Не нашла ничего лучше кроме как

Рубрика «Параллельные переводы Льюиса Кэрролла»

<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>

Рис. P. Newell.
(больше иллюстраций см. в «Галерее Льюиса Кэрролла»)

ОРИГИНАЛ на английском (1865):

Whenever the horse stopped (which it did very often), he fell off in front; and whenever it went on again (which it generally did rather suddenly), he fell off behind. Otherwise he kept on pretty well, except that he had a habit of now and then falling off sideways; and as he generally did this on the side on which Alice was walking, she soon found that it was the best plan not to walk quite close to the horse.

“I’m afraid you’ve not had much practice in riding,” she ventured to say, as she was helping him up from his fifth tumble.

The Knight looked very much surprised, and a little offended at the remark. “What makes you say that?” he asked, as he scrambled back into the saddle, keeping hold of Alice’s hair with one hand, to save himself from falling over on the other side.

“Because people don’t fall off quite so often, when they’ve had much practice.”

“I’ve had plenty of practice,” the Knight said very gravely: “plenty of practice!”

Alice could think of nothing better to say than “Indeed?” but she said it as heartily as she could. They went on a little way in silence after this, the Knight with his eyes shut, muttering to himself, and Alice watching anxiously for the next tumble.

“The great art of riding,” the Knight suddenly began in a loud voice, waving his right arm as he spoke, “is to keep—” Here the sentence ended as suddenly as it had begun, as the Knight fell heavily on the top of his head exactly in the path where Alice was walking. She was quite frightened this time, and said in an anxious tone, as she picked him up, “I hope no bones are broken?”

“None to speak of,” the Knight said, as if he didn’t mind breaking two or three of them. “The great art of riding, as I was saying, is—to keep your balance properly. Like this, you know—”

He let go the bridle, and stretched out both his arms to show Alice what he meant, and this time he fell flat on his back, right under the horse’s feet.

“Plenty of practice!” he went on repeating, all the time that Alice was getting him on his feet again. “Plenty of practice!”

“It’s too ridiculous!” cried Alice, losing all her patience this time. “You ought to have a wooden horse on wheels, that you ought!”

“Does that kind go smoothly?” the Knight asked in a tone of great interest, clasping his arms round the horse’s neck as he spoke, just in time to save himself from tumbling off again.

“Much more smoothly than a live horse,” Alice said, with a little scream of laughter, in spite of all she could do to prevent it.

“I’ll get one,” the Knight said thoughtfully to himself. “One or two—several.”

____________________________________________________

Перевод Нины Демуровой (1967, 1978):

Стоило Коню остановиться (а он то и дело останавливался), как Рыцарь тут же летел вперед, а когда Конь снова трогался с места (обычно он делал это рывком), Рыцарь тотчас падал назад. В остальном он совсем неплохо держался в седле — только временами валился еще и набок. Падал он, как правило, прямо на Алису — поэтому она вскоре решила не держаться слишком близко к Коню.

В пятый раз помогая Рыцарю подняться с земли, она рискнула заметить:
— Вы, должно быть, не часто ездите верхом?

Белый Рыцарь очень удивился.
— Почему ты так думаешь? — спросил он дрожащим от обиды голосом и залез в седло, держась одной рукой за Алисины волосы, чтобы не свалиться с другого бока.

— Если много ездить верхом, то не будешь так часто падать.

— Я езжу много, — отвечал Рыцарь торжественно. — Очень много!

— Ах, вот как! — сказала Алиса как могла сердечнее.
Больше она ничего не могла придумать. Они продолжали свой путь молча Рыцарь ехал, крепко закрыв глаза, и лишь изредка что-то бормотал, а Алиса с тревогой ждала, когда он опять упадет.

— Великое искусство верховой езды, — сказал вдруг громко Рыцарь и взмахнул правой рукой, — заключается в том, чтобы держать…
Он замолчал так же внезапно, как и начал, потому что свалился головой вперед — прямо на дорожку, по которой шла Алиса. На этот раз она перепугалась и, помогая ему подняться, взволнованно спросила:
— Вы ничего себе не сломали?

— Ничего существенного, — отвечал Рыцарь, словно одно-два ребра не шли в счет. — Как я и говорил, великое искусство верховой езды заключается в том, чтобы… правильно держать равновесие. Вот так…

Он отпустил узду и распростер руки в стороны, чтобы показать Алисе, что он имеет в виду, — на этот раз он упал навзничь, прямо под копыта своего Коня.

И, пока Алиса ставила его на ноги, он, не переставая, бормотал:
— Я езжу много. Очень много!

Тут Алиса потеряла терпение.
— Нет, это просто смешно! — воскликнула она. — Вам бы ездить на деревянной лошадке! Знаете, такая… на колесиках!

— А что, у таких ход легче? — заинтересовался Рыцарь и обнял своего Коня обеими руками за шею. И хорошо сделал, а то свалился бы опять на землю.

— О, гораздо легче, — фыркнула Алиса.

— Достану себе такую лошадку, — задумчиво сказал Рыцарь. — Одну или две… Или несколько…

.

____________________________________________________

Адаптированный перевод (без упрощения текста оригинала)
из серии «Метод обучающего чтения Ильи Франка»
(«Английский с Льюисом Кэрроллом. Алиса в Зазеркалье» —
М.: Школа иностранных языков Ильи Франка, Восточная книга, 2009)
Пособие подготовила Ольга Ламонова:

Каждый раз, когда лошадь останавливалась (а что случалось очень часто) он падал вперед; и, каждый раз, когда она снова трогалась в путь (что обычно случалось довольно неожиданно), он падал назад. В остальном он держался довольно хорошо, кроме того, что у него была привычка время от времени падать с лошади набок <«в сторону»>; и, так как обычно он делал это в ту сторону, с которой шла Алиса), она вскоре поняла, что лучшим планом было не идти слишком близко к лошади.

“Боюсь, что вы не очень-то практиковались в верховой езде,” отважилась сказать она, когда она помогала ему подняться после пятого падения.
Рыцарь выглядел очень удивленным и немного обиженным этим замечанием.
“Почему ты так говоришь <«что заставляет тебя говорить так»>?” спросил он, взбираясь обратно в седло, держась за волосы Алисы одной рукой, чтобы уберечься от падения на другую сторону.
“Потому что люди не сваливаются с лошади так часто, когда они много практикуются.”
“Я много практикуюсь,” сказал Рыцарь очень серьезно: “много практикуюсь!”

Алиса не смогла придумать ничего лучше, чем сказать: «В самом деле?», но она сказала это так сердечно, как только могла. Они прошли немного в молчании после этого, Рыцарь ехал с закрытыми глазами, бормоча что-то про себя, а Алиса с тревогой наблюдала /и ждала/, когда случится следующее падение.
“Великое искусство верховой езды,” неожиданно заговорил Рыцарь громким голосом, размахивая правой рукой, пока он говорил, “заключается в том, чтобы удерживать…” На этом месте предложение закончилось так же неожиданно, как и началось, потому что Рыцарь тяжело <= с грохотом> упал на макушку <«на вершину/макушку его головы»> прямо на тропинку, где шла Алиса. Она была очень испугана на этот раз, и сказала встревоженным голосом, поднимая его, “Надеюсь, никакие кости не сломаны?”

“Ничего особенного <«ничего, о чем /стоило бы/ говорить»>,” сказал Рыцарь так, словно он был не против сломать две или три из них. “Великое искусство езды верхом, как я говорил, заключается в том — чтобы надлежащим образом удерживать равновесие. Вот так, понимаешь ли…”
Он выпустил уздечку, и вытянул обе руки, чтобы показать Алисе, что он имеет в виду, и на этот раз он упал плашмя на спину, как раз под копыта лошади.
“Много практикуюсь!” продолжал повторять он все время, пока Алиса снова поднимала его на ноги. “Много практикуюсь!”

“Это уж слишком смешно!” воскликнула Алиса, потеряв все свое терпение на этот раз, “Да вам бы следовало иметь деревянного коня на колесиках, вот что!”
“А что, эта порода <«этот сорт»> скачет гладко?” спросил Рыцарь тоном глубокого интереса, обхватив руками шею лошади, пока он говорил это, и как раз вовремя, чтобы уберечься от /того, чтобы/ снова свалиться.
“Гораздо ровнее, чем живая лошадь,” сказала Алиса с небольшим смешком <«с маленьким взрывом смеха»>, несмотря на все усилия <«все то, что она могла сделать, чтобы»> предотвратить его.
“Я куплю себе одного,” сказал Рыцарь задумчиво сам себе. “Одного или двух — несколько.”

