Салманов как нашел нефть

Телеграмма, отправленная ровно 60 лет назад молодым геологом первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву, была весьма дерзкой. Однако сообщение оказалось настолько важным и судьбоносным, что тон формулировки не помешал Фарману Салманову стать уже в тридцать лет настоящей мировой легендой нефтегазовой отрасли.

Геологоразведочные работы по поиску нефти в Западной Сибири проводились ещё до революции — первое упоминание относят к 1903 году. Но у ученых долгое время не было однозначного мнения по поводу перспективности этого направления, пока в 1932 году известный академик и выпускник Горного института (ныне Санкт-Петербургский горный университет) Иван Губкин на Урало-Кузбасской сессии Академии наук СССР не дал подробное научное обоснование поискам углеводородов в этом направлении. Начались геологоразведочные работы, которые остановила… Великая Отечественная война.

В начале 1950-х для бурно растущей экономики страны нефть была жизненно необходима, а уже открытых месторождений катастрофически не хватало для ее удовлетворения. Поэтому взгляд вновь устремился на Западную Сибирь – правительство приняло решение многократно усилить геологоразведку на территории более полутора миллионов квадратных километров. Туда стали направлять производственные и научные коллективы геологов из самых разных областей, экспедиций и вузов.

Министерство геологии СССР развернуло широкие геофизические изыскания Западно-Сибирской низменности, сопровождавшиеся бурением 26 глубоких опорных скважин. Однако ввиду ряда обстоятельств, в первую очередь, из-за необходимости крупных капитальных вложений для ведения геологоразведочных работ в регионе и перераспределения сфер влияния в связи с созданием Тюменского геологического треста, многие из них не были реализованы.

Так произошло и с Покурской скважиной — она не была доведена до проектной глубины. Начатые в Среднем Приобье буровые работы прекратили, что отодвинуло открытие первого нефтяного месторождения почти на десятилетие. Разведочные партии перебазировали в сторону Кузбасса, где в течение нескольких лет безрезультатно искали «черное золото». Туда же после окончания Азербайджанского индустриального института направили и Фармана Салманова…

История жизни прославленного нефтяника была настолько удивительной, что легла в основу целого художественного фильма («Стратегия риска», 1978 год) и одной из частей «Сибириады» Андрея Кончаловского.

Когда юноша учился в 8-ом классе, в село Шамхор, где жила его семья, приехал министр нефтяной промышленности Николай Байбаков.

«По-русски я говорил немного лучше своих сверстников, поэтому мне поручили рассказать высокому гостю о школе. В конце встречи он обернулся и спросил, кем я хочу быть. Я ответил: «Нефтяником». Он похвалил мой выбор и сказал: «Нефть — будущее нашей страны». Это встреча была судьбоносной. Когда после института меня отправляли работать в Баку, я написал письмо Байбакову с просьбой о переводе в Сибирь. В результате меня вызвали в Москву, а оттуда направили в Кузбасс и даже деньги на билет выдали», — рассказывал Фарман Курбан оглы, которого все называли Фарман Курбанович.

Однако добившись распределения в Новосибирский трест «Запсибнефтегеология», молодой специалист мечтал попасть именно в Среднее Приобье, которое, несмотря на свернутые там геологические работы и признание района неперспективным, Салманов считал многообещающим.

Его позиция сложилась под влиянием научного руководителя – профессора и академика АН Азербайджанской ССР Михаила Абрамовича, который после окончания петербургского Горного института стал одним из руководителей «Азнефти» и преподавал в Азербайджанском индустриальном институте. При его участии студент Фарман побывал в Среднем Приобье во время преддипломной практики в 1952 году, когда там только начинали бурить Александровскую, Ларьякскую и Покурскую скважины.

Поэтому, оказавшись в Кузбассе, он постоянно убеждал Новосибирское геологическое управление в необходимости усиления нефтепоисковых работ в районе среднего течения Оби. Но возвращать разведку в Сургутский или Ларьякский район Тюменской области по просьбе неопытного специалиста руководство треста не торопилось…

В период с 1955 по 1957 годы Салманов работал начальником Плотниковской и Грязненской экспедиций в Кемеровская и Новосибирская областях. Изыскания не увенчались успехом, и он поставил перед своим руководством вопрос о перебазировке на новое место.

