Владимировича Еремеева (1830–1899), выполненное на территории Среднего Поволжья – Казанской, Симбирской и Самарской губерний (от Тетюш до Жигулевских гор и далее на восток по долинам рек Сок и Самара). Материалы исследования были опубликованы в №№ 2 и 3 «Горного журнала» за 1867 г. П.В. Еремеев пришел к выводу, что нефтяной песчаник выступает надежным указателем «присутствия нефтяных источников в пермской почве» и требуется дополнительное глубокое бурение, чтобы выяснить, имеют ли самарские месторождения нефти «важное значение в промышленности» [Еремеев, 1867 : 495–496].

Прогнозы Еремеева заинтересовали американца венгерского происхождения Ласло Шандора (László Fülöp Sándor, в англ. транслитерации Lasslo (Laslo) Philip Chandor, 1815–1894), изобретателя, основателя нью-йоркской компании по производству светильного газа «Mineral Lighting Company». Шандор, ранее (с 1859 г.) занимавшийся развитием сети газового освещения в Петербурге, с 1871 по 1877 гг. провел серию неудачных работ по разведочному бурению в Самарской губернии c целью найти нефть, чтобы не зависеть от поставок пенсильванской нефти [Носков В.В., 2015]. В 1876 г. на берегу р. Сок одна из скважин вскрыла газоносный пласт на глубине св. 230 м, но к его разработке Шандор не проявил интереса [Морозов Н., 1947 : 59].

Традиционно точкой отсчета в развитии геологии нефти и газа в Поволжье признаются исследования академика Алексея Петровича Павлова (1854–1929), проводившиеся с 1883 гг. в Нижнем Поволжье, в первую очередь изыскания 1896 г. на северо-запад от Саратова, которые кардинально изменили «прежние воззрения на геологическое строение Саратовского уезда» [Ржонсницкий А.Г., 1914 : 38]. У с. Тепловка (ныне Новобурасский р-н Саратовской обл.) Павлов осмотрел отложения, ранее относимые учеными к меловой системе, и пришел к выводу об их каменноугольном возрасте (московский ярус). А.П. Павлов связал эти отложения с подобными выходами известняков Арчединского месторождения (уст. Арчадинского, ныне в Волгоградской обл.) в единую систему складок – Доно-Медведицких дислокаций [Ржонсницкий А.Г., 1914 : 38; Никитин А.А., 1939 : 345]. В дальнейшем геологи пришли к убеждению, что данные складки перспективны на нефть и газ. (Заметим, что на р. Арчеде газовый фонтан был получен в 1946 г. [Джафаров Ф.К., 2005 : 16]).

3.

Спустя примерно 10 лет после этого открытия А.П. Павлов вновь посещает Поволжье по приглашению обследовать одно из первых в России газовых месторождений. Хотя газ к тому времени уже получали из недр и даже кое-где применяли для местных нужд, все подобные случаи сводились к добыче попутного нефтяного газа (ПНГ) на нефтепромыслах. Первые в нашей стране скважины, вскрывшие непосредственно газовые месторождения, были пробурены лишь в 1906 г.: одна на Мельниковском месторождении в 40 верстах от с. Дергачи Самарской губернии (ныне Саратовской обл.), вторая – на месторождении Дагестанские Огни близ г. Дербента [idem : 14].

Весной 1906 г. самарский инженер Николай Александрович Мельников на своем хуторе на границе Николаевского и Новоузенского уездов проводил бурение на артезианские воды и на глубине 44 саж. достиг локального скопления газов в песчаной линзе в отложениях акчагыльского возраста [Авров В.Я., 1939 : 13]. А.Д. Стопневич (1918) приводит описание газового фонтана, бившего с давлением 1,5–1,72 атм.: «Газ выбрасывал из скважины песок в громадном количестве и с такой силой, что 1/2-вершковую доску, помещенную на 1–1,5 арш. над отверстием трубы, в 10 минут просверлило насквозь» (цит. по: [Евдошенко Ю.В., 2012 : 98]). Скважину посетили А.П. Павлов и В.В. Челинцев, впоследствии профессор Саратовского университета, после чего братья Николай и Гаврила Мельниковы проложили от месторождения трубы до хутора, где «при помощи рожков топились русские печи» (цит. по: [Семенов В.Н., 2000 : 28]).