.

____________________________________________________

Перевод Владимира Азова (Ашкенази) (1924):

Как только лошадь останавливалась (а она делала это очень часто), Рыцарь валился вперед, через голову лошади. Когда лошадь опять двигалась (а она делала это броском), Рыцарь валился назад, через хвост лошади. Остальное время он сидел в седле довольно крепко, не считая тех случаев, когда он валился вдруг то направо, то налево. Большею частью он валился на ту сторону, с которой шла Алиса, и Алиса решила на всякий случай держаться немного поодаль.

— Вы, по всей вероятности, мало ездили, — позволила сказать себе Алиса, после того как она помогла Рыцарю подняться в пятый раз.

— Откуда ты это взяла? — сказал Рыцарь, чрезвычайно удивленный и немного обиженный. — Откуда ты это взяла?
При этом, садясь в седло, он схватился за волосы Алисы, чтобы не свалиться на другую сторону.

— Потому что люди не валятся с лошади так часто, если у них есть привычка к верховой езде, — сказала Алиса.

— Я массу ездил, — важно сказал Рыцарь.- Массу ездил.

— Неужели? — сказала Алиса, и несколько минут они двигались молча.

— Главный секрет в верховой езде, — начал Рыцарь вдруг громким голосом и размахивая правой рукой, — главный секрет верховой езды — это держ…
Предложение кончилось так же внезапно, как началось, и Рыцарь свалился через шею лошади вниз головой прямо почти на Алису. Алиса на этот раз испугалась и, поднимая его, с беспокойством спросила:
— Ничего не сломали себе?

— Ничего такого, о чем стоило бы говорить, — сказал Рыцарь, как будто против того, чтобы сломать себе одну-другую кость, он не имел ничего.
— Главный секрет верховой езды, как я сказал уже, — это держать как следует равновесие. Вот так…

Он отпустил поводья и вытянул руки, чтобы показать Алисе, что он собственно имел в виду — и упал на этот раз на спину, прямо под копыта своего коня.

— Массу ездил, — повторял он все время, пока Алиса хлопотала вокруг него, чтобы поставить его опять на ноги. — Массу ездил.

— Это уж чересчур смешно, — воскликнула Алиса, потеряв терпенье. — Вам надо ездить на деревянной лошадке на колесах, — вот что вам надо.

— А у них ход покойный? — с большим интересом спросил Рыцарь, уцепившись обеими руками за шею своего коня. И хорошо сделал, потому что иначе он упал бы опять.

— У них ход гораздо покойнее, чем у живых лошадей, — ответила Алиса.
Как ни старалась она, она не могла удержаться от того, чтобы не засмеяться.

— Надо будет раздобыть себе такую лошадь, — задумчиво сказал Рыцарь. — Одну или пару.

____________________________________________________

Перевод Александра Щербакова (1977):

Стоило коню остановиться, — а он только и делал, что останавливался, — как Конник летел через его голову. Стоило коню тронуться, — а трогался он ни с того ни с сего,- как Конник летел через круп. На ходу он держался почти прилично, но время от времени внезапно падал то вправо, то влево. При этом он явно чаще падал на ту сторону, с которой шла Алиса, и она быстро сообразила, что лучше держаться не слишком близко к коню.

— Ой, вы, наверное, редко ездите верхом, — позволила она себе заметить, помогая Коннику встать после пятого падения.
Услышав эти слова, Конник, казалось, очень удивился и даже немножко обиделся.

— Что  заставило  вас так думать? — спросил он, качаясь в седле и крепко держась за Алисины волосы, чтобы не рухнуть на другую сторону.

— Те, кто много ездит, так часто не падают.

— Уж кто-кто, а я-то много езжу, — подумав, заявил Конник. — Даже слишком много.

— Быть не может! — сказала Алиса как могла мягче. Никакие другие слова ей просто в голову не пришли. Конник не ответил. Он что-то бормотал, закрыв глаза и покачиваясь. Алиса со страхом ждала, когда он снова упадет. Так они прошли еще немного.

— Великое искусство верховой езды, — вдруг громко объявил Конник и взмахнул рукой,- состоит в том, чтобы держать…
Он не договорил и тяжело рухнул макушкой оземь у самых ног Алисы. Она очень испугалась и тревожно спросила, помогая ему подняться:
— Надеюсь, у вас все кости целы?

— Аи, ничего серьезного! — отмахнулся Конник, словно поломать две-три косточки — пустячное дело. — Великое искусство верховой езды, я хотел сказать, заключается в том, чтобы хорошо держать равновесие. Вот смотрите!

Он бросил поводья и широко расставил руки, чтобы показать Алисе, как это делается, и тут же упал навзничь прямо под копыта коня.

— А езжу-то я много,- повторял он, пока Алиса пыталась его поднять.- Даже слишком много.

— Что  за  посмешище,- теряя наконец терпение, крикнула Алиса. — Знаете что, вам впору ездить на деревянной лошадке с колесиками.

— А у нее ход ровный? — с большим интересом спросил Конник, хватаясь за лошадиную гриву, чтобы снова не упасть.

— Уж ровней, чем у живой! — Алиса тщетно пыталась, подавить смех.

— Надо бы завести одну такую, — озабоченно сказал Конник.- Или даже парочку.

____________________________________________________

Перевод Владимира Орла (1980):

Стоило Коню остановится (а случалось это довольно часто), и Белый Рыцарь перелетал через его голову. Стоило Коню тронуться (а случалось это довольно неожиданно), и Белый Рыцарь перелетал через хвост. Все остальное время он довольно уверенно держался в седле, хотя изредка падал набок. Поскольку он всегда выбирал тот бок, с которого шла Алиса, она вскоре догадалась, что спокойнее всего держаться подальше и от Коня и от всадника.

— Вам, видимо, не хватает опыта, — рискнула она заметить, подсаживая Рыцаря на лошадь, после того как он сверзился с нее в шестой раз.
Рыцарь слегка обиделся и страшно удивился.

— С чего вы взяли, что мне не хватает опыта? — спросил он, вскарабкиваясь на Коня и одной рукой вцепляясь Алисе в волосы, чтобы как-нибудь случайно не перевалиться на другую сторону.

— Если бы у вас был опыт, вы бы реже падали.

— У меня Огромный Опыт! — важно ответил Рыцарь. — Колоссальный Опыт!

Алиса не придумала ничего лучше, как сказать: «Вон оно что!» — но постаралась, чтобы эти слова прозвучали помягче. Они молча двинулись дальше. Рыцарь ехал, закрыв глаза, и что-то нашептывал себе под нос, а Алиса шла рядом, с тревогой ожидая, когда же он упадет в следующий раз.

— Высшая Школа Верховой Езды! — неожиданно вскричал Рыцарь, плавно   помахивая рукой. — Высшая Школа Верховой Езды учит нас всегда сохранять… — Эта фраза закончилась так же внезапно, как и началась, потому что Рыцарь упал и зарылся головой в землю прямо перед носом у Алисы. На этот раз она не на шутку испугалась и тревожно спросила, поднимая Рыцаря:
— Надеюсь, кости у вас целы?

— Пустяки, — ответил Рыцарь таким тоном, как будто два-три сломанных ребра для него ничего не значат, — пустяки. Высшая Школа Верховой Езды, как я уже заметил, учит нас всегда сохранять равновесие. Вот так, смотрите!

Он отпустил уздечку и раскинул руки, чтобы показать Алисе, о чем идет речь. На этот раз он упал на спину и подгадал как раз под копыта собственному Коню.

— Огромный Опыт! — повторял он все то время, пока Алиса ставила его на ноги. — Огромный, Значительный Опыт!

— Как вам не стыдно! — не выдержала Алиса. — Вам не на настоящей лошади ездить, а на деревянной!

— А что, деревянные лошадки  не  слишком резвые? — заинтересовался Рыцарь, хватаясь за шею Коня очень вовремя, потому что иначе опять вылетел бы из седла.

— Не слишком, не слишком. Они много спокойнее настоящих лошадей, — ответила Алиса (и как ни старалась, не смогла скрыть улыбку).

— Я себе одну такую заведу, на пробу, — задумчиво сказал Рыцарь. — Или даже парочку. Одним словом, штук пятнадцать.

____________________________________________________

Перевод Леонида Яхнина (1991):

Все дело в том, что Конь то останавливался как вкопанный, то резко срывался с места. И бедный Белый Рыцарь то кувыркался через голову Коня, то валился назад. К тому же его мотало в седле из стороны в сторону. Алиса опасалась, как бы Рыцарь не свалился прямо на нее, и решила держаться подальше.