А далее произошел ставший уже знаменитым побег. Не дождавшись окончательного официального решения, Фарман Курбанович самовольно погрузил свою партию из 150 человек на баржи и увел ее по течению Оби на север, где предполагал найти богатое нефтяное месторождение. Он сильно рисковал – что могли бы сделать за подобный поступок с 26-летним коммунистом, не трудно догадаться.

«Шуму было много, мы уже связь отключили. С должности меня хотели снять. Сначала ютились на вокзале вместе с женами и детьми. Но, в конце концов, разрешили остаться», — писал в своих воспоминаниях Салманов.

И действительно, к тому времени советские ученые пришли к выводу о неперспективности южной части Западной Сибири. Район Приобья, несмотря на неверие скептиков, получил шанс на развитие. Поэтому угрозы начальства предать суду за самоуправство прекратились, более того: разрешение на переброс партии подписали задним число, выделили бюджет и назначили настойчивого и самоуверенного геолога начальником Сургутской нефтеразведочной экспедиции.

Бурили больше трех лет, но нефти все не было — скважины давали лишь минеральную воду. Порой экспедиция жила на грани ликвидации. Салманову твердили: «Вы в стороне от стратегических направлений, да и нечем пока сургутянам завлечь ученых и производственников». В укор им ставились большие глубины бурения.

Пока 21 марта 1961 года первая же скважина в районе селения Мегион с глубины 2180 м не дала фонтан. Это событие стало поворотной точкой в развитие Западно-Сибирского нефтегазового комплекса. По сути, с него оно началось. Кроме того, спустя пару лет именно здесь открыли крупнейшее в России и 7-ое по размеру в мире нефтяное месторождение — Самотлорское.

Фарман Курбанович прыгал и кричал: «Мы победили!». А потом отправил несколько телеграмм.

Первую — в Баку, в институт, Михаилу Абрамовичу.

«Дорогой мой учитель, наконец-то в центре Западной Сибири на Мегионской площади из меловых отложений получен фонтан нефти. Подтвердилась идея нефтеносности центральной части. Поздравляю Вас как одного из основателей советской геологической науки, друга и соратника Ивана Михайловича Губкина. Ваш Фарман Салманов».

Далее – своим оппонентам в Тюмень и в Москву в Главк.

«Мегионе получен фонтан нефти дебитом 200 тонн. Вам это ясно? Приветом Салманов».

Скептики ответили, что это природная аномалия, через пару недель скважина иссякнет, и большой нефти в Западной Сибири не может быть. Говорили что-то про малую проницаемость песчаника и в будущем малый дебит скважин и плохое качество нефти. Когда из второй скважины в районе Усть-Балыка забил фонтан, Фарман Курбанович отправил начальству радиограмму: «Скважина лупит по всем правилам». А потом последовала та самая телеграмма Хрущеву.

Первые открытия положили начало освоению целого созвездия нефтегазовых месторождений. Почти одновременно с Мегионом обнаружили крупное Ватинское, Северо-Покуровское, Западно-Сургутское, Правдинское, Мамонтовское, а вслед за ними нефтяные гиганты — Самотлорское и Фёдоровское месторождения.

17 августа 1961 года Коллегия Министерства геологии и охраны недр СССР приняла постановление «О мероприятиях по усилению геологоразведочных работ на нефть и газ в Западной Сибири», где была дана высокая оценка работе геологов в Тюменской области: «В результате этих работ были не только рассеяны ложные впечатления о бедности недр этих обширных территорий, но и созданы реальные предпосылки для открытия здесь уникальной нефтегазоносной провинции не только СССР, но и мира».

