Православие как найти радость

Приблизительное время чтения: 11 мин.

Строгие, хмурые, несчастные.

От людей светских нередко можно услышать, что верующие выглядят именно так.

Да, возможно, мы сами и даем порою повод так думать. Между тем в Священном Писании радость не просто возвещается — она заповедуется.

Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь (Фил 4:4) — призывает святой апостол Павел. Сам Господь велит радоваться и веселиться перед лицом гонений (Мф 5:12), радоваться тому, что наши имена написаны на небесах (Лк 10:20). Среди плодов Святого Духа на втором месте — сразу после любви — стоит радость: Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал 5:22, 23). Царство Божие отличает радость: Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе (Рим 14:17).

Перечислять все библейские призывы к радости можно долго — в наши дни несложно поставить себе программу вроде «библейской цитаты» и набрать в строке поиска соответствующее слово.

Это повеление нам может показаться странным. Мы привык­ли к тому, что радость или уныние — это результат каких-то внешних, не зависящих от нас воздействий. Выиграли миллион в лотерею — радуемся, узнали, что это ошибка, огорчаемся. Иногда люди пытаются себя чем-то обрадовать — покупками, развлечениями, едой, хорошо, если не выпивкой.

Но Писание много раз заповедует радоваться. Это что-то, что зависит от нашей воли; что-то, что мы должны делать, а не просто переживать. Ведь то же и с заповедью о любви. В современном языке любовь — чувство, эмоция, переживание, которое находится не в нашей власти; Библия, однако, заповедует нам любить.

Хочу, но не буду!

О чем же идет речь? В нашей ли власти радость? Косвенно — да. Человек не может моментально создать зрелые колосья на своем поле, но он должен трудиться, сажать семена и выпалывать сорняки. Радость требует терпения и упорства, ее надо выращивать, как растение, и, что очень важно, ее не надо убивать.

Наши эмоции связаны с нашими отношениями. Если вы встретили человека, которого вы любите — или хотя бы питаете к нему дружескую симпатию, — вы обрадуетесь. Если встретите человека неприятного — огорчитесь. Эта реакция почти непроизвольна. Что произвольно — так это выбор: культивировать в себе любовь и симпатию или, напротив, раздражение и неприязнь. Определенное отношение к людям, к произведениям культуры, к стране, к природе, к жизни вообще будет порождать радость или уныние.

Созидать в себе радостное и благодарное сердце — это труд, он требует упорства и настойчивости. Мы не можем ни взяться за него, ни тем более преуспеть в нем без помощи Святого Духа — но мы должны хотя бы перестать Ему противиться.

Парадокс нашей падшей природы в том, что мы отчаянно хотим счастья, но делаем все, чтобы стать несчастными. Так и с радостью: да, мы хотим радости, но в то же время делаем все, чтобы убить ее.

Что убивает радость?

Радость убивает грех. Пожалуй, наиболее яркий пример — те же алкоголь и наркотики, которые не увеличивают радости в жизни человека. Вслед за короткой эйфорией следует еще более глубокий эмоциональный спад. Люди, которые советуют человеку в состоянии подавленности и уныния «выпить для поднятия настроения», ужасно ошибаются: наибольшее число самоубийств совершается именно под влиянием алкоголя. Он только усугубляет уныние и доводит человека до отчаяния. Но это верно в отношении любого греха: человек думает, что он наконец-то найдет радость, что ворованные деньги или блуд сделают его счастливым, но это опять оказывается не так. Люди часто говорят, что христианство требует отказаться от «радостей жизни». Это верно с точностью до наоборот — христианство требует отказаться от того, что убивает радость.

Один из грехов, убивающих радость немедленно, прямо и непосредственно, — это ропот. Гневные претензии к Богу, к людям, к обстоятельствам, ворчливое недовольство всем, старательно подогреваемое чувство личной обиженности и обойденности. Парадокс: человек ропщет из-за того, что он несчастен, но он не может быть счастлив именно потому, что он ропщет. Никакие перемены обстоятельств не могут ему помочь — просто человек, который раньше ворчал на слишком жидкую кашу, будет ворчать на слишком мелкие бриллианты. Радость невозможна без смиренного и благодарного сердца — как говорит апостол, всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе (1 Фес 5:16–18).

Другие убийцы радости — гнев, ярость и осуждение в отношении других людей. Загляните в Интернет — как люди разгневанны! И как они унылы!

В социальных сетях очень хорошо видно, как люди (не исключая и нас самих) культивируют состояние, совершенно несовместимое с радостью, — раздражение, бессильный гнев, страхи, ненависть и презрение. Складывается впечатление, что самое доброе и благочестивое, что есть в социальных сетях, — это фотографии котиков. Глядя на котика, можно улыбнуться; он пушистый, его любит хозяин или хозяйка. Остальное, по большей части, — это выражение горечи, гнева, враждебности и презрения. «Они (это может быть кто угодно, от «путинистов» до «евромайданеров» и от фундаменталистов до обновленцев) мерзавцы и негодяи, враги и злодеи. Они зубы точут и съесть нас хочут. Вот мерзавцы-то!»

Человек открывает браузер, чтобы проглотить новую порцию уныния, неприязни и гнева, и, в свою очередь, добавить свою порцию раздражения и враждебности в общую атмосферу. Это происходит как бы автоматически — никто не ставит себе обдуманной цели: «поработаю-ка я сегодня над разрушением радости и доверия, понасаждаю-ка уныние и злобу».

Но в реальности происходит именно это. Первородный грех означает, в частности, что все настройки «по умолчанию» у нас выставлены неправильно, и если мы им последуем, они превратят нас в обитателей ада. Мы должны сознательно отказываться от уныния и злобы и выбирать любовь и радость.

Поэтому путь к радости — это покаяние. Осознание своих грехов, их исповедание, усилия, направленные на то, чтобы исправить свою жизнь. Когда мы негодуем на чужие грехи, мы приходим во все большее уныние; когда осознаем свои и раскаиваемся в них — мы меняемся и становимся способными радоваться. Мы становимся почвой, на которой радость растет.

Как избавиться от чувства вины?

Как-то я видел ролик о том, насколько сильно может внешность человека изменить то, как его видят окружающие — и как он сам видит себя. Грязного, заросшего бродягу в лохмотьях отмыли, постригли, побрили и переодели в чистую и приличную одежду — и он стал выглядеть совсем по-другому, даже выражение его лица стало совсем иным. Он больше не походил на бродягу внешне, не чувствовал себя бродягой — да и не был больше бродягой. Он оставил прежнюю жизнь — как это делает новообращенный христианин. Но обращение ко Христу — это не переодевание; это очень глубокая перемена во всем.

Мы приобретаем не только новые убеждения, но и новую жизнь. Слово Божие сравнивает это с новым рождением — или даже новым сотворением. Вспомним слова Апостола Петра: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа (Деян 2:38). Крещение означает не только прощение грехов, но и дар Святого Духа — сам Бог входит в нашу жизнь, чтобы мягко, терпеливо и вместе с тем могущественно изменять ее изнутри.

Наша беда не только в том, что мы виновны, но и в том, что мы испорчены — и устроим ад в любом раю, куда нас пустят. И вот Святой Дух трудится над нашим преображением и исцелением, чтобы сделать нас из адских существ — райскими. Как сказал блаженный Августин, «Бог создает нас, т. е. образовывает и творит не так, чтобы мы были людьми, это он уже сделал, но чтобы были добрыми людьми, что делает Он теперь Своею благодатью, чтобы мы были новым творением во Христе Иисусе».

Подлинное обращение всегда проявляется в перемене жизни. Святой апостол Павел пишет в послании к Коринфянам: Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют. И такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего (1 Кор 6:9–11).

Святой апостол пишет о людях, которые вели явно аморальный, а то и преступный образ жизни, попирая заповеди Божии. Он предупреждает, что такая жизнь ведет к погибели. Но после этих суровых слов он пишет о том, что именно такими были и некоторые из коринфских христиан — но теперь они «омылись, освятились, и оправдались», очевидно, оставив прошлые безобразия в прошлом. Эти люди покаялись — порвали с прежними грехами, выставили их за дверь, спустили с лестницы, выгнали и велели не возвращаться.

С одной стороны, покаяние — это событие. Однажды в жизни мы принимаем решение довериться и покориться Господу, перейти под Его власть, встать на путь спасения. Мы признаем перед Ним, что мы были неправы, когда пытались сами распоряжаться своей жизнью, просим прощения — и принимаем его через Таинство Исповеди.

Но, с другой стороны, покаяние — это также и процесс. Мы плывем по бурному и опасному морю, нас постоянно сносит, мы все время должны возвращаться на правильный курс. Когда мы согрешаем, мы должны признавать это, просить прощения и принимать его.

В обычном языке слово «покаяние» часто ассоциируется с чувством вины и унижения; в Священном Писании оно связано, ровно наоборот, — с избавлением от вины. Например, в 31-м псалме верующий говорит о том, как его тяготил неисповеданный грех: Когда я молчал, обветшали кости мои от вседневного стенания моего, ибо день и ночь тяготела надо мною рука Твоя; свежесть моя исчезла, как в летнюю засуху (Пс 31:3,4).

Но когда он исповедался, то обрел покой и радость: Но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего; я сказал: «исповедаю Господу преступления мои», и Ты снял с меня вину греха моего. За то помолится Тебе каждый праведник во время благопотребное, и тогда разлитие многих вод не достигнет его. Ты покров мой: Ты охраняешь меня от скорби, окружаешь меня радостями избавления. «Вразумлю тебя, наставлю тебя на путь, по которому тебе идти; буду руководить тебя, око Мое над тобою» (Пс 31:5–8).

Слово Божие много и настойчиво убеждает нас, что всякий, кто обратится к Господу с покаянием и верой, будет прощен и принят — независимо от того, как долго или как тяжко он грешил.

Как говорит Бог через Пророка, Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако; обратись ко Мне, ибо Я искупил тебя (Ис 44:22).

Бог прощает радостно, охотно, и навсегда: Ибо это для Меня, как воды Ноя: как Я поклялся, что воды Ноя не придут более на землю, так поклялся не гневаться на тебя и не укорять тебя. Горы сдвинутся и холмы поколеблются, — а милость Моя не отступит от тебя, и завет мира Моего не поколеблется, говорит милующий тебя Господь (Ис 54:9, 10).

Но христианская жизнь — это не только (и даже не столько) избавление от грехов, сколько, как говорил преподобный Серафим Саровский, «стяжание Святого Духа», один из плодов которого — радость.

Жизнь на фоне неба

Эта радость не означает игнорирования греха и трагедии нашего падшего мира. Христос и апостолы знали, что такое грех, злоба, несправедливость и страдание, гораздо лучше нас. Для них Распятие было не картинкой в книге, а тем, что они видели своими глазами — и пережили сами. Радость означает, что мы живем в гораздо более обширной картине реальности, где все происходящее воспринимается на определенном фоне. Мы знаем, что мир создан Богом и Бог направляет его к определенной цели. Что Бог любит свое падшее творение и непрестанно трудится над его восстановлением — и Он достигнет Своей цели. Мироздание и род людской будут восстановлены в гораздо большей радости и славе, чем та, которую мы утратили в грехопадении. Мы знаем, что над нами есть Небеса, исполненные беспредельной любви и ликования. Как сказал современный поэт Борис Херсонский,

По тонкому мостику, соединяющему два берега небытия,
мама ведет ребенка от «до» к «после»,
говорит, не оглядывайся, мальчик, не смотри вниз,
не смотри вперед, а смотри ввысь —
там звезды и ангелы,
там добрый Боженька,
там Власти и Престолы, Начала и Господства,
Херувимы и Серафимы.
И Силы, мама, ты забыла! — говорит мальчик.
Не забыла — говорит мама — просто не успела сказать.

Мы знаем нечто очень важное о мире, в котором живем, — это сотворенный, падший и искупленный мир, который Бог приведет к вечной радости. И эта вечная радость уже просвечивает через завесу этого мира — и именно в ее свете мы должны видеть и мир, и себя, и все вокруг нас. Как говорит апостол, Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном (Кол 3:1, 2). Прямо сейчас, с нами и над нами — Ангелы, Святые, Матерь Божия, Христос. Мы находимся в огромном собрании друзей, братьев, отцов и матерей. Мы не видим их телесными нашими очами — а увидим, когда выйдем из тела и водворимся у Господа, — но нас-то видят очень хорошо. И обращенные на нас взгляды с небес полны любви и радости. Они видят то, чего мы пока не видим, — но уже знаем. Христос воскрес и даровал нам вечную жизнь. Верой мы поселяемся в этом мире вечной радости и верой несем эту радость другим. А вера — это не переживание и не мечтательность; это каждодневное усилие, которым мы отказываемся от лжи, уныния и злобы и избираем истину, любовь и радость.