После пятого падения Алиса осторожно заметила:
— Вы, наверное, чаще ходите пешком?

Рыцарь остолбенел от удивления.
— Как ты могла такое подумать! — возмущенно воскликнул он, в очередной раз карабкаясь на Коня. При этом он одной рукой судорожно цеплялся за гриву Коня, а другой пребольно ухватился за Алисины волосы.

— Потому что люди, часто ездящие верхом, редко падают, — сказала Алиса, выдирая волосы из его руки.

— Я вообще никогда не слезаю с Коня! — обиделся Рыцарь. — Можно сказать, я прирос к седлу!
И он снова кувыркнулся на землю.

— Да-да, конечно, — поспешно согласилась Алиса, не желавшая обижать доброго Рыцаря.
Они опять помолчали. Рыцарь, прикрыв глаза, что-то бормотал себе под нос. Алиса со страхом ждала нового падения.

— Великое искусство! — вдруг вскричал Рыцарь, величественно раскинув руки. — Великое искусство верховой езды состоит в том, чтобы дер… — Он дернулся, вылетел из седла и вонзился головой в песок у ног Алисы.
На этот раз она по-настоящему всполошилась.
— Вы ничего себе не сломали? — с тревогой спросила Алиса, помогая ему подняться.

— Пустяки! — отмахнулся Рыцарь, будто пара-другая сломанных костей для него и вправду пара пустяков. — На чем я остановился, когда падал? Ах да! Высшее искусство верховой езды состоит в том, чтобы дер… держать равновесие!

Он отпустил поводья и широко раскинул руки, чтобы показать Алисе, как это делается. В то же мгновение он шмякнулся оземь, чуть не угодив под копыта Коня.

Алисе снова пришлось поднимать несчастного Рыцаря. А тот все приговаривал при этом:
— Ем в седле! Пью в седле! Сплю в седле! Всю жизнь на Коне!

— Не смешите меня, — остановила его Алиса. — Вам бы на лошадке-качалке ездить, а не на Коне.

— Она ровно качается? — оживился Рыцарь и поспешно обнял Коня за шею, чтобы снова не кувыркнуться.

— Ровнее, чем настоящий Конь, — улыбнулась Алиса, уже не сдерживаясь.

— Непременно раздобуду себе такую, — обрадовался Рыцарь. — Одну или две… дюжины.

____________________________________________________

Перевод Николая Старилова:

 Как только лошадь останавливалась (а делала она это часто), он тут же летел вперед, а когда она трогалась с места (а делала она это довольно резко), он валился назад. Тем не менее он держался прекрасно, если не считать его привычки постоянно валиться с лошади. А так как обычно он падал на ту сторону, где шла Алиса, она вскоре решила, что самым разумным решением для нее будет отойти от лошади подальше.

— Похоже, вы не часто ездите на лошади, — не выдержала она, помогая ему после его пятого кувырка.

Рыцарь был очень удивлен и даже несколько оскорблен этим замечанием.

— Что заставило вас так подумать? — спросил он, вскарабкиваясь назад в седло и вцепившись одной рукой Алисе в волосы, чтобы не упасть в другую сторону.

— Потому что обычно люди не падают ТАК часто, если много ездят на лошади.

— Я езжу очень много, — сказал Рыцарь очень веско. — Очень!

В ответ на это Алисе удалось выдавить из себя только: «Правда?», но она сказала это от всей души.
После этого они некоторое время шли молча.  Рыцарь закрыл глаза и что-то бормотал себе под нос, а Алиса с беспокойством ожидала его очередного полета.

— Величайшее искусство наездника, — неожиданно громко начал Рыцарь, вздымая правую руку, — состоит в том… — Тут его речь прервалась также внезапно как и началась, потому что он свалился головой вниз прямо под ноги Алисе.
На этот раз она сильно испугалась  и с тревогой спросила, поднимая его:
— Надеюсь вы себе ничего не сломали?

— Сущая безделица, — ответил Рыцарь, так как будто две-три сломанные кости для него ничего не значили. — Величайшее искусство наездника, как я уже сказал, состоит в умении держать равновесие. Например, вот так!

Он бросил уздечку и вытянул вперед обе руки, чтобы показать Алисе,  что он имеет ввиду. На этот раз он упал на спину прямо под копыта.

— Часто ездить? — продолжал он повторять все время пока Алиса снова ставила его на ноги. — Да куда же чаще-то!

— Это просто смешно! — не выдержала и закричала на него Алиса, на этот раз потеряв терпение. — Вам надо ездить на деревянной лошадке с колесиками, вот что вам надо!

— А она что — не трясется? — спросил Рыцарь чрезвычайно заинтересованно, обнимая лошадь за шею и сделал он это как раз вовремя. Иначе бы снова свалился.

— Намного меньше, чем живая лошадь, — ответила Алиса, всхлипывая от смеха, несмотря на все свои усилия сдержаться.

— Пожалуй, заведу себе одну, — задумчиво сказал самому себе Рыцарь. — Одну или две… в общем несколько.

____________________________________________________

Пересказ Александра Флори (1992, 2003):

Ее провожатый оказался не очень ловким наездником. Он то и дело вылетал из седла. Правда, в промежутках между падениями он гарцевал довольно уверенно, однако эти промежутки были уж слишком короткими.

— Вам, наверное, не часто приходится ездить верхом? – предположила Алиса, в десятый раз помогая Рыцарю подняться.

— Отчего же! – воскликнул Рыцарь, несколько задетый ее замечанием. – Я все время езжу верхом. Даже засыпаю в седле.
Похоже, что именно это с ним и происходило…

— Верх искусства верховой езды, — вдруг сказал Рыцарь, — это умение…
Он замолчал так же внезапно, как и начал, потому что вылетел из седла и обрушился на землю с таким грохотом, что Алиса не на шутку перепугалась.
— Вы ничего не сломали? – спросила она.

— Ничего особенного, — ответил он с такой великолепной невозмутимостью, будто одно-два ребра были не в счет. – Как я уже сказал, верх искусства верховой езды – это умение держать равновесие. Вот так.

Он раскинул руки, показывая, как надо держать равновесие, — и, конечно, опять упал (чуть ли не под ноги коню).

— Именно так, И никак иначе, — бормотал он, пока Алиса поднимала его.

— По-моему, — в сердцах сказала Алиса, — вам лучше ездить на деревянной лошадке.

— А деревянные лошадки не слишком брыкливы? – заинтересовался Рыцарь.

— Не слишком, — успокоила его Алиса, едва сдерживая улыбку.

— Тогда решено! – сказал Рыцарь. – Куплю себе парочку. Или даже целый табун.

____________________________________________________

Перевод Сергея Махова (2008):

Чуть только лошадь вставала (а такое происходило весьма часто), он шлёпался вперёд; едва снова трогалась с места (в основном, довольно внезапно) – летел назад.
В остальном держался достаточно хорошо, разве лишь имел привычку то и дело падать вбок; а поскольку сползал главным образом в ту сторону, с которой шагает Алис, вскоре она сообразила, дескать наилучшее средство – не идти чересчур близко к коню.
– Боюсь, вы не особо много ездите верхом, – помогая ему вставать после пятого паденья, дерзнула заметить она.
Всадника сие предположенье очень удивило и даже чуть обидело.
«С чего ты взяла?» спрашивает, карабкаясь обратно в седло и держа Алис за волосы для страховки себя от соскальзыванья на другую сторону.
– С того, что помногу упражняющиеся столь часто не падают.
– Я упражняюсь постоянно, – весьма степенно молвил Всадник. – Упражняюсь – постоянно!
Алис не нашла ничего лучше, кроме как сказать: «Правда?» зато произнесла сие слово с величайшей сердечностью.
Чуток прошагали молча: Всадник – зажмурившись и чего-то про себя бормоча, Алис – с тревогой ожидая следующего паденья.
– Великолепное искусство верховой езды, – вдруг в полный голос громыхнул Всадник, взмахивая правой рукой, – заключается в правильном удержании… – Тут предложенье отгремело столь же внезапно, сколь возникло, ибо он жутко загремел, воткнув макушку прямо в тропу, по которой шла Алис.
На сей раз она довольно сильно испугалась и, поднимая его, спрашивает тревожно: «Кости-то хоть целы?»
– Да ну, ерунда какая, – отмахивается Всадник, словно не возражал бы сломать две-три. – Великолепное искусство верховой езды, как я начал говорить… заключается в правильном удержании равновесья. Вот эдак вот, понимаешь ли…
Отпустив уздечку, он раскинул руки, дабы показать Алис, чего имеет в виду, и тут же упал навзничь, буквально под лошадиные копыта.
– Упражняюсь – постоянно? – всё твердил без устали, пока она снова ставила его на ноги. – Упражняюсь – постоянно!
– Смех да и только! – воскликнула Алис, теряя уже всяческое терпенье. – Вам нужна деревянная лошадка на колёсиках, вот чего!
– А ход у неё ровный? – с огромным любопытством вопрошает Всадник, обхватывая обеими руками лошадиную шею, причём как раз вовремя, не то снова бы сполз.
– Куда более ровный, нежели у живой, – слегка взвизгивает от смеха Алис, невзирая на все мыслимые попытки сдержаться.
– Достану себе такую, – задумчиво бормочет под нос Всадник. – Одну или две… несколько.