В этом году День геолога в России будет отмечаться в 55-ый раз. Основанием для его учреждения послужили «заслуги советских геологов в создании минерально-сырьевой базы страны». А именно — первый миллион тонн нефти, полученный с месторождений крупнейшей в мире Западно-Сибирской провинции. Тюменская нефть стала основным источником валютных доходов страны.

Фарман Курбанович проработал в Сибири более 30 лет. Он признан самым результативным геологом в мировой истории, участвовавшим в открытии свыше 150 гигантских и крупных месторождений «чёрного золота» и «голубого топлива». В 1987—1991 годах был первым заместителем министра геологии СССР в Москве. Никто не был так настойчив и так удачлив в поиске. Все знали, что у Салманова — талант. Бешеное чутье на нефть.

«Запасов в Сибири хватит еще лет на 100. Посмотрите на карту – сколько неосвоенных по-настоящему территорий. Ямало-Ненецкий округ, Карское море, Баренцево, Сахалин… Если не приращивать запасы, мы и не заметим как всё проедим, не оставив потомкам никакого задела. Не сокращать надо разведку, расширять», — писал легендарный геолог.

Западная Сибирь – магнит, который притягивает к себе безумцев и идеалистов, способных изменить мир не только вокруг себя. 28 июля исполнилось 90 лет со дня рождения легендарного геолога Фармана Салманова. Всего пять лет понадобилось выпускнику Азербайджанского индустриального института на то, чтобы стать культовой фигурой нефтяной отрасли.

Не мечтал стать героем

О суровых зимах, могучих реках и бескрайних просторах Сибири маленькому Фарману рассказывал его дед Сулейман. Ещё в царские времена он получил 20 лет каторги за неповиновение мулле. Домой, в Азербайджан, Сулейман вернулся с женой – русской девушкой Ольгой. Истории деда о далёкой земле поразили Фармана. Он увлёкся сбором камней. «Каждый камень необычной расцветки будоражил моё воображение. Я готов был разглядывать их часами в ущерб сну…» – напишет позднее Салманов. А ещё признается, что никогда не мечтал стать героем, но участником чего-нибудь грандиозного, первооткрывателем…

Близость нефти в Югре давно проявлялась характерными признаками. Известно предание манси о надвигающейся с севера «огненной воде», рыжие следы которой остаются на обгоревшей поверхности земли. Издавна людей удивляли разноцветные разводы на поверхностях озёр, маслянистые пятна на мхах у заболоченных рек. Наличие нефти в этих местах подтвердила и научная конференция геологов, которая прошла в 1934 году в Москве под председательством отца советской нефтяной геологии академика Ивана Губкина. Учёный оказался прав, но выяснится это через десятилетия. И человеком, доставшим эту правду из «глубины сибирских руд», станет паренёк из Азербайджана.

«В нём природа заложила энергии на несколько человек. Видимо, ему одному досталось, а кого-то Бог обидел. Он мог вести за собой десятки, сотни людей», – вспоминает член коллегии Министерства геологии СССР (1965–1979 гг.) Роман Сумбатов.

Партизанский отряд

После окончания Азербайджанского индустриального института выпускник Салманов добился путёвки в Западную Сибирь. Его распределили в Новосибирск, но оттуда направили в Кузбасс начальником геологоразведочной партии. На тот момент Фарману было всего 24! За два года разведки в Кузбассе Салманов не нашёл даже признаков нефти. И в августе 1957 г. совершил поступок неслыханный: обосновал бесперспективность площадей Кузнецкого угольного бассейна и перебазировал свою группу на тысячу километров севернее. На свой страх и риск. Без согласования в инстанциях, без подписанных резолюций, отключив рацию и нарушив все мыслимые инструкции. «Я знала по радиограммам, что Салманов просится на север. Но новосибирское управление всегда ему отказывало. И вот когда начальник управления был в отпуске, его заместитель разрешил Салманову выехать. Когда радиограмма пришла, он тут же нас собрал вечером: «Поедем! На севере мы обязательно нефть найдём!» Очень уверенно он говорил, и мы, 29 семей, поехали», – рассказывает секретарь Фармана Салманова Антонина Романова. Вся экспедиция – 150 человек. Салманов арендовал четыре баржи, загрузил на них всё оборудование и сплавился вниз по Оби в район Сургута. Часть бурового оборудования протащили на плотах. Судьба первопроходцев была нелёгкой: дремучая тайга, бескрайние топи, тучи мошкары, мёрзлый хлеб. Жить «партизанскому отряду» приходилось почти в полевых условиях. «Как ни топи избу, внизу у пола минус десять», – рассказывала жена Салманова Тамара Васильевна.