 

  Многие люди, в числе которых и мы сами, часто спрашивают, как обрести духовную радость и исполнить слова Апостола: «Всегда радуйтеся» (1 Фес. 5, 16).  Вопрос может звучать и так: как возвратить потерянную радость? Ведь вокруг нас и в нашей жизни немало скорбного и печального. Радость – это плод духовный, а стяжание Духа Святого – цель христианской жизни и наука из наук, о которой невозможно сказать в двух словах. На наш вопрос можно найти ответ в высказываниях духовных наставников, в поучениях святых Отцов и Учителей Церкви. Тема обширна, и мы предлагаем Вашему только некоторые высказывания о радости, которую человек может иметь в Боге и Его Церкви. 

  Путь к радости – это путь духовной жизни

 «Истинная радость для христианина – это не громкое внешнее веселье, а обновление душевных сил через прикосновение Божией благодати». (Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл)

 «Радость происходит от внутреннего, духовного состояния человека. Радость есть не что иное, как прикосновение к нам Божественной благодати, той самой, которую мы чувствуем, в первую очередь, причащаясь Святых Христовых Таин; это тихое, мирное состояние души. А у людей духовно просвещенных это не просто тихое состояние, а это избыточествующая сердечная радость, которая оказывается самым ярким, самым сильным, в положительном смысле слова, проявлением человеческой души». (Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл)

 «Когда человек освобождается от тяготения злой силы, он чувствует радость Божиего присутствия, потому что, чем меньше зла, тем больше добра в сердце, а вместе с добром — радости, мира душевного, того, что мы называем простым словом «счастье». (Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Слово, произнесенное в нашей обители 14 апреля 2013 г.)

 «Преподобный Серафим Саровский, встречал всех приходящих к нему словами: «Радость моя! Христос Воскресе!» И собеседникам передавалось радостное состояние старца. Такую радость невозможно сделать искусственно. По словам апостола Павла, она является духовным плодом. Но как созревает плод? Каждый садовник знает, что нужно приложить много труда, чтобы взрастить дерево, и еще больше потрудиться, чтобы оно принесло добрые плоды. Но далеко не все зависит от садовника. Если не будет достаточно солнечного света и тепла, то плоды могут не вызреть, а если не будет достаточно влаги – погибнет и само растение. Не только тепло, но и холод, и непогода приносят свою пользу. Духовный же плод созревает тогда, когда мы стремимся к Богу и прилагаем усилия для того, чтобы очистить наше сердце, а Бог, видя наше желание и усердие, посылает нам помощь, а в нужное время  дарует и преуспеяние». (из беседы игумении Викторины (Перминовой) с сестрами о пасхальной радости)

  Радость и добродетель взаимосвязаны

«Радование о совершившемся по заповеди Господней во славу Божию есть радость о Господе»  (свт. Василий Великий)

«Радость… духовную и разумную производит не что иное, как сознание добрых дел, — посему, кто имеет добрую совесть и такие же дела, тот может постоянно праздновать» (свт. Иоанн Златоуст)

«…Кого не возмущает ни один порок, сопровождает же всякая добродетель и все, что есть прекрасного, тот справедливо может веселиться непоколебимым и нескончаемым веселием, потому что веселие — спутник добродетели и благости» (свт. Василий Великий)

«Радость есть признак совершения всякой правды…» (прп. Феодор Студит).

  «Господь не спросит нас, сколько мы сделали, а спросит, совершили ли то, о чем говорили. Это дает нам надежду и силу. От нас не требуется идти пешком в Иерусалим, совершать колоссальные строительства, накладывать на себя какие-то подвиги, но просто быть целостными. Если мы сказали слово, то должны его исполнить. Пусть это будет меньше, чем у всех, но это будет гармонично. Тогда каждый из нас сможет услышать от Господа: «Прииди, возлюбленный Отца Моего…» Человек спросит: «Господи, как Ты меня никчемного, недостойного и немощного призываешь к Себе?» И Господь ответит Ему: «Я был болен и в темнице –  и ты Меня посетил, Я был наг – и ты Меня одел, Я был голоден – и Ты меня накормил. Я всегда был с тобой». (Архиепископ Сергиево-Посадский Феогност)

 Жажду Бога невозможно удовлетворить ничем иным

«Во все времена падший человек повторяет одну и ту же ошибку. Приписывая и присваивая себе то, что дал ему Творец как дар, и что принадлежит только Богу, он уходит от Небесного Отца «на страну далече». Куда же можно уйти от Бога? Человек удаляется от Господа не территориально, а своим сердцем, мыслями, желаниями, намерениями. Бог, сотворивший его свободным, не препятствует ему. И не понимает человек, что взяв «свою часть» у Отца, он уже ничего не имеет. Благодатная связь с Богом прерывается. Блудный сын опустошен, и если не остановится и не обратится к Богу, то события будут развиваться точно по Евангельской притче.

    Блудный сын расточил достояние Отца. Но кто может дать ему равноценное? Только Отец. Испытывая большую нужду, скорби, голод по Богу, человек пытается насытить душу тем, что предлагает греховный мир, но чувствует, что это невозможно. Он уже рад и пище свиней, но и этого не получает. И здесь проявляется великая милость Божия к человеку! Ведь Небесный Отец продолжает заботиться о блудном сыне, Его Промысл не прекращается. Просто блудный сын должен осознать свое крайне бедственное положение без Бога, и чем быстрее осознает, тем лучше для него. И мало осознать свое положение. Нужно еще встать и идти к Отцу». (из беседы игумении Викторины (Перминовой) с сестрами в Неделю о блудном сыне)

  «…Ваши предшественницы, а также проповедовавшие здесь слово Божие священнослужители были замечательными людьми, своим примером указывавшими путь к Небесному Царствию. Мы же, их преемники, не всегда направляем жизнь к этой цели, но и в наших сердцах есть стремление к Богу, которое невозможно до конца угасить и удовлетворить ничем иным. Возможно, мы не достигаем того совершенства и тех духовных высот, что подвизавшиеся ранее нас. Но у нас есть желание и благое намерение. А святые отцы упоминают о том, что Господь «и намерение целует»» (митрополит Истринский Арсений. Из слова, произнесенного в нашей обители накануне праздника Рождества Пресвятой Богородицы. 20 сентября 2017 г.)

Радость и мир — плоды молитвы, трезвения и труда

«Ничто случившееся с нами не в состоянии будет опечалить нас, если будем возносить молитву напряженную и усердную; посредством ее мы избавимся от всего, что бы нас ни постигло» (свт. Иоанн Златоуст)

«Молитва — основание всякого блага и способствует достижению спасения и Вечной Жизни. Великое благо — молитва. Если кто, разговаривая с добродетельным человеком, получает от этого немалую пользу, то каких благ не получит удостоившийся беседовать с Богом… Молитва — священный посланник; она веселит сердце, успокаивает душу, возбуждает страх наказания и желание Небесного Царства; учит смиренномудрию, приносит познание греха» (свт. Иоанн Златоуст).

«Трезвение есть духовое художество, которое, если долго и с постоянным усердием проходить его, с Божией помощию совершенно избавляет человека от страстных помыслов, и слов, и худых дел; дарует тому, кто его так проходит, верное познание Бога непостижимого, сколько сие возможно для нас, и сокровенное разрешение сокровенных Божественных тайн; и есть творительница всякой заповеди Ветхого и Нового Завета и всякого блага будущего века подательница… Трезвение есть путь всякой добродетели и заповеди Божией (прп. Исихий Иерусалимский).

«Кто прибегает к Богу и просит Его помощи при всяком труде, тот найдет в нем покой» (прп. авва Исаия)

«Если делаете какое-либо рукоделие, то трудитесь с полным усердием, но не заботьтесь знать, кто более наработал в неделю, ты или брат твой: ибо таковое изыскание безрассудно. Если вместе с братиями выйдешь на послушание, не желай, чтобы знали, что ты более всех потрудился. Ибо дело, совершаемое в тайне, Богу благоприятно» (прп. авва Исаия, 60, 41).

«Труды временной жизни приобретут вам великое дерзновение в жизни будущей; и нужды настоящей жизни будут для нас в упокоение, возвышение и похвалу в жизни будущей, и нынешний плач обратится для вас в утешение и покой» (прп. Ефрем Сирин).

Радость от веры и доверия Богу

 «Является Бог на земле, Бог с небес, Бог между человеками, Бог во чреве Девы – Тот, Которого не вмещает вся вселенная. Теперь природа человеческая начинает предвкушать радость и получает начало обожения… Гавриил служит таинству и взывает к Деве: “Радуйся!” (Лк. 1: 28), чтобы Дочь Адама, происшедшая от племени Давидова, возвратила Собою ту радость, которую потеряла праматерь… В самом деле, была ли и будет ли для рода человеческого какая-нибудь радость более той, как быть причастником Божественного естества, быть в соединении с Богом, быть с Ним едино по причине соединения, и притом ипостасного?» (свт. Андрей Критский)

  «Всегда радуйтесь, поскольку зло, смерть, грех, диавол и ад побеждены. А когда все это побеждено, есть ли что-нибудь в этом мире, что может уничтожить нашу радость? Вы – совершенные господа этой вечной радости до тех пор, пока добровольно не предадитесь греху, страсти и смерти. Радость кипит в наших сердцах от Его истины, милосердия, правды, любви, воскресения, от Церкви и святых Его. Но есть еще большее чудо: радость кипит в сердцах наших от мучений за Него, насмешек ради Него и смерти за Него. В мучениях за неизменного Господа наши сердца исполняются неизреченной радостью, поскольку эти мучения вписывают наши имена на небеса, в Царство Божие. На земле, в человеческом роде, не существует истинной радости без победы над смертью, а победы над смертью не существует без воскресения, а воскресения – без всесильного Богочеловека Христа, поскольку Он есть единственная истинная радость для всех людей. Воскресший Богочеловек Христос, Победитель всех смертей, вечный Творец жизни и Основатель Церкви, непрестанно изливает эту единую истинную радость в души Своих последователей посредством святых таинств и добродетелей, и эту радость никто не может у них отнять… Наша вера исполнена этой вечной радостью, поскольку радость веры во Христа есть единственная истинная радость для человеческого существа… Эта радость – плод и порождение древа евангельских добродетелей и подвигов, а древо это питается благодатью святых таинств» (прп. Иустин (Попович))

«Душа, которая предала себя воле Божией, ничего не боится и ничем не смущается. О всем, что происходит, она говорит: так хочет Бог». (старец Фаддей Винтовницкий)

  «Чаще всего люди сначала ищут сочувствия и помощи у других людей, и только когда не получат того, на что рассчитывали, обращаются к Богу. Но избежать страданий можно лишь тогда, когда мы будем прибегать к Божественной помощи, ибо только она истинна. Мало верить в Бога, надо доверять Ему. Мы получаем помощь Божию благодаря доверию Ему. Верующий, предавая всего себя Господу даже до смерти, ощущает на себе спасающую десницу Божию». (прп Паисий Святогорец).

  «…Когда Духом Святым познал я Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, то душа моя предалась Богу, и все, что случается со мною скорбного, принимаю и говорю: «Господь смотрит на меня; чего мне бояться?» (прп. Силуан Афонский).

  Радость и скорбь

 «Все люди стремятся к радости, и это вполне естественно. Но для чего нам нужны скорби и страдания? В скорбях, если правильно их переносить, заключается наше благо. Они очищают и исцеляют душу. Через скорби Бог приближает нас к себе. Беспечальная, беспечная душа часто рассеивается, черствеет и не обращается ко Господу, а скорбная – собирает свое внимание, становится более чуткой и милостивой к ближним и в своем страдании ищет Бога. И Господь, отвечая на стремление Своего создания, обращается к душе и неизреченно утешает ее». (из беседы игумении Викторины (Перминовой) с сестрами «Скорбь и радость»)

  «Радость о Господе… имеет свое начало, корень и основание в узах, в бичеваниях, в гонениях, в худой молве, и вообще в предметах скорбных, но конец ее вожделенный» (свт. Иоанн Златоуст)

  «Хочешь радоваться? — понеси прежде крест. Радость — цель; крест — средство» (свт. Феофан, затв. Вышенский).

 «Много подвигов и трудов предстоит приходящим к Богу, но за ними — неизглаголанная радость. Желающие разжечь огонь сначала задыхаются от дыма и испускают слезы, а потом уже достигают, чего ищут; так и мы должны воспламенять в себе Божественный огонь со слезами и трудами» (прп. Синклитикия).