____________________________________________________

Перевод Ирины Трудолюбовой (2016):

Всякий раз, когда лошадь останавливалась (а это с ней случалось то и дело) Рыцаря бросало вперед. А когда снова трогалась (что происходило весьма неожиданно), Рыцаря откидывало назад. Во все остальное время он держался довольно прямо, впрочем, по обыкновению, все время валился то на одну сторону, то на другую. Но чаще всего его почему-то заносило на ту сторону, где шла Алиса. Поэтому она вскоре решила, что разумнее будет держаться несколько поодаль от коня.
— Мне кажется, вы недостаточно опытный наездник, — в пятый раз помогая Рыцарю взобраться на кона, осмелилась заметить Алиса.
— Кто тебе это сказал? — вопросил Рыцарь, взгромождаясь на седло и держась рукою за волосы Алисы, чтобы не свалиться в противоположную сторону.
— Потому что опытные наездники не падают так часто.
— У меня есть опыт! — возразил Рыцарь. — Масса опыта!
— Неужто? — только и сумела выговорить Алиса, так дружески, как только можно.
Они проследовали какое-то время в молчании. Рыцарь, закрыв глаза и что-то бормоча про себя. Алиса же в тревожном ожидании следующего кувырка.
— Суть искусства верховой езды… — начал было Рыцарь громким голосом и взмахнув правой рукой, — состоит в том, чтобы…
На этом фраза завершилась, так же неожиданно, как и началась, потому что Рыцарь покатился кувырком и грянулся как раз на тропинку, по которой шла Алиса.
На этот раз она не на шутку испугалась. Она спросила участливо, помогая Рыцарю подняться:
— Надеюсь, у вас все кости целы?
— Пустяки, — ответил Рыцарь, словно был не против сломать пару костей. — Как я уже сказал, в верховой езде главное это… как следует держать равновесие. Вот так.
С этими словами он бросил поводья и расставил руки, чтобы показать Алисе на практике. И на этот раз грохнулся плашмя под самые копыта коня.
— Ты убедилась? — все повторял он, пока Алиса ставила его на ноги. — Ты убедилась?
— Но это же смешно! — воскликнула Алиса, на сей раз не сумев сдержаться. — Вам бы на деревянной лошадке кататься, с вас и такой довольно!
— А деревянные хорошо движутся? — с величайшим интересом спросил Рыцарь, уцепившись при этом за шею своего коня, чтобы снова не упасть.
— Гораздо лучше живых, — едва не рассмеявшись, ответила Алиса.
— Тогда я бы приобрел одну, — задумчиво произнес Рыцарь. — Одну или двух… нескольких.

.

____________________________________________________

Перевод Игоря Сирина (2020):

Каждый раз, когда конь останавливался (что случалось довольно часто), он падал вперед, а когда тот снова трогался с места (обычно это случалось весьма внезапно), он падал назад. В остальном же он держался неплохо, за исключеньем того, что он еще имел привычку иногда падать в сторону, — и так как он частенько делал это в сторону Ани, она вскоре поняла, что лучше всего ей держаться в стороне от коня.

— Давно вы занимаетесь верховой ездой? Кажется, у вас было мало практики, — рискнула она сказать, помогая Рыцарю подняться в пятый раз.

Рыцарь очень удивился и даже обиделся на ее слова.
— С чего ты взяла? — спросил он, снова вскарабкавшись в седло, при этом держась одной рукой за Анины волосы, чтобы не свалиться в другую сторону.

— С того, что тот, у кого было много практики, так часто не падает.

— У меня было много практики, — важно промолвил Рыцарь, — очень много!

Аня не придумала ничего лучше, кроме как сказать: «Да что вы!» — но она промолвила это настолько сердечно, насколько могла. Затем некоторое время они шли молча: Рыцарь с закрытыми глазами, что-то бормочущий себе под нос, и Аня, которая с тревогой ожидала очередного «выпада» с его стороны.

— Великое искусство верховой езды, — неожиданно громко воскликнул Рыцарь, взмахнув правой рукой, — заключается в том, чтобы уметь держать… — Тут речь его прекратилась так же внезапно, как и началась, поскольку он грохнулся головой о землю, прямо перед Аней.
В этот раз она не на шутку испугалась за него и обеспокоенно спросила, помогая ему подняться:
— Надеюсь, все кости целы?

— Все важные — целы, — ответил Рыцарь так, словно был не прочь сломать каких-нибудь две-три кости. — Великое искусство верховой езды, как я говорил, заключается в том… чтобы уметь держать равновесие. Вот так, знаешь ли…

Он отпустил поводья и вытянул руки в стороны, намереваясь показать ей, что он имел в виду, — и в этот раз Рыцарь шлепнулся на спину, прямиком под ноги своего коня.

— Много практики? — повторял Рыцарь все то время, пока Аня помогала ему подняться на ноги. — Много практики!

— Обхохочешься! — воскликнула Аня, теряя остатки терпенья. — Вам надлежит приобрести деревянного коня на колесиках, вот что вам надлежит!

— Они что же, поспокойней будут? — весьма заинтересованно спросил Рыцарь, обхватив руками шею своего коня — и очень вовремя, поскольку это уберегло его от очередного паденья.

— Да уж поспокойней, чем живые, — сказала Аня, разразившись смехом, которого она, несмотря на все усилия, сдержать не могла.

— Я приобрету одного, — тихонько промолвил Рыцарь. — Одного или двух… несколько.

____________________________________________________

Украинский перевод Галины Бушиной (1960):

Як тільки кінь зупинявся (що траплялося дуже часто), Вершник, сторчма летів через його голову, а коли кінь рушав (робив він це завжди дуже раптово), Вершник перекидався назад. Якби не це, він загалом тримався на коні досить добре, коли не враховувати його звички звалюватися з коня набік. Найчастіше він падав на той бік, де йшла Аліса, і вона швидко зрозуміла, що найкраще для неї триматися далі від коня.

—  Боюсь, що у вас невеликий  досвід у верховій їзді,— наважилася вона сказати, коли   допомогла йому підвестися після п’ятого падіння.

Це зауваження здивувало і навіть трохи образило Вершника.
—  Чому ти так думаєш? — запитав він, коли видряпався на коня, вчепившись одною рукою за волосся Аліси, щоб не звалитися на другий бік.

—  Тому, що досвідчені вершники не падають з коня так часто.

—  Я маю величезний досвід, — поважно промовив Вершник. — Величезний досвід!

Аліса не знайшла нічого кращого у відповідь, як: «Справді?», але сказала вона це якомога щиріше. Після цього вони деякий час продовжували свій шлях мовчки. Вершник заплющив очі і щось бубонів про себе, а Аліса занепокоєно очікувала, що він знову впаде.

—  Велике мистецтво верхової їзди, — раптом голосно почав Вершник, розмахуючи правою рукою, — полягає в умінні зберігати…

Тут речення обірвалося так само раптово, як І почалося, бо Вершник полетів сторчма і важко гепнувся головою об землю перед самим носом Аліси. Цього разу вона зовсім перелякалася і запитала занепокоєним голосом, підводячи його:
—  Сподіваюсь, кістки цілі?

— Нічого, не варто згадувати, — відповів Вершник, ніби дві чи три зламані кістки — дурниця.- Велике мистецтво верхової їзди, як я сказав, полягає в умінні зберігати рівновагу. Ось так, розумієш…

Він випустив поводи і витяг руки, показуючи Алісі, як це робиться. Цього разу він гепнувся на спину, прямо під ноги коня.

—  Величезний досвід! — повторював він   весь час, поки Аліса допомагала .йому підвестися.- Величезний досвід!