Всего за 30 лет Салманов открыл в Западной Сибири более 130 месторождений нефти и газа

Геологам нужно было найти нефть на дикой заболоченной равнине, площадь которой сравнима с площадью Франции, а это третья по величине страна Европы. Бурение на новом месте начали, несмотря на приказы и угрозы начальства. Видя такую решимость, Салманову задним числом подписали приказ о переброске в Сургут. До первой нефти было ещё 4 года. Группа Салманова испытывала трудности со снабжением. «Работа тяжёлая, потому что геологи идут первыми. Нет ни дорог, ни балков, ни света, ни тепла, всё приходится, как говорится, делать от пупа. Всем, кто работал на буровой, пришлось через это пройти. Только сейчас всё потихоньку модернизируется, становится легче», – вспоминает топограф правдинской геологоразведочной экспедиции Михаил Уткин.

«Лупит по всем правилам»

Первый фонтан нефти в 1961 году дала скважина на Мегионском месторождении. Салманов отправил всем своим оппонентам письма одного содержания: «… на скважине № 1 с глубины 2 180 м получен фонтан нефти. Ясно? С уважением, Фарман Салманов». Ему ответили, что это природная аномалия. В большую нефть Западной Сибири на Большой земле поверили, когда забил фонтан в районе Усть-Балыка. Салманов отправил радиограмму начальству: «Скважина лупит по всем правилам». А первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв получил телеграмму: «Я нашёл нефть. Вот так! Салманов».

«Это был человек одержимый. Идея, нацеленность на глубокий поиск нефти сидела в нём так глубоко, как будто бы в генах. И он себя вне этой работы, вне этой жизни просто не представлял», – вспоминает о Фармане Салманове академик РАН Алексей Конторович. Большая нефть, найденная на просторах Западной Сибири, положила начало стремительному развитию не только этой северной территории, но развитию всей страны. «Помню, на одной крупной конференции первый секретарь Тюменского обкома КПСС Борис Щербина обмолвился, что ему позвонил Косыгин (председатель Совета министров РСФСР) и сказал, мол, если бы не было тюменской нефти, я не представляю, что бы было с нашей страной», – вспоминает работник НПУ «Шаимнефть» (60-е гг.) Марат Баширов.

«Я не Прометей!»

Будучи руководителем экспедиции, Салманов построил Горноправдинск. Опыт жизни в посёлках геологов был огромным, и он учёл всё. Аккуратные дома, клуб, школа, детский сад, маленький зоопарк – Горноправдинск возводили по единому проекту. Здесь появился даже телецентр (телевизионную вышку соорудили из буровой). А в магазины и столовые Горноправдинска всегда завозили овощи и фрукты. Посёлок стал центром, в котором проводили крупные совещания геологов. Сюда приезжали руководители государства, крупные учёные, артисты и писатели… В современном мире Горноправдинск назвали бы успешным «пилотным проектом». Именно на основе этого опыта многие газовики и нефтяники строили потом посёлки и города.