 «Страждущая добродетель сильнее, выше торжествующего (временно) зла и гораздо действеннее последнего». (протоиерей Борис Николаев)

  «Будем же смиренно просить Господа о том, чтобы Он даровал нам помощь и научил переживать скорбные обстоятельства. Ибо скорбные они, по большей части, не для нас, а для наших страстей. А если мы скорбим от того, что не исправляемся, то не будем впадать в уныние, но обратимся к нашей Усердной Заступнице. И пусть, по Ее молитвам, Господь поможет нам приносить деятельное покаяние, приближаться к Нему и обретать в Нем истинную радость». (из беседы игумении Викторины (Перминовой)  с сестрами «Скорбь и радость»)

  Радость и вечная жизнь

  Преподобный Серафим Саровский как-то открыл своему собеседнику: «Однажды я молил Господа, чтобы Он ввел меня в общение с Ним и показал бы мне Свои небесные обители. И Господь не лишил меня Своей милости. Он исполнил мое желание и прошение; вот я восхищен был в эти обители, только не знаю, с телом или вне тела. Бог весть — это непостижимо. А о той радости и сладости небесной, которую я вкушал там, сказать невозможно». После продолжительного молчания, вздохнув от глубины души, преподобный Серафим сказал: «Ах, если бы ты знал, какая радость, какая сладость ожидает душу праведного на небе, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения и клеветы с благодарением… Там нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания… Там радость и сладость неизглаголанные, там праведники просветятся, как солнце. Но если такой небесной славы не мог изъяснить и сам апостол Павел, то какой же другой язык человеческий может изъяснить славу и красоту горнего селения, в которой водворяются праведных души».

  Радость от покаяния

«Когда Господь хочет утешить скорбящую душу, то дает ей радость, слезы, умиление, и мир душевный и телесный, а иногда и Сам Себя являет душе… Кающемуся Господь дает мир Свой и свободу любить Его. И нет ничего лучшего в мире, как любить Бога и ближнего. В этом душа обретает покой и радость» (прп. Силуан Афонский)

«Конечно же, мы все – рабы греха, и у нас нет такой большой любви к Богу. С другой стороны: что нам делать? Мы – слабые люди, рабы своих страстей. Но мы любим Господа. Как говорится в молитве Дня Святой Пятидесятницы: «Согрешихом, но от Тебе не отступихом». Да, мы согрешили, но мы тебя не покидаем. Сколько бы у нас не было грехов, все равно Ты – наш Бог, мы – Твои дети. И, сестры, то, что должно находиться внутри нас, это не только сознание наших грехов, но и Крест Господень. Мы должны говорить: «Неужели мои грехи могут победить Кровь Господню?» Господь нас спас Своей Кровью, Своей Жертвой, Своим Крестом. Он же не за наши дела нас спас. В своем Послании к Римлянам Апостол Павел говорит, что мы должны чувствовать такую благодарность, признательность Богу за то, что Он нас спас, хотя мы и недостойны этого. С большим смирением и большой признательностью мы должны благодарить Господа за Его любовь. Да, мы нечистые, да, мы грешные, но Он – Бог, Он – наш Отец, Он ради нас стал Человеком, пролил кровь и за нас был распят. Что касается покаяния, то само это слово на греческом означает «изменение ума, смена мышления». Начинается оно со скорби о своих ошибках и грехах и проходит через весь путь нашей жизни». (Митрополит Афанасий Лимассольский)

 «Мы сами, собственными грехами удаляемся от Бога, а потом жалуемся, что Бог из нашей жизни куда-то “исчез”. А Он никуда не исчезал. Бог всегда близ и готов подать нам благодать и помощь, но мы, к сожалению, не можем ее принять. Почему? Потому что мы холодны к Богу, далеки от Него. Нам необходимо обратиться к Нему всем сердцем, как сделал это блудный сын, полностью признав себя виновными в содеянных грехах, без всякого самооправдания. Сделать это нужно так, как мы слышим в стихе псалма – «непщевати вины о гресех». Нужно смирить себя перед Богом, искренне ощутить свое недостоинство. Святые отцы воспевают: “Недостойно стояще в пречистом дому Твоем, вечернюю песнь воссылаем”. И блудный сын сказал отцу: “Несмь достоин нарещися сын твой”» (Протоиерей Борис Николаев).

   «Придя в себя, блудный сын сказал: «Сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему». Так просто и ясно говорит Спаситель о том, что нужно сделать. Мало осознать свое положение. Нужно еще встать и идти к Отцу». (из беседы игумении Викторины (Перминовой) с сестрами в Неделю о блудном сыне)

  Радость от участия в Таинствах Церкви и церковной жизни

   «Бог устроил церковь, как гавань, чтобы в ней, укрывшиеся от шума и треволнений жизненного моря, люди наслаждались великим покоем… Где, в самом деле, такая пристань, как Церковь? Где такой рай, как наше собрание? Нет здесь змея — наветника, но Христос, открывающий тайны. Нет Евы, виновницы падения, но Церковь – восстановительница падшего… Поэтому не погрешил бы тот, кто назвал бы Церковь лучшею ковчега, потому что ковчег принимал животных и сохранял их такими же животными, а Церковь принимает животных, и переменяет их. Например, вошел туда ястреб – и вышел он (оттуда) ястребом, вошел волк – волком и вышел; а здесь – кто входит ястребом, выходит голубем, входит волк – выходит овца; входит змея, и выходит ягненок. Не потому, что переменяется природа, а оттого, что зло изгоняется». (свт. Иоанн Златоуст)

  «Мир – чужая нам страна, дом наш на небе, преддверье этого дома – храм земной. Спешите же сюда, как спешат из чужой страны под кров родительский. …Как дети спешат на зов любимой матери, желая насладиться ее ласками, так спешите и вы в храм. Здесь мать наша – Церковь любовно будет обнимать вас и обильно питать вас всякими духовными сладостями.

  Следует понимать, что Церковь преисполнена Небесных сил. Кто придет в соприкосновение с нею, тот причастится ее сил. Вводят же в это соприкосновение разнообразные церковные молитвословия или молитвенные чины. Через какой чин ни прикоснись к Церкви, ты коснешься всей ее силы. А вот вне Церкви – что ни делай, ничего выходить не будет». (свт. Феофан Затворник)

   «Радость духовная имеет мистический, таинственный характер. И виновником этой радости является Бог. Ощущение радости приходит тогда, когда мы не просто ходим в храм и не просто молимся, а участвуем в таинствах Церкви и это участие неформально. Основа радости — быть причастником Божеского естества. Какая радость приходить к Господу, зная, зачем мы к Нему приходим! Но к этой встрече с Богом нужно готовиться. Нужно жаждать причастия и исповеди. Мы идем в храм в первую очередь для того, чтобы обожиться. Мы должны стремиться соединиться со Христом и духовно, и телесно в Причастии. И вот это сознание того, что мы вместе с Богом, не может оставлять человека равнодушным». (священник Валентин Уляхин, преподаватель Нового Завета ПСТГУ, клирик храма Троицы Живоначальной в Вишняках. http://www.nsad.ru/articles/poteryannaya-radost )

 «Как велика Сила Божия, и какая великая тайна в том, что существует Церковь земная и Церковь Небесная! И, когда мы проходим на земле свое земное поприще, то мы не одни, потому что с нами Ангелы и святые Божии. И как важно для нас не забыть о том, что мы не одиноки. Многие сегодня ищут общения и замыкаются в своем одиночестве, виртуальном или же реальном, а ведь рядом с нами такие же, как и мы, христиане, рядом с нами – Божии люди и Ангелы. И то, что мы их не видим, не означает, что их нет. Мы не видим радиоволны, различные излучения и многого другого, что воздействует на человека. Так не все видят и Ангельский мир, хотя есть и те, кто его видит. Но в жизни каждого человека, даже самого отъявленного безбожника, есть примеры, когда какая-то неведомая сила даже его, отступника и богохульника, спасала. И если его это сегодня не вразумляет, то когда-нибудь вразумит. Ибо Господь ждет нашего обращения… Поздравляя же с днем Ангела, мы утешаем друг друга, как бы говоря: «Ты не один! У тебя такой великий предстатель на Небе, он так за тебя ходатайствует! Поэтому тебе не о чем унывать. Нужно денно и нощно благодарить Бога и радоваться, ибо у тебя есть Небесный покровитель». И в этом наша радость, и наше слово благовестия друг другу – не унывать, а утешать друг друга, ибо с нами Бог, Ангелы и наши Небесные покровители, которые достойно прошли свой земной путь. Наши святые заступники удостоились быть рядом с Богом, одесную Его, и им дана от Бога сила и власть помогать нам идти по земному пути». (архиепископ Сергиево-Посадский Феогност).

   Радость от благодарности Богу

  «Насколько человек благодарит Бога и подвизается понудить себя из любви к Нему, настолько и Бог приближается к нему дарованиями Своими и желает успокоить его» (сщмч. Петр Дамаскин)

  «Случилось ли хорошее? Благословляй Бога — и хорошее останется. Случилось ли худое? Благословляй Бога — и худое прекратится». (свт. Иоанн Златоуст)

  «Если мы за то благодарим, за что другие злословят, от чего приходят в отчаяние, — смотри, какое здесь любомудрие: во-первых, ты возвеселил Бога; во-вторых, посрамил диавола; в-третьих, показал, что случившееся (с тобою) ничто… Если ты благодаришь, то диавол, как не получивший никакого успеха, отступает, а Бог. как приявший честь, в воздаяние награждает тебя большей честью. И не может быть, чтобы человек, благодарящий в несчастии, страдал. Душа его радуется, делая благое, имея чистую совесть, — она услаждается своими похвалами… Нет ничего святее того языка, который в несчастьях благодарит Бога, он, поистине, ничем не отличается от языка мучеников и получает такой же венец, как и тот. Ведь и у него стоит палач, принуждающий отречься от Бога богохульством, стоит диавол, терзающий мучительными мыслями, помрачающий (душу) скорбью. Итак, кто перенес скорбь и благодарил Бога, тот получил венец мученический. Если, например, болит дитя, а (мать) благодарит Бога, это — венец ей. Не хуже ли всякой пытки скорбь ее? Однако же она не заставила ее сказать жестокое слово». (свт. Иоанн Златоуст).

 «Слава Богу! Могущественные слова! Во время скорбных обстоятельств, когда обступят и окружат сердце помыслы сомнения, малодушия, неудовольства, ропота, должно принудить себя к частому, неспешному, внимательному повторению слов: Слава Богу!» (свт. (Игнатий Брянчанинов)).

«Благодарю Тебя, Владыко, за то, что я страдаю более неправедно. Если же праведно, то да будет мне (это), Христе, во искупление грехов и во очищение от бесчисленных прегрешений моих» (прп. Симеон Новый Богослов)

Радость от послушания

«1-го июля 1932 г. пришел ко мне со Старого Русика Отец Пантелеимон. Я спросил его, как он поживает, и он с радостным лицом отвечает:

– Очень я радуюсь.

– Почему же ты радуешься, – спрашиваю его.

– Все братья меня любят.

– За что же они тебя любят?

– Я всех слушаюсь, когда меня кто куда пошлет,– говорит он.

И подумал я: легок путь в Царствие Божие. Он обрел покой через послушание, которое творит ради Бога, и потому на душе его хорошо». (прп. Силуан Афонский)

«…Уныние преследует всех; даже в великих людях уничтожает спасительные плоды трезвения. Но в простом и истинном послушнике оно не должно иметь места. Кто себя отвергся с упованием на Бога, о чём когда будет унывать? В таковом врагу оскудеша оружия в конец». (прп. Лев Оптинский)

  Радость  от смирения

  «Смиренномудрому никогда не встречается такая нужда, которая приводила бы его в смущение или смятение».(прп. Исаак Сирин)

  «Смирение — это источник всех благ… Оно источает тебе все прекрасное, приближает тебя к Богу, вводит в содружество с Ангелами, открывает тебе сокровеннейшие тайны, исполняет тебя всякой премудрости, обнажает перед тобой глубины, показывает тебе неведомое. Оно преклоняет перед твоей славой и покоряет ей высокомерие гордых, сеет мир внутри тебя, чистые помыслы в сердце твоем и делает светлым твое лицо. Смирение не дает места раздражительности в сердце твоем и искореняет гнев в душе твоей, далеко гонит от тебя прочь ненависть, зависть и злобу, а, напротив, исполняет тебя любви, мира и веселия — не людской радости, не веселия сильных земли, но радости духа, веселия мудрости». (прп. Ефрем Сирин)

  «Смиренный не знает ни досады, ни лукавства, но с простотой и непорочностью служит Господу во святыне, в мире и в радости духовной». (прп. Ефрем Сирин)

  «Сначала от плача по Богу рождается смирение; потом от него приходят неизреченные радость и веселие; вокруг же смирения по Богу вырастает надежда спасения. Ибо чем более грешным от всей души считает себя кто-нибудь, тем больше вместе со смирением разрастается в нем надежда, как цветок внутри сердца его, и он достоверно узнает, что будет спасен. Чем больше человек познает душевную свою бедность и окаянство, тем более смиряется: познание нищеты смиряет человека. Чем более смиряется, тем более обретает благодать у Бога, Который «смиренным дает благодать» (1 Пет. 5, 5)». (свт . Тихон Задонский)

  «Вопрос: Владыка, благословите! Можно ли попросить Вас рассказать, хотя бы кратко, о старце Паисии и других афонских подвижниках, которых Вы знали лично – как они стремились к Богу, как любили Бога и ближних?