—  Все це  занадто  безглуздо!- скрикнула   Аліса,  бо   в неї увірвався терпець.- Вам потрібен дерев’яний кінь на колесах, ось що вам потрібно!

—  А він ходить спокійно? — страшенно зацікавився Вершник. Він своєчасно встиг вхопитися за шию коня і цим уберігся від нового падіння.

— Набагато спокійніше від живого   коня, — відповіла Аліса крізь сміх, якого вона не могла стримати.

— Треба придбати такого коня, — сказав собі Вершник в роздумі.- Одного або двох… Декілька.

____________________________________________________

Украинский перевод Валентина Корниенко (2001):

Щоразу, як Кінь зупинявся (а він тільки те й робив), Лицар давав сторчака вперед, а коли Кінь знову рушав з місця (здебільшого доволі несподівано) — Лицаря жбурляло назад. А так, узагалі, він їхав доволі хвацько — хіба що деколи звалювався ще й набік. А що падав він переважно на той бік, де йшла Аліса, то незабаром вона вирішила триматися від Коня трохи осторонь.

Допомагаючи Лицареві підвестися після п’ятого падіння, Аліса ризикнула зауважити:
— Боюся, їздець ви не вельми досвідчений…

Ця репліка щиро здивувала і навіть дещо образила Білого Лицаря.
— З чого це видно? — запитав він, видряпуючись назад у сідло і хапаючись за Алісине волосся, щоб не перекинутися в другий бік.

— Люди з великим досвідом не падають раз по раз.

— У мене дуже великий досвід, — вельми поважно мовив Лицар. — Багатющий досвід!

— Справді? — тільки й спромоглася якнайщиріше здивуватися Аліса.
Далі вони посувалися мовчки: очі в Лицаря були заплющені, і він час від часу тільки щось бубонів собі під ніс. Аліса потерпала, щоб він не впав знову.

— Велике мистецтво верхової їзди, — раптом озвався Лицар, змахнувши правицею, — полягає в тому, щоб утри…
Тут мова його урвалася так само зненацька, як і почалася, бо Лицар з усього маху гепнувся просто під ноги Алісі. Цього разу вона злякалася не на жарт, бо він упав на голову, і, зводячи його на ноги, вона стурбовано запитала:
— Ребра цілі?

— Е, дурниці! — відповів Лицар таким тоном, мовби двоє-троє поламаних ребер йому не вадили. — Велике мистецтво верхової їзди, як я вже казав, полягає в тому, щоб належним чином утримувати рівновагу. Ось дивись…

Пустивши вуздечку, він розпростер обидві руки, аби продемонструвати секрет свого вміння, і цього разу бебехнувся навзнак просто Коневі під копита. Доки Аліса зводила його на ноги, він, невгаваючи, бурмотів:
— Багатющий досвід!.. Багатющий досвід!..

Тут Алісин терпець урвався остаточно.
— Та це ж просто курям на сміх! — вигукнула вона. — Дерев’яного коника на коліщатках — ось якого коня вам треба!

— А що — в цієї породи рівніша хода? — жваво зацікавився Лицар і обіруч обняв свого Коня за шию —і, треба сказати, зробив це саме вчасно, рятуючись від нового падіння.

— Куди рівніша, ніж у живої, — пирснула сміхом Аліса, бо вже не могла його далі стримувати.

— Я дістану собі таку конячку, — замислено сказав Лицар. — Навіть двох… ні, кількох.

.

____________________________________________________

Белорусский перевод Дениса Мусского (Дзяніса Мускі):

Штораз, калі конь спыняўся (а рабіў ён гэта рэгулярна), Вершнік куляўся праз галаву; а калі зноў пачынаў ісці (як заўжды нечакана), куляўся назад. У астатні час рыцар трымаўся ў сядле, хаця меў звычку спаўзаць ці ў той, ці ў іншы бок. Спаўзаў ён звычайна туды, дзе шла дзяўчынка, таму яна хутка зразумела, што лепш ісці ад каня, як мага далей.
— Вы пэўна, не надта шмат практыкуецеся ў язде вершкі?- рызыкнула спытаць дзяўчынка, дапамагаючы яму падняцца пасля чарговага — пятага падзення.
Белы Вершнік паглядзеў на яе з моцным здзіўленнем, напалам з абразаю.
— А чаму ты гэдак вырашыла?- спытаў ён, узбірабчыся на каня, адной рукой трымаючы Алісу за валасы, каб ўратаваць сябе ад падзення ў супрацлеглы бок.
— Мне здаецца, калі б у Вас было крышачку больш практыкі, Вы б не куляліся так часта.
— Я маю шмат практыкі,- сур’ёзна заявіў Вершнік,- я, можна сказаць, нават сплю на кані.
-Ды няўжо ж?- не вытрымаўшы прамовіла Аліса, але зрабіла гэта настолькі лагодна, наколькі змагла. Пасля колькі часу, яна рухаліся моўчкі. Вершнік заплюшчыў вочы і мармытаў штосьці сам сабе, а дзяўчынка напалохана чакала чарговага куляння.
— Вялікае мастацтва Язды Вершкі,- раптоўна прамовіў громкім голасам Вершнік, махаючы пры гэтым правай рукой,- у тым каб пра…- Вершнік скончыў так нечакана, як і пачаў, бо зваліўся галавой туды, дзе толькі што прайшла Аліса. Як жа гэта яе напалохала!
— Спадзяюся, Вы нічога сабе не зламалі?- непакоячыся спытала яна, дапамагаючы Вершніку падняцца
— Ані, сур’ёзных пашкоджанняў няма,- адказаў ён, быццам быў не супраць паламаць костку-другую.- Як я ўжо казаў: “Вялікае мастацтва Язды Вершкі, у тым каб правільна… правільна трымаць раўнавагу”. Неяк так.
Ён адпусціў паводдзі, раскінуў рукі, каб паказаць Алісе, свае магчымасці і адразу ж кульнуўся спіной, пад ногі свайго каня.
— У мяне вялікая практыка,- паўтараў ён, пакуль дзяўчынка падымала яго на ногі.- Вельмі вялікая!
— Смехата!- усклікнула Аліса, згубіўшы апошняе цярпенне.- Вам трэба ездзіць на драўляным коніку на колцах!
— А хіба ён рухаецца лепш?- з зацікаўленасцю спытаў Вершнік, абняўшы каня за шыю. І зрабіў гэта ў патрэбны час, інакш бы зноў кульнуўся.
— Значна раўней за жывога,- адказала дзяўчынка, пачынаючы смяяцца, нягледзячы на тое, што рабіла ўсё, каб гэтага не здарылася.
— Трэба,- глыбокадумна сказаў сабе Вершнік, — набыць адну-дзве на спробу.

____________________________________________________

<<< пред. | СОДЕРЖАНИЕ | след. >>>

— Я бы его вообще не хотела. — Мне показалось, что это прозвучало как-то не так, поэтому я попыталась еще раз. — Мне все равно, есть оно у тебя или нет. — И еще раз: — Мне плевать на твое родимое пятно, и точка.

— Еще вопросы? — спросил он. — Или, может, комментарии?

— Нет.

— Тогда увидимся на биологии.

Я хотела сказать, что он меня больше никогда не увидит, но не хотела второй раз за день брать свои слова обратно.

Поздно ночью меня разбудил какой-то треск. Я лежала, уткнувшись лицом в подушку и не двигаясь, все чувства настороже. Моя мама уезжала в командировку как минимум раз в месяц, поэтому я привыкла спать одна, и мне уже несколько месяцев не чудились крадущиеся шаги за дверью спальни. По правде говоря, я никогда не чувствовала себя в одиночестве. Сразу после того как отца застрелили в Портленде, когда он покупал подарок маме на день рождения, в моей жизни появилось странное чувство присутствия. Как будто кто-то смотрел со стороны на мир, в котором я живу. Сначала меня пугало это призрачное присутствие, но ничего плохого не происходило, и мой страх ушел. Я начала думать, что в этом был какой-то высокий смысл. Может быть, это дух моего отца. Обычно эта мысль меня поддерживала, но сегодня это было не так — присутствие было леденящим.

Чуть повернув голову, я заметила тень на полу. Я резко перевела взгляд на окно, где ярко светила луна, чтобы понять, что отбрасывало эту тень. Но там ничего не было. Я вжалась в подушку и сказала себе, что это было всего лишь облако, проплывшее мимо луны. Или мусор, которым играл ветер. Но все же мне потребовалось несколько минут, чтобы успокоился пульс.