Первого декабря 1991 года уже заместитель министра геологии СССР Фарман Салманов сообщил своим коллегам, что министерство геологии ликвидировано. Страна рушилась, программа освоения недр была практически заморожена. Первый президент Советского Союза Михаил Горбачёв заявил, что в таких количествах нефть стране больше не нужна. А через несколько лет уже в новой России началась волна приватизации собственности бывшего СССР. В первую очередь нефтяной отрасли. Салманов участвовать в этой делёжке не стал. «Я сразу открыл словарь иностранных слов. Приватизация – что такое? Распродажа. Я сразу отказался. В таком духе приватизировать нельзя», – вспоминал те дни Фарман Салманов. Он был признан самым результативным геологом в мировой истории. Всего за 30 лет Салманов открыл в Югре более 130 месторождений нефти и газа. Среди них крупнейшие Мамонтовское, Мегионское, Правдинское, Усть-Балыкское… Но в своих многочисленных интервью он всегда говорил: «С самого начала хочу предостеречь вас от заблуждения, что Салманов в одиночку покорил Западную Сибирь и добыл для нашего народа тепло и свет. Я мало похож на Прометея. Все эти годы рядом со мной рука об руку трудились тысячи и тысячи геологов, нефтяников, газовиков, строителей, которые, не жалея сил и здоровья, добывали нефть и газ. И я счастлив, что был рядом с этими великими людьми».

40 лет назад началась промышленная добыча сибирской нефти. Говорят, сибирская нефть продлила существование СССР лет на двадцать. Влила новые силы в плановую экономику. Кроме того, в семидесятые годы в мире случился топливный кризис и цены на нефть взлетели до сегодняшних отметок. На продаже сибирской нефти СССР зарабатывал валюту. Много валюты. Это был наш главный товар на мировом рынке.

Когда большая страна распалась, когда рухнула плановая экономика, сибирская нефть стала источником выживания.

Страна худо-бедно выкарабкивается из кризиса — благодаря сибирской нефти. Золотовалютный запас растет — благодаря сибирской нефти. В Кремле строят планы по удвоению ВВП — благодаря сибирской нефти и геологу Фарману Салманову, который 40 лет назад открыл эту нефть. Открыл вопреки мнению ученых, записавших Сибирь в неперспективные регионы.

Он принес стране неисчислимую прибыль. И стал легендой. Сибирские женщины называли его именем детей. В Сургуте есть Дом-музей Салманова — бытовка нефтяника.

Сейчас он живет в Москве. С членом-корреспондентом Российской академии наук Фарманом Салмановым встретился обозреватель «Известий» Дмитрий ФИЛИМОНОВ.

Фарман Салманов листает глянцевый журнал с портретами олигархов.

— Я их всех знаю, — говорит Салманов. — Этот жулик. И этот жулик. А это хороший парень, — Салманов тычет пальцем в портрет. — Комсомолец. Жаль, что посадили. Он все по закону делал. Вместе с ним надо было посадить тех, кто эти законы придумал.

Фарман Салманов тоже мог стать олигархом. В 1991 году, когда делили страну, он исполнял обязанности министра геологии. Ему предложили создать РАО «Геология». То есть приватизировать разведку полезных ископаемых — нефти, газа, урана, железа, угля… По поводу приватизации министерства созвали собрание.

— Приватизация — это грабеж народа, — сказал Салманов. И не стал олигархом. Зато теперь никто не может ткнуть в него пальцем и сказать, что он жулик.

Фарман Салманов открыл более 130 месторождений нефти. Точной цифры не знает — не считал. В свои 73 года он продолжает искать нефть. Через 2-3 года объявит об открытии крупнейшего месторождения в Калмыкии.

Битва титанов

В школах Сургута, Уренгоя, Нижневартовска, Ханты-Мансийска проходят Фармана Салманова. По истории. Спартак, Юлий Цезарь, Галилей, Иван Грозный, Степан Разин, Юрий Гагарин, Фарман Салманов. Он открыл нефть Западной Сибири. Благодаря чему возникли эти города. И школы, в которых его проходят.

Говорят, Салманов нефть чует.

— Чутье складывается из знаний, — говорит Салманов. — У меня хорошие учителя были.

Еще в 1932 году академик Губкин предсказал, что в Западной Сибири должно быть много нефти. «В Западной Сибири не может быть нефти», — сказал профессор Калицкий и назвал Губкина авантюристом. Это была битва двух титанов, двух школ в геологии — «органиков» и «неоргаников».

Губкин доказывал, что признаки нефти в Сибири есть, что нужно лишь копнуть… Но чтобы «копнуть» — нужны средства.