  Митрополит Афанасий: Они все начали с нуля и потихоньку, сами не понимая этого, с простотой, дошли до такого духовного уровня, что стали творить чудеса. Старец Паисий мне говорил: «Каждый раз у меня внутри происходит борьба с унынием, так, что я боюсь потерять свою душу. А они думают, что я – святой». И в этот же момент он творил какое-нибудь чудо. Я говорю ему: «Ну, хорошо, старче, как сказал один простой человек, если ты не святой, то почему ко мне не приходят на меня посмотреть, а к тебе приходят на тебя посмотреть?» Он мне ответил: «Ну что за вещи такие ты говоришь! Разве это показывает, что я святой? Это Господь так делает, чтобы меня пробудить, чтобы я пришел в себя, а я еще хуже становлюсь». Святые люди никогда не видели, что они как-то преуспевают. Они всегда говорили: «Я ничего не добился, я – ничто». Как-то раз мы плыли на корабле вместе со старцем Паисием с Афона в Уранополис. Мы сидели вместе, и к нам подошел один аскет, хороший монах. Он сел рядом со старцем Паисием. Такой серьезный, простой человек. Много лет он провел на Афоне, никуда не выезжая. Он постоянно говорил: «Что со мной происходит? В мир пришлось выехать. Все, что у меня было, я растеряю». Через каждые пять минут он повторял: «Ох, все, что у меня было, потеряю!» Старец Паисий ничего ему не отвечал. В конце концов, он тронул отца Паисия за рукав и сказал: «Старче, я очень расстроен. Все, что я собирал эти годы, я растрачу». Старец Паисий засмеялся, но ничего не сказал. И тот монах с недоумением спросил старца: «Отче, а что же ты не расстраиваешься?» Тогда старец ему ответил: «Послушай меня, отец, у меня ничего нет, и я ничего не потеряю». (Митрополит Афанасий Лимассольский. Беседа с сестрами обители.)

  Радость от беспристрастного отношения к земным благам

«Отнимать у меня нечего, кроме бедной одежды и нескольких книг; заточение для меня не страшно, потому что куда меня ни заточат, везде земля Господня; смерть даже благодеяние, потому что соединит меня с Господом. (свт. Василий Великий)

«Перенося милостынею тленное имущество свое на Небо, христианин неприметным образом перенесет на Небо свое сердце…» (свт Игнатий (Брянчанинов)

  Радость – от любви к Богу и ближним

«Как все страсти от самолюбия, все к себе стягивающего; так все добрые расположения от любви, поправшей самость и всем готовой жертвовать для блага других, не помышляя о себе» (свт. Феофан Затворник).

«  Апостолы, по Вознесении Господнем, возвратились, как сказано в Евангелии, «с радостью великою». (Лк.24:52).

Господь знает, какую радость Он дал им; и души их переживали сию радость.

Первая радость их была в том, что они познали Истинного Господа Иисуса Христа.

Вторая радость, что они возлюбили Его.

Третья, что они познали вечную небесную жизнь. И четвертая радость – они желали миру спасения, как и себе.

А затем радовались они потому, что познали Духа Святого и видели, как Он в них действует» (прп. Силуан Афонский).

«  Что… может сравниться с любовью? Ничто. Это — корень, источник и матерь всех благ. Это — добродетель, чуждая какого бы то ни было лишения, добродетель, сопряженная с удовольствием и приносящая одну непрерывную радость искренно усвоившим ее». (свт. Иоанн Златоуст).

  «Авва Агафон говорил: «Насколько это зависело от меня, я никогда не засыпал со скорбью в сердце на кого-либо и никому не позволил заснуть с какой-либо скорбью на меня».  Брат сказал авве Агафону: «Мне дана заповедь, но исполнение заповеди сопряжено со скорбью; и хочется исполнить заповедь, и опасаюсь скорби». Старец отвечал: «Если бы ты имел любовь, то исполнил бы заповедь и победил бы скорбь»» (Древний Патерик).

  «Не ищите и не ожидайте любви от людей; всеми силами ищите и требуйте от себя любви и сострадания к людям» (свт. Игнатий (Брягчанинов)).

«Любовь покрывает все. И если кто делает ближним добро по влечению сердца, а не движимый только долгом, то таковому диавол мешать не может, а где — только по долгу, там он все-таки старается помешать тем или другим… Трудящемуся Бог посылает милость, а любящему утешение (прп. Амвросий Оптинский).

  «Велика, священна и спасительна заповедь любви! Она не тяжела и не обременительна, но, напротив, освобождает нас от всякого страха и от всех бед и невзгод. Ибо когда мы любим, то мы свободны и спокойны. Сердце наше не терзается ни ненавистью, ни страхом, ни завистью, никакими другими страстями – оно спокойно, потому что в нем живет благодать Святого Духа. А благодать не войдет в сердце злокозненное, злобное и страшливое, но войдет в сердце любящее и благодарное. Итак, если мы сделаем главное, то все остальное будет с нами, а если не сделаем главного, то все остальное будет пустым и никчемным. И да поможет нам Господь не убояться, а полюбить. Тогда мы освободимся от множества страхов и противоречивых страшных чувств: зависти, ревности, неблагодарности, предательства. Все это не будет в нас жить, потому что в нашем сердце будет любовь к Богу и ближнему». (Архиепископ Сергиево-Посадский Феогност).

  «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим. 12: 15).

«Для того, чтобы радоваться с радующимися, душе нужно более любомудрия, нежели для того, чтобы плакать с плачущими. К последнему влечет нас сама природа, и нет такого каменного человека, который бы не плакал при виде несчастного; но для того, чтобы, видя человека в благополучии, не только ему не завидовать, но еще разделять с ним радость, нужна душа очень благородная. Потому [апостол] и сказал об этом раньше. Ничто так не располагает нас к любви, как то, когда мы разделяем друг с другом и радость, и печаль». (свт. Иоанн Златоуст)

  «Как же мы говорим, что доверяем Богу и веруем в него, и вместе с тем не можем порадоваться за ближнего и не осознаем, что наш Господь – Владыка всего, и Он решил дать ближнему эти блага? Кто ты, чтобы завидовать, роптать и осуждать Бога, Который дал другому человеку такой дар? Все просто и ясно, но сколько болезней и скорбей происходит у нас от зависти! Зачастую мы не можем принять ни того, что Бог дал дар другому человеку, ни собственный дар, который нам нужно развивать. А нужно принять данное Богом и порадоваться за другого человека. Это начало и конец духовной жизни: ведь когда мы радуемся и благодарим, Господь дает нам сторицей, как в Евангельской притче, где удвоились данные таланты.  Потому Господь и говорит устами пророков и апостолов: «Радуйтесь…, и паки реку, радуйтесь (Флп. 4, 4)». «Радуйтеся и веселитеся , яко мзда ваша многа на небесех».  (Мф.5:11-12)

  Нам нужно радоваться и благодарить Бога, и всеми силами искоренять из себя зависть: ловить себя на мысли, не развивать зависть в своих помыслах, а тотчас же каяться и просить прощения у Бога и ближних. И тогда жизнь наша будет гораздо счастливее и радостнее уже здесь, на земле, потому что мы воистину будем благословлять Бога и благодарить Его». (Архиепископ Сергиево-Посадский Феогност)

  О происхождении уныния и борьбе с ним

  «Тоска, по свидетельству Марка Подвижника, есть крест духовный, посылаемый нам к очищению прежде бывших согрешений. Тоска происходит и от других причин: от оскорбленного самолюбия или от того, что делается не по нашему; также и от тщеславия, когда человек видит, что равные ему пользуются большими преимуществами; от стеснительных обстоятельств, которыми испытуется вера наша в Промысл Божий и надежда на Его милосердие и всесильную помощь. А верою и надеждою мы часто бываем скудны, от того и томимся».(прп. Амвросий Оптинский)

  «Вы мало молитесь Богу и редко когда читаете (духовные книги), я жалею о том, ибо у вас на всё прочее есть время, а на молитву и чтение нет его. От этого-то вы и чувствуете в себе уныние и тоскливость, и беспокойство о своей неизвестности, и недоверчивость. А когда будете чаще пребывать в молитве и печаль свою во всём возлагать на Господа Бога и уповать на Его всесильную помощь, тогда Он и успокоит вашу душу». (прп. Амвросий Оптинский)

 «Ты жалуешься на мрак душевный. На это отвечаю тебе словами преподобного Макария Египетского, который говорит, что тело человеческое создано из земли, а для земли, чтобы она произращала плоды, потребны не одна весна и лето, а также осень и зима и еще не всегда ясная погода, а потребен и дождь попеременно. Если бы всегда была жаркая погода, тогда бы всё погорело; если бы всегда был дождь, тогда бы всё попрело. Также потребны не только сильные ветры, но по временам и самые бури, чтобы проносили гнилые и заразительные застои воздуха в гнилых местах». (прп. Амвросий Оптинский)

  «Вероятно, ты увлекаешься к нему собственною волею. Если оставишь самораспоряжение и будешь начинать всякое дело с благословением Божиим, то с благословением пожнешь мир душевный и прочие плоды Святого Духа. Если оставишь совершенно свою волю, то никогда не будешь ощущать тягостного мрака уныния». (прп. Лев Оптинский)

  «Что ж с этим делать, надобно терпеть, молиться Богу, просить от Него помощи, заниматься рукоделием и не быть в праздности, от которой не только скука, но и многие пороки приходят». (прп. Лев Оптинский)

  «Вы жалуетесь, что неспокойны в духе и рассеянны. В таком случае не должно вовсе расслабевать, но дух свой разогревать то чтением духовным, то памятию вечности, то молитвою хотя краткою, говоря ко Господу: “Рассеянный мой ум собери, Господи, и ожесточенное сердце мое страхом Твоим смири и помилуй мя!” Ибо мы без помощи Божией ничего не сильны сделать, даже и с мухами не сладим, не точию с невидимыми врагами». (прп. Антоний Оптинский)

«…предлагаю совет против уныния: терпение, псалмопение и молитва». (прп. Макарий Оптинский)

 «Скука унынию внука, а лености дочь. Чтобы отогнать ее прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись, тогда и скука пройдет, и усердие придет. А если к сему терпения и смирения прибавишь, то от многих зол себя избавишь». (прп. Амвросий Оптинский)

  «Когда найдет хандра, не забудь укорять себя; вспомни, сколько ты виновата пред Господом и перед собою, и сознай, что ты недостойна ничего лучшего, и ты тотчас почувствуешь облегчение. Сказано: многи скорби праведным; и: многи раны грешным. Такова жизнь наша здесь: всё скорби и скорби; а ими-то и достигается Царствие Небесное. Когда будешь непокойна, повторяй чаще: взыщи мира и пожени и». (прп Амвросий Оптинский)

  Старец Амвросий предлагал также в помощь от печали, тоски и уныния прочесть письма святого Иоанна Златоуста к его духовному чаду диаконисе Олимпиаде: «В помощь избавления от безотчетной печали советую вам прочесть письма святого Златоуста к Олимпиаде… Если сумеете написанное там приложить к своим обстоятельствам, великую получите пользу духовную».

  «Приходит уныние, как учат святые Отцы, от… праздности, от маловерия, неверия, от нераскаянности в своих грехах. К унынию могут привести и предшествовавший гнев или причиненные кому-либо обиды, отсутствие страха Божия, многословие или — неудачи в личной жизни, работе и тому подобные неприятности.

  Вместе с тем очень часто само уныние приводит к другому, более опасному душевному состоянию, называемому отчаянием, когда человек нередко допускает мысль о преждевременной смерти и даже почитает ее уже существенным благом на пути своей земной жизни.

  Предаться отчаянию значит прекратить связь с окружающим миром и не иметь общения с Источником нашей жизни — Богом. «Не хочу жить, пропал интерес к жизни, и нет в ней никакого смысла» — такие слова можно услышать от человека, одержимого отчаянием. Поскольку сей недуг весьма тяжек, то и преподобный [Ефрем Сирин] просит Господа избавить его от него. Порок этот таков, что надобно молиться против него настойчивой, неотступной молитвой. Сему и Сам Спаситель в Евангелии учит нас, говоря, что не должно никогда унывать, но должно всегда молиться (см.: Лк. 18, 1).

  Настойчивая, постоянная молитва, соединенная с верою в силу молитвы и помощь Божию, восстановит связь с окружающим миром и сохранит от уныния. С молитвой же надо соединять и труд очищения своей совести в Таинстве Покаяния, чем также подается благодать Божия, укрепляющая наши духовные силы. Читать духовные книги и жить по заповедям Божиим — все это наилучшим способом будет предохранять от губительного духа уныния.