К тому времени, как я осмелилась встать с кровати и посмотреть в окно, двор перед домом был тихим и пустым. Единственным, что нарушало тишину, был скрежет веток деревьев о крышу и стук моего сердца.

Глава третья

Тренер МакКонахи стоял у доски, продолжая о чем-то гудеть, но мое сознание было далеко от перипетий науки.

Я была занята придумыванием причин, почему Патч не может быть моим соседом, составляя список на обратной стороне старого теста. Как только закончится урок, я предъявлю тренеру свои аргументы. «Отказывается от сотрудничества, — написала я. — Не проявляет интереса к коллективной работе».

Но больше всего меня беспокоило то, чего не было в списке. Мне казалось зловещим расположение родимого пятна Патча, вдобавок меня напугал ночной инцидент с окном. Не скажу, чтобы я прямо подозревала Патча в том, что он меня преследует. Но было сложно не обращать внимание на то, что я почти точно видела кого-то у своего окна всего лишь через несколько часов после встречи с ним.

При мысли, что Патч может за мной шпионить, я достала из переднего кармана рюкзака пузырек и разом проглотила две таблетки железа. Они на секунду застряли у меня в горле, потом скатились вниз.

Краем глаза я увидела, как Патч поднял брови. Я хотела объяснить, что у меня анемия и мне нужно принимать железо несколько раз в день, особенно при стрессе, но тут же передумала. Анемия не опасна для жизни… если вовремя пить таблетки. Я не до такой степени сошла с ума, чтобы думать, будто Патч хочет навредить мне, но мое здоровье — слабое место, о котором лучше не распространяться.

— Нора?

Тренер стоял перед классом, вытянув в мою сторону руку и очевидно ожидая только одного — моего ответа. Мои щеки начали медленно краснеть.

— Повторите вопрос, пожалуйста, — попросила я.

В классе раздались подавленные смешки.

Тренер повторил с легким раздражением:

— Какие качества привлекают тебя в потенциальном партнере?

— Потенциальном партнере?

— Ну же, у нас урок не до вечера.

Я услышала позади смех Ви.

У меня сжалось горло.

— Вы хотите, чтобы я перечислила характеристики…

— Потенциального партнера, да, если можно.

Сама того не желая, я посмотрела на Патча. Он расслабленно сидел на стуле, ссутулившись чуть больше, чем обычно, и удовлетворенно изучал меня взглядом. На его губах мелькнула пиратская улыбочка, когда он беззвучно произнес: «Мы ждем».

Я положила руки на стол, отчаянно надеясь, что выгляжу более спокойно, чем чувствую себя.

— Я об этом никогда не задумывалась.

— Так подумай сейчас.

— Может, спросите сначала кого-нибудь другого?

Тренер указал на моего соседа слева.

— Патч, ответь ты.

В отличие от меня, Патч говорил уверенно. Он сидел под углом, чуть повернувшись в мою сторону, так что наши колени были в паре дюймов друг от друга.

— Умная. Привлекательная. Уязвимая.

Тренер стал записывать прилагательные на доске.

— Уязвимая? — спросил он. — Почему?

— Что общего это имеет с нашей сегодняшней темой? — вмешалась Ви. — Потому что я не могу найти в учебнике ничего по поводу желаемых характеристик партнера.

Тренер прекратил писать, чтобы бросить взгляд через плечо.

— Каждое животное на планете привлекает партнеров с целью репродукции. Лягушки раздувают брюшко. Самцы горилл бьют себя в грудь. Вы когда-нибудь видели, как омар встает на кончики ножек и щелкает клешнями, требуя внимания самки? Привлекательность — первый элемент в процессе репродукции животных, включая человека. Почему бы вам, мисс Скай, не ознакомить нас со своим списком?

Ви подняла раскрытую ладонь.

— Чертовски красивый, богатый, преданный, яростный защитник и капельку опасный, — говоря, она загибала по одному пальцу.

Патч усмехнулся себе под нос.

— Проблема с человеческой привлекательностью в том, что никогда не знаешь, будет ли это взаимно.

— Отличное замечание, — одобрил тренер.

— Люди уязвимы, — продолжал Патч, — потому что им можно сделать больно.

При этих словах колено Патча дотронулось до моего. Я отшатнулась, не решаясь спросить себя, что он хотел этим сказать.

— Сложность привлечения человека, — кивнул тренер, — и сложность процесса репродукции являются одними из факторов, отличающих нас от других видов.

Мне показалось, я услышала, как Патч фыркнул, но звук был такой тихий, что я не могла быть уверена.

— С начала времен, — продолжал тренер, — женщин привлекали партнеры, обладающие способностями к выживанию, например умом и физической силой, потому что такие мужчины с большей вероятностью, чем другие, могли принести домой обед. — Тут он ухмыльнулся и поднял большие пальцы. — А обед — это жизнь, команда.

Никто не засмеялся.

— Точно так же, — продолжил он, — мужчин привлекает красота, потому что она означает молодость и здоровье, ведь нет смысла спариваться с больной самкой, которая не сможет растить потомство.

Тренер сдвинул очки на переносицу и рассмеялся.

— Это ужасный шовинизм, — запротестовала Ви, — лучше расскажите что-нибудь, что подходит для женщин двадцать первого века.

— Если вы рассмотрите репродукцию с научной точки зрения, мисс Скай, вы увидите, что дети — ключ к выживанию вида. И чем больше у вас детей, тем больше ваш вклад в генофонд.

Я практически услышала, как Ви закатила глаза.

— Кажется, мы наконец-то подбираемся к сегодняшней теме — сексу.

— Почти, — сказал тренер, поднимая указательный палец. — Сексу предшествует привлечение, но после привлечения есть еще язык тела. Вы должны сказать потенциальному партнеру: «Я заинтересован», но без слов.

Тренер указал на место рядом со мной.

— Ладно, Патч. Скажем, ты на вечеринке. Комната полна девушек всех форм и размеров. Блондинки, шатенки, рыжие, черноволосые. Одни разговорчивые, другие стеснительные. Ты видишь ту, что подходит под твои требования — привлекательная, умная, уязвимая. Как ты дашь ей понять, что заинтересовался?

— Выделю ее. Заговорю с ней.

— Хорошо. А теперь главный вопрос — как узнать, готова ли она и хочет ли, чтобы ты продолжал?

— Буду изучать ее, — ответил Патч. — Выясню, что она думает и чувствует. Сама она мне не расскажет, так что нужно быть внимательным. Поворачивается ли она ко мне? Отвечает ли на мой взгляд, а потом отводит глаза? Кусает ли губу и играет с волосами, вот как Нора сейчас?

Класс взорвался смехом. Я уронила руки на колени.

— Готова, — резюмировал Патч, снова касаясь моей ноги. Я не нашла ничего лучше, кроме как покраснеть.

— Отлично! Отлично! — многозначительно сказал тренер, широко улыбаясь происходящему.

— Капилляры в коже Норы расширяются, температура повышается, — продолжал Патч. — Она знает, что ее оценивают. Ей нравится внимание, но она не знает, что делать дальше.

— Я не краснею.

— Она нервничает, — добавил Патч, — проводит ладонью по руке, чтобы отвести внимание от лица к фигуре, а может быть, к коже. И то, и другое очень даже достойно внимания.

Я чуть не подавилась. Он шутит, сказала я себе. Нет, он точно сумасшедший. Я первый раз в жизни видела психа и вела себя соответственно — кажется, большую часть времени пялилась на Патча, разинув рот. Если у меня были какие-то иллюзии о продолжении знакомства, нужно было придумать новый подход.

Я положила руки ладонями на стол, подняла подбородок и постаралась выглядеть так, словно во мне еще осталось какое-то достоинство.

— Это бред.

Коварно протянув руку, Патч положил ее на спинку моего стула. На меня нахлынуло странное чувство опасности, угрожающей только мне, словно ему все равно, что подумают остальные. Все смеялись, но он будто не слышал и смотрел мне в глаза так сосредоточенно, что я почти поверила, что он создал для нас двоих личный маленький мир, в который никто другой не может вторгнуться.

— До конца.

— До конца.

— До конца.

Глава 3

Если Красс и удивился нашего быстрому возращению, то виду не подал. Хмыкнул удовлетворенно, поднялся и бодро зашагал к темной башне школы. Издалека она выглядела просто высоким столбом, но вблизи оказалось, что она не просто высокая — она громадная. Не меньше полусотни этажей, каждый по три-четыре метра, а уж сколько в окружности… Сколько же там помещений?!