Из письма тракториста Ивана Викулова, жителя сибирского села Татарское, в Москву: «Из увала горы все время сочится вода, такая, как будто в нее налито горючее, сверху покрытая слоем фиолетового цвета». Из Москвы тракторист Иван Викулов получил ответ с инструкцией — как самостоятельно проверить характер маслянистых пленок, поскольку «посылка геолога сопряжена с большими расходами и рядом трудностей».

Первая экспедиция, искавшая нефть в районе Сургута, закончилась безрезультатно. Экспедиция была плохо оснащена и бурила скважины на малую глубину. «Неорганики» торжествовали. В компетентные органы полетели письма: все, кто ищет в Сибири нефть, — авантюристы, растратчики и враги народа. Работы решено было свернуть. Разведчиков перебросили из Сургута в Кузбасс.

Салманов почуял нефть Западной Сибири, когда был здесь на студенческой практике. Он и дипломную работу написал о нефтеносных перспективах этого района.

Но после института его направили искать нефть в Кузбасс. Он понимал, что здесь нет нефти. И результаты разведки это подтверждали. Он так и сказал начальству: «В Кузбассе нефти нет». Тогда из обкома приехала комиссия — разбираться с молодым строптивым начальником нефтегазоразведки. И Салманов решил тайно бежать в Сургут. Вместе со своей партией.

Побег

Он прикинул план переброски людей и техники — на тысячу километров вверх по Оби. Договорился с речниками. Те обещали выделить семь барж и буксирные пароходы. Потом созвал собрание, объяснил ситуацию и кликнул добровольцев. Сорок семей вызвалось ехать за ним в Сургут.

Это была безумная затея. Чтобы начальство не могло его найти, велел радисту отключить рацию.

Вот начинается погрузка на баржи. Тракторы, трубы, конструкции вышек, тросы, щитовые домики, запасы продовольствия, питьевой воды… И тут Салманов видит, что по берегу бежит его бухгалтер. Салманов никогда не видел, чтобы его бухгалтер бегал. «Плохо дело!» — кричит. Оказывается, ему по межгороду дозвонилось начальство. Сперва сильно ругалось, что рация молчит. Потом, когда бухгалтер заикнулся про оплату барж, случился скандал. Начальство велело передать Салманову, чтобы он немедленно прекратил партизанские действия.

— Ты остаешься? — спросил Салманов своего бухгалтера.

— Пропадать — так вместе, — ответил тот.

Караван барж отчалил в Сургут 18 августа 1957 года.

Первый фонтан

Салманова пытались отстранить от работы и судить. Но его команда — 40 семей добровольцев — пригрозила забастовкой. Чтобы не нагнетать обстановку, начальство подписало приказ задним числом — о переброске партии Салманова в Сургут.

Первая скважина в районе селения Мегион дала фонтан нефти 21 марта 1961 года. Радист вломился в домик Салманова поздно ночью и протянул радиограмму: «Салманову. Скважина фонтанирует чистой нефтью дебитом 200 тонн». То есть 200 тонн в сутки.

Репортаж из местной газеты с митинга по случаю открытия месторождения. «Салманов тряс своими буйными, как и его характер, кудрями, свирепо сверкал белками глаз и кричал:

— Товарищи! Нефть мегионской скважины — это нефть высокого качества. Это исключительно хорошая нефть. Двадцать процентов бензина! Двадцать четыре процента керосина! Другие ценные компоненты! Но я не это хочу сказать. Совсем другое хочу сказать. Мегион — только начало. Я вот что хочу сказать: скоро все услышат о других скважинах!»

Всем своим врагам и оппонентам Салманов отправил письма одного содержания: «Уважаемый товарищ, в Мегионе на скважине № 1 с глубины 2180 метров получен фонтан нефти. Ясно? С уважением, Фарман Салманов».

Оппоненты ответили: это природная аномалия, через пару недель скважина иссякнет, большой нефти в Западной Сибири не может быть.