  Как сосуд, который часто открывают, не сохраняет крепости и аромата самого благовонного вещества, помещенного в нем, так и душа того человека, который любит многословить, не сохраняет надолго добрых мыслей и добрых чувствований, а изрыгает из себя потоки осуждения, злоречия, клеветы, лести и т. д. Поэтому-то Церковь постом и молится: Положи, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих. Не уклони сердце мое в словеса лукавствия (Пс. 140, 3-4). Как сорняки засоряют почву и мешают произрастать на ней добрым злакам, так пустые, гнилые слова убивают душу и не дают возможности произрастать в ней добрым помыслам и чувствам». (Архимандрит Кирилл (Павлов))

«Истинно радующийся человек – не тот, кто испытывает бурные эмоции. Радостный человек – тот, кто свободен от разрушительного действия скорбей и уныния. Никакая скорбь, приходящая к нему, не сможет поколебать его внутренний мир, а всякое уныние он побеждает надеждой на Бога. Радостный человек знает цену радости, потому что ради Бога он много скорбел, много пролил покаянных слез. На нем исполняется слово Христа: «Блажени плачущии, яко тии утешатся» (Мф 5, 4). Истинно радующийся человек имеет ту радость, которую никто и ничто, кроме греха, не в силах у него отнять. Какую же?

  Наша Радость – это Господь. Пребывая с Ним, человек переживает пасхальную радость в своем сердце. Но духовный плод нужно не только стяжать, но и сохранить. Если мы в чем-то потрудились и принесли покаяние…, если получили от Господа радость…, то пусть наша жизнь перед Богом продолжается. Не будем терять покаянное чувство, собранность, стремление к молитве, не станем превозноситься над ближними, поддаваться духу праздности, уныния, любоначалия и празднословия, предаваться удовольствиям этого мира, которые иллюзорны и не приносят радости. Продолжим очищать наше сердце и стремиться к приобретению духовных плодов. И если наше сердце будет чистым, любящим, благодарным, то мы всегда будем радоваться о Господе». (из бедеды игумении Викторины (Перминовой) с сестрами о пасхальной радости)

Использованы материалы нашего сайта, архива монастыря, а также портала Православие.ru 

http://verapravoslavnaya.ru/?Glavnaya__stranica

http://www.biblioteka3.ru/biblioteka/index.html

http://afonit.info/biblioteka/nastavleniya-afonskikh-podvizhnikov/o-doverii-bogu-sovety-afonskikh-startsev

Фото из архива обители и Владимир Ходаков.

Люди ходят к психологу, чтобы «решать проблемы», и к священнику — чтобы «каяться в грехах». Порой кажется, что цель человеческой жизни — в борьбе с комплексами и страстями, причем каждая победа только открывает очередную страсть или комплекс. И редко-редко можно услышать ясное слово о положительном содержании человеческой жизни.

Священник Вячеслав Перевезенцев: До Маслоу психология говорила о проблемах, комплексах и болезнях, а он стал одним из первых, для кого было важно изучить именно положительные аспекты психики человека — творчество, любовь, свобода, высшие ценности и т.д. Кратко говоря — то, что делает человека счастливым.

Готовясь к встрече, я подумал, как было бы замечательно, если бы кто-то из психологов позитивного направления (Мартин Селигман, современный американский ученый, наш соотечественник, Дмитрий Алексеевич Леонтьев; есть еще один интересный автор — Ми́хаи Чи́ксентмихайи, — одна из его книг, которую можно порекомендовать, называется «Поток») обратился бы к такому корпусу серьезной, глубокой православной литературы, как жития святых.

Ведь жизнь святых — это как раз жизнь, наполненная смыслом и счастьем, жизнь жительствующая. Что это были за люди, какие у них были черты характера?

Думая об этом, я нашел и специально выписал у Маслоу черты самоактуализирующихся личностей (то есть таких, которые стремятся к самореализации, стараются полностью использовать свои способности и таланты). Он пишет так:

• Более эффективное восприятие реальности и более удобные отношения с реальностью;
• Принятие (себя, других, природы);
• Непосредственность; простота; естественность;
• Сосредоточенность на проблеме (в противоположность эго-центрированности);
• Способность обособиться; потребность в уединении;
• Автономия; независимость от культурных штампов и окружения;
• Сохраняющаяся свежесть восприятия;
• Мистический и вершинный опыт;
• Чувство общности с другими;
• Более глубокие и проникновенные взаимоотношения;
• Демократичность;
• Способность распознавать цели и средства, хорошее и плохое;
• Философский, незлобный доброжелательный юмор;
• Креативность;
• Сопротивление окультуриванию; вне любой определённой культуры.

У меня ощущение (хотя я не могу его как-то аргументировать), что люди, близкие к святости, по крайней мере те, которых мне пришлось в жизни встретить, очень хорошо подпадают под эти характеристики. И в этом нет ничего удивительного.

Пасхальная песня Гребенщикова

Мы сейчас переживаем Светлую седмицу, празднуется Пасха. В эти дни я уже не раз вспоминаю замечательные строчки, связанные для меня с пасхальным временем.

У меня есть такая личная традиция: я очень люблю рок-музыку и Великим постом никогда ее не слушаю – такое небольшое воздержание от того, что доставляет удовольствие. И вот на Пасху я включаю свои любимые песни. Есть одна, которая — всегда первая.

Мы служим ночью у нас в Никольском храме (о. Вячеслав — настоятель храма святителя Николая Чудотворца в деревне Макарово Московской области. — Ред.), а утром я еду в наш маленький приписной храм, в Черноголовку. И вот по дороге — ехать мне 5-10 минут — я ставлю эту песенку и ее слушаю. Это песня — «Сидя на красивом холме» Бориса Гребенщикова, и там есть такие слова: «И все, что у нас есть, это радость и страх. Страх, что мы хуже, чем можем, и радость того, что все в надежных руках».

И я думаю, это очень пасхальная песня. И она не просто передает атмосферу и внутренние переживания очень многих людей, но здесь ухвачена суть того, о чем мы сегодня можем говорить.

У человека есть проблемы, есть грехи… а что же, собственно, кроме этого? Что остается? К чему нам хочется приблизиться?

С одной стороны, всякий раз, когда проходит Великий пост, мы переживаем то, о чем сказано в этой песне: мы снова оказались хуже, чем могли бы быть. Мы входили в Пост с ожиданиями и надеждами, а получилось, как всегда.

И тут не в том дело, что мы просто «плохие». Смотрите, как сказано в песне: мы не хуже других (например, не хуже положительных самоактуализирующихся личностей) — мы хуже, чем можем. Мы не дорастаем даже до самих себя, таких, какими мы должны были бы быть. Я думаю, это очень честное ощущение. И это именно страх.

Но дальше Гребенщиков говорит о том, что у нас есть еще радость: радость о том, что все в надежных руках. И это на самом деле и есть положительное содержание христианства.

Переживание того, что эти «надежные руки» тебя, который, как и всегда, снова хуже, чем может, не отталкивают, а благословляют и поддерживают, — оно и отзывается в нашей душе таинственным словом «радость».

Радость — это и есть прикосновение Божьего перста. Но — и это очень важно понимать — томимся, тоскуем, взыскуем мы все-таки не столько даже этого прикосновения, сколько самого Бога.

Таинственное слово: радость

Есть совершенно замечательные слова о радости из дневников отца Александра Шмемана, и мне представляется необходимым их тоже сегодня озвучить. У него несколько таких заметок, где он пишет о радости, я прочту две, относящиеся к осени 1976 года.

«Начало «ложной религии» — неумение радоваться, вернее — отказ от радости. Между тем радость потому так абсолютно важна, что она есть несомненный плод ощущения Божьего присутствия. Нельзя знать, что Бог есть, и не радоваться. И только по отношению к ней — правильны, подлинны, плодотворны и страх Божий, и раскаяние, и смирение. Вне этой радости они легко становятся «демоническими», извращением на глубине самого религиозного опыта.

Религия страха. Религия псевдосмирения. Религия вины: все это соблазны, все это «прелесть» (…) Первое, главное, источник всего: «Да возрадуется душа моя о Господе…» (Пс. 34,9). Страх греха не спасает от греха. Радость о Господе спасает».

Чувство вины, морализм не «освобождают» от мира и его соблазнов. Радость — основа свободы, в которой мы призваны «стоять» (см.: Гал. 5,1)^[1].

Это одна цитата. Буквально через пару месяцев он еще пишет:

 «По-моему, все простит Бог, кроме «безрадостности», которая состоит в забвении того, что Бог сотворил мир и спас его… Радость эта — не одна из «составных частей» христианства, это его «тональность», пронизывающая собой все — и веру, и «мироощущение».

Там, где нет радости, христианство, как и религия, становится «страхом» и потому — мучением. (…)

Только подумать — мы каждое воскресенье «трапезуем» со Христом, «за Его трапезой, в Его Царствии», а потом погружаемся в свои «проблемы», в страх и мученье… Бог спас мир радостью, «но печаль ваша в радость будет», «и радости вашей никто не отнимет от вас…» (Ин. 16:20,22)»^[2].

Мне представляется, что мысли о. Александра довольно точны, хотя в каком-то смысле и правда «революционны».

К чему мы призваны

«К чему мы призваны?» — вопрос очень важный, который мы, христиане, должны себе задавать. Христианство в своей положительной стороне как раз и отвечает на него.

Ответ на вопрос «Что я могу знать?» дает вера. Именно она удовлетворяет жажду человеческого ума, жажду правды — ту, которую не может удовлетворить наука. Любовь удовлетворяет жажду праведности, это ответ на вопрос «Что я должен делать?» — «Любить». И, наконец, надежда на Царство Небесное — ответ на вопрос «К чему мы призваны?», на ту жажду радости, которая есть у каждого человека.

Говорить О Царствии очень сложно (часто нас упрекают в молчании о нем), потому что оно не от мира сего (ср.: Ин. 18, 36). А это значит, что у нас просто нет слов, чтобы о нем рассказать.

Еще Платон за столетия до Христа очень ясно чувствовал эту непостижимость. Помните его миф о пещере? О Царствии Божием нам тоже очень сложно рассказать, как сложно рассказать жителям пещеры о том, что находится снаружи.

Вспомните евангельские притчи о нем — какие они? О зерне. О закваске. О поле. Они — такие.

Движемся ли мы в верном направлении

Второй вопрос, который был поставлен: «Что такое спасение и как оценить, движемся ли мы к нему?» И действительно, можно находиться в иллюзиях. Как это узнать?

Одно дело, когда мы едем из пункта А в пункт Б, у нас есть навигатор и верстовые столбы, мы понимаем: «Мы движемся из Москвы в Петербург, и вот уже проехали Вышний Волочек, скоро Валдай — значит, приближаемся». А тут – как?…

Что такое спасение?

Здесь я мог бы тоже сказать очень кратко: спасение — это тогда, когда мы с Богом. Потому что Он наш Спаситель. Когда мы от Него далеко, мы погибаем, когда мы к Нему близко, мы спасаемся.

Очень важно понимать: спасение в каком-то смысле не внутри нас. Нет такого, что один человек — дурной и живет дурно, и вот он погибает, а другой — хороший, порядочный, и вот он спасается. Нет. Совсем не так. И до Христа было очень много очень хороших людей, но они погибали, потому что не было Спасителя.

Спаситель приходит, и первый, кто входит с Ним в рай — это дурной человек, разбойник, проживший жизнь дурно и дурно кончивший: он был схвачен, брошен в тюрьму, приговорен к смерти и казнен. Но он оказался рядом со Христом и что-то очень важное понял (ведь можно быть рядом, но так ничего не понять, как второй разбойник).

Итак, спасение — это когда мы с Богом. А как же оценить, с Богом ли мы? Движемся мы к этому или нет?

Я убежден, что об этом можно говорить много, но вот то, что приходит на ум мне. В одной из своих лекций Дмитрий Алексеевич Леонтьев, о котором я уже упоминал, говорил: счастье — это некий сигнал, своего рода обратная связь от мира. Если мы живем хорошо, «сигнальная лампочка» загорается: я счастлив.

Такая «сигнальная система» в каком-то смысле есть и в духовной, христианской жизни. Об одном «сигнале» мы уже сказали: это радость. Помните — «нельзя знать, что Бог есть, и не радоваться». Радость возникает тогда, когда человек приближается к Богу.

«Ты — христианин, всегда радуйся!»

У апостола Павла есть всем известные слова: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите» (См.: 1 Фес. 5, 16–18). Иногда их можно прочитать и спросить себя: а мы можем себя заставить радоваться? Нет. Это невозможно! Как нельзя заставить себя быть счастливым.

Для счастья требуется путь (об этом как раз пишет Чиксентмихайи). Альпинист, поднявшийся на гору — счастлив!

С радостью еще сложнее, чем со счастьем. Радость — на уровне духа, это прикосновение Божиего перста и напоминание о вечном. Мы не можем сказать: «Ты — христианин, значит, всегда радуйся!», это просто глупости.