Братья продолжили буровые работы, заложив новую скважину в 500 м от прежней. Вторая скважина на глубинах 41 и 45,5 саж. вскрыла два газоносных горизонта в виде двух пологих песчаных линз мощностью до 3 м [Евдошенко Ю.В., 2012 : 99; Шумилина С.В., 1933 : 17]. Образцы газа с описанием скважин были направлены братьями в Рижский политехнический институт, профессор которого Бруно Карлович Досс (1861–1919) выявил в пробах 53% метана, о чем сообщил в докладе «О буровой скважине природного газа на участке бр. Мельниковых в Новоузенском у., Самарской губ.», опубликованном в 1908 г. в т. Х «Ежегодника по геологии и минералогии России», а в следующем году переизданного в «Трудах Бакинского отделения Русского технического общества» [Бычкова Е.Х., 1947 : 65]. В 1912 г. один из братьев (предположительно Гаврила Александрович) выступил на XII съезде русских естествоиспытателей и врачей с докладом «Открытие природного светильного газа в Самарской губернии» [Евдошенко Ю.В., 2012 : 99].

В 1909 г. была пробурена третья скважина у д. Мухановка, в 5 верстах от первых двух, вскрывшая так наз. Мухановское поле Мельниковского газового месторождения. Всего братьями были заложены 13 скважин, из которых бесперебойно эксплуатировались лишь 3–4, тогда как прочие быстро выходили из строя из-за обводнения либо из-за технических неполадок вследствие отсутствия у Мельниковых опыта в производстве буровых работ [ibid.].

К 1916 г. Дергачевский газоносный район вошел в первую тройку в России по объемам ежегодной добычи природного газа (5,6 млн. м³), пропустив вперед лишь Бакинский (84 млн.) и Грозненский (16 млн.) [Быков В.Ю., 2017 : 64]. Газ применялся для освещения хутора, а в дальнейшем для нужд местного производства: голубое топливо питало локомобиль, газомоторы и печи двух заводов – кирпичного и стекольного, получившего название «Стеклогаз» [Евдошенко Ю.В., 2012 : 99].

Последний при советской власти перешел в ведение Саратовского губсовнархоза, затем – Нижне-Волжского крайсовнархоза и прекратил свою работу уже по завершении Великой Отечественной [Евдошенко Ю.В., 2012 : 100; Морозов Н., 1947 : 60]. После Гражданской войны буровые работы на месторождении были возобновлены в 1921 г., и по состоянию на 1928 г. было пройдено 11 скважин, большинство глубиной около 95 м [Евдошенко Ю.В., 2012 : 100].

Развитие газового хозяйства в Мельниково столкнулось с непреодолимыми препятствиями. Во-первых, газоносные слои отличала низкая продуктивность и низкое давление газа, за период 1923–1927 гг. дебит большинства скважин упал на 60% (скважины №15 – на 36%, скважины №7 – на 79,5%); средний дебит скважин составлял 1300 м³/сут., причем главным образом благодаря двум новым скважинам (№№ 22 и 33) на западном участке месторождения, которые давали в первое время до 4443 м³, но их дебит довольно быстро падал [Евдошенко Ю.В., 2012 : 100; Кейльман А.И., 1927 : 153].

Во-вторых, повысить эффективность добычи и скомпенсировать периодические чистки скважин, в которых образовывались песчаные «пробки», могло лишь соединение скважин газопроводами, но газопровод вызвал бы серьезное падение напора, а его сооружение и обслуживание не окупились бы.