Когда забил фонтан из второй скважины в районе Усть-Балыка, Салманов отправил начальству радиограмму: «Скважина лупит по всем правилам». И еще телеграмму XXII съезду КПСС.

Третья скважина тоже дала нефть. Скептикам пришлось признать, что в Западной Сибири найдено большое месторождение. Но они не сдавались. «А как транспортировать сургутскую нефть в Европейскую часть страны?» — спрашивали скептики.

Тюменский судостроительный завод изготовил 20 нефтеналивных барж. 27 мая 1964 года они доставили на перерабатывающий завод первую промышленную нефть.

И пришла слава

Про бегство Салманова из Кузбасса в Сургут сняли кино — «Стратегия риска». Показывали в кинотеатрах страны.

Однажды, когда Салманов в очередной раз приехал в Москву, к нему в гостиничный номер пришел Владимир Высоцкий. Еще восьми утра не было. Высоцкий чисто выбритый, пахнущий одеколоном, с гитарой.

— Я песню написал, — говорит Высоцкий, — хочешь послушать?

— Нет, — отвечает Салманов, — давай вечером, сейчас дел по горло.

Но Высоцкий сел, взял гитару, объявил название песни — «Тюменская нефть» — и запел:

… Давно прошли открытий эпидемии,
И с лихорадкой поисков — борьба.
И дали заключенье в Академии:
«В Тюмени с нефтью — полная труба!»

Но подан знак:
«Бурите здесь!»
А с нефтью как?
Да будет нефть.

И ожила земля, и помню ночью я
на той земле танцующих людей!
Я счастлив, что, превысив полномочия,
Мы взяли риск — и вскрыли вены ей!..
Вляпался в бизнес

Песня Высоцкого заканчивается тем, что геолог принимает отречение бога нефти и становится нефтяным королем.

Отказавшись участвовать в «большой приватизации», Салманов задумал создать собственный бизнес. С нуля. Всю жизнь он занимался разведкой, а теперь решил заняться добычей. Но это не одно и то же.

Он берет в аренду 1000 квадратных километров земли в районе Уренгоя. Белое пятно на карте — неразведанное. Все удивляются: зачем ему белое пятно, когда вон сколько разведанных месторождений не используется. Американский партнер дает ему миллион долларов, потому что знает: у Салманова чутье. Если решил бурить здесь, значит, обязательно что-нибудь найдет.

Тем временем у Салманова появляется сосед. Борис Березовский арендует участок рядом, только в три раза больший. Потому что знает: если Салманов решил бурить в этих местах, значит, тут что-то есть.

Салманов находит газ.

И тут ему звонит Рем Вяхирев, тогдашний глава «Газпрома», и предлагает совместно разрабатывать месторождение. Березовский тоже звонит. И предлагает то же самое. Салманов отказывает Березовскому. Однако не может отказать Вяхиреву, потому что у того труба, а у Салманова трубы нет. Потому что владелец газопровода заказывает музыку на газовом рынке. Салманов отдает ему 51 процент акций своего предприятия, кое-что еще, возвращает миллион американцу, потому что Вяхирев не хочет иметь в партнерах американца, и ждет обещанных инвестиций от «Газпрома» — взамен утраченного американского миллиона.

Тем временем предприятие качает газ — 1,5 миллиона кубометров в сутки. Прибыль идет «Газпрому». Обещанных инвестиций нет. У Салманова сплошные убытки. Салманов влип в бизнес и обанкротился. Ни нефтяного, ни газового короля из него не вышло.

Теперь он занимается тем же, чем и 40 лет назад, — ищет нефть. В Калмыкии. А еще пишет письма.

«Уважаемый Владимир Владимирович! Более 40 лет своей жизни я отдал поиску и разведке нефтяных и газовых месторождений. Естественно, что пристальнее всего я продолжаю наблюдать за процессами, происходящими в топливно-энергетическом комплексе. Ежегодный прирост запасов нефти и газа составляет не более 50-60 процентов от уровня их добычи. То есть с каждым годом разведанные запасы нефти и газа непрерывно сокращаются. Такое положение явилось следствием того, что в условиях рыночных отношений государство прекратило финансирование поисково-разведочных работ на нефть и газ из бюджета, а взамен не были сформированы действенные экономические рычаги, стимулирующие компании-производители вкладывать средства в эти работы. Постулат, что рынок сам все отрегулирует, в данном случае не сработал».