Миновали главный вход — куратор Красс почему-то не желал вести нас тем ходом, нырнули в непримечательную дверцу, оказываясь в полупустом, если не считать двух человек, помещении. Люди о чем-то переругивались между собой, но, судя по расслабленным лицам, спор носил характер ритуала и мог как затихнуть, так и вспыхнуть в любой момент к удовольствию обеих сторон.

Заметив нас они замолчали, пока один из них — среднего роста, спортивного телосложения и с шрамом на скуле не подошел поздороваться с куратором.

— Ваши, милорд?

— А чьи еще?! Хорошие детки. Полтора часа и все четыре флага.

— Да, толк выйдет, — покосился на нас другой. Признаться, было неприятно ощущать себя зверьком в зоопарке или того хуже в лаборатории, но стерпела. Тина нахмурилась — ей происходящее тоже удовольствия не приносило. Дэйн и Тордак лучше владели собой.

— Трикс уже прибыл, у него сейчас группа Терни, твои следующие, вы как раз успели.

— Подождал бы, — неприязненно бросил куратор. Мы переглянусь: такое явное неприятие Гордона Трикса, советника по общественным делам, вызывало любопытство. — Орлы, все слышали? Сейчас вам уделит крупицы своего драгоценного внимания сам советник. Кто желает быстрее отправится в аудиторию на свидание с нашим великим?

Тордак фыркнул и почему-то глянул на Тину. Девушка поморщилась и присела на край стола.

— Подождет.

— Не хочешь с дядей встречаться? — Дэйн подошел к ней, взял за руку. — Он может быть нам полезен. Ради общего блага, не для себя — идем. Пора уже прекратить запираться в собственной комнате. Хочешь отомстить — сделаем это вместе. Мы же команда.

— Хорошо, — наконец согласилась Тина после пятиминутного молчания. Выпрямилась, расправила плечи, становясь выше — хотя маленькой ее назвать было сложно — и, нацепив на лицо непроницаемую маску презрения, первой шагнула к двери.

— Вот и славно. — Красс перехватил инициативу и повел к нужной аудитории.

Я шла последней. Смотрела, как мелькают туфельки Тины — так легко и быстро она шла, как чеканит шаг Тордак, как бесшумно шагает Дэйн. Я легко представляла их вместе — удачная, успешная команда. И я. Как я впишусь в их круг? Смогу ли? Дэйн обернулся и ободряюще улыбнулся. Не смогла удержаться, губы сами растянулись в ответ. И я поняла, что обязательно впишусь. Ведь… теперь есть, кому мне помочь и кому хочу помогать я.

Коридор, по которому мы шли, отчаянно петлял, словно пытался запутать, сбить с пути. Стены то и дело меняли свой цвет, утомляя глаза. Освещение иной раз моргало, оставляя то в полной темноте, то ослепляя до потери ориентации. Промучавшись, не нашла ничего лучше, кроме как вызвать панельку, и поставить ей темный фон и придерживать руку у глаз, чтобы смотреть на мир через нее. Да уж, а если разобраться, то на мир и смотрят так, через призму денег, власти и влияния, ведь панелька показывает все это, демонстрирует наш уровень и стоимость. Заставляет нас самих смотреть на себя как на объект, как на товар, думать, во сколько оценят твою жизнь. Грустно.

Красс остановился у вычурной двери с резными завитушками, призванными, видимо, изображать вьюнок или еще что. Внизу же сидел кролик-проводник, как в детской сказке. Правда, с каждым днем она все больше переставала восприниматься сказкой, скорее ужасным издевательством, ведь уйти куда-нибудь от системы невозможно. Разве сколупнуть браслет и отправится в лес. Но и он небезграничен. Рано или поздно выйдешь к защитному полю, а без браслета его не перейти. Замкнутый круг. Чтобы жить нужен браслет, чтобы уйти тоже нужен он.

Первой в помещение вошла Тина. Девушка даже дверь пнула, словно пытаясь кому-то что-то доказать. Скорее всего — себе. Лично мне ее поведение казалось неоправданным, но Тина была более живой, нежели я. Стало тоскливо.

Выждала, пока зайдут все и, только почувствовав легкое прикосновение куратора к плечу, последней шагнула на встречу с великим Гордоном Триксом, тем, кто являл собой вершину карьеры в искусстве. Блондин, как и все видные чины. Он сидел, вальяжно развалившись на стуле, закинув ногу на ногу. Кончик косы, в которую был собраны его волосы, перекинут через плечо. Да, вот и еще один маркер столицы и ее аристократов. Коса. Только работники искусства могли сохранять ее — военным волосы обрезались тут же.

При виде Тины, мужчина довольно усмехнулся, плавно поднялся, желая обнять племянницу, но девушка посторонилась. Гордон только брови приподнял, выражая удивление. Ни досады, ни гнева, ни, тем более, ярости не отразилось на его лице — он был профи. Во всем.

— Кристина, поздравляю. Лорд Красс, не могли бы вы оставить нас с детьми наедине.

— Конечно, — недовольно сказал куратор, но вышел.

— Итак, дорогие мои, поздравляю вас с поступлением. Думаю, в данной компании не нужно говорить, какие надежды мы на вас возлагаем и прочую чушь для обывателей и мелкого дворянства.

— Не нужно, — согласился Дэйн, подхватил стул и уселся.

Тина присела на край стола, за который недавно сидел Гордон. Тордак отошел к двери, закрывая по чистой случайности не захлопнувшуюся дверь. Я отошла к противоположной стене. Таким образом, министр оказался в самом центре нашей еще не дружной, но команды.

— Познакомились, — довольно отметил Гордон. — Отлично. Ваши семьи написали вам письма, ознакомитесь вечером.

Мужчина извлек из кармана пиджака четыре конверта. Четыре? Я недоуменно проследила, как он отдает по одному каждому и последний протягивает мне. Мне? Взглянула ему в глаза — он лишь улыбнулся и кивнул на посылку. Забрала. Прочту вечером. Вот только чего мне ждать? Кому вдруг понадобилась моя персона? И для чего? Последний вопрос особенно пугал.

— Ко мне вопросы имеются? — Гордон замер у двери. — Нет? Хорошо. Мне пора на съемку. Тина, я горжусь тобой. Мы все гордимся.

Не оборачиваясь, он оттеснил Тордака и быстрыми шагами покинул комнату, оставляя нас наедине с собственными мыслями. Их было много, метались туда-сюда, сосредоточиться получилось с трудом. Судя по задумчивым лицам остальных, вопросы имелись. Но никто ничего не спросил, не окликнул. Что же. Правила игры и здесь остаются неизменны: ничего лишнего. Хочешь знать — найди ответ сам.

Дэйн зло сжал конверт и сунул в карман. Тина не читая выбросила в стоящую в углу комнаты урну. Тордак ухмыльнулся и запустил письмо самолетиком в обжитое Тиненым посланием место. Я? Я не смогла — сложила и сунула в карманам. Да, это малодушно, совсем не соответствует поступкам моей новой компании. Но отказаться? От чего отказаться? Это они знают содержание писем. Уверенна, что знают. Как и адресантов. А я даже такой малости лишена. Нет, я не откажусь. Хоть слово, хоть полслова, но это моя жизнь. Моя!..

А на душе было горько, как будто я совершаю ошибку, как будто предаю своих, как будто… нет, хватит.

Красс вошел без стука, прошелся по лицам каждого, заглянул в мусорку, но ничего не сказал. Я была ему благодарна.

— Ну что, ребятки, пообщались? Вот и славно, а теперь руки в ноги и получать спецсредства.

— Спецсредства? — мой собственный голос. Даже не вериться — сама спросила.

— Еще бы, станешь ее краше, лиловая.

— Краше?

— Всего лишь краску сводить будем, — ткнула в бок Тина и добавила: — Здесь не принято щеголять индустрией. Ценно истинное. Так что придется пожить как в секторах, без масок, имплантатов и краски. Не такая уж большая жертва, если разобраться.

— Не такая уж…

Несмотря на призывы Красс ускорить шаг, мы брели совсем медленно. Наверное, хоть все и строили мужественные лица, отказываться от красоты не хотелось: слишком привычная маска, слишком необходимая в нашем обществе, где малейшая слабость может и обернется крахом.

не нашли ничего лучше — перевод на английский

Показать ещё примеры…

— Понял, — буркнул Дейв под скрип пера. — А как же восстановление памяти?