Счастье и радость не могут быть целью. Об этом замечательно говорил Виктор Франкл. Если это случается, нам счастья никогда не поймать.

Он приводит замечательный и яркий образ: попытка достичь счастья похоже на то, как человек ловит бабочку. Он бегает за ней с сачком целый день и никак не может поймать. В конце концов человек утомляется, садится отдохнуть, задумывается о чем-то… и не замечает, как бабочка сама прилетает и садится к нему на плечо.

Надо просто начинать с другого конца.

Следствием и свидетельством того, что человек действительно приближается к Богу, а не к выдуманному кумиру (а Бога «выдумать» проще простого!), будет переживание радости и счастья. И если ты всегда с Ним, то и это переживание будет всегда с тобой.

При этом можно находиться и в нужде, и в страдании, и испытывать какую-то боль, но не терять радости бытия с Богом.

Если же христианин безрадостен, ему не хочется молиться и не за что благодарить — он, очевидно, движется в другую сторону.

Если он идет туда, куда надо, тогда обязательно — обязательно! — он будет благодарить. И за доброе, и за разное. Он будет жить перед лицом Божиим.

Трепет перед Богом

И в этом смысле я бы добавил к словам апостола Павла о радости, молитве и благодарении еще одну христианскую добродетель: страх Божий. Это тоже некий критерий того, что человек приближается к Богу.

Страх Божий — совсем не тот деструктивный и разрушающий страх, который нам всем знаком. Бояться злой собаки, коварного начальника, эпидемии, войны — это одно. А переживать трепет и волнение, когда ты идешь на свидание к любимой — это совсем другой «страх».

Это как при восхождении в горы. Есть такой народ — шерпы — они в частности водят в Гималаи альпинистов. В книге «Тигр снегов» шерп, который совершил первое восхождение на Эверест, сказал такие слова: «Если я чувствую, что человек в горах не испытывает трепета, благоговения — я его не поведу: это опасно».

И в духовной жизни это так: если нет этого ощущение трепета перед Богом, ты никуда не приближаешься. Это что-то другое, выдуманное.

Как ощутить пасхальную радость

Постараюсь кратко сказать. Как получить пасхальное удовольствие, я знаю, путь несложный. Все мы, наверное, его уже получили (беседа проходила на Светлой седмице. — Ред.). Но как почувствовать радость Пасхи?

Давайте вспомним то, о чем мы уже говорили: радость есть дар. И никакие самые замечательные коучи вас не научат пережить пасхальную радость, потому что никто над ней не властен.

Даже если мы сделали все «правильно» — и пост провели собранно, и много добрых дел сделали, и на службах были — это ничего не гарантирует. Про это даже думать не надо, как не надо гоняться за бабочкой-счастьем. Надо думать о другом.

Радость — не наше дело, это Божий дар.

А как почувствовать, что воскресение Христа имеет отношение к моей жизни? И здесь у меня нет ответа на этот вопрос… кроме одного. Надо жить не только на уровне «биоса», плотской жизни, но и на уровне духа.

И тогда Воскресение обязательно будет переживаться и чувствоваться. Но для этого дух должен быть живым. Если наша духовная жизнь не то что еле теплится, а ее и вовсе нет — как тогда Христос войдет?

Важное или мелочное

Последний вопрос был: «Что я могу сделать в своей христианской жизни, чтобы не топтаться на мелочном и неважном?»

Во-первых, уже само понимание того, что есть мелочное и неважное, а есть, значит, важное и немелочное — дорогого стоит. Очень дорогого. Полдела сделано, если человек это понимает.

Что же это такое — немелочное и важное?

Чтобы ничего не придумывать, я просто вспомнил бы слова о плодах Духа Святого из послания апостола Павла к Галатам: «Плод духовный — любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (ср.: Гал. 5:22). Это и есть главное.

Что-то из этого нам неподвластно… Как, например, радость, которую нельзя «вызвать». А есть то, что в наших руках, например, доброта. Понятно, что мы не может с завтрашнего дня стать добрее, даже если будем очень искренно об этом даре просить. Господь дает нам не плоды, а семена — это важно. А мы должны будем над полученным трудиться. Но Он дает их, точно!

Это и есть то немелочное и важное, что я могу в своей христианской жизни делать: учиться любить.

Радость вопреки депрессии

Но можно спросить: но разве депрессия не противоположна состоянию радости? И как будет испытывать радость депрессивный человек? надо лечить так, как ее и лечат.

Радость происходит в сфере духовной. Владыку Антония Сурожского как-то спросили: «Как же так, владыка, вот я причастился и ничего не чувствую!» (знакомая, наверное, ситуация). А владыка Антоний ответил: «И не надо искать каких-то чувств!» Когда вы причащаетесь, ваша встреча со Христом происходит на том уровне, на котором чувства могут и не откликаться. Но она — происходит.

Я думаю, что и с депрессией, и с психической болезнью так. Нам непонятно до конца, что переживает человек в болезни, но он совершенно точно может быть с Богом.

Я не радуюсь… Значит, я не с Богом?

Марина Филоник: Спорить со Шмеманом, конечно, невозможно. Но вот это категоричное утверждение, — если у тебя нет радости, значит, ты не с Богом, — меня настораживает. Попробую с ним поспорить.

Я работаю с очень разными людьми. И люди не приходят ко мне от избытка радости. И тем не менее, я не могу сказать, что все они не имеют контакта с Богом. Это предмет спорный.

Мне очень понятен вопрос о радости и депрессии. Как же так? Что же теперь? Скажем, когда я не высплюсь, у меня нет совершенно никакой радости, так ли я в этот момент далека от Бога? Как это «измерить»?

Так вот — не факт. И у меня есть кандидат на ответ, почему это так.

Мы с отцом Вячеславом — похвастаюсь — ученики одного учителя, недавно ушедшего Федора Ефимовича Василюка, выдающегося христианского психолога. Я приведу немного упрощенную его модель, которая на мой взгляд поможет снять часть вопросов, в частности, то смущение, которое возникает при рассуждении о близости к Богу депрессивных или душевнобольных людей.

Кто я

Отец Вячеслав сказал очень важную вещь: в сердцевине страдания, испытывая боль, можно одновременно испытывать и радость. Но как это так? Быть в депрессии и испытывать радость… Что это за радость такая?

…мне вспоминаются слова Федора Евфимовича: «Любовь всегда пригвождена»^[3]… Та, Которую мы называем Присноблаженной, то есть — счастливой, Божия Матерь —  видела и пережила страшную смерть Своего Сына. И все же она —Присноблаженная…

Возвращаясь к нам, грешным, земным. Я бы поставила вопрос так: а кто испытывает радость? кто находится в депрессии, кто претерпевает страдания? кто молится, кто взаимодействует с Богом?

Когда мы говорим «у меня болит», «я радуюсь», «я в депрессии», то одним местоимением мы обозначаем очень разные «части себя». К примеру, у меня сейчас есть острое переживание по какому-то поводу, одновременно я, стоя перед вами, волнуюсь о том, что говорю несколько косноязычно, и вместе с тем (может быть!) пребываю в непрестанной молитве. Где же я на самом деле?

Предлагаю ввести метафору, которая поможет понять происходящее: Белоснежка и семь гномов. Белоснежка — хозяйка, или личность, у которой в хозяйстве есть «много чего». Помните диснеевские картинки? Стоит Белоснежка, а вокруг нее — гномы, все очень разные: один озлобленный, другой спит, третий радостно скачет.

И вот мы можем ввести различение: есть я как личность, как субъект, как хозяин, и есть мои гномы. Федор Ефимович называет это «жизненными мирами». Они действительно разные, эти миры, каждый со своей «флорой и фауной».

Возьмем мой вымышленный пример. У меня есть ипостась лектора — это один жизненный мир. И когда я нахожусь перед аудиторией, даже мое тело ведет себя не так, как обычно: появляются лекторские жесты, особая интонация голоса, меняется мимика. Аудитория, культура отношений, определенный язык, писанные и неписанные правила, мои переживания, связанные с лекцией — этот жизненный мир устроен особым образом.

И он не единственный, таких миров у каждого человека много. Может быть, например, мир, где я — мама со своими детьми. Своя «картинка» будет и у мира болезни. Скажем, у меня депрессия, или острое переживание (активация травмы, в психологической терминологии), «проваливаясь» в которое, я перестаю быть собой, и превращаюсь, например, в маленького ребенка, которому страшно и хочется спрятаться. И это тоже отдельный жизненный мир.

Часто я целиком оказываюсь в каком-то переживании страдания, боли, депрессии, или, наоборот, удовольствия, оно завладевает мною. Меня, как субъекта, личности в такой момент нет: какой-то «гном» сел мне на голову, и я уже не хозяйка положения.

И как здесь важно — с этим мы много работаем в психотерапии — поддержать именно личность. Того, у кого есть это множество жизненных миров.

Господи, приди и вмешайся

К вопросу о главном — о нашем общении с Богом, о нашем уповании, о Царстве Небесном. Кто встречается с Богом, кто испытывает радость, находясь в депрессии, кто молится? Личность. Как субъект и хозяин.

Но! Только тогда, когда она действительно — хозяин над всеми своими «гномами». Если мы полностью «проваливаемся» в ту или иную ситуацию, бывает трудно вынырнуть. На наших глазах шоры: мы видим мир только изнутри своего страдания, озлобленности и обиды, словно из пещеры. И не выходим наружу. И очень сложно в этот момент воззвать к Господу.

Но если это удается — ситуация радикально меняется. Если получится хоть краешком своего внимания выйти на уровень личности и спросить себя: «Стоп. Что со мной происходит? Почему я уже два часа кричу на своего ближнего?» — я буду уже более свободен психологически, и, не побоюсь сказать, духовно.

Итак, вступает в общение с Богом именно личность, хозяин или хозяйка своих «жизненных миров».

Но вы спросите: «Как же так? Все мои «жизненные миры» — семейная жизнь, преподавательская практика, — не важны? Я, как супер-аскет, должен все их «обрезать«, от них отказаться? От всей реальности своей жизни? А если нет, что с ней делать?»

Нет, не надо «обрезать«. Я могу позвать Бога в каждую сферу своей жизни. Открывать все двери и говорить: «Господи, меня сейчас охватила боль, депрессия или страх… Приди, пожалуйста, сюда, и сделай что-нибудь, потому что я уже ничего сделать не могу!» Кто это говорит? Личность. Наша «Белоснежка».

Молитва как память о Любимом

Это не моя епархия. Но, как психолог, о молитве я могу кое-что сказать.

Если хотя бы какая-то малюсенькая часть моего внимания остается с Богом, при том, что я большей частью включен в другую, немолитвенную, деятельность, то отчасти это и будет то самое «молитесь непрестанно» апостола Павла.

Аналогия, которая на этот счет часто приводится: влюбленность (в хорошем смысле этого слова). Когда я люблю кого-то, то, даже читая лекцию, отмывая грязную посуду, делая уроки с ребенком, какой-то частью своего сердца я помню о любимом человеком. Вот такой может быть и память о Боге.

И это действительно не может не приносить радости. Что бы ни было, есть Тот, Кого я люблю. Эта радость, к слову, особенно уместна сейчас: мы сидим здесь, но ведь вместе с тем идет Светлая седмица, когда воскресший Христос — совсем близко к нам.

Одновременно испытывая боль и находясь в депрессии, я могу помнить о Боге. «Возрадовася дух мой о Бозе Спасе моем!» (Лк. 1, 47).

Радостное бессилие

Возвращаясь к вопросу о пасхальной радости: можем ли мы что-то сделать, чтобы она нас коснулась?

Когда-то в одной из книг одного священника меня поразила одна важная идея, ее нам нередко не хватает.

Мы любим спрашивать: что я должен сделать? Но чаще, чем мы думаем, бывает важно признать, что вообще-то я ничего не могу. «Без Меня не можете делать НИЧЕГО» (см. Ин. 15, 5). Как так?! Ведь это я должен подвизаться, на лествицу залезать!…

Я процитирую одного христианского автора (о. Жак Филипп, «Время для Бога»): «В молитве важно не то, что делаю я, а то, что делает Бог». Что же от меня требуется? Принести себя со всем своим «богатством» и поставить перед лицом Божиим. Себя, какой я есть. Может быть, хуже, чем мог бы быть. И в том «багаже», который я принесу Богу, возможно, и хорошего-то очень мало — это в каком-то смысле не так важно.

Важно поставить себя перед лицо Божие во всей честности, простоте, обнаженности, правде (не перед голосом своих обвиняющих неврозов поставить). Поставить и попросить: «Ты Сам сейчас войди в мою жизнь». И делать это из раза в раз. Пусть это 25-й Великий Пост в моей жизни, я был уверен, что пройду его, как следует… но все происходит снова также, как год назад. «Господи, приди, и сделай, что нужно!», — сказав так, дальше я… капитулирую. Опускаю оружие. В каком-то смысле опускаю руки, потому что я ничего не могу. И бывает очень важно так «опустить руки».