В-третьих, дергачевский газ имел крайне ограниченные возможности хозяйственного использования, поскольку местность в те годы была мало заселена и освоена, слабо связана с крупными населенными пунктами железнодорожным сообщением. Также в Мельниково и окрестностях отсутствовали подходящие объекты для электрификации; а в виду отсутствия минерального сырья из всех возможных местных производств газификация могла способствовать лишь становлению производства газовой сажи [Кейльман А.И., 1927 : 154].

4.

Тем не менее научный интерес к Мельниковскому месторождению сохранялся, что связано с прорывом в изучении «гелиевого дыхания Земли». В 1924 г. радиохимиком Виталием Григорьевичем Хлопиным (1890–1950) был предложен для выявления гелия в природных газах новый анализатор, который «состоял из v-образной трубки, одно колено которой, обращенное к газовой бюретке, образует барометрическая трубка, наверху изогнутая под прямым углом и снабженная впускным краном. Второе колено, расширенное, заполненное коксовым углем, наверху заканчивается также изогнутой под прямым углом барометрической трубкой (с припаянной к ней небольшой разрядной трубкой – «плюккеровской»), которая соединяется с видоизмененным манометром типа Мак-Леода» [Ушакова Н.Н., 1990 : 228–229].

Испытание анализатора проводилось на пробах из скважины №3 Мельниковского месторождения, и новый прибор позволил «впервые с несомненностью установить присутствие гелия в одном из русских природных газов и произвести в нем его количественное определение» [Хлопин В.Г., 1957 : 102–103]. Как выяснила первооткрыватель русского гелия химик Геологического комитета Александра Сергеевна Кобзева (?–1925), содержание благородного газа составляло 0,12% [Евдошенко Ю.В., 2012 : 101]. В виду особой важности благородных газов для создания передовой промышленности (напр., для нужд электротехнической промышленности СССР закупал гелий в Германии по 505 марок за 1 м³ [Бузик А.И., 1927 : 47]). Тогда же, в 1924 г., при ВСНХ СССР основывается Гелиевый комитет; в 1930 г. его функции перейдут Всесоюзной конторе для поиска и разведки гелиеносных газов «Гелиегазразведка» [Джафаров Ф.К., 2005 : 16].

С 1 марта 1928 г. исследования (включая бурение) в Дергачевском газоносном районе проводилось Геологическим комитетом, в дальнейшем трестом «Нефтеразведка», а затем Горхимтрестом. К работам привлекались такие геологи и инженеры, как В.Я. Авров, А.И. Бузик, М.Н. Митин, А.А. Невский, А.Н. Розанов, Н.Н. Тихонович, В.И. Холмин, В.А. Яроцкий [Евдошенко Ю.В., 2012 : 101]. В том числе, для получения максимально подробного разреза месторождения и обнаружения новых газоносных горизонтов в мае 1928 г. была заложена первая в Заволжье глубокая скважина, вскрывшая под акчагылом отложения нижнего мела, юры и перми; бурение остановлено на отметке 542 м в слоях пермской системы [Шумилина С.В., 1933 : 17].

Эта и еще 10 скважин малого бурения были пройдены на площади 2800 га в рамках научно-исследовательских работ экспедиции ГСНХ 1927–1928 гг. для выяснения размеров и глубин залегания горючего газа, залегания нефти и нефтеподобных веществ, артезианских вод, что имело огромное значение для снабжения топливом и водой безлесных, засушливых территорий Заволжья [Бузик А.И., 1927 : 36; Горно-геологические работы…, 1927]. Кроме того, разведка преследовала цель развертывания производства на заводе «Стеклогаз», положение которого расценивалось критически: «Стекольное производство в Дергачевском районе может развиваться только при условии расширения добычи вышеуказанного топлива (натурального горючего газа). До сих пор все попытки завода “Стеклогаз” улучшить свое топливное хозяйство были безуспешны и завод вынужден влачить более чем скромное существование» [Горно-геологические работы…, 1927 : 129].