— В таком состоянии может привести к летальному исходу, — резко отозвался Бернард. — И ещё. Мне не нравятся эти жуткие покраснения у неё на ладонях. Откуда они, она не рассказывал?

— Какие покраснения? — искренне удивился Дейв. — Я даже не знаю, как она выглядит!

— В данный момент — очень плохо… — мурлыкающий голосок Варха прозвучал совсем близко. Наверное, кот сидит возле меня на кровати.

— Ты можешь сделать так, чтобы она стала видимой?

Бернард помолчал некоторое время и с неудовольствием ответил:

— Постараюсь… Иди! Ей срочно нужно принять жаропонижающее, а не эти твои обтиралки-обжималки! Иди быстрее!

Раздался звук хлопнувшей двери, и я поняла, что осталась наедине с чудовищем. А когда его горячее дыхание обожгло мое ухо, клянусь, у меня душа в пятки ушла.

— Я знаю, что ты не спишь, — прозвучало совсем рядом. Открыв глаза, я увидела над собой заостренное лицо Бернарда. Вблизи он казался простым человеком, даже не верится, что умеет превращаться в людоеда. — Ро, или как там тебя, ты серьезно больна, — говорил ругару медленно и с расстановками, как будто я умственно неполноценна. — Тебе нужен уход и помощь. Для этого ты должна стать видимой.

— Вы и так видите меня, — прошептала я, не понимая, чего ему ещё надо.

— Я не буду за тобой ухаживать, — со смешком ответил Бернард. — Это буде делать Дейв. Ему придется проводить с тобой много времени, наблюдать за состоянием, делать растирания, давать лекарства. Это невозможно делать нормально, если ты будешь оставаться невидимкой.

— И вы хотите, чтобы я проявилась?

— Да. К тому же, тебе самой станет легче, не нужно будет тратить силы на поддержание поля невидимости.

— А если я откажусь? — нахмурилась я.

— Тогда будешь очень долго болеть, и не факт, что выздоровеешь. А если вдруг ты умрешь, то мы так и похороним тебя невидимую, и никто и никогда не узнает, кто ты и откуда. Так и напишем на могилке: «Ро. Дата смерти. Кто такая и откуда взялась — неизвестно».

— Прекратите! — начала нервничать я. Разговаривать с людоедом о собственной смерти — что может быть страшнее? — Я не собираюсь умирать! — хотя, откровенно говоря, я была в таком состоянии, что казалось, смерти осталось ждать недолго.

— Тогда становись видимой, потому что без должного ухода ты сгоришь, — Бернард явно начал терять терпение, и теперь в его голосе слышались агрессия и раздражение.

— Я… — что сказать? Что я боюсь? Что мне страшно открывать Дейву, и я сама не понимаю, в чем причина этого иррационального страха? Ро, смотри правде в глаза: невидимость была хлипким, но барьером, который позволял сохранять контроль над своей жизнью. Если Дейв будет видеть меня, то я попаду в полную зависимость от него. Даже если и сбегу, охотник легко меня найдет и вернет обратно.

Бернард выжидающе смотрел на меня. Одного взгляда в его сине-зеленые глаза хватило, чтобы понять — он заставит меня проявиться, чего бы ему это ни стоило. Где-то в глубине этого пугающего существа скрывалась сила, совладать с которой я точно не смогу. Он уговаривал, но выбора у меня не было. Придется проявить себя.

— Давай, решайся, — кивнул Бернард, что-то поняв по моему взгляду. — Он скоро вернется.

И я решилась. Закрыла глаза и будто бы нажала на переключатель где-то внутри себя. Для меня внешне ничего не изменилось, но ругару кивнул и подоткнул мне одеяло.

— Молодец. Теперь спи.

Заснуть получилось очень быстро. Болезнь вымотала меня, и организм все время стремился отдохнуть.

В следующий раз я проснулась от стойкого ощущения, что кто-то смотрит на меня. Открыв глаза, увидела сидящего на постели Дейва. Взгляд у него внимательный, цепкий и задумчивый, а я не смогла сразу понять, что именно не так. Ведь он столько раз сидел здесь, помогал мне перенести болезнь. И вдруг я поняла, в чем дело: теперь охотник смотрел прямо мне в глаза.

Сложно описать всю гамму чувств, которая обрушилась на меня в этот момент. Страх, неуверенность, ощущение, будто меня выставили напоказ абсолютно голую (сейчас мое тело всё же прикрывало одеяло), но в то же время нечто, напоминающее облегчение. Дейв рассматривал мое лицо и без стеснения заглядывал в глаза, отчего я ужасно смущалась. Он буквально ощупывал мои черты, который я ощущала почти физически. И главное, по его лицу невозможно понять, какие эмоции он испытывает: не то любопытство, не то холодное раздражение, не то его вообще интересуют лишь мои глаза.

Нужно что-то сказать! Эта тишина и наше молчание напрягало намного сильнее, чем сама ситуация. Я не нашла ничего лучше, кроме как ляпнуть:

— Наверное, вы ожидали чего-то другого, более…пышного.

Дейв слабо усмехнулся и, без разрешения взяв в руки мой рыжий локон, ответил:

— Если ты о своих волосах, то пышнее уже некуда. Они у тебя бесподобные, словно расплавленная лава расплескалась по постели.

В горле пересохло от его голоса и того, с каким восхищением он рассматривал мои волосы, разметавшиеся по постели.

— Это можно расценивать как комплимент? — прохрипела я, слабо улыбнувшись, но ведь нам нужно поговорить.

Охотник не ответил, послав мне загадочную улыбку.

— А Бернард уже ушел?

Вроде бы, кроме нас в комнате никого нет, но мало ли, вдруг у него по дому бродит людоед.

— Да, он оставил схему лечения, — спохватился Дейв и вытащил из кармана исписанный листок. Прочитав несколько строк, он кивнул и принялся перебирать кучу баночек, расставленных на будуаре. И когда только успел тут похозяйничать? — Так, тебе нужно принять эти таблетки, микстуру и…

Дейв проявил инициативу и настойчивость, взяв ситуацию в свои руки. Он ревностно следил за тем, что и когда я должна принять, спрашивал о моем самочувствии и стал намного чаще обычного касаться меня.

Он взял со стола баночку, растворил в стакане с водой несколько капель её содержимого и подошел ко мне. Я была слаба, но уж сил на то, чтобы выпить стакан воды, у меня хватило бы. Дейв не стал меня даже спрашивать об этом! Он уперся коленом в матрас, обхватил меня за плечи (!) и приподнял, поднося злосчастный стакан к губам. При этом все время смотрел мне в глаза! Я оказалась так смущена его поступком, этим беззастенчивым прикосновением к себе, что даже не смогла сказать Дейву о том, что в этом нет никакой нужды.

Даже после того, как я приняла все эти горькие микстуры и настойки, он никуда не ушел. Напротив! Охотник притащил кресло из гостиной, поставив его рядом с кроватью, заявив, что никуда не уйдет, пока я не встану на ноги! И как на это реагировать?! Учитывая, что я лежу в одном белье.

Мое смущение и алеющие щеки нисколько не смутили охотника. Он как ни в чем не бывало сидел в своем кресле и нагло рассматривал мое лицо, словно старался запомнить каждую черту. А мне, между прочим, нужно отлучиться по естественным надобностям.

Устав терпеть, я встала, преодолевая ломоту в костях и общее недомогание. Одной рукой приходилось изо всех сил прижимать к себе одеяло. Охотник тут же подскочил в кресле и подался ко мне.

— Что случилось?! — забеспокоился он.

— Ничего… Дейв, вы не могли бы не сидеть здесь всё время? — осторожно спросила я, стараясь своими словами не обидеть хозяина дома.

— Почему? — насторожился он, впившись в меня взглядом.

— Потому что вы меня смущаете, — ну, как ему ещё намекнуть?! — Дайте мне хотя бы надеть ночную сорочку.

— Не надо тебе сорочку! — решительно заявил Дейв, округлив глаза. — Тебе нужно втирать в грудь и спину специальную мазь, одежда будешь лишь мешать. Зачем ты встала?

— Мне надо… — заливаясь краской, прошептала я, надеясь, что он меня поймет.

И он понял, вот только по-своему.

— Так что ж ты молчишь?! — и, наплевав на все приличия, завернул меня в одеяло и снова подхватил на руки! Да что ж такое-то?!

Я попыталась сопротивляться, но в моем положении это оказалось малоэффективно. Дейв крепко держал меня, а из-за плотного кокона в виде одеяла не было возможности даже шевельнуться. Меня доставили прямо до уборной, аккуратно поставив на ноги.