Если я думаю, что я все же что-то могу (может, мне хотя бы мой 26-й пост «удастся»?), Господь не нарушит моего желания и старания. Но как бывает важно иногда перестать что-то делать для того, чтобы дать действовать Другому.

Есть люди, категорически не умеющие принимать помощь. Они скорее надорвутся, чем согласятся, чтобы ты им помог. Так и мы порой себя ведем с Богом, когда слишком много берем на себя.

Но вы знаете, что первый шаг в работе над любой зависимостью (алкогольной, наркотической или другой) — признание своего бессилия. И необходимости помощи. И удивительным образом, если Господь приходит в дом сердца, каким бы неприбранным он ни был — ад моей души преображается, как преисподняя, когда Христос сошел туда в Великую Субботу.

И тогда радость приходит. Она становится следствием, а не целью. Плоды Духа даются тебе, а ты сам не понимаешь, как и когда это случилось. Но кто может позвать Его в сердце? Только я — личность.

Радость — действительно не наших рук делать. Наше — это позволить Богу действовать.

Доверять ли себе

— В контексте сказанного возникает такой вопрос: а может ли христианин доверять себе? Своим чувствам и переживаниям, может ли принимать их? В аскетической христианской традиции, казалось бы, противоположная картина. В «Невидимой брани» Никодима Святогорца есть отдельная глава о том, что человек не должен верить себе, потому что он падшее существо. Как примирить эти два взгляда на человека?

Марина Филоник: Мне кажется, это вопрос больше к отцу Вячеславу, хотя я сразу бы поставила акцент в этом вопросе: кому доверять в себе? Вспомним Белоснежку и ее многочисленных гномов. Так кому из них?

Мой коллега, врач-психотерапевт Бурно Антон Маркович, обращаясь к человеку, находящемуся в депрессии, сказал потрясающую фразу: «Пожалуйста, не думайте, что сейчас у вас — момент истины».

Сейчас тебе плохо. У тебе черные очки на глазах. Конец света. Можно ли доверять этому состоянию? Нет. Надо иметь трезвость и спокойно сказать себе: «У меня сейчас депрессия. Но это не исчерпывает мою личность. Бурно сказал, что это НЕ момент истины. Я верю Бурно!»

Встретил и полюбил ли ты себя

Священник Вячеслав Перевезенцев: Мне кажется, это очень важный вопрос и непростой.

С одной стороны, как жить, если себе не доверять?

Монашеская традиция, опыт отсечения своей воли, доверия старцу, откровение помыслов… Мы что-то про это знаем, но я вас уверяю, понять ее «снаружи» практически невозможно. Это «лаборатория», в ней все не совсем как в жизни. Если мы попытаемся эти условия — «лабораторные» — перенести в жизнь, у нас ничего не получится, и может статься, что за эту попытку нам придется заплатить очень дорогую цену.

Помните знаменитые слова Сократа, написанные на храме Аполлона в Дельфах? «Познай самого себя». Знаем ли мы себя? Не факт. Доверять себе или не доверять… А ты — кто? Встретил ли ты себя? Где ты — когда бьешь тарелки на кухне, или стоишь на остановке? Задача познать себя отнюдь не тривиальна.

Не только Сократ об этом знал. Возьмем Библию и вспомним главную заповедь: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим, и возлюби ближнего своего, как самого себя» (Мф. 22,37,39). Это же на самом деле три заповеди, а не две. Если ты с собой не встретился, если не узнал и не полюбил себя, ты не сможешь полюбить ни ближнего, ни Бога.

Это первый шаг по лестнице. Не поднявшись на первую ступеньку, тебе будет очень трудно вскарабкаться наверх. Это не значит, что есть строго заданная последовательность – я, ближний, Бог — нет, в жизни все сложнее. Но мы не сможем встретиться с Господом, если прежде не встретились с собой! Ни в чем внешнем мы Его не найдем. Об этом сказано у блаженного Августина: «Бог ближе к тебе, чем ты сам к себе».

Так прав Никодим Святогорец или психологи? Здесь нет ответа. Они говорят немножко о разном, но я уверен, что здесь нет противоречий.

Почему святые не говорят о любви

Учит ли любить себя аскетическая традиция? Конечно. Последняя ступень «Лествицы» Иоанна Лествичника — про любовь.

Но это похоже вот на что: вы пришли в больницу. О чем там будет разговор? О болезнях, диагностике, лечении. Это естественно! Но при этом все понимают, что смысл всего лечения в том, что ты должен выздороветь и начать жить полноценно.

В «Лествице» много говорится про болезни человеческой души, но при этом любовь к Богу и любовь Бога к человеку подразумевается, как нечто самоочевидное.

Когда я только пришел в Церковь, одной из моих любимых книжек были «Душеполезные поучения» аввы Дорофея. Но в какой-то момент я стал вчитываться и увидел: там почти ничего нет о любви, о вере. О Евангелии — ни слова! Как же так?! Но потом понял: потому что для них и любовь, и веры были очевидны. Они этим жили, это был их воздух. Зачем про это писать?

Как вот… Недавно Гребенщикова спрашивал Познер: «Вы верите в Бога?» — «Верю ли я в Бога? Нет, конечно! Зачем? Как можно верить в то, что ТАК ОЧЕВИДНО?!»

Так и у древних аскетов. Они пришли в пустыню, потому что у них была и любовь, и радость о Боге! Но, приближаясь к Свету, они видели свою уродливость, зло. Стоя одной ногой в Царстве, они не хотели свою грязь нести туда. Поэтому они и пишут о грехах и их очищении, а о любви даже не говорят.

А нам, видимо, нужно говорить.

Мне встречалась девушка, которая пришла в Церковь, прочитав книгу о мытарствах блаженной Феодоры^[4]. Я ее спрашивал: «А ты Евангелие читала?» — «Нет. Зачем?» И вот уже от христианства ничего не остается, кроме адских мук…

Мы очень часто начинаем с тьмы. Но прежде всего должно быть место свету.

Драгоценная немощь

Марина Филоник: Человек может бесконечно «самосовершенствоваться», «разгребать свою тьму» и при этом совсем не приближаться к Богу, но даже идти в противоположную сторону. Почему? Много центрации на себе: я занимаюсь своими неврозами, страстями, проблемами, но при этом не читаю Евангелие и не смотрю на Христа.

Важен, конечно, как минимум — баланс. И важен акцент: смотри не на тьму, а на свет, пусть он прогонит твою тьму. Открой дверь в «пещеру».

К вопросу об акцентах: Петр шел по воде, пока смотрел на Христа. Когда он стал смотреть вокруг, он стал тонуть (см.: Мф. 14, 24-31).

Священник Вячеслав Перевезенцев: Возвращаясь к заданной теме: ответ на вопрос о положительном содержании христианства, как мне представляется, мог бы быть очень простым. В чем положительное? Я бы мог сказать одним словом, даже не одним предложением. Это Христос. И все.

И это не будет уходом от ответа. Это будет попыткой сказать самое главное. Более того, если мы этого не говорим, если мы начинаем говорить какие-то совсем другие слова, я думаю, мы будем говорить не о том.

Человек без смысла — не может быть здоровым

Вопрос от зрителей онлайн трансляции: Вопрос про психологическое здоровье — что это, каковы его признаки и как его достичь?

Марина Филоник: Хотела я уйти от этого вопроса (вздыхает с улыбкой). В психиатрии мы хорошо знаем, что такое болезнь. А вот здоровье…

Но вот что интересно. Если посмотреть, как человек переживает осмысленность своей жизни (это переживание описывает как раз Федор Ефимович Василюк) и «перевернуть» это описание на прямо противоположное, то мы получим в точности, по одной из медицинских классификаций, картину личностного расстройства.

Человек без смысла — не может быть здоровым. Чем выше уровень субъектности, чем более выражена «личность, ставшая во весь рост», тем больше можно говорить о степени психологического здоровья.

Священник Вячеслав Перевезенцев: Мой личный опыт, хотя может быть и не очень большой, позволяет с этим согласиться.

Мне приходилось встречать людей, о которых я мог бы сказать, как о тех, чьи отношения с Богом не совсем обычны (мне не очень нравится это слово, но другого пока не найду — люди высокодуховные): отец Александр Мень, который был моим духовником, владыка Антоний Сурожский, отец Иоанн Крестьянкин, с которыми мне приходилось общаться, Федор Ефимович Василюк — с ним мы дружили… Если бы меня попросили бы назвать самых психически здоровых людей, я бы вспомнил именно их.

С ними было радостно и хорошо, они были светлыми, понимающими, поддерживающими, умными, любопытными — словом, обладали всем, что для меня есть проявление человеческого здоровья. Я думаю, такое совпадение совсем не случайно.

Кроме того, у людей, о которых я говорю, была некая общая черта: очень ясное осознание смысла своей жизни, своей миссии. Так было у отца Александра, так было и у Федора Ефимовича. И когда человек так видит свою жизнь, все в ней выстраивается, все начинает расцветать.

Марина Филоник: В завершение я зачитаю одну цитату Федора Ефимовича о том, как проявляется в человеке наличие смысла, когда смысл есть и жизнь жительствует:

«Это новая ситуация и новое переживание обретенного смысла характеризуется целым ансамблем признаков (…) Человек, во-первых, ощущает общее повышения жизненной энергии, радостное играние в нем  (…).

Второе: кроме нового ощущения ему дается в такие минуты и новое мироощущение, общее чувство объективной правды, красоты и благости всего бытия, просвечивающий в каждой мелочи сквозь зло, уродство и поврежденность мира.

Свет правды обнимает и его личную жизнь, вызывая чувство оправданности жизни. Тот же свет проливается и на план предстоящих жизненных действий, давая ощущение ясного пути.

 И третье: перед ним встают осмысленные значимые цели и задачи, открываются перспективы деятельности и появляются вдохновение и силы на исполнение этих задач^[5]».И напоследок подчеркну эти слова: «сквозь зло, уродство и поврежденность мира». Ни зло, ни поврежденность не исчезают. Радость о Боге — это не наркотическое опьянение, правда жизни остается правдой, но сквозь нее играет жизненный свет.

---

^[1] См.: Прот. Александр Шмеман. Дневники 1973–1983. М.: Русский путь, 2009. С. 297 (вторник, 12 октября 1976)

^[2] См. тамже, с. 313 (пятница, 3 декабря 1976).

^[3] См. одноименную статью, посвященную памяти Ф.Е. Василюка

^[4] Мытарства блаженной Феодоры из «Жития преподобного Василия Нового» — наиболее известное описание мытарств: испытаний, которые проходит душа человека после смерти на пути к престолу Божьему.

^[5] См.: Василюк Ф.Е.  Переживание и молитва (опыт общепсихологического исследования). М.: Смысл, 2005. С. 122–123.

Подготовила Юлия Посашко

Сегодня поговорим о радости. Эта тема всегда актуальна, ведь чего ищет человек в своей жизни, независимо от того верующий он или нет, если не радости? Человек – это существо, которое питается радостью, потому что он рожден для радости Царства Божия. Во все времена и во всех обществах человек хочет найти радость. Разумеется, в большинстве случаев это не всегда ему удается, в результате чего у нас и у всего общества возникает большая трагедия.

Радость – это не только цель общества, но и цель каждого христианина, то есть человека, ведущего духовную жизнь в Церкви. Потому что радость, согласно словам святого апостола Павла, – это плод Святого Духа. Настоящая радость – это не просто эмоция, не просто успех или духовный энтузиазм, а плод Святого Духа. В Церкви радость – это присутствие Бога в нашей жизни.

Чтобы это объяснить, я воспользуюсь жизнеописаниями двух людей, которых я очень люблю. Первый – преподобный Порфирий Кавсокаливит уже является святым, а второй любимый мною человек – это старец Емилиан Симонопетрский. Может быть, этот великий духовник Церкви менее известен, но заслуживает того, чтобы о нем узнало больше людей, и для меня он святой человек. В текстах двух этих людей я увидел, что они по-особенному говорят о радости, а как именно, мы это увидим в нашей беседе.

Радость в жизни христианина является доказательством того, что Господь действует в нас

Радость – это присутствие Бога. Вот почему старец Емилиан говорит, что отсутствие радости означает отсутствие Бога. Согласно его словам, радость в жизни христианина является доказательством того, что Господь действует в нас. Отец Александр Шмеман еще более радикален и говорит, что источником лжерелигиозности является неспособность испытывать радость. То есть если ты живешь в искаженной форме религиозности, как становится очевидным, что твои отношения с религией и Богом не нормальные? Отсутствие радости является доказательством твоих неправильных отношений с Богом или, точнее, твоего неправильного отношения к тому, что ты называешь Богом.