В 1931 г. было пройдено 35 скважин суммарным метражом 3700 м, в т.ч. две достигали 486 и 282 м [Соколов В.А., 1934 : 20; Джафаров Ф.К., 2005 : 14].

К началу 1930-х гг. удалось открыть в составе месторождения новое поле – Восточное; геолог-нефтяник Валентин Яковлевич Авров (1905–1979) в 1931 г. подсчитал запасы газа в месторождении в объеме 90 млн. м³ (РГАЭ. Ф.8085. Оп.1. Д.609. Л.27) [Евдошенко Ю.В., 2012 : 101].

С февраля 1931 г. производство любых работ на месторождении перешло в ведение новой организации – Конторы по химическому использованию природных газов на территории Союза ССР, на базе которой вскоре был создан первый советский газовый трест – «Стройгаз» (с 1932 г. – «Союзгаз»). При тресте заработала «Стройгазбаза», на нее возложили обязанности как по обслуживанию газового промысла, так и по строительству опытной гелиевой установки (ОГУ), которая была пущена в пробную эксплуатацию 9 апреля 1932 г., а в нормальный режим вошла в июне 1936 г. (РГАЭ. Ф.8085. Оп.1. Д.144. Л.46) [idem : 101–102].

За период 1932–1933 гг. в Мельниково впервые в изучении газовых месторождений России были опробованы геофизические методы разведки, а именно – выполнена газовая съемка, под руководством изобретателя данного метода Василия Андреевича Соколова (1900–1971) [Соколов В.А., 1934], а в 1934–1935 гг. силами Мельниковской электроразведочной партии проведена электроразведка [Матвейчук А.А., 2011 : 237].

После сооружения в 1935–1936 гг. второй гелиевой установки было принято решение о строительстве здесь Государственного союзного опытно-промышленного гелиевого завода, который вступил в строй в 1937 г. Вследствие истощения запасов газа завод с 1 января 1939 г. перешел на научно-исследовательские работы (РГАЭ. Ф.8086. Оп.1. Д.55. Л.9), а в 1941 г. свернул свою деятельность. Его имущество было распределено между Саратовским крекинг-заводом, Камышевской МТС, трестами «Башнефтегазстрой» и «Бугуруслангаз» (РГАЭ. Ф.8085. Оп.1. Д.179. Л.152–154) [Евдошенко Ю.В., 2012 : 102].

5.

В 1914–1918 гг. ученик академика А.П. Павлова, профессор Борис Александрович Можаровский (1882–1948) руководил геологическим отделом 1-й Поволжской изыскательно-строительной партии (под началом инженера-гидротехника Г.И. Тарловского), созданной Отделом земельных улучшений Министерства земледелия для обследования территории Сызранского уезда (Симбирской губ.), Саратовского, Камышинского, Царицынского уездов (Саратовской губ.) и части Астраханской губернии [Камышева-Елпатьевская В.Г., 1951 : 6; Семенов В.Н., 2000 : 34]. В рамках работ, проводимых партией, Можаровский впервые широко применяет метод подробной геоструктурной съемки, посредством которого установил, что Саратовские и Доно-Медведицкие дислокации являются сложными структурами, а не простыми антиклинальными складками, какими считались ранее [Камышева-Елпатьевская В.Г., 1951 : 6–7]. В последующие годы Б.А. Можаровским на основе сделанных выводов восстанавливается история формирования Саратовских поднятий, что сыграло ведущую роль в направлении разведок на газ в окрестностях Саратова [idem : 7].