Страшная тайна

У Салманова в кабинете собственная карта России. Вероятные запасы нефти и газа. Не разведанные, а вероятные. Салманов раскатывает карту по столу и накрывает ладонью территории.

— Здесь нефть, здесь, здесь, здесь. — Он проводит ладонью вдоль берега Ледовитого океана, гладит Сахалин, Восточную Сибирь. — Россия сказочно богата, — говорит Салманов, это ему его чутье подсказывает. — Но Россия перестала заниматься разведкой нефти и газа.

— Что, у «Газпрома» нет разведки?

— Нет. Им это невыгодно.

— А у нефтекомпаний?

— Нет. Все пользуются месторождениями, найденными в советские времена.

— А сколько в России запасов разведанной нефти?

— Это государственная тайна.

— На сколько лет этой тайны хватит?

— Если не возродить разведку? На восемь с половиной лет.

Справка «Известий»

Фарман Салманов родился в Азербайджане 28 июля 1931 года. Герой Социалистического Труда. Лауреат Ленинской премии. Доктор геолого-минералогических наук. Член-корреспондент Российской академии наук.

С Сибирью тесно связана биография его деда, который в свое время отбывал там ссылку.

Окончил Азербайджанский индустриальный институт в 1954 году.

Затем работал в экспедициях. Возглавлял геологические партии. В 1961 году под его руководством найдены месторождения нефти в Западной Сибири.

1978-1987 гг. — начальник «Главтюменьгеологии».

1987-1991 гг. — первый заместитель министра геологии СССР.

При участии Салманова были открыты крупные нефтяные месторождения: Мамонтовское, Мегионское, Правдинское, Усть-Балыкское и другие. Всего открыл и разведал более 130 месторождений нефти и газа в Западной Сибири.

Председатель совета директоров компании «Югнефтегаз».

21 марта 1961 года впервые был получен из скважины возле Мегиона фонтан чистой нефти. «Я нашел нефть. Вот так. Салманов», — эту телеграмму послал нефтяник Фарман Салманов первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущёву. Об историческом факте напомнил губернатор Тюменской области Александр Моор в своем телеграм-канале.

«В конце 1950-х геолог Фарман Салманов со своей экспедицией перебрался из Кемеровской области в Тюменскую. Долгие месяцы разведка и бурение в районе Среднего Приобья не приносили результатов. Многие уже не верили в успех, но только не Салманов. Нефть получили его бурильщики из бригады Григория Норкина. Через три года первая мегионская нефть была отправлена на перерабатывающий завод в Омске», — написал Александр Моор.

Сюжет о добыче первой югорской нефти лёг в основу фильма 1978 года «Стратегия риска». Салманов стал прототипом главного героя, Фарида Аскерова.

«Получился настоящий производственный триллер. Ведь в реальной жизни нефтяники самовольно уехали в Среднее Приобье. И риск себя оправдал», — считает Александр Моор.

Тюмень получила звание нефтегазовой столицы. А в наши дни в регионе создан нефтегазовый кластер, развивается импортозамещение в нефтегазовой отрасли.

«По многим позициям уже внедрены российские аналоги, — сообщил губернатор. — Мы опираемся на силы не только своего региона. Тюменская область входит в мощный Уральский федеральный округ. Когда проводим сессии с нефтегазовыми компаниями, всегда привлекаем предприятия из соседних областей. Только такая совместная работа позволит индустрии расти».

Ранее председатель Совета Федерации РФ Валентина Матвиенко отметила эффективность межрегионального взаимодействия, а также высокий промышленный потенциал Тюменской области

Фото: информационный центр правительства Тюменской области

Неудобно на сайте? Читайте самое интересное в Telegram и самое полезное в 

Vk.