Самое большое обвинение, выдвинутое против христиан, особенно европейскими философами-экзистенциалистами, состоит в том, что христиане потеряли радость. Например, Ницше говорит: «Наблюдая за жизнью христиан, я не могу поверить в Бога, в Которого они верят, потому что эти люди не испытывают радости». Если мы прочитаем древние патерики, то увидим, что одной из главных характеристик монашеских общин была радость в их жизни, в их отношениях, в их контактах с людьми, и это отражалось на их лицах. Одной из узнаваемых черт, по которой человек мог опытно удостовериться в том, что кто-то является христианином, была радость. Радость во всем – в любви, в милостыне, в посте, в молитве, в богослужении. Все происходило с душевным веселием и радостью, а не с трудностями и внутренним дискомфортом, которые часто превращаются в депрессию.

Христианская жизнь – это жизнь не в скорби, а в трезвости. Трезвость означает, что я познаю себя в Святом Духе, что я знаю, кто я. В жизни Православной Церкви есть иерархия, то есть необходимо пройти несколько ступеней в нашем восхождении к Богу, и эти ступени связаны следующим. Верующий сначала должен пройти через глубокое самопознание, которое позволит ему достичь братопознания, а затем и богопознания. Ты не можешь сразу прийти к Богу, не «пройдя» через другого человека. Об этом ясно сказано в Евангелии, что ты не можешь полюбить своего брата, пока не полюбишь и себя – в смысле самопознания, примирения с собой, со своей внутренней реальностью. Неслучайно Христос дает заповедь о любви к своему ближнему и говорит, чтобы ты возлюбил его, как самого себя, то есть чтобы ты полюбил своего ближнего так, как любишь самого себя. Разумеется, не с патологическим эгоизмом, нарциссизмом, потому что это патология и тщеславие. Познавая себя, я узнаю себя, у меня появляется связь с реальностью, которой я являюсь.

Что происходит в противном случае? Если я пойду к своему ближнему, не познав себя, то я спроецирую на него свои страсти, не полюблю его, не буду служить ему, а буду его эксплуатировать. Исключительно важно, чтобы человек знал в Церкви, в Святом Духе, кто он, чего хочет, что он хочет постичь.

Сегодня, к сожалению, реальность христианской жизни несколько искажена, и христианином считается человек хмурый, который молчит, не может засмеяться, не участвует в своей жизни и вообще сторонится других людей, мира, даже в Церкви и храме он ведет себя странно, и ты видишь один депрессивный профиль, и это часто представляется как добродетель, как духовность. Но действительно ли это духовность? Или что-то другое?

Старец Емилиан говорит: «Когда ты расстроен, когда ты скорбишь, когда ты несчастен, тогда ты создаешь болезненное состояние своей души и никогда не прикоснешься к Божественной любви, и всегда будешь скорбящим существом, будешь жить в состоянии, полностью отличающемся от состояния духовного человека. Поэтому я говорю вам – если вы видите человека, который не радостен, обеспокоен, с хмурым лицом, то знайте, что Господь Бог оставил его».

Очень важно услышать слова этого старца, потому что я считаю, что его тексты уникальны, в них содержится особый взгляд на общество и современного человека. Старец Емилиан также говорит, что пища подвижника во Христе – это радость. «Радость питает душу, дух и разум, чтобы они могли духовно восходить и предавать себя в Божии руки. Никакой аскетизм, никакое воздержание, никакое стремление, никакая любовь не могут дойти до конца, если они не питаются любовью и радостью».

Преподобный старец Порфирий и старец Емилиан говорят, наверное, нечто уникальное, а именно, что ты не можешь вкусить Божию радость и не можешь войти в соприкосновение с Богом, если не примешь решение в своей жизни, не примешь аскетическое решение – выбрать радость. Потому что радость не дается просто так, это выбор, который ты делаешь в своей жизни. Никогда не будет идеальных условий для того, чтобы человек почувствовал себя счастливым, он сам должен сделать аскетическим образом свой выбор, и в какой-то момент он обрадуется своему существованию. Старец Емилиан говорит: «Если ты хочешь обрести любовь ко Христу, то начни с радости, потому что, как мы уже сказали, радость – это плод Святого Духа».

Радость не дается просто так, это выбор, который ты делаешь в своей жизни

Здесь хотелось бы обратить внимание на то, как человек может решиться и сделать выбор, чтобы быть радостным и создавать в себе условия для радости.

Радость – это состояние, которое создается и утверждается Самим Богом как дар. Однако здесь должны предшествовать наши усилия, воля, согласие и содействие. То есть сначала мы должны захотеть быть радостными, потому что в противном случае Господь не сможет насильно открыть двери нашей души, нашей воли, если мы настаиваем на том, чтобы в нашей жизни сосредотачиваться на негативных вещах, и если будем преувеличивать негативные вещи. Как мы говорим на обыденном языке, давайте помоем тарелку, чтобы Господь мог в ней «сервировать еду», то есть «сервировать» нам благодать. Тарелка должна быть чистой, мы должны ее тщательно помыть. Это условие и выбор, который мы должны сделать, и никто вместо нас этого не сделает. Господь никогда не делает за нас то, что мы сами можем сделать. 

Старец Паисий говорит: «Если ты находишься в пустыне и хочешь пить, Господь никогда не даст тебе воды, если ты сначала не исчерпаешь все возможности, чтобы найти воду. Сначала ищи, подвизайся, а затем Господь, видя это твое усилие, ответит на твою просьбу». И старец Емилиан говорит, что, если у тебя нет воли искать воду, хотя ты и сидишь у источника, Бог не скажет тебе, что возле тебя есть источник с водой. Потому что Бог не хочет создавать незрелых людей, а хочет создавать ответственные личности, именно личности, а не людей без инициативы, свободы и выбора.

В духовной борьбе очень важно понимать, что все то, что происходит в Церкви, – богочеловеческое: не монофизическое, то есть только божественное, потому что таким образом уничтожилась бы человеческая личность, и не полностью антропоцентричное, потому что тогда христианство превратилось бы в гуманизм, идеологию, психологизм и, наконец, в бессилие. А в Церкви все богочеловеческое, то есть Господь и человек во всем работают вместе и одновременно.

Вот почему радость – это выбор, но выбор, которого нужно придерживаться постоянно. Нелегко человеку выбрать радость, потому что с детства нас учат тому, что в нашей жизни будет много скорби. Когда родители будут уделять ребенку больше внимания? Когда он плачет. Поэтому что делает ребенок? Он плачет, пытаясь привлечь к себе внимание. Нас научили, что когда мы притворяемся жертвой и плачем, тогда на нас обращают больше внимания. Особенно в современном обществе, когда дома родители не проводят много времени со своими детьми. Современная психология установила, что дети находят способы, они даже могут заболеть, чтобы только привлечь к себе внимание родителей. Когда государственный служащий или какая-то организация обратят на вас больше внимания? Когда вы жалуетесь или подаете жалобу, когда вы приходите к ним и притворяетесь грустным, несчастным. Таким образом, мы больше подготовлены к скорби, чем к радости.

Это еще больше относится к греческому обществу, поскольку мы прошли через множество трудностей, страданий, исторических испытаний, которые истощили наш народ. В результате чего люди стали испытывать чувство вины от радости. Мы чувствуем себя виноватыми от того, что радуемся. Это и мы, христиане, делаем – как только мы немного порадуемся, то начинаем думать, что с нами произойдет что-то плохое. Я очень хорошо это знаю от своих родителей, бабушек и дедушек: если ты будешь смеяться, то с тобой случится что-то плохое…

Радость – это нечто совершенно иное, чем удовлетворение

Чтобы не сбиваться с толку, необходимо помнить, что радость – это нечто совершенно иное, чем удовлетворение. Радость – это одно, а удовлетворение – другое. Удовлетворение – это нечто очень поверхностное. Например, я ем что-нибудь вкусненькое, и это вызывает у меня чувство удовлетворения, я испытываю «радость». Я нахожусь в хорошей компании с друзьями, и это создает во мне ощущение, что я радостный; моя команда по футболу победила, сейчас у нас проводятся выборы, моя политическая партия победила, или я купил себе что-то новое. Однако это не настоящая радость, а удовлетворение. Что тогда происходит? Как только исчезает причина приятного чувства, мы снова впадаем в меланхолию.

Мы приходим на какое-то развлечение, и это вызывает у нас поверхностное удовлетворение. Но когда мы возвращаемся домой, вставляем ключ в замочную скважину, то нас снова начинает давить печаль, меланхолия. Я могу быть с друзьями, но когда они уходят, приходит скорбь. Радость – это нечто гораздо более глубокое, более существенное и не подверженное влиянию внешних событий. Человек, имеющий радость, которой является Христос, имеет твердость, внутреннюю основу. Внешне чувства могут меняться при разных обстоятельствах, но, несмотря на трудности, у нас есть ощущение, что Кто-то любит меня, и это дает мне покой.

Часто мы не можем радоваться, потому что отождествляем радость с нашей волей, с нашим планом. Говоря иными словами, когда мы нервничаем и злимся? Когда все идет не так, как мы хотели, представляли или планировали, и тогда мы начинаем негодовать, гневаться и таким образом теряем предпосылки для радости. Жизнь никогда не бывает такой, как мы себе ее представляем. В ней есть неуверенность, чувство, что ты не можешь ее точно понять, и поэтому мы начинаем впадать в меланхолию. За моей внутренней реакцией скрывается понимание того, что все идет не так, как я себе представлял. Итак, что мы делаем в Церкви? Позволяем себе плыть по течению, то есть предоставляем себя Божию Промыслу, потому что Кто-то знает больше нас, но иногда мы этого не понимаем и противимся этому. Но когда пройдут годы, чувство вины исчезнет, и наши экзистенциальные часы повернуться вспять, тогда мы начнем понимать, что для нашего добра некоторые вещи происходили не так, как мы планировали. Ради нашего блага наши молитвы не были услышаны, потому что ради нашего добра некоторые вещи не произошли по нашей воле, а мы думали, что Господь не слышит нас и молчит. Кто-то знал нечто большее, чем мы. В Церкви ты не планируешь, а предаешь себя Божией воле, и она ведет тебя по жизни. Словно, если бы ты вошел в реку и не вышел из нее, будь она бурная или тихая, ведь в конечном итоге течение отнесет тебя в море, а не в какое-нибудь другое место. Так и в жизни мы предоставляем себя Божией воле.

Часто мы не можем радоваться, потому что ждем, когда кто-то другой принесет нам радость

Часто мы не можем радоваться, потому что ждем, когда кто-то другой принесет нам радость. Мы ждем, что наши жены или мужья принесут нам полную радость, но они не могут этого сделать, потому что они люди, и им трудно найти радость, у них ее нет. У одной стороны нет совершенства, чтобы передать его другой стороне. Другой тоже человек, тоже имеет свои страсти, немощи, он борется и подвизается, и ищет радости. Поэтому любимый человек не может абсолютным образом принести «спасение», то есть принести радость в мою жизнь.

Когда я настаиваю, чтобы кто-то другой забрал мои страдания, скорбь, беспокойство, что, в сущности, я делаю? Я терплю неудачу, потому что создаю воображаемого идола, воображаемого человека, которого не существует. Совершенство в Церкви – это эсхатологическая реальность, реальность из эсхатона, а не из настоящего, и оно существует только в Боге.

Вот почему в Церкви, в чинопоследовании Божественной литургии есть очень хороший возглас, который возглашают перед Святым Причастием:

– Вонмем. Святая святым.

А певчие отвечают:

– Един Свят, един Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца. Аминь.

Есть одно, другого нет. Мы можем испытывать какую-то потребность и воображаем себе, что мы найдем идеального священника, духовника, старца, жену, детей, семью, приход, хор. Это только наша потребность, так как в мире не существует полного совершенства.

Когда мы успокоимся? Когда мы поймем, что другой такой же, как мы – раненый, измученный своими страхами, безвыходностью, и тоже борется и подвизается. И тогда ты его прощаешь, то есть находишь ему место в своем сердце. Он больше не мой противник, я нахожу ему место в своем сердце и смиряюсь. Смирение – это не самосожаление. За самосожалением часто скрывается большой эгоизм. Истинное смирение значит, что я могу дать человеку место в своем сердце, чтобы он мог дышать. Мы, люди, либо в браке, либо в духовных отношениях, либо в обществе, создаем удушающую атмосферу для других людей, и они не могут дышать рядом с нами. Смирение – это способность принять другого, позволить ему существовать рядом со мной, не сковывать его своими желаниями и эгоизмом, проявлять уважение к его разнообразию и уникальности. Когда ты смиряешься, ты можешь почувствовать радость, потому что ты не ищешь совершенных вещей, и тогда ты начинаешь находить радость в маленьких, повседневных и простых вещах, на которые ты смотришь с Божией и евангельской точки зрения.

(Продолжение следует)

Перевел с болгарского Виталий Чеботар
Сайт «Двери БГ»