Несмотря на новые открытия до 1929 г. многими авторитетными геологами отрицалась нефтегазоносность Поволжья, но после открытия нефти в Чусовских Городках в науке возобладала точка зрения сторонников академика Ивана Михайловича Губкина (1871–1939), верившего в существование «Второго Баку» – Урало-Волжской нефтеносной области. С 1933 г. по инициативе И.М. Губкина начато широкомасштабное бурение от Самарской Луки до Пермского Прикамья. Тогда же Губкин проявил интерес к еще не затронутым разведкой структурам в Саратовском Правобережье, среди которых им особо отмечались «структуры Тепловки в 40–50 км от Саратова» (цит. по: [Семенов В.Н., 2000 : 81]).

Активные работы на этой площади проводились в период 1939–1941 гг. под началом Б.А. Можаровского и заместителя начальника Главнефтегеологии Василия Михайловича Сенюкова (1906/1907–1975) [Быков В.Ю., 2015 : 11]. Б.А. Можаровский, руководствуясь идеями А.П. Павлова и И.М. Губкина, полагал, что «при дальнейшей разведке саратовских и доно-медведицких палеозойских структур в них будут вскрыты коллекторы промышленной нефти и газа» (из статьи «Богатства недр Саратовской области» в областной газете «Коммунист», вып. от 23 мая 1941 г.; цит. по: [Семенов В.Н., 2000 : 76]).

Предметом пристального внимания Б.А. Можаровского являлось обнаруженное им Елшано-Курдюмское поднятие, которое, по современным представлениям, является наряду с Соколовогорским одним из двух поднятий, слагающих северо-западную часть подземной структуры под названием Присаратовского мегавала [Токарский О.Г., 2009 : 52–53]. Основной объем работ по разведочному бурению на Елшанской структуре выполнялся под руководством старшего геолога Нижневолжского геологоразведочного треста Измаила Ибрагимовича Енгуразова (1910–1961) [Семенов В.Н., 2000 : 82].

Первая рабочая скважина у пос. Елшанка была заложена в апреле 1941 г.; ее суточная производительность равнялась 800 тыс. м³, что побудило пробурить поблизости вторую скважину в июне 1942 г., которая вскрыла второй газовый горизонт на глубине 450 м, давший давление при закрытой задвижке 30 атм. (ГАНИСО. Ф. 594. О. 1. Д. 2980. Л. 29). Таким образом, результаты бурения подтвердили открытие промышленного месторождения природного газа с минимальными запасами в 1 млрд. м³ [Быков В.Ю., 2015 : 11; Быков В.Ю., 2016 : 15].

Открытие оказалось весьма своевременным, поскольку Сарэнергокомбинат, снабжавший электроэнергией всю промышленность Саратова, потреблял донецкий уголь и в связи с военным положением вынужденно переключился на карагандинские угли и бакинский мазут, поставлявшиеся с серьезными перебоями [Быков В.Ю., 2016 : 16]. Прифронтовой город, промышленность которого влияла на исход Сталинградской битвы, испытывал острый энергетический кризис.

Постановлением СНК СССР от 5 сентября 1942 г. «Об эксплуатации природных газов Елшанского месторождения Саратовской области и снабжении этим газом Саратовской ГРЭС» утверждается решение о строительстве газопровода «Елшанка – Саратов» [Карпов В.П., 2011 : 135]. Сооружение газопровода заняло менее двух месяцев.

Куратор проекта, академик Юлий Израилевич (Ильич) Боксерман (1912–2004), один из основателей отечественной газодобывающей промышленности, вспоминал: «Строительство вели с двух концов – от Елшанки к городу и от электростанции в сторону Елшанки. А рядом с Елшанкой сооружали оборонительные рубежи – рыли окопы, противотанковые рвы.

Двадцать восьмого октября сорок второго года в котельной городской электростанции отдавали последние распоряжения. В огромном котле разгорался факел, смоченный бензином. Кочегар медленно открыл задвижку. Послышался шум, подобный вздоху гигантского кузнечного меха, и жаркие языки газового пламени охватили все пространство топки. Природный газ пришел в Саратов» [Боксерман Ю.И., 1979 : 32].

За 1943 г. Саратовская ГРЭС получила из Елшанки 127,8 млн м³ газа, за следующий год цифра выросла до 277,7 млн м³ [Быков В.Ю., 2016 : 16]. Отечественной науке предстояло проверить техническую и энергетическую эффективность газификации в условиях дальнего транспорта голубого топлива, проложив газопровод «Саратов – Москва».

Источники:

Авров В.Я. О нефтеносности и газоносности Саратовского Заволжья // Нефтяное хозяйство. – 1939. – №6. – С.11–13.
Белоусов С.С. Государственная переселенческая политика в Северном Прикаспии в XVIII – нач. ХХ вв. / Белоусов Сергей Степанович; дисс. … док. ист. наук.; Специальность 5.6.1. – Элиста, 2022. 431 с.
Боксерман Ю.И. Одиссея голубого огня / Ю.И. Боксерман, Т.Ю. Юльева. – М.: Дет. лит., 1979. 175 с.
Бузик А.И. Технически полезные ископаемые в Нижнем Поволжье // Труды Нижне-Волжского обл. научн. об-ва краеведения. Вып. 34, ч.3. – Саратов, 1925. – С.7–21.
Бузик А.И. Натуральный горючий газ в районе завода «Стеклогаз» Новоузенского уезда Саратовской губернии // Нижнее Поволжье. – 1927. – №7. – С.35–47.
Быков В.Ю. Из истории становления газовой индустрии страны: газопровод «Саратов – Москва» // Наука и общество. – 2015. – №1(20). – С.10–14.
Быков В.Ю. Значение газопровода Елшанка – Саратов для топливного баланса города в годы Великой Отечественной войны // Саратовской области – 80 лет: история, опыт развития, перспективы роста. Сб. науч. трудов по итогам Международной научно-практической конференции: в 3-х частях. Отв. ред. Н.С. Яшин. – Саратов: СГТУ, 2016. – С.15–17.
Быков В.Ю. Из истории Мельниковского месторождения природного газа // Научный журнал Российского газового общества. – 2017. – №2. – С. 63–67.
Бычкова Е.Х. Библиография Саратовской области. Вып. 1. Геология / Отв. ред. В.А. Артисевич. – Саратов: Саратовский ун-т, 1947. 126 с.
Востряков А.В. Геология и полезные ископаемые Саратовской области. Уч. пособие / А.В. Востряков, Ф.И. Ковальский. – Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1986. 127 с.
Газин И.А. Газовая отрасль России: эволюция и перспективы / И.А. Газин, С.В. Бабич // Известия СПбГЭУ. – 2017. – №1-1 (103). – С.134–139.
Горно-геологические работы в Дергачевском газоносном районе // Нижнее Поволжье. – 1927. – №5. – С.129–130.
Джафаров Ф.К. Становление техники и технологии газового дела в России-СССР: автореферат дис. … кандидата технических наук: 07.00.10 / Фаиз Керимович Джафаров / Уфим. гос. нефтяной техн. ун-т. – Уфа, 2005. 24 с.
Дюма А. Путевые впечатления. В России. В 3 тт. Т.3: Пер. с франц. / Исторические справки С. Искюля. – М.: Ладомир, 1993. 640 с.
Евдошенко Ю.В. Очаги ранней российской газификации: Мельниково // Газ России. – 2012. – №2. – С.98–102.
К.Р. Светильный газ // Техническая энциклопедия. Т.20. Сады-города – Сита / Гл. ред. Л.К. Мартенс. – М.: Сов. энц., 1933. Ст.320–324.
Камышева-Елпатьевская В.Г. Борис Александрович Можаровский (1882–1948) // Ученые записки Саратовского гос. ун-та. Т. XXVIII. Вып. геологический. – Саратов: издан. СГУ, 1951. – С.3–9.
Карпов В.П. Курс истории отечественной нефтяной и газовой промышленности: учебное пособие / В.П. Карпов [гл. 1–9, 11], Н.Ю. Гаврилова [гл. 10]. – Тюмень: ТюмГНГУ, 2011. 244 с.
Кейльман А.И. К вопросу об использовании Дергачевского газоносного района // Нижнее Поволжье. – 1927. №12. – С.153–156.
Леопольдов А.Ф. Исторический очерк Саратовского края. – М.: Тип-я С. Селивановского, 1898. 196 с.
Матвейчук А.А. Истоки газовой отрасли России. 1811–1945 гг.: Исторические очерки / А.А. Матвейчук, Ю.В. Евдошенко. – М.: Издательская группа «Граница», 2011. 400 с.
Мирчинк М.Ф. Основные результаты геологоразведочных работ на нефть и газ за годы Отечественной войны // Нефтяное хозяйство. – 1945. – №1. – С.20–31.
Морозов Н. Богатства недр Саратовской области / Н. Морозов, Г. Пославская; под ред. проф. Б.А. Можаровского. – Саратов: ОГИЗ, 1947. 111 с.
Нараваев Н. Газовое производство / Н. Нараваев, П. Синев // Техническая энциклопедия. Т.4. Водородные ионы – Газовые двигатели / Гл. ред. Л.К. Мартенс. – М.: Сов. энц., 1928. Ст.921–936.
Никитин А.А. Строительные камни и пески // Материалы изысканий, исследований и проектирования Камышинской плотины и гидростанции на р.Волге и ирригации Заволжья. Вып. XII: Инженерно-геологические и геотехнические исследования по Камышинскому створу / НКЗ – СССР; Нижневолгопроект. Ред. А.Я. Медведев, М.А. Вевиоровская; под общ. ред. проф. М.М. Гришина. – М.-Л.: Гос. издат. строительной лит-ры, 1939. С.344–350.
Носков В.В. Ласло Шандор и зарождение нефтяного дела в России // Россия и США: познавая друг друга. Сборник статей памяти академика А.А. Фурсенко / Отв. ред. В.В. Носков. – СПб.: Нестор-История, 2015. С.180–200.
Ржонсницкий А.Г. Геологическое строение центральной части Саратовского уезда // Ежегодник по геологии и минералогии России. Т. XVI, вып. 2–4. – 1914. – С.37–66.
Решетников М.В. Судьба геолога / М.В. Решетников, В.Б. Сельцер, А.С. Шешнёв // Недра Поволжья и Прикаспия. – 2012. – №69. – С.53–57.
Седых А.Д. Первые газопроводы в России // Транспорт и хранение нефтепродуктов. – 2015. – №4. – С.51–54.
Семенов В.Н. Саратов геологический. – Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2000. 384 с.
Соколов В.А. Газовая съемка Мельниковского газового месторождения (Нижняя Волга) / В.А. Соколов, Ю.К. Юрьев // Нефтяное хозяйство. – 1934. – №1. – С.20–22.
Токарский О.Г. Инженерно-геологические условия г. Саратова. Уч. пособие / О.Г. Токарский, А.О. Токарский. – Саратов: Саратовский гос. ун-т, 2009. 103 с.
Тычинин Б. Водяной газ // Техническая энциклопедия. Т.4. Водородные ионы – Газовые двигатели / Гл. ред. Л.К. Мартенс. – М.: Сов. энц., 1928. Ст.76–83.
Ушакова H.H. Виталий Григорьевич Хлопин (1890–1950). – М.: Наука, 1990. 334 с.
Хлопин В.Г. Избранные труды. Т.2: Труды по неорганической и аналитической химии и по геохимии. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1957. 306 с.
Шумилина С.В. Нефть и газ // Атлас энергетических ресурсов СССР. Т. II. Вып. 9. Нижневолжский край / Под общ. ред. А.В. Винтера, Г.М. Кржижановского, Г.И. Ломова. – 1933. – С.17–18.
Dumas, A. (1989) En Russie [Impressions de voyage]. Paris: Editions Francois Bourin. 718 pp.